что сегодня выиграл. Что отыграл.
Казино «Свет удачи», наверное, разорилось. Он его разорил. Но что поделаешь? Выигрывает всегда кто-то за счет кого-то.
— Ну, куда дальше? — снова заговорил водитель.
Дальше? Снять номер в гостинице, потому что дом свой он проиграл. Ничего, теперь можно будет купить новый. Или выкупить прежний. Потом он посмотрит, как лучше.
— В гостиницу.
— В какую именно?
— «Старый город». — Название всплыло само собой, и сразу же представилось старое обветшалое, мрачноватое здание. Артур никогда не был ни в одной гостинице этого города. Зачем? Ведь у него имелось собственное жилье, роскошное жилье… Но мимо этого самого «Старого города» он часто проезжал. Мрачное здание гостиницы пугало и одновременно завораживало.
— «Старый город» так «Старый город», — неохотно согласился с его выбором водитель. — Вообще-то это не самое лучшее место. Разные слухи ходят об этой гостинице… Но как хотите.
Они подъехали к гостинице минут через пять. Вывеска не горела, и светилось только несколько окон. Ночь, конечно, но, скорее всего, дело не в этом. Мало кому захочется здесь останавливаться.
Артур расплатился с водителем и вышел из машины. Но тот не уехал, остался чего-то ждать. Массивная дубовая дверь оказалась настолько тяжелой, что открыть ее удалось не с первого раза, Артур даже подумал, что гостиница закрыта. И отчего-то запаниковал, и стал с силой рвать дверь на себя. Со скрипом и ржавым лязгом она наконец подалась.
Портье дремал за стойкой. На появление постояльца никак не отреагировал. Пришлось позвонить в колокольчик, чтобы его разбудить.
— Одноместный, пожалуйста, — попросил Артур.
Портье, не поднимая на него глаз, кивнул, раскрыл большую старую бухгалтерского вида тетрадь — компьютера в этой богом забытой гостинице не было — поводил пальцем по строчкам и объявил его номер с какой-то торжественной значимостью. Затем так же торжественно протянул ключ на деревянной груше.
— А как насчет шампанского? — спросил Артур больше для того, чтобы сбить с портье эту непонятную значимость. — Можно сейчас его заказать прямо в номер?
— Шампанское? — Портье на секунду задумался. — Шампанское в буфете, — пробормотал он. — Но заказать, конечно, можно в любое время. Вот только… Неужели вы будете пить шампанское в одиночку?
— Почему бы и нет? — Артур смутился, но постарался не показать виду. Всегда все праздники он отмечал один, и ему не приходило в голову, что в этом есть что-то ненормальное. А ведь портье прав: пить шампанское в одиночку действительно глупо. — Скоро должен подъехать мой… брат. — Слова слетели сами собой, он даже не успел ничего обдумать.
— Брат? — Портье неизвестно чему обрадовался. — Брат? Прекрасно! — Он протянул бланк. — Заполните, пожалуйста, и можете заселяться.
Дверь с тяжелым скрежетом открылась, и потянуло сквозняком. Артур обернулся, но не смог рассмотреть человека, стоящего на пороге гостиницы и почему-то не решающегося зайти, — только щель в темноту ночной улицы и смутный силуэт.
— А вот, кажется, и ваш брат! — воскликнул портье, взял у Артура заполненный бланк и деньги. — Насчет шампанского я могу распорядиться сам. Какое и в каком количестве вам нужно?
Дверь снова тяжело заскрипела и закрылась. Человек так и не решился войти.
— Странно! — проговорил портье и недовольно посмотрел на Артура, будто он обманул какие-то его надежды.
— «Prosecco», две бутылки, — смущенно, скороговоркой сказал Артур и быстро, пока не началось никаких новых расспросов, пошел к лестнице.
Номер, вопреки ожиданиям, оказался роскошным. Первым делом Артур зажег весь имеющийся свет: люстру, светильник, лампу на столике перед зеркалом. В коридоре было темно, и на какой-то момент он так испугался, что чуть не бросился опрометью вниз — назад, в фойе, к этому хоть и не очень приятному, но живому человеку — портье. Но, к счастью, вовремя отыскал свой номер, для чего пришлось освещать все подряд двери зажигалкой. Потом, чтобы окончательно почувствовать, что все страшное, все плохое осталось позади, а впереди только праздник, праздник без границ, и счастье, счастье, он с размаху плюхнулся в кресло. И, дожидаясь, когда принесут шампанское, стал перебирать события сегодняшнего дня: проигрыш, бар, рассказ о самом себе и абсолютный выигрыш. Этот выигрыш стал возможен благодаря Ивану Молчанову и так чудесно подвернувшемуся его рассказу. Да, это чудо, самое настоящее чудо, из тех, что случаются раз в жизни или никогда не случаются. Портье считает, что праздник на одного невозможен, и Артур его обманул, сказав, что собирается отмечать с братом, что брат вот-вот подъедет. Но он действительно вот-вот подъедет, его друг, его брат, его самый близкий человек, Иван Молчанов. Главный виновник торжества. Спаситель. Если Иван смог его угадать так много, неужели же и он не сможет угадать Ивана? Если Иван его знает до мельчайших жестов, до едва заметных движений, то и он постарается узнать. Да ведь ему с самого начала показалось, что они когда-то встречались. И получается, вовсе не мельком, а хорошо знали друг друга. Друга… Какое прекрасное, какое святое слово! У Артура никогда не было ни одного друга, разве что в детстве, но это не в счет, та жизнь давно забыта, ее словно и не было вовсе. Да, да, между ними, безусловно, существует какая-то связь, большая, чем простые человеческие отношения. Он не очень-то силен в мистике, не знает, как называются такие невероятно тесные духовные связи, но это все равно. Нужно только вспомнить что-то забытое. Закрыть глаза и погрузиться в короткий пророческий сон, вернее, предвидческий — нужно просто увидеть. Кажется, так это делается? Или лучше долго-долго смотреть в зеркало?
Иван — отражение. Нет, это он, Артур, отражение Ивана, увиденный им образ или… Он никогда не верил ни в мистику, ни в прочую чертовщину, но сегодня, сейчас, готов поверить. Итак, Иван — это тот, кто сидит перед зеркалом, а там, в его глубине — Артур. Он, Иван Молчанов, узнает черты дорогого ему человека, Артура. Он так давно хотел с ним встретиться, не в фантазиях, а вот так, воочию, распить бутылочку шампанского, поговорить по душам.
— Здравствуйте, Артур! — Иван протянул для пожатия руку, Артур схватил ее и в восторге пожал.
— Здравствуйте! — Зеркало словно вздохнуло. Или это мигнул свет? В таких старых гостиницах обычно плохая проводка. Трудно сразу поверить, когда не верил всю жизнь, трудно перескочить через этот барьер. В плохую проводку поверить проще.
Нет, конечно, проводка ни при чем.
— Вы правы — проводка ни к черту. Вот и в коридоре совсем не было света. Я с трудом нашел ваш номер, думал уже повернуть назад.
В дверь тихонько постучали. Принесли шампанское и два бокала. Откуда они узнали, что бокала должно быть два? Да ведь Артур сам сказал портье. Вечер с братом…
Иван разлил шампанское по бокалам. Один протянул Артуру.
— За ваш выигрыш!
— За наш выигрыш!
Они чокнулись и выпили залпом.
— Не перейти ли на «ты»? — предложил Иван. — Понимаешь, в своих мыслях я всегда называл тебя «ты». И даже не так: «я». Я всегда писал от первого лица. Ты — это я. А знаешь, к себе обращаться на «вы» как-то неловко. Итак, «ты»?
— С удовольствием!
Они снова наполнили бокалы и выпили. Иван достал из кармана пачку сигарет, закурил, протянул Артуру:
— Угощайся. Ты ведь никогда не курил трубку.
— Да, не курил. — Артур виновато улыбнулся и взял сигарету. — Но я научусь, обязательно научусь. Я знаю, это целая наука — правильно курить трубку, но я ее освою. — Он вытащил трубку из кармана куртки и положил на тумбочку возле кровати.
— Вот теперь все правильно, — одобрил Иван. — Только не хватает главного. Радости.
— Я очень, очень тебе рад!
— Нет, не то! Ты должен радоваться выигрышу. Безнадежный кошмар сменился беспредельным счастьем, — задумчиво проговорил Иван, словно прочитал по книге. — Радость, ликование, счастливый смех — ничего этого я не вижу.
— Прости. Я сейчас… — Артур поднялся, двинулся из зеркала навстречу Ивану и в нерешительности остановился. — Да, извини, сейчас. Я никак не могу осознать до конца, никак не могу по-настоящему обрадоваться, ощутить это беспредельное счастье. Нужно время. Нужно настроиться. Я постараюсь… — Он замер, настраиваясь — вспоминая. Неловкими движениями принялся доставать из карманов купюры, посмотрел на них равнодушно, положил на столик перед зеркалом. — Прости, не могу ощутить.
— Давай еще выпьем.
Иван разлил остатки шампанского, лихим, хулиганским жестом отшвырнул пустую бутылку — она покатилась по полу, звеня, словно заливаясь смехом. Иван рассмеялся ей в унисон.
— Ну же, давай! Твой вызов Богу…
— Наш вызов Богу! — будто тост провозгласил Артур и снова залпом выпил.
Последний бокал сделал свое дело, последний бокал помог наконец осознать. Артур схватил со столика пачки денег, подкинул вверх. Словно листья под порывом ветра, купюры закружились и с веселым шуршанием плавно опустились на пол. Он засмеялся легко, поднял с пола деньги — не все, только часть, потому что они разлетелись, — и снова кинул. И опять рассмеялся. Открыл вторую бутылку, разлил шампанское по бокалам и почти насильно всучил Ивану — лицо его начало расплываться.
— За нас! За успех! За самую большую в жизни удачу! За главную партию!
— Главная партия впереди, — не согласился Иван ускользающим, приглушенным голосом. Лицо его совсем поплыло. И это почему-то тоже было здорово, тоже вызвало счастливый смех.
Артур все смеялся, смеялся, и Иван ему вторил, и пустая бутылка, катясь по полу, заливалась счастливым смехом.
И когда он проснулся от заливистого, смеющегося стука в дверь, уже давно наступило утро, и горничная пришла убираться в номере, не переставая смеяться, поклялся Ивану Молчанову в том, что они обязательно встретятся и выиграют их главную партию.
Исполнить клятву оказалось непросто. Никаких следов Ивана Молчанова отыскать не удавалось. Книги его были повсюду: во всех магазинах, на лотках, в киосках, — а самого автора словно и не существовало вовсе.