– Я? С чего вы взяли?
– Вы ведь работали вместе с отцом Сорелли. Возможно, символы как-то связаны с вашей работой?
Уэхара, не задумываясь, покачал головой.
– Я и представить себе не могу, каким образом археологические раскопки здесь, в Ватикане, могут быть связаны с дьяволом – правда, не могу.
– В чем конкретно состояла ваша работа?
Монсеньор откинулся на спинку кресла и переплел пальцы рук.
– Вам следует знать, что современный Рим, фигурально выражаясь, воздвигнут на гигантском подземном кладбище. В этих катакомбах ранние христиане, а также язычники хоронили своих покойников. Некоторые могильники были исследованы и частично открыты для посещений. Вам, вероятно, известны катакомбы Домитиллы на Виа делле Сетте Чезе или катакомбы Сан-Каллисто на Виа Аппиа, пожалуй, самые старые. В целом в Риме их насчитывается более шестидесяти. Здесь, в Ватикане, в 1940 году, во время проведения строительных работ по возведению гробницы Пия XI в «Ватиканских гротах» было случайно обнаружено римское захоронение. В последующие годы на территории Ватикана открывали все новые подземные захоронения. Наше бюро отвечает за координацию и наблюдение за раскопками.
– Над чем в последнее время работал отец Сорелли? – задала следующий вопрос Клаудия.
– Ничего особенного. Обычные административные дела. – Уэхара указал на пачку бумаг перед собой. – Я как раз просматриваю его документацию. В конце концов, я должен временно взять на себя его дела, пока Святой престол не назначит ему преемника.
Альдо в ужасе уставился на письменный стол.
– Это все дела Сорелли?
– Да. А что?
– В данном случае они имеют непосредственное отношение к полицейскому расследованию. Я должен обратиться к вам с просьбой, монсеньор: передайте их нам!
Клаудия подозревала, что с подобным требованием он обломает себе зубы, но дала ему возможность попытаться. Пусть немного поиграет в крутого копа. Так они смогут проверить, до какой степени Ватикан действительно готов к сотрудничеству. Разумеется, по сути Альдо прав, в данных обстоятельствах эти документы могут оказаться важными, но, с юридической точки зрения, у полиции нет никаких оснований требовать этого. Ватикан – суверенное государство, а значит, не подчиняется итальянским законам.
Как и следовало ожидать, слово взял Тарабелла:
– Вы забываете, что в Ватикане вы не обладаете властью. Само собой разумеется, мы тщательно изучим документы отца Сорелли и в случае, если натолкнемся на что-то, имеющее отношение к вашему расследованию, немедленно вам сообщим.
Альдо покраснел до корней волос. Казалось, что он вот-вот взорвется. Возможно, он и разочаровал Клаудию, но это касалось только их личных отношений; в остальном же ему было совершенно не в чем себя упрекнуть. Как его начальница, Клаудия не могла позволить Тарабелле отчитывать Альдо.
– Ваше поведение говорит о том, что вы не желаете сотрудничать с нами, синьор Тарабелла, – холодно заметила она. – Я исходила из того, что Ватикан и римская полиция будут тесно взаимодействовать, поскольку обе стороны заинтересованы в раскрытии данного преступления. Я ошибалась?
– Я не стану ничего скрывать! – пролаял начальник безопасности. – Нет никакого сомнения в том, что я не меньше вашего заинтересован в раскрытии убийства, но я также должен блюсти интересы Ватикана!
– А именно?
– Защита веры, – вместо Тарабеллы ответил монсеньор Уэхара.
Клаудия оперлась подбородком на сжатую в кулак руку и заинтересованно посмотрела на него.
– Какое отношение вера имеет к убийству отца Сорелли, вы еще должны мне пояснить.
– Возможно, никакого или почти никакого, а возможно, что и огромное. Это наверняка известно только убийце. – Японец положил руку на пачку бумаги. – Однако эти документы непосредственно связаны с верой, и потому они не должны попасть в некомпетентные руки.
Альдо больше не мог сдерживаться.
– Это очковтирательство! Да какая связь может быть между столетними могилами под Ватиканом и католической верой?
Уэхара окинул его суровым взглядом.
– Вы не должны опрометчиво судить о том, в чем совершенно не разбираетесь, заместитель комиссара Росси. – Он резко поднялся. – Следуйте за мной, я хочу вам кое-что показать!
Озадаченные Клаудия и Альдо выполнили его распоряжение, так же как и Тарабелла, казалось, не понимавший, что задумал Уэхара.
Они вышли не только из бюро, но и из здания. Быстрым шагом пересекли двор и направились к собору Сан-Пьетро, в который попали через боковой вход. Огромный храм окутал их прохладой. Клаудия почувствовала себя одинокой и потерянной, а не защищенной, как должна бы. Время, когда вера давала ей утешение, давно миновало. Легкое недомогание, которое она почувствовала, когда примерно полчаса назад ступила на землю Ватикана, в соборе Сан-Пьетро усилилось, и теперь Клаудия с каждым вдохом невольно вбирала в себя затхлый запах ладана.
По причине реставрационных работ собор был непривычно пуст. Здесь находились только немногочисленные одинокие посетители и две или три организованные группы; остальных, очевидно, в этот день не пустили. Данное обстоятельство могло бы предоставить благоприятную возможность посвятить время осмотру великолепных фресок и статуй, часовни и алтаря, но монсеньор Уэхара не удостоил их даже взглядом.
Он целеустремленно провел маленькую группу вниз по лестнице в освещенную электрическим светом нишу, где воздух казался еще более холодным и затхлым.
Здесь, внизу, в это время не задерживались никакие посетители, и Клаудию охватило желание как можно быстрее вернуться наверх, к людям, свету и воздуху. Дышать становилось все тяжелее, но она старалась не замечать этого.
Возле незаметной стенной ниши, почему-то огороженной стеклом, Уэхара остановился.
– Вам известно, что это?
Вопрос относился к Альдо и Клаудии. По высокомерной улыбке Тарабеллы Клаудия поняла, что ему ответ известен, но он промолчал.
– Похоже на могилу, – заметил Альдо. – На одну из многочисленных подземных гробниц, о которых вы нам рассказали, монсеньор.
Узкие глаза Уэхара поблескивали за стеклами очков.
– Вы правы и в то же время ошибаетесь.
– Мы пришли сюда не загадки отгадывать. – Клаудия зябко потерла руку повыше локтя. – И кроме того, здесь холодно.
– Прошу прощения. – Уэхара слегка поклонился, как японский солдат из боевика, выражающий уважение к противнику. – В юности я хотел стать актером. Полагаю, во мне осталась некоторая слабость к спецэффектам.
Клаудия кивнула.
– Хорошо, монсеньор. И чем же привлекла ваше внимание эта подземная ниша?
– Ваш коллега угадал, это действительно могила, однако она абсолютно не похожа на остальные могилы в этом захоронении. Здесь лежало тело человека, без которого не было бы нашей Церкви, – тело нашего первого Папы.
– Вы говорите о Петре. – Слова Клаудии были скорее утверждением, чем вопросом.
– Да, о Симоне Петре, первом приверженце и первом отступнике Христовом, о человеке, в чьи руки Господь вложил управление Церковью.
Давно, еще школьницей, Клаудия много читала и слышала о Петре. Тот, кого воспитывают монахини, вырастает с рассказами из Нового Завета, с христианской верой и благочестивыми легендами. Но все это было в далеком прошлом и больше не имело никакого значения. И потому она не могла понять восторженного тона, которым говорил Уэхара.
Даже Альдо, казалось, не был особо впечатлен и задал весьма практичный вопрос:
– Могила пуста. Где мертвец?
– Я провожу вас.
Монсеньор провел их к другой нише, украшенной так богато, что она не шла ни в какое сравнение с остальными. Электрический свет отражался от отделки в стиле барокко. Все вокруг сверкало золотом. Клаудии показалось, будто она оказалась в сокровищнице. Над стеклом, загораживающим вход в нишу, было начертано латинское изречение:
– Место погребения святого апостола Петра, – тихо, себе под нос, произнесла Клаудия.
– Здесь лежат мощи Симона Петра, – подтвердил Уэхара. – Это тот утес, на котором построена наша Церковь.
– А зачем мощи перенесли в другое место? – полюбопытствовал Альдо.
– Это произошло уже в четвертом столетии, когда император Константин приказал возвести базилику Сан-Пьетро. Первоначальная могила находилась на влажном месте и потому показалась ему недостаточно надежной для того, чтобы длительное время сохранять мощи святого Петра.
Альдо почесал затылок и указал на мерцание по ту сторону стекла:
– Откуда тогда известно, что именно там лежит святой Петр? Я, кажется, где-то читал, что подлинность костей оспаривается.
– Костей? – Уголки рта Уэхара опустились, будто он испытывал физическую боль. – Вы, очевидно, имели в виду мощи.
– Да. Разве это не одно и то же?
– Скажем так: одно выражение выказывает больше уважения к покойному, нежели другое. Но, возвращаясь к нашему разговору, commissario Росси, я хотел бы задать вам встречный вопрос: вы католик?
– Д-да, – ответил Альдо, не понимая, к чему клонит монсеньор.
– Тогда научный спор вокруг подлинности этих мощей не должен иметь для вас значение. Вы должны просто верить в то, что здесь покоится Симон Петр из Галилеи. – Уэхара повернулся к Клаудии. – Именно по этой причине я и привел вас сюда. Здесь, внизу, вы, вероятно, поймете, насколько тесно работа, которую мы ведем в нашем бюро археологических раскопок, переплетена с верой. Преждевременные сообщения в прессе о том, что мощи якобы не настоящие, разносятся быстро и производят впечатление на людей, у которых нет возможности проверить истинность подобных заявлений.
– Это тоже, скорее, вопрос веры, – язвительно заметила Клаудия.
– С такими вещами нельзя шутить, commissario, – возразил монсеньор и пристально посмотрел на Клаудию. – Не иронизируйте над верующими только потому, что ваша собственная вера пошатнулась. Лучше молитесь о том, чтобы найти дорогу назад к нашему Господу и Создателю!