Макс решил рискнуть и вышел из-за машины, поднял руки:
– Опусти пистолет, мы не причиним тебе вреда. Мы хотим помочь.
Девочка, до нее было метров тридцать, тоже опустила пистолет, склонила голову набок:
– Как?
– Заберем тебя с собой.
– Я не одна, еще сестра и брат, им по восемь лет.
– Отлично, и их возьмем. – Макс улыбнулся. – Мы добрые, так тоже бывает.
Девочке было лет десять-одиннадцать. Может, больше, просто она мелкая из-за недоедания. Она обернулась, поправила шапку и махнула рукой – к ней рванули два ребенка помладше, тоже тощие и замурзанные, на вид оба не старше семи.
– И мальчиков берете? – с недоверием спросила она.
– И мальчиков, – кивнул Андрей, распахнул дверцу: – Полезайте назад, рассаживайтесь и ждите. Нам нужно еще по магазинам поездить. И расслабьтесь вы уже. Не съедим мы вас.
Макс указал на трупы:
– Кто это с ними сделал?
– Люди. – девочка потупилась. – Простые люди, такие, как вы. Раньше говорили, что только чистые пьют кровь… Но эти были – нормальные! – Она закрыла лицо руками.
Мальчик сказал:
– Мы успели дверь закрыть, и вампиры за нами не полезли.
– Все, рассаживайтесь, знакомиться потом будем, сейчас некогда.
Заперев детей в фургоне, Андрей уселся на переднее сиденье и предложил:
– Надо в аптеке поискать средство от вшей. Наверняка у них паразиты – мыться-то тут негде.
– Согласен.
Быстро управиться не получилось, и освободились ближе к вечеру. Зато вышло солнце, тучи разбежались, мутанты попрятались, и мост через Клязьму преодолели без потерь, хотя малышня визжала так, что чуть барабанные перепонки не полопались.
Андрею так и не удалось их разговорить. Узнал только, что младшую девочку звали Алисой, мальчика – Егором. Зато Ника, когда получила от Макса баночку меда, найденную в брошенной квартире, пошла на контакт с удовольствием. Она макала в мед черный от грязи палец, совала его в рот и закатывала глаза от удовольствия.
– Что вы умеете делать? – поинтересовался Андрей.
– Прятаться. Узнавать, будет ли дождь. Стрелять. Заправлять пистолет патронами. Варить еду. Охотиться на крыс, собак и голубей. Жарить голубей. Разводить костер. Находить полезное. Я смышленая!
– А читать и писать ты умеешь? – Макс свернул во двор, где остался «бардак», выпустил детей.
– Нет. Нам незачем, – сказала Ника на улице, округлила глаза и бросилась к броневику, начала его ощупывать. – Ух, круто-то как! Считать умею до двадцати, больше не надо.
– Придется научиться, – сказал Андрей. – А еще – научиться слушаться старших.
Девочка улыбнулась, у нее не хватало клыка снизу – молочные зубы сменялись коренными:
– Я умею слушаться. А сколько вас там, куда вы нас везете?
– Семеро.
– Круто! А детей?
– Больше десяти.
– Ух ты! С нами еще Вася был, он ушел в магазин и пропал. Наверно, муты съели.
Пока Макс прицеплял квадроцикл к броневику и крутил ручной стартер, Андрей узнал, что, оказывается, с детьми в том поселении были не родители, а «Коля, просто дядька» и «Алена, большая сестра Алисы», которая Алису любила, а остальных – не очень и заставляла ходить по магазинам, приносить водку, даже когда мутанты по улицам бегали. Коля умел хорошо стрелять и всех научил.
В броневике было спокойно настолько, что дети даже не заметили, когда началась атака мутантов. Андрей разогнал из огнеметом уже за мостом, и они отстали. Увидев кирпичную стену через лобовое стекло, Ника распахнула карие, в желтую крапинку глаза и восхитилась:
– Как в книжке про лыцарей!
Андрей не стал ее поправлять. Когда она стала тереть чумазое лицо рукавом куртки и причесываться пятерней, Макс сказал:
– Не переживай, тебя помоют в бане.
– Вау!
Девочка вцепилась в лавку и уставилась вперед, на открывающиеся ворота, разинула рот. Проводила взглядом Макса, выскользнувшего в люк, и пошла за ним, когда он позвал.
Ворота уже распахнулись, и на стоянке собрались все жители базы, в том числе дети. Ника судорожно сжала руку Андрея и зажмурилась.
– Ну, пойдем уже, успокойся. – Андрей подтолкнул ее вперед. – Ее зовут Ника, она будет жить с нами.
Алиса и Егор подошли бочком, Андрей и их представил. Старшие дети стеснялись, зато мелкота окружила новых жильцов, Даша и Саня полезли знакомиться.
Полина села на корточки рядом с вновь прибывшими детьми и воскликнула:
– Господи, какие заморыши!
Андрей молча протянул ей средство от вшей.
– Растопи баню и помой их, прежде чем пускать к остальным.
Лёнчик повернул Макса к себе и спросил:
– Что именно написали чистые?
– Что-то есть в Швеции, остров Готланд, – ответил Андрей. – Ни адреса, ни каких-либо уточнений они не оставили, у нас есть просто направление. Я поеду туда один. Осенью.
Лёха всплеснул руками:
– Но это безумие! Швеция-то большая! Да и Готланд… Кстати, где он находится? Что и где ты будешь искать? Ты ж даже языка не знаешь.
– Да, – кивнул Андрей. – Но еще трудней сидеть на месте и смиренно ждать своего часа. Хочу попытаться хоть что-то изменить. А где Готланд, надо прямо сейчас посмотреть по карте.
– Сейчас принесу, – откликнулась Катя и убежала.
– Дело твое. – Лёнчик опустил голову. – Я с удовольствием оказался бы на твоем месте и не имею права тебя останавливать.
– Буду благодарен, если поможешь нам собрать трицикл, пока работы немного. Мы приступаем прямо сегодня, взяли все необходимое. Основой послужит «Ока», что гниет возле ворот.
Прибежала запыхавшаяся, раскрасневшаяся Катя с развернутой картой мира.
– Вот он, смотрите!
Остров был изрезан бухтами, имел продолговатую форму и находился в Балтийском море, на севере. Ближе всего до него было плыть из Латвии, города Вентспилс. Вот только на чем добираться морем? Море – вода, там полно мутантов. Дождаться зимы и построить плот? Ерунда полная. Соорудить катамаран? Так зима – время штормов, утонет суденышко. Лететь туда? На чем? На воздушном шаре?
Этот вопрос обсуждали за круглым столом, но решения так и не нашли. Макс пообещал раздобыть чертежи самолета. Андрей, конечно, верил в себя, но не настолько. Да, они собрали здесь все оборудование, что могли, но туда его везти не на чем. Самому бы в дороге уцелеть. А искать необходимое в Вентспилсе – глупость, там давно все сгнило, и мутанты кишат, потому что это морской городок.
Или в море они не кишат?
В общем, новый квадроцикл решили делать, надеясь, что решение найдется, до заморозков времени много.
Работали по вечерам вчетвером. Макс переделывал двигатель, Андрей укреплял раму. Было решено снять колеса с прожорливого квадрика. Лёнчик и Леха выполняли распоряжения Макса. Андрей так увлекся, что даже не следил, как к новым условиям привыкают чужие дети. Вроде Ника прилепилась к Юльке, а малышня за неимением ровесников держалась особняком.
Далеко впереди забрезжила надежда: Швеция. В перерывах между работой и обучением подростков Андрей изучал шведский язык по самоучителю – иначе как контактировать с местными?
Иногда нападала апатия и руки опускались. Никто оттуда не вернулся. Он не знает даже, что искать и как доплыть до острова. Но уже утром его снова одолевала горячечная жажда деятельности: по пятам крадется смерть, ему осталось всего ничего, как и остальным взрослым. Если ничего не сделать, он умрет и о детях некому будет позаботиться.
Наступил май, взошла картошка в огородах, уже вовсю колосилась озимая пшеница и зеленела яровая. Старшие дети подвязывали помидоры, пололи грядки с перцем и всходами огурцов, собирали колорадского жука. Во время дождей набегали мутанты и рыскали по окрестным лесам, забредали в огороды, вытаптывали грядки, в такие дни жители базы запирались в домах, где муты не могли их достать, и ждали солнечную погоду.
Когда погода восстанавливалась, мужчины утепляли жилища, усовершенствовали печное отопление, женщины хлопотали на кухне.
Спать было некогда, работы по «оке» подходили к концу, и скоро можно будет протестировать новый квадроцикл с двумя двухцилиндровыми двигателями. Один работал на спирте, второй – на дизеле. Дизель на заправках поблизости пришел в негодность, но он мог сохраниться в герметичных хранилищах или емкостях на нефтебазах, которые Андрей рассчитывал встретить на пути. Потому что спирта, которым планировалось запастись за лето, для путешествия могло не хватить.
До Стокгольма 1109 километров, расход топлива квадрика – 4 литра спирта на 100 км. Это сорок пять литров в одну сторону! Главное добраться, а уж обратно Андрей прилетит на крыльях счастья, если понадобится, на четырех костях приползет!
После работы он направлялся желать детям спокойной ночи, вел подсчеты и мечтал о хранилище с солярой. Когда он уже стоял на пороге, в ангаре грохнул выстрел, донесся мат – ругался Лёнчик. Еще два выстрела – и наступила мертвенная тишина.
Волосы на голове зашевелились. Кто на этот раз? Леха? Андрей влетел в дверь ангара и замер. Близнецы стояли возле ящиков у стены. Макс лежал ничком, уткнувшись носом с пол из ДСП. Из аккуратной дырки в виске на дерево вытекала кровь.
Из руки Лёнчика выпал пистолет, он потер ушибленное плечо. Андрей сел над Максом и до боли закусил губу. Макс, как же так? Он был ближе брата! Столько всего пережито вместе! Они шли бок и бок и всегда подставляли друг другу плечо, а теперь Андрей осиротел.
Закрыв Максу глаза, Андрей выбежал из ангара. Хотелось врезать Лёнчику за то, что… Но они все давали клятву. Макс перестал быть человеком. Теперь не на кого опереться. Ты остался один, Андрюха!
Ему казалось, что он сомкнул ладони, но вода все равно просачивается, остались последние капли…
Даже если сама судьба против, он все равно доделает квадроцикл и поедет в Швецию. В конце концов, осенью работы мало, и детей можно оставить на близнецов, Катю и Макара…
Близнецы мутировали в августе, и Андрей остался один. Теперь он с Макаром выезжал в Москву за хабаром, с ним ходил на охоту и тренировал детей. Когда опали листья, он смотрел на детей, идущих в столовую из школы, и ловил себя на мысли, что не имеет права уйти и бросить их на верную смерть.