— Совершенно не против. Ты уже завтракал?
— Да, но чашечку кофе, пожалуй, все равно выпью. Тебе привет от Елены. Я с ней долго разговаривал по телефону.
— Как у нее дела?
— Намного лучше. Она уже хочет встать с постели и снова приняться за работу.
— Что ее удерживает?
— Врачи. Они не очень верят в чудеса.
Энрико налил Александру кофе и спросил:
— Есть новости по убийству в Марино? Преступника схватили?
Александр покачал головой.
— Это было бы слишком просто. Мы имеем дело с матерыми ребятами, которые наверняка знают, как обойти контрольные посты на дорогах.
— А доктор Фальк? Люди Донати что-нибудь выяснили?
— Тоже ничего. Она вернулась прямиком в свой отель на Трастевере и выходила из номера только вечером на полтора часа, чтобы поесть спагетти «карбонара» в ресторане напротив. Потом она снова вернулась к себе.
— Ты удивительно хорошо информирован. Римская полиция со всеми журналистами делится информацией при расследовании?
Александр рассмеялся.
— Вряд ли. Особенно если информации так мало. Но поскольку я по желанию Ватикана работаю над этим делом вместе со Стельвио Донати, мы не скрываем ничего друг от друга. Кстати, и от Ватикана тоже. Я приехал сюда не без причины. Один очень высокопоставленный человек в Ватикане хочет пообедать с тобой сегодня. Мне поручено сопроводить тебя, если ты, конечно, захочешь.
Теперь была очередь Энрико растеряться.
— Обед с высокопоставленным человеком? Почему это я удостоился такой чести и кто эта личность?
— Чудесное излечение в Пеше и твое присутствие во время убийства в Марино — это два достаточных повода для того, чтобы тобой заинтересовались в Ватикане. Энрико, ты познакомишься с этим человеком, если примешь приглашение.
— Зачем столько таинственности?
— Не все римские журналисты такие скрытные, как я. В Ватикане не хотят, чтобы поползли слухи.
— Слухи плодятся там, где не знают ничего конкретного!
— Терпение! Я советую тебе принять приглашение. Тогда ты узнаешь, кто тобой заинтересовался.
— Я не возражаю. Мне все равно нечем заняться. Только потом, во второй половине дня, я должен успеть на рейс.
— Ты улетаешь завтра, я обо всем договорился. Не беспокойся, «Мессаджеро» оплатит еще одну ночевку.
— Откуда ты знал, что я соглашусь поехать с тобой в Ватикан?
— Я ставил на твое любопытство. А теперь доедай свою яичницу, пока она не остыла. Кроме того, нам скоро нужно будет уезжать.
— Как это? — спросил Энрико. — До полудня еще два с половиной часа.
— Я хотел бы послушать на площади Святого Петра католическую благодарственную молитву. Понтифик объявил, что сделает важное заявление по поводу раскола Церкви. Поговаривают, что это будет ответ на собор Церкви истинной веры. Во всяком случае, эта новость уже облетела весь Рим, и сегодня в обед толпы верующих и журналистов будут стоять на площади Святого Петра. Если мы хотим заполучить место получше, нам не стоит задерживаться.
— Но ты только что сказал, что Ватикан неохотно распускает слухи.
— Только если это в интересах Ватикана.
— А что это за церковный собор, о котором ты говоришь?
— Разве ты не смотрел вчера новости?
— Нет. Я утолил свою потребность в сенсациях еще в Марино.
— Антипапа Луций в следующую среду приглашает всех кардиналов на собор Церкви истинной веры в Неаполе. Там будут утверждены основные положения и директивы новой Церкви. Ожидается большая информационная атака в связи с этим собором. Святая церковь истинной веры постарается перекрыть кислород настоящей Церкви и будет выставлять себя единственной легитимной католической Церковью.
Энрико нанизал на вилку остатки яичницы и сказал:
— Это выглядит как маркетинговая компания.
— Это и есть маркетинговая компания. Если мы хотим быть успешными в этом мире, нужно привлекать на свою сторону средства массовой информации и общественность. Это знают и раскольники в Неаполе, и священники в Ватикане. Поэтому мы распространили слух о сообщении Папы Кустоса, растиражировав его через все крупные издательства и телеканалы Рима.
— «Мы»? Что это значит?
— Ну, в общем… — произнес Александр, растягивая слова, и лукаво улыбнулся, — я тоже приложил руку к распространению слухов.
По предложению Александра они доехали до Ватикана на трамвае, и это оказалось очень умным решением. Хотя они чувствовали себя, словно сардины в жестяной банке, зато добрались быстрее, потому что все автодороги в сторону Ватикана оказались полностью забиты.
— Это не обычная давка людей, которые хотят услышать воскресную благодарственную молитву, — произнес Александр, когда трамвай проезжал мимо капитально застрявших в пробке автомобилей.
— Слухи о сообщении понтифика упали на благодатную почву.
— В Ватикане хорошее отделение по работе с прессой, — ответил Энрико и подмигнул Александру.
Уже издалека им было видно, что площадь Святого Петра просто трещит по швам от народа. Верующие, зеваки, священники, журналисты, кинооператоры и звукоинженеры стояли так же тесно, как и пассажиры в трамвае. Полицейские и швейцарская гвардия добросовестно пытались навести порядок в толпе. Журналистское удостоверение Александра и личное знакомство с одним из гвардейцев помогли им с Энрико пробраться по узким свободным проходам у заграждений далеко вперед, пока над их головами не появился гигантский купол собора.
Они находились в центре католического христианства, но в душе у Энрико, который оказался здесь впервые, не было торжества. Многие тысячи людей громко говорили вокруг него, звали друг друга, что-то кричали по телефону, что-то ели и пили — и все это напоминало большие народные гулянья у святого места. Только когда Энрико внимательно осмотрелся, он заметил, что не все вели себя так развязно. Многие из тех людей, что находились сейчас на площади, были серьезны, стояли тихо и даже скованно в ожидании момента, когда на балкон четвертого этажа Апостольского дворца выйдет понтифик и прочитает традиционную благодарственную молитву. Это были верующие, которые больше всего переживали из-за раскола Церкви и рассчитывали найти утешение в сообщении главного пастыря.
Но когда в Апостольском дворце открылось второе окно справа и между белыми рамами появилась фигура понтифика, эти немногочисленные набожные люди окаменели от волнения. За несколько секунд на площади Святого Петра воцарилась почти полная тишина, и несколько тысяч людей в надежде устремили свой взор на понтифика, который стоял наверху, такой маленький и незаметный. Признаться, Энрико был разочарован, он надеялся лучше рассмотреть Папу Кустоса. Они с Александром стояли почти впереди всех, однако Энрико мог видеть лишь очертания святого отца, одетого в белую сутану. Благодаря современной технике голос понтифика звучал громко и четко, на всю площадь, так что не приходилось напрягать слух во время чтения им благодарственной молитвы. Наконец Кустос закончил, и снова воцарилась тишина. Люди неотрывно глядели на Папу.
Кустос, казалось, собирался с силами, прежде чем снова заговорить.
— Мои сыновья и дочери, верующие и прочие, жители Рима и всего мира, я хотел бы использовать эту возможность, чтобы поговорить с вами. Уже давно вы задаетесь вопросом о том, как идут дела у Святой Римской католической церкви, потому что была основана другая Церковь, выбран другой Папа. Вы спрашиваете себя, какой Церкви и какому понтифику довериться. Одни из вас уже давно сделали свой выбор, другие колеблются. Я хорошо это понимаю, и я далек от того, чтобы осуждать приверженцев новой Церкви. Мне известно, что кардиналы, епископы и священники антицеркви действовали из лучших побуждений. Это же касается тех людей, которые ходят в их церкви, посещают их богослужения.
Это заявление понтифика вызвало всеобщее удивление, и по рядам пошел шепот. Один репортер, который вел прямую трансляцию, торопливо давал какие-то комментарии на камеру.
— Да, я понимаю раскольников, — продолжил Кустос, заговорив чуть громче, чтобы привлечь к себе всеобщее внимание. — Но я не одобряю то, что они делают. Я понимаю, что мы живем в трудные времена, что тяжело придерживаться веры, когда наступают такие перемены. Я сам осуществил некоторые изменения в Церкви и планировал продолжить это дело. Многие из тех, кто доверился антипапе, были недовольны этими изменениями. Но разве это неправильно — идти новыми путями, если я, избранный кардиналами Папа, считаю, что идти по ним необходимо? Я не верю, что это неправильно, мое сердце чисто перед Богом всемогущим. Как понтифик я вижу свою главную задачу в том, чтобы возглавить Церковь и вести ее в светлое будущее. И я не могу отказаться от проведения необходимых реформ. Разочарование, озлобленность и, возможно, также недостаток доверия заставили приверженцев антицеркви отвернуться от меня и от Рима. Но разве доверие не то же самое, что и вера, разве не вера делает из нас христиан? Если сын не доверяет отцу, а брат — брату, вера рушится, единство верующих пропадает. Поэтому будьте сильными и придерживайтесь нашей веры в эти трудные времена! Вспомните о Моисее, Давиде и Иисусе Христе, сыне Божием! Они все одолели трудности лишь благодаря доверию — вере в Бога! Будьте сильными, тогда ваша вера укрепится для будущего!
Вновь наступила тишина, на площади даже не перешептывались, потому что народ ожидал чего-то подобного. Но на этом не может все закончиться, говорили многие себе. У святого отца еще есть что сказать!
И точно, Папа Кустос вновь продолжил речь:
— «Если имею веру, могу и горы переставлять, а не имею любви, то я ничто», — так сказано в Евангелии от Павла в «Первом послании к коринфянам». Потому и я люблю тех, кто отвернулся от меня, ибо я исполнен заботой о будущем Церкви и пойду тем путем, на который не решились раскольники. Шаг за шагом я буду двигаться к встрече и диалогу. Как говорят мусульмане: если гора не идет к Магомету, то Магомет должен идти к горе. Антипапа созывает всех кардиналов на собор в Неаполе. Я тоже отправлюсь на собор и очень надеюсь, что мне разрешат войти. Тогда я буду держать отве