В общем, больше всего меня терзали мысли на счет наших с девушкой отношений. Закралась неожиданная мысль, а почему бы нам с ней не создать свою маленькую социальную ячейку. Забахать себе домик, растить мелких ушастых спиногрызов. Идиллия.
Бред. Этот мир не предназначен для любви, да никакой мир для нее не предназначен. Просто здесь это делать будет гораздо сложнее. Как создать дом, если любой желающий может его разрушить. Нужна сила, чтобы его защищаться. Не та сила, что позволит ударом дубины раскроить голову второуровнему бойцу, а та, чтобы броском подручного валуна я мог сбить мимолетящего дракона. Думаю, спокойно жить, а не выживать в этом мире могут лишь существа близкие по силе к волоту, ну или те, кто живет общинами. Только вот искать общины сейчас меня что-то не тянет.
Да и к кому идти? К добрякам, злодеям, а может эльфам? Да никому я не сдался, а точнее те, кому я нужен, не сдались мне, а те, с кем бы мог нормально существовать, не нужен сам я, да и найти я их не смогу. А потому все эти бредни можно отбросить в сторону, а из отношений мне сейчас по карману лишь безнадежный секс. Только вот не думаю, что эльфийка будет такому рада, а обманывать ее, меня не тянет.
Пока же я свое отношение к девушке определил как обычную симпатию, не переходящую во что-то более.
Кроме таких, довольно положительных и безобидных мыслей, в один момент я поймай себя на кое-чем, от чего захотелось хорошенько треснуть себя по морде. Я просто шел и подсчитывал примерную вероятность того, что при убийстве девушки мне достанется ее расовый дар. Такая фишка была бы очень, очень полезной. Буквально супер-козырем в моем рукаве. Только представьте себе, что вы можете становится бестелесным. Это же тысячи дорог и перспектив открывает. Примерно на этом этапе размышлений я себя и поймал, после чего с кучей внутреннего мата зарекся о таком думать. Видимо все же я не слишком добрый самаритянин.
Дальше, как было понятно я начал заниматься самокопанием и самокритикой. Дело это не самое приятное, а потому скорость, с которой сознание перепрыгнуло на непонятное предчувствие, объясняется легко.
На душе было как то тревожно, но никакой опасности вокруг не наблюдалось. Сперва пытался не обращать на предчувствие внимания, но с каждой минутой они крепли и в итоге вытеснили все, что крутилось в голове. Логичных мыслей было всего две. Либо я двигаюсь в сторону опасности, либо опасность идет за мной. Так как ничего подозрительного сзади заметно не было, для начала решил немного изменить траекторию нашего пути, свернув градусов на пятнадцать. По пришествию десяти минут никакого облегчения я не ощутил, а потому решил отклониться еще чуть-чуть сильнее. Когда и это не помогло, стало ясно, дело не в движении, а значит, кто-то идет за нами.
Что делать в такой ситуации я не знал. К тому времени от последнего большого привала прошло уже более двух часов, руки начали отниматься, а ноги и спину ломило. Можно бы было начать использовать веру понемногу, но проблема была в том, что со временем ее будет требоваться все больше и больше, а потому в случае неприятностей я рисковал оказаться полностью опустошенным.
Следовательно, следовало отдохнуть сейчас и, не смотря на нервирующее чувство беспокойства, я так и сделал. Скогсру пришлось уложить головой себе на колени, так как капюшона ее одеяние не предусматривало. Сам же я уселся прямо на снег. К холоду организм уже почти привык, а застудиться я сейчас боялся меньше всего.
Отдых казался мне очень растянутым и бесполезным. Каждая минута, наполненная ожиданием неприятностей, неприятно растягивалась и казалась намного длиннее, а усталость спадала довольно медленно. Просидел я, наверное, минут двадцать, этого, при условии использования веры, хватило чтобы изгнать из мышц противную слабость и разогнать застоявшуюся кровь.
После этого, осторожно подняв на руки все столь же беспомощную скогсру, я медленно отправился вперед, постепенно набирая ход. Никаких вещественных доказательств своей тревоги я до сих пор не заметил, но голову уже начало покалывать, словно чей-то злой взгляд буравил затылок.
Ненароком я то и дело оглядывался и вот, в один из таких моментов что-то вдалеке привлекло мое внимание. Едва видимые точки вдали насторожили меня, не только своим присутствием, но и тем, что двигались в нашу сторону.
Прибавив шаг, я сосредоточился на беге и постарался не обращать внимание ни на что другое. Десять минут беспрерывного бега и я вновь оглядываюсь. Точки приблизились, но все равно слишком размыты расстоянием и понять, кто или что это, я не могу. Единственное что вижу точно, это не люди.
Пытаюсь прибавить шаг, но еще через десять минут понимаю, что видимо уйти мне не под силу. Загонщики приближались и теперь я видел, кто это. Собаки, ну или кто-то схожие. Не знаю, удастся ли мне оторваться от них, если я брошу свою ношу и видимо не узнаю, так как бросать эльфийку я не намерен. Осталось лишь решить что делать.
Самым логичным было принять бой, так как никаких укрытий в округе не наблюдалось, а сбежать, я, по понятным причинам не мог. Только вот и со стаей схватиться в чистом поле мне не улыбалось. Потому я решил переть вперед, пока есть силы, а там уже, если укрытия так и не найдется, приму бой, при этом постаравшись найти время для отдыха перед ним.
На следующие двадцать минут я сосредоточился лишь на мониторинге округи и собственном дыхании. Холодный воздух за прошедшее время совершенно перестал бодрить или оказывать какой-либо тонизирующий эффект, скатившись лишь до неприятных ощущений и увеличенного потребления энергии организмом. Вместо холода меня сейчас мотивировала опасность, настигающая меня с неотвратимостью пассажирского экспресса. Осознав, что время мое подходит к концу, а никаких деревьев я вокруг не наблюдаю, я принял трудное для себя решение остановиться и дать бой. Делать это с беспомощной девушкой на руках, или лежащей под ногами, было бы глупо, а потому, уложив скогсру на снег, я медленно направился навстречу загонщикам, попутно разминая свои конечности и разгоняя кровь.
Звери были примерно в полукилометре от меня и сейчас я вполне мог разглядеть их и выработать план. Не имея никаких существенных преимуществ, я решил ограничиться хоть каким-нибудь и занял место на крохотной возвышенности.
Стая, насчитывающая в себе всего семь хищников, тем временем приближалась и мне стало ясно, что к обычным гончим собакам они имеют весьма посредственное отношение. Сами по себе они были довольно низкорослы, имели массивную грудь, мощные лапы и толстую шею. Я далеко не кинолог, но для себя их рожи окрестил бульдожьими. Окраса собачки были самого разного и сказать что на меня мчится адская свора было нельзя. Только легче мне не становилось. Морально я готовился к схватке и к боли, что я обязательно испытаю. Один в поле не воин, а против слаженной стаи скорее дичь, чем противник. Но унывать я не собирался. У меня был полный бар веры и экономить ее я не собирался от слова совсем. Жаль, правда, копья не было, но и с ножом, думаю, управлюсь.
Псы меж тем приближались и вместо движения одним кулаком начали растягиваться в цепь. Это немного меня удивило, ведь я ожидал бездумной атаки. На свои места все стало когда стая, растянувшись в цепь, начала меня окружать. Звери при этом угрожающе рычали и злобно лаяли, нагоняя на меня страху. Мне же однако, вопреки всему стало легче. Несмотря на весь угрожающий облик зверей. Я понял, что имею дело с загонщиками, а не убийцами. Они выдрессированы на то, чтобы загнать цель и задержать ее до прихода хозяев, а не на то, чтобы притащить ему окровавленный труп. Да, никакой расхлябанности или не дай бог, пренебрежения они не допустят и вцепятся при первой же возможности, но, все же они уступают инициативу атаки мне. И такую возможность нужно было использовать. У меня не было времени на продумывание стратегий или вариантов развития боя, каждая секунда приближала меня к моменту, когда по следам песиков, до меня доберутся и их хозяева. Встречаться же с победившими бойцами ада, желания не имелось. Точнее желание было кардинально противоположным, любыми способами избежать подобной встречи.
Сперва я постарался вызвать то странное ощущение зверя внутри себя, а когда мне это не удалось, уже сам, бросился вперед. Собака, замершая в нескольких шагах, тут же отпрыгнула назад, а те, что стояли по бокам, сделали угрожающие выпады, но это была всего лишь проверка. За ней уже, последовал настоящий удар. Потратив немного энергии, я ускорился и сделав новый выпад, рванулся вперед, в этот раз собака за мной явно не успевала, за что и поплатилась. Лезвие достало ее морду, прочертив кровавую полому через всю морду. Тут же я, используя опорную правую ногу, оттолкнулся влево и широкий колющим выпадом снизу вверх вогнал нож в грудь неосмотрительно приблизившегося пса. Пес только еще начал ощущать навалившуюся боль, а я, выдернув клинок, в длинном прыжке, даже можно сказать в неком подобие сальто, перелетел над животным, тем самым вырываясь из окружения.
Дальше, правда, удача решила продемонстрировать мне свою упругую попку. Сперва я просто-напросто поскользнулся на замерзшем насте и начал заваливаться вбок. Собаки от такого подарка судьбы чуть в ладоши не захлопали, остановило их наверное только отсутствие самих рук. Бросились они на меня скопом и наверное это меня и спасло. Вместо того, чтобы вцепиться мне в горло, псы, мешающие друг другу, постарались ухватиться за все, что попалось под морду. Так, одна из псин вцепилась в голень, вторая попыталась ухватиться за бок ,но лишь оцарапала мне бок своими клыками. Самым опасным было то, что одна из тварей, вцепилась в левую руку, ну а ту, что собиралась вцепиться мне в лицо, я встретил ударом правой руки, что все еще сжимала нож.
Крик боли застрял в моем горле, а тяжесть тел придавила к земле. Твари не желали спокойно держать меня в захвате своих зубов. Рывками они норовили разодрать мое плоть и оторвать кусочек побольше. Я заливался криком боли, но предпринять что-то был не способен. Четыре злобных монстра пытались порвать меня на куски, придавливая к земле. Правую же руку прижала к лицу уже мертвая туша, нар