— Да, босс.
— В любом случае браво, парни… Морель, приведите-ка ее ко мне, пожалуйста.
Патрик в оцепенении сидел в столовой, с выключенным телефоном в руке.
Как он мог позволить так легко усыпить свою бдительность? Как он мог угодить в ловушку, расставленную братьями Оржон?
У него хватило ума поискать в Сети, чтобы убедиться, что этот мерзавец Пьер Лефевр действительно существует. Беда только в том, что во Франции полно Пьеров Лефевров. Это, пожалуй, одно из самых распространенных имен в стране.
Братья Оржон хотели заманить его прямо в лапы полиции. Завладеть Сандрой, пока его нет, и смыться вместе с драгоценностями, захватив с собой Джессику.
Вот в чем состоял их план. Гениально, приходится согласиться.
Только вот ему хватило ума послать Сандру вперед. И ей удалось его предупредить, не выдав его имени.
Патрик Лесаж — это вымышленное имя, он иногда его использовал, чтобы проникнуть в окружение своих жертв.
Он отдавал должное благоразумию и хладнокровию своей племянницы. Но не собирался волноваться за нее.
Потому что он один имеет значение.
«Спроси у Сандры, она расскажет тебе, какой я мужчина. Она не сможет забыть… Каждую ночь, пока тебя здесь не было».
Рафаэль отлично умел лгать.
Невелика важность. Сандра уже потеряна, попала в лапы врага. Бесполезно тратить время на мысли о том, что с ней могло случиться.
Теперь надо исчезнуть. Но сначала уничтожить все следы. Чтобы запутать полицейское расследование.
Прикончить этих двух лжецов, уничтожить тела. Главное, не убивать их в пристройке, придется тащить трупы несколько сот метров до могилы, которую ему, к счастью, пришло в голову выкопать на днях.
Потом настанет очередь Джессики. Все напрасно… Он даже не успел как следует попользоваться. Взять у нее самое драгоценное, то, что ему больше всего по вкусу.
Патрик достал кольт «дабл игл» с самой верхней полки шкафа, сунул его в карман.
И направился в пристройку.
От аспирина ему полегчало. Но Рафаэль чувствовал, что силы продолжали таять с каждой минутой. И когда дверь открылась и он увидел в проеме Патрика, то сказал себе, что не сможет выдержать еще одной стычки.
Папочка даже не посмотрел на него, он сел на корточки перед Вильямом:
— Сынок, я хочу попросить тебя об услуге.
Вильям посмотрел на него с удивлением.
— Я тебя освобожу, и ты пойдешь со мной на улицу…
Юношу охватила ледяная дрожь.
— И что мне там делать?
— Ты разбираешься в двигателях?
— Не-а…
— Вряд ли меньше моего! — пошутил Патрик. — Мой фургон не заводится… Если ты мне поможешь, я дам тебе пожрать.
Вильям осознал, что, возможно, ему представился шанс как-то воздействовать на этого психа.
Его последний шанс.
И он кивнул:
— Согласен, я этим займусь.
— Отлично! — обрадовался Патрик, бросая ему ключ от наручников. — Отстегивайся от стены и снова надень их на руки спереди. — Тут он достал из кармана кольт. — Я приглядываю за тобой, так что без глупостей, о’кей?
— О’кей, — кивнул Вильям.
Он повиновался, сковав себе запястья. Патрик спрятал ключ в карман.
— После тебя, сынок.
Вильям повернулся к нему спиной, чтобы выйти, и, когда рукоятка пистолета обрушилась на его затылок, он даже не понял, что произошло. Он свалился на порог без чувств.
Папочка воспользовался этим, чтобы набросить веревку с петлей ему на шею.
— Псов всегда надо держать на поводке.
Он отступил назад, направил ствол пистолета на молодого человека, который медленно приходил в себя.
Звук выстрела едва не разорвал их барабанные перепонки.
Ему вторили крики Вильяма, который только что получил пулю в левую ногу.
— Ах ты, скотина! — вскричал Рафаэль.
— Я должен быть уверен, что он не сможет улизнуть, — бросил Патрик.
У него теперь другое лицо. Он сбросил маску.
Он выглядел таким, каким был на самом деле, во всей своей красе.
Чудовище.
— Вы решили надо мной посмеяться, да? Вы надеялись отправить меня к легавым, а в это время сделать ноги?
Сердце Рафаэля совершило невероятный прыжок в груди. Он понял, что им недолго осталось жить.
Как и то, что он сейчас потеряет брата.
— Сандре удалось дать мне знать, что ее арестовали… Некий комиссар Пьер Лефевр позвонил мне. Это твой друг, Чемпион?
К Рафаэлю частично вернулась надежда. Полицейские узнали, где они, и скоро прискачут сюда со всей своей кавалерией.
— Но она не выдала мою личность, — добавил Патрик. — Они думают, что меня зовут Патрик Лесаж… Красивое имя, вам не кажется?
Им никак не успеть вовремя. Все кончено.
— Я приготовил вам могилу, — объявил Патрик с пугающей улыбкой. — Твой мерзкий братец подохнет первым. А ты сможешь еще немного насладиться!
Вильяму удалось опереться на стену, он зажал рану, пытаясь остановить кровотечение. Будто это еще имело значение.
— Поднимайся, скотина! — скомандовал Патрик.
Юноша не отреагировал, он смотрел на брата.
Они оба знали, что больше никогда не увидятся. Что смотрят друг на друга в последний раз.
— Встать! — заорал папочка.
Он потянул за веревку, Вильям едва не задохнулся и снова оказался на полу.
— Встать или…
Папочка ткнул стволом в сторону Рафаэля. Его брату удалось подняться, опираясь на стену.
Патрик не должен был раскрывать, что ведет Вильяма на бойню. Чтобы вывести из комнаты Рафаэля, придется приложить гораздо больше усилий.
Но он хотел видеть страдание на его лице, в его глазах. И не смог удержаться.
Кроме того, бандит так ослабел, что у него получится с ним совладать.
Если понадобится, потащит его на веревке.
— Теперь вперед! Твоя могила тебя заждалась, младший…
Еще один взгляд на брата. Такой напуганный, такой измученный, что Рафаэль не смог удержаться от крика:
— Вилли!
Молодой человек оказался в коридоре, с кольтом, упертым ему в спину, и психом, который держал его на поводке.
Нога болела так, что он едва не падал в обморок.
А еще голос Рафаэля, который выкрикивал его имя:
— Вилли!
— Пошевеливайся, иначе я продырявлю твоего брата! Ты хочешь, чтобы я всадил ему по пуле в каждую руку? И по одной в каждую ногу?
— Нет…
— Тогда пошевеливайся.
Они порхают по другую сторону стены из плексигласа. Время от времени бьются об нее, испуская жалобные крики.
Сандра никогда не видела их так близко. Нервно сцепив руки, она наблюдает за их головокружительными движениями.
Вскоре ее взгляд перестает поспевать за ними. Их так много, от них исходит столько упреков, столько гнева…
Существа нашли ее. И на этот раз Сандра знает, что они утащат ее в самое чистилище.
— У меня не было выбора, — прошептала она.
Внезапно их разогнала некая новая фигура.
Это капитан Морель.
Дверь открылась. Сандра попятилась вглубь камеры.
— Идемте! — приказал он. — Комиссар хочет с вами поговорить.
Ему велено привести ее, пусть даже с применением силы.
— Нет! — завопила она. — Я хочу остаться здесь!
— Успокойтесь! Прекратите этот цирк, мадам!
Он схватил ее за руку и выволок из камеры. У нее был такой перепуганный вид, что он решил надеть на нее наручники.
Он довел ее до кабинета на первом этаже, усадил на стул.
Сандра уставилась на лицо Рафаэля — единственное, за что она могла ухватиться в этом урагане.
Перед ней появился Лефевр и сразу же перешел в нападение:
— Кажется, камера действует вам на нервы, мадам Сандра Тюйе…
Она замерла с разинутым ртом, изумленно глядя на него.
— Да, мадам, теперь мы знаем, кто вы. Сандра Тюйе, ветеринар из Мермезана. Вы живете с неким Патриком Тюйе. Полагаю, он ваш муж?
Сандра опустила голову и снова принялась разглядывать свои туфли.
Они грязные.
— Мы сейчас отправимся к вам, Сандра, — продолжал комиссар. — Но может быть, перед этим у вас найдется, что нам сказать? Я даю вам последний шанс на сотрудничество. Выбор за вами.
— Как… как вы меня нашли?
Полицейский улыбнулся ей с некоторой лихостью:
— Вы водите «ниссан-кашкай», государственный номер CP-82-PA. У которого сегодня утром пробило колесо… такое объяснение подойдет?
Он позволил ей осознать свое поражение в гнетущей тишине.
В ее голове теснилось столько всего. Оглушительный хаос, который никак не заканчивался.
Я попробовала все. Я сделала все, что могла, чтобы спасти его.
И вдруг к ней вернулось некое спокойствие. Она медленно подняла голову. Ее лицо теперь не такое жесткое, не такое суровое.
— Меня зовут Сандра Тюйе, мне тридцать пять лет. Моя мать умерла, когда мне было три года. Она бросилась с моста на трассу…
Капитан бросился к клавиатуре ноутбука, комиссар устроился поудобнее в своем кресле.
— Меня взял к себе дядя, Патрик. Он… он мне как отец. Потому что у меня не было отца. Тогда мы жили в Сент-Этьене. Я хорошо училась, у меня всегда были хорошие оценки… Я хотела стать ветеринаром, я всегда хотела стать ветеринаром…
Полицейские озадаченно переглядывались.
Сандра не собиралась переходить к признаниям.
Это была даже не исповедь. Это освобождение.
Ее история.
Дамба, скорее всего, не сдержит натиска.
Вильям падал уже четыре раза. Но папочка снова и снова заставлял его вставать, с невероятной силой дергая за веревку.
Они оказались на опушке леса, посреди густого тумана. Мелкий дождь каплями стекал по лицу юноши.
— Вперед! — рявкнул папочка. — Ты почти пришел!
Почти пришел.
Почти мертв.
Это вопрос даже не минут. Всего нескольких секунд.
Иначе говоря, конец.
Вильям часто спрашивал себя, что он делал бы на пороге смерти. Особенно когда он решил пойти по стопам старшего брата.
Теперь он это знал.