– Если вы считали Ренато Сорелли предводителем заговорщиков, Дэвид, почему вы не поговорили об этом со мной? Зачем нужно было убивать его?
– Потому что вы, с вашей преувеличенной осторожностью, не поверили бы мне, преподобный генерал. Вероятно, вы даже взяли бы под защиту своего любимца Сорелли. По крайней мере, вы не сделали бы выводов. Но нужно было действовать, и я вынужден был принять необходимые меры.
– А что дальше? – спросил Пауль. – Может, я следующий в вашем списке?
Финчер сочувственно посмотрел на него.
– Зло еще не овладело вами, Пауль. Но это только вопрос времени, пока Сыновья Старика не захватили вас. Я ждал и надеялся, что ваши усердные поиски выманят заговорщиков из тени. Естественно, вы должны умереть, Пауль, это вам должно быть ясно. Если я больше не смогу убить вас, мои братья позаботятся об этом. Но вы умный человек и, надеюсь, сами свершите то, что должно!
У Пауля перехватило дух: это было приглашение к самоубийству. Он был рассержен и в то же время потрясен, однако не находил в себе сил, чтобы возразить. Слишком многое на него свалилось, и ему нужно было это осознать.
– Если уж вы сами заговорили о своих так называемых братьях, которых я предпочла бы скорее именовать сообщниками, то их список очень облегчил бы работу полиции, – сказала Клаудия.
– Уже скоро, когда я буду стоять перед наивысшим судией, я буду отвечать за многое, но определенно не за то, что предал своих братьев.
– Перед наивысшим судией? – переспросил Мартин. – На что вы намекаете, отец Финчер?
Финчер улыбнулся, но улыбка его была печальной.
– Только на то, что я совершаю свое последнее прегрешение. – И он повторил, обращаясь к Паулю: – Свершите то, что должно!
Его челюсть сделала резкое движение, Финчер будто застыл на мгновение, а затем судорожно рванулся вперед и выпал из кресла. Его грузное тело с глухим звуком упало на ковер, вздрогнуло еще пару раз и наконец осталось неподвижно лежать у их ног.
Клаудия вскочила, склонилась над ним и бегло осмотрела.
– Он мертв. Цианистый калий. Был спрятан в капсуле, которую он раскусил, возможно, в зубном протезе.
Пауль тихо сидел в своем кресле и пристально смотрел на труп Финчера. Почему смерть генерального секретаря его не взволновала? Вероятно, потому, что Финчер был прича-стен к смерти его отца. А может, еще и потому, что на фоне того, что Пауль узнал о себе за несколько прошедших минут, все другое оказалось не важным.
Все происходящее он воспринимал как сквозь туман. Взволнованные голоса, кто-то звонил, вызывал врача «скорой помощи». Это был голос женщины, голос Клаудии. Зачем она вызывает врача, если Финчер мертв? Наверное, таковы формальности, бюрократия.
Пауль не мог думать ни о чем другом, кроме слов Финчера. Все, кажется, совпадало, но он не хотел верить в это. Должен же существовать способ доказать обратное. Но кто сумеет помочь ему в этом?
– Ты плохо выглядишь, Пауль, ты очень бледен. Как ты себя чувствуешь?
Клаудия стояла рядом с его креслом и озабоченно смотрела на него. Она беспокоилась о нем, но теперь это ему не поможет. Ему нужно не сочувствие, а уверенность.
– Фраттари должен помочь нам, – заявил Пауль. – Он многое знает о катакомбах, возможно, также и то, чего не знал Финчер. Он, наверное, сможет доказать, что я – не сын дьявола!
– Врачи осмотрят его, как только это будет возможно. Капитан Корридони и доктор Витетти будут держать нас в курсе.
– Ему не нужны никакие врачи, во всяком случае, не в первую очередь. Сначала нужно изгнать из него демона!
Клаудия покачала головой.
– Ты знаешь, что я думаю об этом. Сегодня я выслушала достаточно невероятных историй. Пожалуйста, Пауль, избавь меня от этих разговоров о демонах и экзорцистах!
Внезапно Пауль улыбнулся.
– Конечно, Клаудия, прости. Я просто немного взволнован.
День пятый
54Рокка Сан-Себастьяно
Пауль с трудом верил в свою удачу. Сначала он обнаружил в больничном коридоре инвалидную коляску, которую использовали для транспортировки пациентов, страдающих болезнями ног, а затем увидел, что у палаты Альчиде Фраттари сидит тот же самый карабинер, что и во время его первого визита. Пауль лихорадочно вспоминал фамилию молодого человека. Как у этого старого режиссера дешевых фильмов, Ардженто? Нет. Карабинер оторвался от своего журнала и посмотрел на Пауля. И тут наконец он вспомнил фамилию. Он энергично приблизился к молодому карабинеру, толкая перед собой пустую инвалидную коляску.
– Виоп giorno, signer Fulci.[15]Ночное дежурство прошло спокойно?
Лоб под вьющимися волосами карабинера наморщился, но затем он узнал Пауля и даже улыбнулся ему.
– Спасибо, синьор…
– Кадрель, – сказал Пауль, расплываясь в ответной улыбке. – Мы с комиссаром Бианки только что прибыли из Рима, так как у нас есть несколько важных вопросов к синьору Фраттари. Допрос будет происходить в кабинете капитана Корридони. Доктор Витетти не имеет ничего против. Я должен отвезти туда синьора Фраттари. Это не займет много времени, вы можете подождать здесь.
– Да? О'кей.
Фульчи открыл ему дверь в палату, и Пауль, все еще улыбаясь, вкатил инвалидную коляску внутрь.
– Позвольте, я помогу вам, – предложил карабинер.
– Это очень мило с вашей стороны.
Фраттари безучастно лежал в постели. Его предплечья и голени были привязаны ремнями к кровати; наверное, они должны были помешать ему бросить еще кого-нибудь через все помещение. Однако Пауль по-прежнему считал, что Фраттари не прикасался к нему – во всяком случае, не физически.
С помощью Фульчи он быстро развязал ремни. Пауль молча, но горячо возблагодарил небеса за то, что Фраттари не сопротивлялся. Стоило только врачу войти в палату, и обман раскрылся бы. Но Фраттари безропотно позволил усадить себя в инвалидную коляску. Перед этим они натянули халат поверх его пижамы. Фульчи проводил Пауля, который толкал инвалидную коляску, до выхода. Пауль все время болтал разную чепуху просто для того, чтобы не дать Фульчи возможности задуматься. Швейцар бросил на Фраттари подозрительный взгляд, но успокоился, как только увидел карабинера.
Пауль заранее арендовал автомобиль, пятидверный «Опель-Фронтера», припарковал его в зоне для карет «скорой помощи» и врачей и включил аварийную сигнализацию. Общими усилиями они затащили Фраттари на место рядом с водителем, где Пауль пристегнул его.
– Возьмите-ка эту штуку с собой.
Фульчи сложил инвалидную коляску и положил ее в заднюю часть красного внедорожника.
– Может, будет лучше, если я поеду с вами?
– Нет, не надо. На станции карабинеров у меня будет достаточно помощников. Кроме того, капитан Корридони не говорил, что вы можете покинуть пост. Я расскажу ему, как любезны вы были и какую помощь мне оказали.
– О, спасибо.
Карабинер помахал ему вслед, когда Пауль выехал с территории больницы, двигаясь, как и полагалось, со скоростью шага.
Когда Фульчи исчез из зеркала заднего вида, Пауль вздохнул. Карабинер был молод и неопытен, а сейчас было очень раннее утро. Только полчаса назад солнце начало посылать свои первые, пробирающиеся на ощупь лучи на Альбанские горы. В иных обстоятельствах обман, пожалуй, раскрылся бы и Пауль сейчас сидел бы на станции карабинеров, держа ответ за попытку похищения. Теперь это было уже осуществленное преступление, но в настоящий момент его совесть была спокойна. Ему не давали покоя другие заботы.
После самоубийства Финчера Паулю стало ясно: он должен что-то предпринять, чтобы узнать правду о себе самом. Он должен выяснить, были ли откровения Финчера просто выдумкой или за ними стоит нечто большее. Он был бы рад и благодарен, если бы заявления генерального секретаря оказались необоснованными, но все, что произошло за последние четыре дня, говорило об обратном. Поэтому Пауль должен был узнать, что известно Фраттари. Он считал старого писателя одержимым, но если даже Клаудия ему не верит, не остается ничего иного, кроме как действовать на свой страх и риск.
Выводя «фронтеру» из Рокка Сан-Себастьяно, Пауль снова и снова смотрел на Фраттари. Тот выглядел неизменно безучастным, и Пауля это чрезвычайно радовало. Когда он думал о зловещей силе, которая накануне швырнула его через больничную палату, как куклу, по спине у него пробегала холодная дрожь. Если что-то подобное случится во время поездки, они могут погибнуть. Пауль представил себе, как машина врезается в дерево у обочины или съезжает с горной дороги и падает в пропасть. Возможно, демон останется спокойным, если его не трогать. Пауль мог только надеяться на это. Он горько рассмеялся про себя. Почему он боится демона? Если Финчер говорил правду, то он сам – потомок старой, темной, дьявольской силы. Разве не стоит ему гораздо больше бояться самого себя?
Многое подтверждало справедливость высказываний Финчера. Тогда все стало бы понятным: и его странные сны, которые были чем-то гораздо большим, чем просто снами, и демон, которого он видел в своих снах. Может, демон – это он сам?
Пауль старался слишком не задумываться над всем этим. Поскольку, если Финчер прав, его выводы тоже верны. Пауль слышал его голос, как будто генеральный секретарь сидел у него за спиной: «Если я больше не смогу убить вас, мои братья позаботятся об этом. Но вы умный человек и, надеюсь, сами свершите то, что должно!»
Как иезуит, Пауль знал, как полностью сосредоточиться на одной мысли и прогнать все остальные. И он воспользовался этой техникой, чтобы больше не ломать голову над словами Финчера. Пауль сложил события прошлой ночи, как сувенир, в коробку, поставил ее в шкаф и запер дверцы. Ключ он выбросил, и мысли его прояснились.
У обочины появился знак, указатель на шоссе № 148. Он был на правильном пути. Итак, Пауль свернул на боковую дорогу и недолгое время спустя уже вел «фронтеру» по шоссе, идущему в юго-западном направлении. Он уплатил на въезде наличными, чтобы не оставлять следов, и отключил мобильный телефон, чтобы никто не смог определить его местонахождение. С каждым оставленным позади километром в нем росла уверенность, что план удался.