-Не стой стобом,- рыкнул куратор, пинком отбрасывая вознамерившегося взобраться к нам врага.
Черт, да что ж со мной такое сегодня? Постоянно туплю и замираю, так и до смерти не далеко.
Встряхнувшись, оглянулся, анализируя обстановку. Ребята держались вполне сносно, хоть на них и напирала толпа в три десятка человек, но превосходство в рангах решало. Думаю, они справятся без проблем. С нашей же стороны осталось пять бойцов трое из которых, плюнув на таких злых нас, решили оббежать телегу, а оставшаяся двойка и того больше, решила свалить. Возможно за подмогой, не знаю. Тройка за пару секунд оббежала телегу, но сделать ничего не смогла. Адольфо в огромном прыжке настиг одного из них, двумя ногами приголубил в бок, второго он в полете пригрел дубиной по черепу, третьим занялся я. Метнув ему под ноги дубину, сам прыгнул вперед, сжимая в руке Иуду. Противник, споткнувшись и начав падать, в полете развернулся, отмахиваясь дубиной, но ему это не помогло. Заблокировав удар щитом, по самую рукоять всадил нож ему в грудь. Наши глаза встретились и от плескавшегося в глазах врага отчаяния и боли я вздрогнул, но тут же пришел в себя. Вместо растерянности и страха из глубин моей сущности начал подниматься давно позабытый зверь. Ярость накатывала волнами. Сперва я сопротивлялся ей, но в один момент пришла мысль: «Если не буду убивать, умру сам!»
Все барьеры рухнули в один момент и ярость захлестнула меня с головой.
Не знаю что за зверь жил внутри меня, но на тактику разъярённого медведя это походило мало.
Бросившись к крайнему противнику, в глубоком выпаде подсекаю ему ногу, а потом, возвращаясь обратно чиркаю лезвием по боку. Отскочив от раненного, подсечкой сбиваю с ног самого крайнего противника и тут же провожу лезвием ему по горлу.
Не обращая внимания на хрипящего врага, прямо с земли бросаюсь на нового врага. Только вот эффект неожиданности прошел и рывок встретил не один, а сразу трое врагов. Удар первого я пропустил над плечом, дубину второго заблокировал щитом, удар третьего попытался блокировать ножом, но лишь слегка его ослабил. Дубина больно врезалась в бок, а в глазах окончательно потемнело от ярости. Ударом щита в лицо отправляю везучего противника в нокдаун, но тут же получая удар под колено. Нога подламывается, но мне все равно. Развернув корпус, бью ножом, держа клинок обратным хватом. К удивлению противника попадаю, и он воет от боли в распоротом бедре.
Третий противник меж тем атакует и мне приходится потратить немного веры, дабы успеть отпрянуть, тем самым сохранив содержимое своей черепушки. Сделав кувырок через бок, пытаюсь встать на ноги, но нога подгибается. Приходится залезать в карман с манной по самый локоть. Пока я управляю собственной верой, враги не дремлют.
Тот, что ранен в бедро, прыгает вперед, высоко занося дубину, но это лишь отвлекающий маневр и зверь во мне чувствует это. Вместо блокировки удара, я вновь валюсь на спину и в этот раз делаю перекат через голову и через выход в одну руку, оказываюсь на ногах. Второй противник, что ударом сбоку хотел размозжить мне голову раздраженно сплевывает и оглянувшись, на подоспевших товарищей, начинает медленно приближаться. Да, тот что получил кромкой щита в морду, тоже на ногах и не смотря на ужасное состояние рта, готов убивать, о чем явно говорит взгляд полный ненависти.
Забавно, я фиксирую все это, в то время как моим телом управляет какая-то часть меня. Да я даже не уверен, что это собственно я, но тело я ощущаю и знаю, захоти я, оно мне подчинится. Только вот я не хочу. Так я могу анализировать бой, а у зверя и так все неплохо получается. Странно, в тот раз подобного разделения я не чувствовал, что на это повлияло, увеличившийся порог силы?
Не знаю.
Бой тем временем шел по не очень приятной ветке развития. Все трое одновременно бросаются на меня. Мне удается уйти от удара первого и даже полоснуть его лезвием по горлу успеваю, но тут же отвлекаюсь на схватку сбоку и в наказание получаю удар дубиной в плечо. Вражеское оружие буквально чуть-чуть разминулось с щитом, однако легче от этого факта мне не становилось. Хруст собственных костей впивается в уши и управляй телом я, то на этом бы все и кончилось. Даже сейчас, присутствуя в качестве наблюдателя, я на несколько секунд выпал из реальности и упустил контроль над обстановкой.
Когда я переборов ощущения, вернулся к бою, дела там уже набрали обороты. Пользуясь численным превосходством враги заставляли меня пятиться и убегать, зверь даже щит скинул, чтобы делать это было сподручнее.
Бесконечную череду уворотов и уклонений прервал небесный гость. Объятая огнем туша свалилась в нескольких метров от нас, от чего поединок на несколько секунд прервался. По очертаниям горящего тело я понял, что это был точно человек и лишь потому, что не видел, с кем в высоте воет наша авиация, не сразу признал в нем одного из наших недоангелочков.
На секунду я взглянул вверх. Картина боя в ночном небе не радовала красками, а белые крылья ангелов слишком сильно мельтешили, дабы там можно было что-то понять. Но когда я уже решил возвращаться к бою, словно дождавшись момента, небо прочертил мощнейший огненный поток, что на несколько секунд позволил мне нормально разглядеть происходящее. То, что дела плохи стало ясно абсолютно точно. Не знаю что за твари противостояли нашим бойцам, демоны ли это, либо какие-то из союзных им монстров, но связываться с ними я бы не захотел. Размерами в два человеческих роста, они имели тела, походившие на драконьи, такие же мощные лапы и хвост, тело покрытое чешуёй, огромные крылья и башку, увенчанную рогами, по форме напоминавшими бычьи. Детали их морд разглядеть было невозможно, а потому на кого они походят фейсом, я для себя не определил. Таких монстра было всего два, но судя по мельтешению ангелов вокруг них, неприятностей они доставляли по самое небалуйся. Кроме того среди боя я заметил несколько быстрых теней, что по контурам были похожи на ангелочков, но из-за темного окраса я так и не понял, кто это был. Собственно это все, что я смог рассмотреть за секунды в ночном небе, но и этого мне хватило чтобы сделать вывод: дела наши швах.
Меж тем, зверь начал действовать. Заметив, что противники тоже не пропустили момента поглазеть в небеса, он бросился вперед. За два коротких шага он приблизился достаточно и провел удар в бок, намереваясь проткнуть одному из врагов почку. Но тот, не иначе как заметив движения, кувырком назад ушел из под удара и все что мне удалось, это зацепить самым кончиком лезвия руку второго противника. Крик боли врага мне понравился и, стараясь нарастить преимущество, я насел на него. Но, увы, успеха достичь не удалось. Опомнившись, враги пошли в контратаку и мне пришлось самому переходить к обороне.
Потихоньку я все дальше отходил от каравана и нашей группы, что перебила уже почти половину противников, понеся при этом незначительные потери. Однако их успехи ко мне не относились и им было явно не до помощи мне. Тело меж тем начинало уставать, сказывалось отсутствие веры и раздробленное плечо. Противники меж тем не высказывали никаких признаков усталости, а их нежелание использовать энергию я списывал лишь на недостаточную подготовку. Все же мое превосходство в навыках было заметно, несмотря на равный с врагами порог.
Стало понятно, что быть простым наблюдателем больше нельзя, но вмешиваться в бой я не спешил. Мне было нужно помочь зверю, не возвращая контроль над телом, что могло закончиться быстрой смертью и, боюсь, не вражеской.
Прокаченный интеллект помог, краем зрения я заметил невдалеке небольшую неровность грунта, в виде некой складки или кочки, назвать можно как угодно. Дальше нужно было донести до зверя то, что я хочу. Вот тут случилось неожиданное. За прошедшие минуты я уже как-то привык к мысли, что наши сознания разделены, а на деле оказалось, что все не так и зверь это все же я. Никак иначе объяснить дальнейшее было невозможно.
Я, постоянно отступая, благополучно добрался до кочки и перешел ее, благо противники этим никак не воспользовались. Сам же, дождавшись, когда враги окажутся по эту сторону моей импровизированной ловушки, неожиданно взвыл дурным голосом и бросился вперед, бешено и на первый взгляд бессистемно размахивая ножом. Оставить такое без внимания враги не могли и первым естественным решением было отпрыгнуть назад. Один из них так и поступил, второй же то ли думал по другому, то ли держал в уме ландшафт, но отпрыгнул вправо. Благо моим планам это помешать уже не могло. Прыгнувший назад противник предсказуемо запнулся и, раскинув руки, начал падать на спину. Бросившись вперед я вознамерился распороть ему брюхо, но в мои планы вмешались. Отпрыгнувший вбок боец не иначе как чудом, а может и собственной верой успел добраться до меня раньше. По голове он ударить не успел, но вот по спине приложил чувствительно. Хребет мой удар выдержал, но вместо того чтобы проскользнуть над противником, смертельно ранив его, я рухнул ровно на него, вогнав нож по самую рукоять в брюхо. Для упавшего врага это было не лучше и не хуже того, как я планировал, но для меня было явной бедой. Тем более смертельно раненный враг не иначе как из-за шока что было сил вцепился мне в шею. Душить он не пытался, а потому такие действия были для меня загадкой, время разгадывать которую у меня не было. Понимая, что точно не успеваю, я начал заваливаться вбок, стремясь не дать врагу размозжить голову и это мне удается. Дубина краем задев ухо, врубается мне в больное плечо. Сознание мое тонет в боли и я отключаюсь.
Что происходило дальше, я не знаю, но предположить могу.
Вновь мне на руку сыграл похищенный дар ананса и видимо я вновь преобразился, не знаю, что стало с последним моим врагом, может погиб, может нет, но энергии в моем запасе точно не прибавилось. Видимо мозгов у меня в облике паука было немного или наоборот их хватило, дабы решить что бегство и жизнь лучше пары тысяч полученной веры. Не знаю. Однако энергии не было и это ясно указывало на то, что паук смотался от места схватки, тем самым вновь спас мою жизнь. Не знаю кому стоит говорить спасибо, но если встречу богиню удачи, без стеснений скажу это ей. Судя по тому, что никаких знакомых ориентиров не было, паук бежал наугад и не в ту сторону, откуда мы пришли. Проснувшись, я обнаружил себя лежащим в снегу. Тот неприятно холодил кожу, но что уж тут говорить такое мелкое неудобство не шло в никакое сравнение с тем, что бы ощутил обычный человек, пролежавший в снегу несколько часов. Сапоги были полны воды, штаны промокли, а кроме того у меня не было совершенно никакого оружия. Но, ископав снег на несколько метров вокруг места своего пробуждения, я к собственному удивлению откопал Иуду. Своевольный клинок вновь показал свою опасную сущность, распоров мне ладонь. Чертыхнувшись я поднял нож, которому несмотря на сочащуюся кровь, я был рад. Этот зловредный кусок метала неплохо мне послужил прошлым вечером, вдоволь испив вражеской крови, а потому я решил его благодушно простить. Спятил ли я? Не знаю, все мы сумасшедшие.