К моменту появления в ресторане господина д’Ансельма Ёлка успела бегло просмотреть некоторую часть документов.
– Элла! Прекрасно выглядите! – Свежий, подтянутый и идеально выбритый детектив сегодня был еще симпатичней, чем накануне.
Он подошел к столику, поздоровался с мужчинами, галантно приложился к Ёлкиной ручке и жестом подозвал официанта. Мда, похоже, с этим мужчиной она найдет общий язык – завтрак изящного француза оказался не менее обилен, чем у них.
– Саша´, вы поможете мне с переводом? – поинтересовался детектив, осторожно намазывая джемом воздушный круассан. – Элла, вы уже успели просмотреть информацию? Я понимаю, что перевести это все на французский у вас просто не было времени, ваши сотрудники и без того проделали просто огромное количество работы за столь короткий срок.
Элка обиделась. А почему это он Сашку попросил помочь, а не ее? Что это у нас тут – проявление мужского шовинизма что ли? Но д’Ансельм, увидев расстроенное лицо девушки, поспешил ее успокоить:
– Если Саша´ окажет мне любезность и с листа переведет полученную по вашим каналам информацию, то у вас будет время просмотреть бумаги, полученные мною. Тут краткое, но довольно полное досье на присутствующих в гостинице русских туристов. – Детектив сделал паузу, зачем-то вздохнул и добавил: – И на бармена. Кстати, его действительно зовут Жан. Я почему-то был уверен, что это что-то вроде псевдонима…
Вот ведь как! А ведь Ёлка тоже так считала. Ну, Жан так Жан. Интересно, а на него-то зачем дело нарыли? Ведь ежу понятно, что кто-то из наших, из русских, Морише кислород насильственно перекрыл. Бармен-то тут при чем? Хотя, если и на него досье приперли, значит, так надо. Профессионалам виднее.
Элка вцепилась в бумаги, как кроль в крольчиху, то есть с азартом, отодвинув в сторону еду и наплевав на правила приличия. Итак-с, чего мы тут имеем?
Если из всех перечислений заслуг, авторств, медалей, регалий, уголовных статей и заслуг перед отечеством указанных в списке людей, так или иначе подозреваемых в убийстве бедолаги Ларски, убрать лишнее, то получался примерно вот такой вот списочек:
1. Брост, Кирилл Сергеевич. Родился в 1967 году в г. Москве. Разведен, двое детей. Закончил ЛИКИ, специальность – режиссер. В настоящее время занимает должность генерального директора телекомпании ТВ-12.
2. Статская Белла Аркадьевна. Родилась в 1968 году, в г. Гатчина. Не замужем, детей нет. Закончила ЛГУ, специальность – психолог. Мастер спорта по дзюдо. Мастер спорта по стрельбе.
3. Никифоров Михаил Денисович. Родился в 1965 году в Норильске. Не женат, детей нет. Закончил ЛГУ, специальность – экономист. В настоящее время председатель совета директоров ОАО «Золотые запасы». Кандидат в мастера спорта по биатлону.
4. Кац Михаил Романович. Родился в 1960 году в Биробиджане. Женат ни разу не был, детей нет. Закончил СЮИ. Специальность – адвокат. Имеет судимость. В настоящее время проживает в Лондоне. Председатель фонда «Демократическая Россия».
5. Нахимов Николай Анатольевич. Родился в 1960 го ду в Ташкенте. Женат, детей нет. Закончил ТГЭУ. Специальность – бухгалтер. В настоящее время мэр г. Черноморска.
6. Нахимова Идея Григорьевна. Родилась в 1963 году в п. г. т. Бестях. Замужем, детей нет. Закончила ТГЭУ. Специальность – бухгалтер. В настоящее время нигде не работает.
7. Жан-Батист Люлли. Родился в 1980 году в г. Париже. Не женат, детей нет. В настоящее время работает барменом.
Вот и все – скромненько и со вкусом. И совершенно ничего интересного. Ну, кроме, наверное, нахимовской жены.
– Са-а-аш, а ты знаешь, как мэрскую супругу по паспорту зовут? – Оторвав взгляд от списка, Элка дернула телохранителя за рукав.
Тот извинился перед детективом и раздраженно буркнул:
– Ну?
Элке ничуть не было стыдно за то, что она отвлекает Александра от занимательного чтения вслух по-французски русских текстов для детектива. Она гоготнула и сообщила:
– Нашу нестройную коровушку зовут Идея Григорьевна. Прикинь, какая нелепая Идея! Интересно, как ее в детстве звали? Анекдот про алкаша знаешь, ну, этот, который про «и-де-я-нахожусь»?
Саша вежливо кивнул, мол, ага, жутко интересно. Бездельничавший Женька хихикнул. Француз завис. Шурику пришлось отвлечься от монотонного зачитывания библиографии Мориши и попробовать перевести смысл сказанного Ёлкой. Судя по лицу детектива, тот мало что понял из лингвистического анекдота – лишь растерянно улыбнулся и пожал плечами.
Сашка махнул рукой и продолжил читать текст.
– Сань, а что такое «п. г. т.»? – Элка опять его перебила.
– А? Чего? Пэгэтэ – это поселок городского типа. Элла Александровна, вы меня очень отвлекаете.
Ёлка решила обидеться. Что это еще за хамство, скажите пожалуйста? Ну ничего, останемся одни, он своих пиндюлей еще получит!
Но долго дуться она не смогла. Потому как очень уж ее биография Беллы заинтересовала.
– Са-а-ань, представляешь, а Белка-то наша мастер спорта по боевым единоборствам, оказывается! При том, что по образованию она психолог. Интересная девушка эта мадам-мадемуазель! А любовник ейный вообще необразованный. Просто бармен и все. Кстати, тебе его имя ничего не напоминает? Где-то я про этого Жана-Батиста Люлли уже слышала…
Элка принялась остервенело чесать затылок, словно эти манипуляции могли повлиять на деятельность спрятанного под волосами и черепом головного мозга.
– В школе ты про него слышала. Просто наш жиголо полный тезка великого композитора. Я же тебя уже просил, не отвле… Погоди-ка, а почему ты про пэгэтэ спрашивала?
Сашка оторвался от чтения и воззрился на подопечную. Так как последние слова телохранитель проговорил по-французски, детектив тоже уставился на девушку. Так оба и смотрели, как совята, вытаращив глаза и наклонив головы.
– П.г. т. – это про место рождения мадам Нахимовой. Про нее тут написано «п. г. т. Бестях». Вот я и поинтересовалась. А что?
Совята перестали напоминать совят и стали похожи на нутрий. То есть глазки вдруг заблестели, детектив даже руки потирать начал. Нутрии так перед едой делают – Ёлка это однажды в специальном нутрячьем питомнике видела.
– Мать, ты умница! – Забыв о субординации, Сашка хлопнул Элку по плечу. Потом, правда, тут же исправился и добавил по-французски: – Поражаюсь твоему уму. Месье д’Ансельм, вы все поняли, да? – И снова Ёлке: – Знаешь, где покойница наша родилась? Ты не поверишь – в том же п. г. т. Бестях. Это вообще где такое?
Угораздило нас с вами, товарищи, родиться в большой и красивой стране. Где много лесов, полей и рек. А также населенных пунктов с очень интересными названиями. Куда там чахлым французишкам с ихними Шампанями и Провансами! Слабо иметь штамп в паспорте о прописке в селе Козявкино или деревне Большая Пысса? Да у нас у каждого седьмого в стране такие места рождения в документах понаписаны, что продавцы авиабилетов и операционисты в банках плачут, глядя в ксивы простого русского народа.
Так что п. г. т. Бестях – это совершенно нормальное название. Даже приличное. Просто непонятно, где это вообще.
– Ну что, камрады, похоже, землячками оказались девоньки наши! А я-то думаю, с чего это вдруг они друг друга так интимно оскорбляли? Ларски кричала, что нахимовская жена – малолетняя потаскуха, а та в ответ что-то про физрука обзывалась. Про то, мол, что Мориша как в детстве с учителем физкультуры в интимные отношения вступила, так до сих пор остановиться в беспорядочных половых связях не может, – это Элка так культурно для детектива краткое содержание давешнего скандала обрисовала. – Похоже, девахи друг друга с детства знали.
Сашка наморщил нос, призадумался и довольно сурово попросил напарника:
– Жень, сгоняй-ка в номер за ноутом. Посмотрим, где этот п. г. т находится.
– И по дороге звякни, пожалуйста, куда надо, а? Узнай, не меняла ли Ларски фамилию. Хотя вряд ли, конечно, она ж замуж не ходила. А вот девушка с редким именем Идея наверняка до замужества была совсем не Нахимовой. Что-то мне подсказывает, что рыться надо в босоногом детстве нашей журналистки.
Эти слова Элка буквально прошептала, чтобы окружающие не слышали. Ибо к настоящему моменту почти все участники кровавого преступления собрались в ресторане. Пожрать пришли соотечественники. Проголодались. И все они уши грели (в смысле подслушивали, что говорили детектив, Элка и телохранители) так откровенно, что просто неприлично было смотреть на их изнывающие от любопытства физиономии.
Особенно во всем этом гадюшнике мадам Нахимова выделялась. Ни хрена не понимая, поскольку интересующие ее люди говорили на французском языке, поклонница талантов Юлия Цезаря ухитрялась жрать, не прикрывая рот, и одновременно вытягивать ушные раковины в сторону шушукавшихся детективов и Элки со товарищи.
Более того, эта мымра даже скандалец небольшой закатить попыталась. Дождавшись, когда месье д’Ансельм на минуту отложит в сторону бумаги, тумбообразная женщина очень громко и показушно заявила, обращаясь к мужу:
– Тусечка, как ты думаешь, нас еще долго будут держать в заложниках? Сил моих больше нет сидеть в этой дыре! Какая ужасная здесь полиция, ничего сделать не могут! – Дама демонстративно вздохнула, закатив глаза.
Глаза-то она закатила, но, тем не менее, притихла, пытаясь понять – перевели детективу ее слова или нет. Перевели – Сашка тихонько пробубнил на ухо французу, что российская дама недовольна действиями местных правоохранительных сил.
Д’Ансельм на секунду задумался, потом повернулся к ней и с ангельским выражением лица ответил. А Сашка перевел:
– Извините, что отрываю вас от увлекательного занятия, – француз задумчиво посмотрел на заваленную жратвой тарелку мадам Нахимовой, – но, так как я стал невольным свидетелем выражения вашего недовольства, считаю своим долгом исправить ситуацию. Насколько я понимаю, вам хотелось бы поскорее покинуть Куршевель?
Оглушенная таким хамством, – ишь ты какой негодяй, мало того, что ниц не пал, так еще, сволочь, не нахамил, желаниями ее интересуется! – Идея Нахимова судорожно кивнула, сотрясая все три своих подбородка. А не – четыре.