Кирилл намеренно не общался с Хенриком все дни, пока Марина, занимавшая в поселении должность главного фельдшера, выхаживала истощенного путешественника. Он не хотел торопить события, не хотел вытягивать слова клещами. В таких делах спешка только вредит.
За тонкими бойницами окон мало что было видно – дул хамсин. Облака песка и пыли вихрились в потоках ветра, огибающего западную гряду скал. Жара и духота стояли невыносимые, но ко всему можно привыкнуть за тридцать лет.
Впрочем, два дня ожидания тоже не прошли впустую. Кирилл подробно изучил вещи, найденные на месте крушения воздушного шара. В кожаном планшете нашлись карты, на которых, судя по всему, был трассирован путь движения воздушного шара. Если линия, нанесенная красным карандашом, действительно отображала траекторию полета, то Хенрик вылетел с острова Готланд, пересек с севера на юг большую часть Европы, а потом и Средиземное море. Сам остров Готланд имел сто километров в длину и сорок в ширину. Кирилл про себя отметил, что это именно остров, а не участок материка, что могло иметь весомое значение.
Вообще ни в планшете, ни в рюкзаке не было ни одной кустарно изготовленной вещи. В планшете лежали карты и канцелярские принадлежности, линейка, транспортир, карандаши. Все словно вчера с завода. В рюкзаке пять кусков туалетного мыла, мыльница, фонарик со встроенным ручным генератором, девятимиллиметровый пистолет системы «Беретта» с пятью запасными магазинами, охотничий нож, мультитул американского производства, три газовые зажигалки, все полные, одно туристическое огниво, пять коробков спичек в герметичном пластиковом контейнере, топорик, три бритвенных станка и пара десятков упаковок лезвий к ним, ножницы, кожаные перчатки с обрезанными пальцами, стальной кастет промышленного изготовления, альпинистские веревки и карабины, пять банок тушенки, столько же мясного паштета и три банки рыбных консервов. В общем, довольно странный набор, явно с прицелом не только самому пользоваться этими вещами, но и обменять на что-то при случае. Всё было в состоянии идеальной сохранности.
Но более всего вызвали удивление фотографии. С десяток снимков, сделанных цифровым фотоаппаратом и распечатанных на высококачественном цветном струйном принтере. Причем, судя по истертой на краях бумаге, сделаны они были довольно давно, может, десять лет назад, может, и больше. На нескольких снимках были изображены люди, стоящие в очереди к совершенно непонятному устройству, намертво вмурованному в стену. На нескольких крупных планах было видно, как кто-то стоит, приложив руку к небольшому лючку в стальной стене. На другом снимке другая рука, а на оставшихся надпись на непонятном Кириллу языке и несколько изображений, снятых через микроскоп, которые ничего ровным счетом Кириллу не говорили.
Два дня изучения этих предметов нисколько не прибавили ясности. Кирилл понимал лишь одно – он столкнулся с чем-то совершенно непонятным, выходящим за рамки известной ему фактологии нового мира. Согласно этой фактологии и его личному опыту в новом мире существовали мутанты и зараженные, которые в любой момент могли стать мутантами. Когда-то существовали и люди, избежавшие заражения в бункере. Может быть, таких бункеров было несколько, но об одном Кирилл точно знал, так как сам некогда сбежал из него с друзьями, из которых выжить удалось ему одному. Впрочем, выжила еще девушка, на целых три года ставшая его спутницей, пока не мутировала. Но Кирилл, если честно, не часто о ней вспоминал, так как родить она от него не успела, а характер у нее был не лучший. Женщины Клана нравились ему намного больше, чем дочь каких-то богатеньких родителей, довольно взбалмошная, склонная к быстрой перемене не только решений, но и нравственных принципов.
Кроме мутантов, зараженных и чистых, существовал еще сам Кирилл, но, по всей видимости, в единственном экземпляре. По крайней мере, он ни разу не встречал человека зараженного, но не мутировавшего тридцать лет. Кирилл представления не имел, почему он сам не мутировал. Возможно, речь шла о каком-то уникальном иммунитете и вирус почему-то не прижился в его организме, а может, сам организм по каким-то причинам, хотя и был заражен, но не развивался по тем же законам, что остальные.
Хенрик не мог быть чистым от вируса, потому что вирус, как говорил опыт Кирилла, был везде и любой человек без защитного снаряжения заражался. Но Хенрик не мог быть и обычным зараженным, так как был чуть младше Кирилла, а значит, не мутировал больше десяти лет, чего на памяти Кирилла никогда не случалось. Ну и, конечно, он не был мутантом. То есть Хенрик был либо кем-то совершенно выходящим за рамки представлений Кирилла о новом мире, или же он был таким же, как сам Кирилл.
Впрочем, последнее предположение тоже было сомнительным, так как, хотя он и мог бы теоретически выжить так же, как и Кирилл, но тогда он не смог бы предпринять столь дальнего путешествия, да еще и по воздуху. То есть там, откуда прибыл поляк, таких, как он, было много. Иначе знания старого мира невозможно было бы сохранить в таком объеме. Кирилл, даже будучи главой большого и хорошо организованного Клана, не мог эти знания применять в полном объеме и пользовался огромным количеством новых, кустарно изготовленных предметов. У Хенрика же в рюкзаке были исключительно вещи нового мира, что говорило о многом, но в то же время заводило в тупик все попытки объяснить их наличие в рамках реалий нового мира. И Кирилл понимал, что объяснения воздухоплавателя могут вывести за эти рамки. Он очень на это надеялся.
Вскоре Джейран привел Хенрика.
– Можешь быть свободным! – Кирилл отправил порученца. – А вы садитесь.
Кирилл предложил гостю стул, стоящий с другой стороны стола.
– Вы? – Хенрик глянул на Кирилла с непониманием. – Так официально?
– Ну… – Кирилл смутился. – Это привычка. Уважительное обращение к малознакомым людям.
– Мне проще на «ты», – признался поляк. – Иначе я чувствую себя неловко.
– Хорошо. – Кирилл улыбнулся. – Как вы… Ой, прости! Как ты себя чувствуешь?
– Намного лучше. Спасибо большое.
– Я рылся в твоих вещах, – сразу сообщил Кирилл.
– Конечно, я понимаю. Это не страшно. Все равно я бы тебе все показал. Так уйдет меньше времени.
– На что?
– На объяснения. Я понимаю, что у тебя есть любопытство к тому, откуда я, зачем и куда летел воздушным шаром. Но у меня тоже есть любопытство. Ты ведь не был на острове?
– На каком?
– Остров Готланд. Если ты смотрел карты, то видел его.
– Нет, на острове Готланд я никогда не был, – заявил Кирилл.
– Конечно, не был, иначе я бы знал тебя. Ты там не был, но тебе примерно пятьдесят лет. Так?
– Да.
– Это меня… Как сказать… Очень сильно удивляет. Обескураживает. Да. Где ты нашел антивирус, если никогда не был на острове Готланд?
Кирилл опешил. Что угодно он ожидал услышать, но только не слово «антивирус».
– Что? Не понимаю! – возбужденно произнес Кирилл, ощущая, как мысли спутались у него в голове. – Все же существует антивирус?
– Ты меня удивляешь еще больше, – признался Хенрик. – Я шокирован.
– Чем?!
– Многим! Ты получил дозу антивируса за пределами острова Готланд, что все считают невозможным. И в то же время не знаешь о существовании антивируса. Процедуру его получения невозможно забыть. Хотя… Может, ты его получил другим способом, чем я, и действительно не знаешь об этом… Но как? Профессор Иванов уверен, что антивирус существует только на Готланде! Мы много лет жили в этой, как сказать, системе координат. А ты из нее выпадаешь. Вот что меня шокирует!
– Знаешь ли… – чуть успокоившись, ответил Кирилл. – Вот честно скажу, что я шокирован не меньше. Очень давно, чисто теоретически, я предполагал… Точнее, моя мама предположила, что вирус выведен искусственно, а раз так, может существовать антивирус…
– На основании чего она сделала такое предположение? – заинтересовался Хенрик.
– На основании логических выводов. У нее не было никаких данных, кроме того, что мы увидели в день заражения.
– Она очень умная.
– Была… – хмуро уточнил Кирилл.
– Она права по всем пунктам. Вирус действительно создан искусственно, и антивирус действительно существует.
Кирилл откинулся на спинку стула.
– Вы уверены?
– Вы?
– Простите, привычка… Ты уверен?
– Абсолютно. И первому, и второму есть доказательства. И все они на острове Готланд, откуда я прибыл. Доказательством искусственного происхождения вируса является лаборатория доктора Вильмана. Он и создал эту гадость. И антивирус создал тоже он. Ты видел фотографии в рюкзаке?
– Да…
– Давай их сюда, многое станет тебе понятнее. А может, и мне.
Кирилл хмыкнул и достал фотографии из рюкзака, стоящего за кроватью. Хенрик разложил их на столе.
– Люди у стены стоят в очереди за вакциной, – пояснил он. – А стена в лаборатории доктора Вильмана. Он ее и соорудил, причем задолго до заражения. Готовился. Я сам получил анитивирус таким образом. И мы все. Все, кто живет на острове.
– И много вас там?
– Довольно много.
– И никто не мутирует?
– Конечно. Мы все получили вакцину.
– Так, хорошо… – Кирилл задумался. – У меня нет ни малейших причин не доверять тебе. Поэтому принимаю твою версию как данное.
– Но где ты сам взял антивирус? – спросил Хенрик. – По теории доктора Иванова он есть только на острове и нигде больше. Но ты не был на острове… Хотя… Может, ты был в Исландии?
– Нет, в Исландии я тоже не был никогда, – с усмешкой ответил Кирилл. – При чем тут вообще Исландия? И что за теория доктора Иванова? Он русский, судя по фамилии.
– Да, русский. Мы с ним друзья. Ты не мутировал за тридцать лет. Значит, штамм Вильмана в твоем организме замещен…
– Замещен? Как это?
– Пожалуйста, не спеши! – взмолился поляк. – Чтобы все понять, тебе надо узнать, как оно происходило с самого начала, тридцать лет назад.
– Хорошо. Извини. Я слушаю, – кивнув, ответил Кирилл.