— Хорошо. Название: «Дядюшка Тобайяс». Начало. Дядюшку Тобайяса мы держали в ведре. Абзац. Он, конечно, и сам был не против. В конце концов, при данных обстоятельствах это было необходимо. Я однажды слышал, как Эндрю — тот мой брат, что вечно исчезает, — сказал: «Жизнь — это постоянное приспособление себя к Вселенной». Хотя все остальные в нашей семье с этим никогда не соглашались. Мы считаем, что нужно заставить Вселенную приспосабливаться к нам. Вопрос, в конце концов, в том, кто главнее. Абзац. Стоял Год Большой Засухи. Вы скажете — природное явление, и ошибетесь. Это все тетя Алиса. Это всегда тетя Алиса. «Хорэс, — сказала она мне в начале весны, — я хочу немного заняться черной магией. Достань мне вот эти книги». Она дала мне список, и я поскорее смылся. Она женщина решительная. Абзац. Как только я скрылся у нее из виду, я просмотрел список и сразу понял, что у нее на уме, — все книги были такие сухие и скучные, что хуже не бывает. «Вечерние размышления» Роберты Тислуэйт Смайт, издание автора; «Ежегодник Департамента сельского хозяйства» за 1904 год; «Самоучитель китайской живописи»; 8-й, 9-й и 11-й выпуски серии «Элси Динсмор»[77] и переплетенная диссертация под названием «Исследование второстепенной флоры округа Клэй, штат Миссури», которую мой двоюродный брат Джулиус Фарпинг представил на соискание степени. Вряд ли мне когда-нибудь вздумалось бы не поспать ночь, чтобы прочитать этот труд его жизни. Где найти все эти книги, я знал — на полке в комнате для гостей. По словам мамы, она их там держала, чтобы обеспечить гостям крепкий сон, но папа постоянно дразнил ее, говоря, будто это дешевая и огульная месть за все, что ей самой приходилось терпеть в гостях. Абзац. Так или иначе, я принес охапку книг, которые могли бы за полдня превратить в цитадель сухого закона Рино, штат Невада, и осушить озеро Верхнее, а потом остановить Ниагарский водопад…
Внезапно Афина, прервав чтение, произнесла:
— Доктора Харшоу и доктора Губерта просят немедленно прибыть в главный зал.
Лазарус приоткрыл один глаз.
— Не пойдет, Фина. Не чувствую срочности в твоем голосе. Кто там еще? Зачем?
— Зачем? Поставить вам по рюмке. Кто? Доктор Хэйзел Стоун.
— Это совсем другое дело. Скажи ей, что мы будем там сразу же, как только я покончу с одним делом минут на пять.
— Передала. Папаша, из-за тебя я проиграла пари. Я думала, ничто не может оторвать тебя от этого гамака…
— Это не гамак.
— …Потому что ты на этом съезде устроитель, а не участник.
— Я говорил, что не собираюсь сидеть на пленарных заседаниях. Никакой я не устроитель, я просто бесплатно предоставил землю под главный шатер. Тамара говорит, что мы покроем расходы. Хильда думает, что мы даже выручим кое-что плюс-минус миллиард или два. А обещать я тебе ничего не обещал. Если бы тебе вздумалось меня спросить, то я ответил бы, что Хэйзел Стоун не проиграла ни одного пари с тех пор, как Джесс Уиллард нокаутировал Джека Джонсона. Сколько ты проиграла?
— Не твое дело! Шел бы ты, папаша, в такое место, которого у меня нет.
— Я тоже тебя люблю, дорогая. Доставь мне распечатки на почетных гостей и последние изменения в программе. — И Лазарус добавил: — Минерва, ты без оружия. Фина, не выпускай ее без оружия из дома.
— Лазарус, разве это так уж необходимо? Тамара тоже без оружия.
— У Тамары скрытое оружие. На этот съезд собирается кое-кто из самых кровожадных людей во всем Известном Космосе. Женщины-писательницы. Критики. Харлан. Оба Хайнлайна. Я не только настаиваю, чтобы у тебя было оружие, но и надеюсь, что ты будешь держаться поблизости от кого-нибудь, кто стреляет без подготовки. От Джастина. Или Зеба. Или Мордена Клода. Или Галахада. А еще лучше — оставайся дома. Фина покажет тебе все здесь, и это будет лучше, чем тереться среди всякой рвани. Хотя — стоп! У меня не больше оснований учить тебя осторожности, чем у тебя — учить ей меня. Схлопотать по физиономии, быть изнасилованной или убитой — это привилегии, которые ты выбрала, когда решила обзавестись белковой плотью. Я говорил как эгоист, дорогая, прости меня.
— Лазарус, я буду осторожна. Галахад предложил мне идти с ним.
— Прекрасно. Фина, где Галахад?
— За столиком с Хэйзел Стоун.
— Хорошо! Не отходи далеко от нас, Мини. Но возьми оружие.
Лазарус вдруг почувствовал, что в его левую почку уперлось что-то холодное. Он осторожно покосился налево и вниз и увидел, что это: а) дамский бластер, маленький, но смертоносный (это он знал точно, поскольку получал отчисления за его производство как автор патента); б) циферблат показывает полный заряд; в) интенсивность установлена «предельная»; и г) предохранитель спущен.
— Минерва, — сказал он нежно, — будь добра, отведи эту штуку — медленно! — от моей шкуры и направь ее на землю, потом поставь на предохранитель, а потом скажи, где он у тебя был? Когда ты вышла из бассейна, на тебе не было ничего, кроме длинных мокрых волос. Сейчас на тебе нет ничего, кроме длинных сухих волос. Как ты ухитрилась? И без шуток — я же знаю твое устройство.
— С тебя фант. Поцелуй меня.
— Можешь стрелять.
— Скаред!
Минерва направила бластер в сторону, поставила его на предохранитель, и он исчез.
Лазарус заморгал глазами.
— Джубал, вы это видели?
— Да. Я хочу сказать — нет, я не видел, где Минерва спрятала этот демократизатор.
— Доктор Джубал, вы называете «демократизатором» вот это? — в ее правой руке внезапно появился бластер (поставленный на предохранитель, как сразу же заметил Лазарус). — Или вот это? — в ее левой руке появилось еще один точно такой же.
Джубал и Лазарус переглянулись, потом снова посмотрели на Минерву. Теперь у нее не было видно никакого оружия, и ей явно негде было его спрятать. Лазарус сказал:
— Джубал, бывают у вас такие дни, когда вы чувствуете, что безнадежно устарели?
— Уточняю, Лейф. Иногда бывают дни, когда я чувствую, что не совсем устарел. Но в последнее время они случаются все реже. — Харшоу перевел дух. — Постигаю, что надо было позволить Майку[78] меня этому обучить. Однако все, что произошло, заставило меня принять решение — я намерен обратиться к помощи доктора Иштар. Минерва, ты покажешь нам, как ты это сделала?
— Или предоставишь нам умереть от любопытства? — добавил Лазарус.
— Вот это? — Она снова стояла с двумя бластерами в руках, держа под прицелом обоих мужчин. На этот раз она протянула бластеры им — каждому по одному. — Возьмите, они вкусные, — сказала она и содрала обертку с третьего — с шоколадки в виде бластера. — Хрустит, и шоколада много.
— Минерва, тот бластер, которым ты ткнула меня в поясницу, был не шоколадный.
— Он был… — Она остановилась, чтобы прожевать и проглотить конфету.
— Разговаривать с полным ртом невежливо. — Она слизнула остатки шоколада с обертки. — Он был вот такой, — и в ее хрупкой руке появился… Лазарус сразу увидел, что это бластер, а не шоколадка.
Минерва скомкала обертку из-под шоколадки, огляделась в поисках урны, заметила ее и швырнула обертку туда, но промахнулась: комок бумаги пролетел мимо. Она подняла его и сунула в урну. За это время бластер исчез.
— Лазарус, — сказала она серьезно, — когда ты меня обучал, ты мне говорил, что никогда нельзя никому объяснять, где было спрятано спрятанное оружие. Ты отменяешь это правило?
Лазарус озадаченно смотрел на нее. Джубал сказал:
— Друг мой, предлагаю нам с вами умереть от любопытства. Девочка права.
— Согласен, — с недовольным видом ответил Лазарус. — Со всем, кроме того, что ее можно называть «девочкой». Этой старой карге полвека в белковом теле и еще не меньше двух столетий в виде самого умного компьютера, какой мне удалось построить. Минерва, я отменяю все ограничения. Ты способна за себя постоять.
— Отец, я не хочу, чтобы меня бросили одну!
— Прошло уже тридцать лет с тех пор, как ты в последний раз назвала меня отцом. Хорошо, тебя не «бросят одну» — с этого момента ты будешь охранять меня. Ты умнее меня, оба мы это знаем. Держи свое оружие в тайне, как всегда делал я.
— Но ты же меня этому научил. Не подробностям, а самому приему. Ты приписал его Эдгару По. «Способ похищенного письма» — так ты это называл.
Лазарус осекся.
— Если я правильно тебя понимаю, в эту минуту я смотрю на то место, где ты его спрятала, но ничего не вижу.
— Не подсказывай ему больше, — шепнула Афина ей на ухо. — Лазарус не настолько глуп, как выглядит.
— Хорошо, сестричка, — неслышно ответила Минерва и сказала вслух: — Ваша логика, по-моему, безупречна, сэр. Хотите еще шоколадку?
К счастью, их разговор был прерван: один из помощников Афины принес Лазарусу распечатки — программу для каждого со всеми последними изменениями и информацию о почетных гостях для Лазаруса. Идя через восточный перистиль нового крыла здания, они принялись читать на ходу. Лазарус спросил:
— Фина, есть что-нибудь новенькое про Исаака, Роберта или Артура?[79]
— Нет, ноль, ничего.
— Черт возьми! Сразу сообщи мне, если что-то будет. Джубал, вот что странно. Для включения в ограниченный список приглашенных на съезд — он насчитывает многие тысячи фамилий, но тем не менее строго ограничен — вовсе не требовалось иметь докторскую степень. Но у большинства она есть. Или ее эквивалент в соответствующей цивилизации, или что-нибудь еще почище — у Уорзела, например. У меня составлен другой список, намного короче, — там те, с кем я хочу повидаться снова: Бетси, Патрисия, Баз, Джоан и другие. Или познакомиться… почти всех их я считал вымышленными, пока эта машинка Джейка не открыла перед нами другие вселенные. Вас, например.
— И вас, сэр. Лейф, я считал вас на редкость неправдоподобной выдумкой, пока не получил от вас приглашения и не принял его. И даже тогда вашей посыльной пришлось приложить необыкновенные усилия, чтобы меня убедить… потому что из-за этого я должен был отказаться от одной важной встречи.