– Вот это как раз для меня. Оскар, мы бы могли пожить здесь, если бы нам разрешили. Преемница мне подготовлена, я вполне могу удалиться на покой.
– Миссис Гордон…
– Да, мистер Лонг?
– Все мы – а особенно наш председатель Айра – прекрасно знаем, кто такая «Ее Мудрость». Айра примет вас с распростертыми объятиями и немедленно отречется в вашу пользу; его отставка будет принята без голосования, и вы станете здесь пожизненной правительницей. Уж лучше оставайтесь при тех неприятностях, к которым привыкли. Но мы всегда будем вам рады, если вы захотите у нас погостить.
Она вздохнула:
– Вы правы. Власть не так просто отдать – вероятно, придется ждать покушения.
– Зебадия, – прошептала Дити, – вон тот бармен… На кого он похож?
– Хм… На бригадира Айвера Херд-Джоунза?
– Ну, может быть. Немного. Мне-то он напомнил полковника Мориновского.
– Хм… Да, пожалуй. Но это не важно – он не может быть ни тем, ни другим. Мистер Гордон?
– Зовите меня просто Оскаром, доктор Картер.
– А вы меня – Зебом. Я вижу, вы при шпаге. Неужели это та самая «Леди»? Та, что была с вами, когда вы отправились на поиски Яйца Птицы Феникс?
Гордон явно обрадовался:
– Да! Это «Леди Вивамус».
– Не полагается просить человека обнажать шпагу без повода, но… может быть, надпись недалеко от рукоятки и мы могли бы увидеть ее, если вы чуть-чуть выдвинете клинок из ножен?
– Конечно. – Гордон продемонстрировал всем выгравированный на стали девиз «Dum Vivimus Vivamus»[173], дал время прочесть его, снова с лязгом вдвинул шпагу в ножны и спросил:
– А это тот самый меч, которым был убит Буджум?
– Буд… А, то чудище, которое мы называем Черной Шляпой? Только он не «тихо, беззвучно исчез».
– Да нет, именно исчез! Эту тему мы будем обсуждать на семинаре «Технические приемы охоты на снарков». Мы с вами, доктор Джейкоб и доктор Хильда, кое-кто еще. Андрэ. Кэт Мур. Фриц. Клиф[174]. А Крестный Отец[175] будет председательствовать, если к тому времени справится со своей одышкой. Я думаю, справится, Тамара его… О боже! Господи, какая красота!
Шатер над их столом расступился, и перед ними предстало Поле Доблести, в полукилометре от них и в нескольких метрах выше, а за ним, высоко-высоко в небе, мерцали и переливались башни и замки Валгаллы, и от края поля до далеких ворот вечного обиталища героев простирался радужный мост. Вместо лесистого горизонта, который до сих пор виднелся в той стороне, местность поднималась вверх пологими террасами, каждая ярче и прекраснее предыдущей, и последняя из них терялась в ало-шафранном сиянии, над которым вздымалась вверх Валгалла на небе-Асгарде.
– Папаша!
– Да, Афина? – тихо ответил Лазарус. – Давай потише, чтобы только я слышал. Тут вокруг много народу.
– Так лучше? Ничего особенного, я просто хотела тебя предупредить. Прибывают Артур, Исаак и Боб. Двенадцать минут плюс две минус ноль.
– Ты умница, Фина.
– Запиши это. Пока.
Обращаясь к остальным, Лазарус сказал:
– Прибывают мои гости, для которых оставлены вон те места. Я не очень надеялся, что будет Исаак: он с каждым годом становится все толще и предпочитает водный транспорт. Артуру очень далеко добираться, и связь с ним ненадежная. А Боб здесь, я знал, только там была какая-то история с въездными пошлинами. Не послушать ли нам, как открывают первое пленарное заседание, пока мы тут любуемся красотами скандинавского потустороннего мира? Совсем необязательно видеть заседание, мы можем только слушать. А когда начнется турнир, рекомендую смотреть голографический репортаж, только сделать перерыв, когда начнется полет валькирий. Сноб! Дайте сюда звук с пленарного заседания!
Сразу же послышался шум, в котором ничего нельзя было разобрать. Джубал Харшоу сказал Зебадии вполголоса:
– Пока никто еще не взгромоздился на трибуну, подумайте вот о чем. Сколько вообще этих Черных Шляп, или Буджумов?
– Что? Не имею представления. Скорее всего, больше двадцати, но насколько больше, не знаю. Очень может быть, что на много миллионов.
– А сколько вы видели? – не унимался Харшоу.
– О, только одного. Но их наверняка больше.
– Да? Честный свидетель никогда бы такого не сказал. А что он или они вам сделали?
– Что? Пытались нас прикончить. Разбомбили наш дом. Убили моего двоюродного брата. Выжили нас с родной планеты. Довели нас четверых до нищеты. Чего вам еще надо? Казней египетских? Четырех всадников Апокалипсиса?
– Нет. Вы видели одного. Вы убили его. А ведь он к вам так и не притронулся. Подумайте об этом. Прежде чем давать показания. Но давайте послушаем.
Если читать внимательно, все это есть в Библии. «В начале было Слово, и Слово было от Бога, и Слово было Бог». Можно ли яснее выразить тот самоочевидный факт, что ничто не существует, пока кто-то не вообразит его себе и тем самым не придаст ему бытие, реальность? Если здесь и есть какое-то различие, то это всего лишь разница между «бытием» и «становлением» – разница, которая сводится к нулю, если любой факт-вымысел рассматривать с разных концов энтропийной ошибки…
– Председательствует епископ Беркли[176], - заметил Лазарус, – и он бы заткнул рот этому факту-вымыслу, если бы не его ларингит – воображаемый, разумеется. А его заместитель, достопочтенный мистер Доджсон, слишком робок, чтобы заткнуть рот кому бы то ни было. «Блаженны робкие, ибо они обретут землю – метр в ширину на два в длину».
Если Бог хочет занять место дьявола, он должен принять на себя обязанности дьявола. Не предоставить ли дьяволу столько же времени в эфире? У Бога самые лучшие рекламные агенты. Это несправедливо и нелогично![177]
Я Альфа и Омега, начало и конец, первое и последнее.
Бритва Оккама – вовсе не наиболее вероятная гипотеза! Это наименее вероятная гипотеза! Истина состоит в том…
Существуют три школы магии. Первая: выскажите тавтологию и потом на все лады повторяйте следствия из нее – это философия. Вторая: зарегистрируйте много фактов, попытайтесь увидеть в них закономерность, затем сделайте неверное предположение относительно следующего факта – это наука. Третья: осознайте, что вы живете во враждебном мире, которым правит закон Мэрфи, хотя ему иногда частично противодействует фактор Брюстера, – это техника.
«Зачем пришлось умереть Меркуцио?» Ответьте на этот вопрос, и вы придете к Марку Твену. Вот вам и решение проблемы.
Кто более реален: Гомер или Одиссей? Шекспир или Гамлет? Берроуз или Тарзан?
В вышине внезапно загорелся гигантский голографический экран, объемный и цветной. Заунывные голоса выступающих заглушил другой голос, громкий и оживленный:
Пока мы ждем, когда первые два рыцаря появятся на своих стартовых позициях, послушайте «Большой канал»[178] в исполнении очаровательной Энн Пассовой[179], которой аккомпанирует Шумный на своем «Утробном Стейнвее». Шумный сегодня не в голосе, друзья, – ночью его укусила воображаемая змея.
– Зато Джерри в голосе, – шепнула Дити. – Он всегда в голосе. Неужели его не покажут крупным планом?
Камера совершила наплыв на Энн Пассовой, передвинулась на другую Энн, одетую в белую мантию, на секунду задержалась на «Короле» Джоне и «Королеве» Пенелопе и остановилась на бойком старике со стоящими дыбом седыми волосами, который, вынув изо рта сигару, помахал зрителям рукой.
Справа от меня сэр Антрекот Жестокий, слева – Черный Рыцарь. На щите у него нет герба, забрало опущено. Не пугайтесь, друзья, наш датчанин[180] себя в обиду не даст. Его цвета…
Зебадия услышал какой-то треск и обернулся.
– Садится большая корсоновская плоскодонка[181]. Раздавила несколько стульев. – Он взглянул еще раз и сообщил: – Плохо видно. В ложу перед нами набились какие-то люди в зеленой форме. Черные береты. И очень кровожадный вид.
– Это Асприн…
– Аспирин? Дайте таблетку. Дити, я намешал напитки, что-то голова разболелась.
– Да не аспирин, а Асприн. Боб Асприн[182], Все-что-угодно-дующий-командующий Очень иррегулярными войсками с планеты Дорсай[183], - сказал Лазарус. – А Артура вы видите?
– Это вон тот в охотничьей шляпе? Курит трубку из морской пенки? Такой высокий, разговаривает с человеком, похожим на гориллу?
– Осторожно, это Челленджер, он убьет вас, если услышит. Да, это он с Артуром. С доктором Артуром Конан Дойлем. Там же поблизости должен быть и доктор Ватсон. Ух! А вот и Исаак прибыл. Еще куча стульев в минус.
Они начинают! Рыцарь в маске набирает скорость. Сэр Антрекот никак не может сдвинуть с места своего коня. Сегодня здесь прекрасная погода, и Биврест как никогда красив.
Лазарус встал:
– Я должен встретить Исаака. Зебадия, вы с ним знакомы? Пойдемте со мной. И вы, Дити. А Хильда? Прошу вас, дорогая. Джейк?
– Эй вы, минутку! – Зебадия посмотрел на человека, который их окликнул, и вздрогнул от неожиданности. Он уже видел и это лицо, и эту форму – там, у бассейна на лесном ручье. «Рейнджер» обратился к Лазарусу:
– Вы тот, кого тут называют исполнительным директором. Я специальный агент Л. Рон О’Лими из Интеркосмического патруля. У меня ордера на арест Беовулфа Шеффлера[184]