— Она вела себя неразумно!
— Понимаю.
Преступник был ошеломлен. На мгновение он даже потерял дар речи и принялся разглядывать полковника — сперва с удивлением, а потом и с презрением. То есть с отвращением.
— Но это не повторится, — добавил супруг.
— Ладно, я, конечно, смертельно хотел бы протрепаться с тобой всю ночь, но мне необходимо вздремнуть. Завтра меня ждет долгая дорога… Так что я привяжу тебя к этому роскошному фермерскому столу и засуну тебе кляп, чтобы ты заткнулся. Потом я свяжу твою жену прямо на койке и наконец буду спокоен. Такая программа тебя устраивает, папочка?
Патрик кивнул:
— Я вам сказал, мы не окажем никакого сопротивления.
— Чудно! Ты просто великолепен! — усмехнулся Рафаэль. — И это хорошо. Потому что, если ты сыграешь со мной злую шутку, я всажу пулю тебе в башку… Вот сюда, — добавил он, приложив указательный палец ко лбу полковника.
Патрик не выглядел ни убежденным, ни впечатленным. Снова этот пустой взгляд.
— Спроси у своей жены, — добавил Рафаэль. — Она тебе скажет, что это мой конек.
— Я в этом не сомневаюсь.
— Давай поднимайся. Я специально для тебя припас рулон скотча. Нашел у тебя в сарае, там полная коробка… Ты его что, коллекционируешь?
— Нет.
— Уж не знаю, что ты с ним делаешь, но… в любом случае это очень практично.
Патрик ловким движением поднялся на ноги, что не ускользнуло от наметанного глаза налетчика. Выходит, не так уж он устал.
Рафаэль доверил свое оружие Вильяму, который изо всех сил пытался скрыть, что находится на грани обморока.
— Ну-ка, папочка, присядь сюда.
Патрик снова повиновался, без возражений позволив привязать себя к ножке стола. Но когда Рафаэль поднес к его губам кусок клейкой ленты, он отвернулся:
— В этом нет необходимости. Я дам вам спокойно выспаться.
Рафаэль ухватил его за подбородок и резко повернул лицом к себе, буквально выкручивая шейные позвонки.
— У меня проблемы с дыханием. Если вы заклеите мне рот, я могу задохнуться.
— Знал бы ты, как мне на это плевать! — широко улыбаясь, процедил Рафаэль.
— Понимаю. Но вы можете нечаянно убить жандарма, а это…
— Ты будешь не первым.
— Пожалуйста! — вмешалась Сандра. — Не заклеивай моему мужу рот, ему действительно трудно дышать…
— Ты с ним на «ты»? — удивился Патрик.
Рафаэль впервые различил в зрачках этого человека что-то кроме полного отсутствия чего бы то ни было. Возникшую без предупреждения угрозу, холодную и глубоко затаенную жестокость. Что тотчас исчезло.
— Да, — пробормотала Сандра.
Она выглядела напуганной.
— А почему? — спокойно продолжал ее муж.
Не зная, что ответить, Сандра так и осталась с приоткрытым ртом.
— Я думал, ты собирался заткнуться! — напомнил Рафаэль, помахав перед лицом копа куском скотча.
В знак согласия Патрик кивнул; Рафаэль поднялся:
— Не дрейфь: если ты думаешь, что я упакую твою девчонку в свой багаж, ты ошибаешься… Я охотно оставлю ее тебе!
Он подошел к Сандре:
— Твоя очередь, док. Дорогу ты знаешь…
Глава 22
За многие сотни километров оттуда плакала женщина.
Сидя на кровати в спальне своей дочери. Среди старых плюшевых игрушек, постеров с изображением вампиров или романтических героинь, разноцветных папок, школьных учебников, приключенческих романов… В этой вселенной, которую, ей казалось, она видит впервые, хотя знает ее наизусть.
Наверное, прежде она никогда так внимательно и подробно не рассматривала эту комнату. Где теперь не хватает главного.
Джесси.
Слезы не переставая текли у нее по щекам, проводя жгучую борозду.
Ее муж находился внизу, в гостиной. Сидел перед телефоном, положив руку на трубку. В ожидании гипотетического звонка, который избавит его от страданий.
Еще утром они были самой обыкновенной нормальной семьей. Счастливой — или почти. Строили планы на будущее.
А потом все пошло прахом.
Не знать. Воображать худшее. И еще гораздо хуже.
Не расставаясь с надеждой.
Она скоро вернется. Они нам ее привезут. И все будет как прежде.
Нет, не так, как прежде. Есть раны, которые кровоточат всю жизнь. Но какая разница, главное — тот миг, когда она снова появится в нашей жизни.
А если она не вернется? Если это чудовищное страдание никогда не прекратится?
Не исключено, что речь идет о побеге… В этом возрасте такое случается чаще, чем можно было бы предположить… Тем более что девочки пропали вдвоем… В таком случае мы очень быстро найдем их.
Побег? Лоранс Дюрье не слишком в это верила. Да, конечно, Орели уже сбегала, но это было прежде. С тех пор она была стабильна, уравновешенна. И никогда не увлекла бы за собой Джессику.
То, что заставляет нас заявить о похищении, — это тот факт, что ни Джессика, ни Орели не взяли никаких вещей… Обычно несовершеннолетние беглецы что-нибудь берут с собой… Вы уверены, что она не прихватила денег из вашего бумажника?
У нее на коленях лежала фотография. Джессика, в шестилетнем возрасте. Уже лучезарная, как летнее солнышко. Уже прекрасная, как звездочка.
Мадам Дюрье на мгновение вообразила свою девочку в руках извращенца. Или нескольких. Которые заставляют ее… Она вообразила… Какая-то невидимая сила разодрала ее тело на части, мощная челюсть изжевала в клочья ее сердце, ее желудок взбунтовался. Она сложилась вдвое в приступе боли.
Которая только начиналась.
Которая, наверное, больше никогда не прекратится.
Джессика, прекрасная, как звездочка. Лучезарная, как летнее солнышко.
Глаза у нее закрыты.
К чему их открывать, если она окружена кромешной тьмой?
К чему звать, если никто ее не слышит?
Да и к тому же похититель так и не снял скотч с ее губ, не ослабил путы, которые теперь стягивают ее тонкую белую кожу.
Он просто бросил ее в эту комнату, которую она даже не смогла увидеть. Бросил, как обыкновенный мешок с мусором. А потом исчез на несколько минут, чтобы привести Орели, точно так же швырнуть ее на пол и запереть обеих на два оборота.
Орели, которая отбивалась как бешеная, через кляп испускала жалобные стоны раненого зверя.
К чему?
Бороться или хотя бы просто надеяться.
Мне очень жаль, папочка, но я не могу. Мне очень жаль, мамочка, но я думаю, что скоро вас покину. Придется вам простить меня.
Они отсюда никогда не выберутся, Джессика знала. Можно даже сказать, никогда в жизни она ни в чем не была уверена так твердо.
Я скоро умру.
Это столь же очевидно, сколь страшно.
Неотвратимо.
Too young to die? Для смерти нет возраста. Едва придя в этот мир, мы оказываемся в листе ожидания. Способные умереть в любую секунду.
Потенциальная пища старухи с косой.
И тогда Джессика внезапно завыла. Омерзительная молчаливая молитва.
Пусть это случится сейчас, немедленно! Приди за мной, сегодня же ночью. Пока этот человек не вернулся, чтобы истязать меня. Пока он не вернулся, чтобы развязать и изнасиловать меня… Пусть я умру сейчас, сжалься…
Глава 23
Давно уже Рафаэль не спал так хорошо.
Всего несколько часов, да еще в кресле. Но сном глубоким и восстанавливающим.
Было светло, часы показывали восемь тридцать.
Он потянулся, зевнул, едва не свернув челюсть, и улыбнулся, увидев уже проснувшегося Вильяма. А главное, брат сидел.
— Выспался?
— О да! — подтвердил Рафаэль. — Как ты себя чувствуешь?
— Лучше.
Рафаэль несколько озадаченно взглянул на несущее следы болезни лицо младшего брата:
— Ты уверен?
— Я, разумеется, не в суперформе, но если ты не потребуешь от меня пробежать марафон… Я готов отправиться в путь.
— А что с температурой?
Рафаэль приложил ладонь ко лбу Вилли, как сделала бы мать.
Как это делала их мать.
— Да ты горишь…
— Не преувеличивай! Говорю же тебе, все в порядке!
— Гм… В любом случае у тебя еще есть целый день, чтобы набраться сил.
— Мы не уезжаем? — забеспокоился Вильям.
— Только после того, как стемнеет. Так будет более осмотрительно, ты не находишь?
— Да, конечно.
Рафаэль склонился к уху брата:
— Я запру их в сарае или в конюшне… Если повезет, они не смогут поднять тревогу до понедельника, что даст нам сорок восемь часов, чтобы свалить подальше отсюда.
— А Кристель?
— Я об этом думаю, — заверил Рафаэль.
Уже несколько часов. Со вчерашнего дня.
Вильям улыбнулся и положил ладонь на плечо брата:
— Спасибо за все, что ты сделал для меня.
Рафаэль не ответил, он просто сжал его руку в своей.
— Пойду разбужу наших друзей, — сказал он.
Начал он с жандарма. Который, судя по положению, в котором он находился, похоже, спал недолго. Рафаэль присел перед ним на корточки и заглянул ему в глаза.
Такие же невыразительные, как накануне. Даже не утомленные и не обведенные кругами.
— Выспался, коп?
— Не особенно, — признался Патрик. — Но это не важно.
Смесь мозгляка с половой тряпкой. Лучшего он и желать не мог.
— И правда, это совершенно не важно. Пойду теперь взгляну на твою девчонку… Принесу ей весточку от тебя… Она, должно быть, о тебе беспокоится, как ты думаешь?
— Наверняка.
— А ты за нее переживаешь?
Патрик улыбнулся. Впервые. Легкое движение тонких бесцветных губ.
— Во всяком случае, виду не подаешь, — добавил налетчик.
— Не доверяйте моему виду…
— Это угроза?
— Совет.
— Ой, сейчас я наделаю в штаны, папочка…
— Я прекрасно знаю, что нет. Но однажды — возможно.
— Кроме шуток?
— Сандра сильная. У меня нет оснований переживать за нее, — заверил Патрик.
— Ты прав, она чертовски приятная женщина. Вдобавок очаровательная… Немножко слишком молодая для тебя, как говорится. Конкуренции не боишься? Я мог бы пойти завершить ночь в ее постели. Что ты на это