Я снял с лица платок:
– Хотите прокатиться, мистер Доджсон?
Молодой преподаватель задумался:
– Искушение очень велико, капитан. Но на мне лежит ответственность за трех маленьких девочек. Поэтому должен поблагодарить вас за гостеприимство и распрощаться. Передайте, пожалуйста, мои извинения профессору и миссис Берроуз и объясните, что меня зовет долг.
Глава тридцать пятая
Это пугающая мысль…
ДЖЕЙК:
– Дити, тебе нравится, когда тебя не целуют на прощание?
– Зебадия, это было исключено. Льюис Кэрролл испытывает ужас перед существами женского пола, достигшими половой зрелости.
– Вот почему я и остался поблизости. Дити, крошка, если бы я отправился с Джейком и Хильдой, он бы сразу ушел.
– Не могу понять, как он вообще здесь оказался, – сказала моя дорогая Хильда. – Льюис Кэрролл никогда не был в Стране чудес, он только писал о ней. Но это на самом деле Страна чудес – если только не все кролики в Англии ходят в жилетках и с часами.
– Тетя Хильда, кто же глубже вживается в рассказ, как не тот, кто его пишет?
– Хм… Над этим стоит подумать.
– Позже, Шельма, – сказал Зеб. – Приготовься совершить вращение. Теперь на Марс, верно?
– Да, Зебби, верно, – ответила Хильда.
– Ая… Саган!
Впереди нас появился Марс-ноль, в половине фазы, на должном расстоянии.
– Верньеры установлены, – доложила Хильда. – Десятая вселенная, третья группа.
– Выполняй.
Снова пустота, усыпанная звездами, которые не складывались ни в какие знакомые созвездия. Мы проделали все обычные процедуры, Зеб занес ее в журнал как «возможную», мы перенеслись во вторую вселенную третьей группы – и я увидел прямо перед собой Большую и Малую Медведицы. Снова мы, как всегда, совершили кувырок, но не обнаружили ни Солнца, ни планет. Я не слишком хорошо знаю южные созвездия, но заметил Южный Крест и Магеллановы Облака. А на севере виднелись, несомненно, Лебедь и еще с десяток других.
Зеб спросил:
– А где Солнце? Дити? Шельма?
– Не видела, Зебадия.
– Зебби, я не виновата. Честное слово, я его положила на место.
– Джейк, мне это не нравится. Шельма, у тебя все готово?
– Готово. Все как обычно. Третья группа, третья вселенная из трех.
– Держи палец на кнопке. Как это согласуется с твоей теорией? Что-то я не помню в списке такой книги, где не было бы Солнечной системы.
– Зебби, тут не подходят две из оставшихся, но могут подойти другие и еще полдюжины из тех, что получили по три голоса. Ты говорил, что у тебя вертелось в голове еще с десяток. В каких-нибудь из них говорилось про космические полеты?
– Почти во всех.
– Значит, мы можем находиться в любом из миров, где за основу взята наша Вселенная, но на таком расстоянии от Солнца, что оно выглядит звездочкой второй или третьей величины. Расстояние может быть не таким уж большим: наше Солнце светит довольно слабо. Это, возможно, вселенная Дарковера[96], или Известный космос Нивена, или вселенная из «Космического легиона» доктора Уильямсона, или вселенная из «Стар трек», или мир Политехнической лиги Андерсона, или мир Галактического патруля Дока Смита. Или еще несколько.
– Шельма, а какие две тут не подходят?
– Двор короля Артура и мир хоббитов.
– Если окажемся в каком-нибудь из этих, уходим из них сразу. Там нет акушеров. Джейк, нужно нам зачем-нибудь еще здесь задерживаться?
– Насколько я знаю, нет, – ответил я.
– Капитан Дити, советую сматываться. Эти вселенные из космических опер могут быть опасными. Я не имею желания стать мишенью фотонной торпеды, или вихревой бомбы, или снаряда из антивещества только из-за того, что мы не сумели быстро себя идентифицировать.
Мы совершили вращение.
На этот раз мы оказались не просто близко, а непосредственно на земле. Прямо на нас скакал рыцарь в доспехах, выставив вперед копье. Не думаю, чтобы оно могло причинить какой-нибудь ущерб Ае, но этот «добрый рыцарь» явно был настроен недружелюбно. Я крикнул:
– Ая, брысь!
И вздохнул с облегчением, когда мы оказались в полной тьме и я услышал слова капитана:
– Спасибо, папа. Не зеваешь.
– Спасибо тебе. Конец третьей группы. Обратно на Марс? С, А, Г, А, Н?
– Давайте, – согласился Зеб. – Всему экипажу приготовиться к…
– Зебадия! – перебила его моя дочь. – Неужели ты не хочешь посмотреть на короля Артура и его рыцарей?
– Капитан Дити, это был не рыцарь короля Артура. На нем был пластинчатый доспех.
– Мне тоже так показалось, – согласилась моя возлюбленная. – Но я больше смотрела на его щит с гербом. Черненое поле, справа наискосок серебряная полоса, вверху солнце с короной, оба золотые.
– Сэр Мордред[97], - решила моя дочь. – Так и знала, что это нехороший человек. Зебадия, надо было шарахнуть по нему лазером.
– И убить этого великолепного коня-тяжеловеса? Дити, такие доспехи начали делать не раньше пятнадцатого века, через восемь или девять столетий после короля Артура.
– Тогда почему у него был щит с гербом Мордреда?
– Шельма, это в самом деле герб Мордреда?
– Не знаю, я сказала, что видела. Вы не слишком ли зациклились на этих латах, только потому что они – анахронизм?
– Но история гласит, что…
– В этом все дело, Зебби. Камелот – не история, это литература.
– Все, я заткнулся, – медленно произнес Зеб.
– Зебби, берусь высказать предположение, что тот вариант Камелота, в который мы попали, – мозаика из всех наших представлений о короле Артуре и Круглом столе. Я свои почерпнула у Теннисона и внесла поправки, когда прочла «Смерть Артура». А у тебя они откуда?
– Из Марка Твена – «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура». С небольшой добавкой из «Принца Вэлианта»[98]. А у тебя, Джейк?
– Зеб, – сказал я, – по-видимому, действительно существовал некий король или полководец, которого звали Артур или, возможно, Артуриус. Но большинство людей знают о короле Артуре по книгам, которые имеют лишь отдаленное отношение к какой бы то ни было исторической личности. Мои любимые – это «Меч в камне» и «Король навеки».
– А я верю в Круглый стол, – стояла на своем моя дочь. – Мы должны вернуться и посмотреть! А не гадать на кофейной гуще.
– Капитан Дити, – мягко сказал ее муж, – про веселых кровожадных головорезов, которых называли рыцарями Круглого стола, хорошо читать, но не так уж приятно с ними общаться. К тому же опасность не только в людях. Здесь должны быть самые настоящие старые добрые драконы, виверны и злые чары – не такие, как у Глинды Доброй. Мы уже знаем, что эти альтернативные миры столь же реальны, как и тот, из которого мы пришли. Не стоит еще раз в этом убеждаться ценой внезапной смерти. Это мой официальный совет. Если ты не согласна, пожалуйста, бери командование на се… Простите, мэм?
– Зебадия, ты слишком нажимаешь на логику. Это самый неспортивный способ вести дискуссию.
– Джейкоб, – сказала моя жена, – а что, если бы мы не были любителями фантастических историй? Какие миры мы обнаружили бы тогда?
– Не знаю, Хильда. Возможно, только банальные натуралистические вселенные, неотличимые от настоящей. Поправка: не «настоящей», а «вселенной-ноль», потому что согласно твоей теории все вселенные – одинаково настоящие. Или ненастоящие.
– Джейкоб, тогда почему ты называешь нашу Вселенную «вселенной-ноль»?
– Э-э… Для удобства. Это наша начальная точка.
– Разве ты не говорил, что ни одна система координат не имеет преимущества перед остальными? Что по отношению к Числу Зверя каждая есть в равной мере ноль по шести осям?
– Ну… из теории это следует.
– Тогда в других вселенных мы – вымышленные персонажи. Я правильно рассуждаю?
Я ответил не сразу.
– По-видимому, таково неизбежное следствие. Это пугающая мысль – что мы сами плод воображения.
– Никакой я не плод! – возмутилась дочь. – Я настоящая, настоящая! Ущипните меня. Ой! Не так сильно, Зебадия!
– Ты сама просила, дорогая, – сказал Зебадия.
– Мой муж грубая скотина. И еще у меня злая мачеха, как у Белоснежки. То есть у Золушки. А мой отец считает, что я плод воображения! Но я все равно всех вас люблю, потому что больше никого у меня нет.
– Если вы, плоды воображения, наконец-то заткнетесь, наш бродячий цирк снова двинется в путь. Приготовиться к вращению. Ая, Саган!
Марс находился там, где ему положено. У меня сразу стало немножко реальнее на душе.
Глава тридцать шестая
Заткнитесь и делайте свое дело.
ХИЛЬДА:
– Готово, капитан, – доложила я. – Тринадцатое вращение. Верно, Зебби?
– Верно, Шельма. Капитан?
– Давайте немного передохнем, – сказала Дити, глядя на красно-бурую бесплодную поверхность Марса-ноль. – Эти камни – прямо как родной дом. Я чувствую себя, словно туристка, которая пытается за две недели осмотреть тридцать стран. Шок. Не «шок от будущего», но что-то вроде.
– Тоска по дому, – сказала я. – И сознание того, что мы не можем вернуться. Дити, где-нибудь, когда-нибудь мы еще построим новое Гнездышко. Да, Джейкоб?
Джейкоб потрепал меня по коленке:
– Обязательно, дорогая.
– Неужели мы действительно найдем еще одно Гнездышко? – задумчиво спросила Дити.
– Дити, ты больше не хочешь быть матерью первопроходцев?
– Хочу, Зебадия. Но могу же я иногда взгрустнуть по дому. Как ты. Как Хильда. Как всякий, кроме папы.
– Поправка, дочь; я не скучаю по Логану и не думаю, чтобы Хильде так уж не хватало Калифорнии.
– Ничуть, – подтвердила я.
– И я тоже не скучаю, – согласился Зеб. – Я снимал квартиру. Но Гнездышко было нашим домом.
– Согласен, – ответил Джейк. – Я начал по-настоящему