«Дорогие товарищи, разве только единственный правильный способ решения без суда и выяснения дела в отношении члена ЦК и своего товарища после пяти суток отсидки в подвале казнить его? Утверждаю, что все обвинения будут сняты, если только это захотите расследовать, что за спешка и притом очень подозрительная? И еще и еще раз умоляю вас вмешаться и невинного своего старого друга не губить.
Ваш Лаврентий Берия».
Это были его последние строки.
Видимо, Лаврентий Павлович все понял и больше писем не писал.
17 июля 1953 года был арестован начальник следственной части по особо важным делам Лев Волорзимерский. На совести этого человека сотни замученных и уничтоженных людей. На что обращаешь внимание, листая личные дела всех арестованных генералов, — низкий образовательный уровень. Высшего образования не было ни у кого.
Всех соратников Берии распределили по разным тюрьмам. Одних — в Бутырку, других — в Лефортово. И лишь Лаврентия Павловича из бункера штаба Московского военного округа переводить никуда не собирались. А волна арестов тем временем покатилась дальше, по Москве и в союзные республики на более низкий уровень. Арестовали и семью Берии. Жену и сына, а также жен других арестованных.
Спешно, насколько это было технически возможно, созвали Пленум ЦК КПСС. Он состоялся второго июля в Кремле. Берию уничтожали так, как не уничтожали, пожалуй, никого. При этом каждый преследовал свою личную цель. В этих выступлениях и праведный гнев, и сладострастная месть, и самооправдание, и чувство самосохранения.
Хор хорошо подобранных голосов звучал мощно и слаженно. Машина, важной шестеренкой которой Берия был многие годы, теперь безжалостно перемалывала его. На долгие годы Берия стал козлом отпущения, за все содеянное как им, так и его обвинителями. Уничтожая его, они сами пытались отмыться перед историей.
Основной задачей Пленума ЦК была полная дискредитация Лаврентия Берии. Главное обвинение, прозвучавшее на Пленуме, — попытка поставить органы внутренних дел над партией и правительством. Маленков и другие докладчики не пожалели для обвиняемого соответствующих ругательств и ярких эпитетов.
«Буржуазный перерожденец, мразь, авантюрист, подлец, негодяй, продажная шкура» — и это только малая часть того, что говорилось. Кто-то сказал, что «Берия не коммунист, а карьерист». Никита Хрущев даже бросил такие слова: «Он провокатор, ух, это такой мерзавец!»
Надо сказать, что многие напрасно лезли из кожи вон. Красноречие и ярые нападки на того, чьим покровительством они пользовались долгие годы, их не спасли. Так, первый секретарь ЦК Компартии Азербайджана Багиров орал с кафедры: «Берия — хамелеон, злейший враг нашей партии, я его не смог раскусить!»
Зато его самого «раскусили» довольно быстро — некоторое время спустя Багиров был арестован и 12 мая 1956 года расстрелян.
Записался на выступление и Всеволод Меркулов, бывший бериевский сподвижник, но выступить ему так и не удалось. Спустя всего три месяца — 18 сентября 1953 года он был арестован и отправлен в Лефортово к своим бывшим друзьям-соратникам…
Следствие тем временем шло обычным путем.
Арестованные — недавние хозяева МВД, перепуганные до смерти, нашли главный ход — все валить на Берию. Поэтому так легко появилась в обвинительном заключении вся эта чушь — от шпионажа в пользу английской разведки до связи с контрреволюционной грузинской эмиграцией. Лишь два пункта из 13 имеют под собой основание.
Пункт четвертый — о применении истязаний и пыток к арестованным.
И пункт тринадцатый — об изнасиловании 7 мая 1949 года шестнадцатилетней школьницы Дроздовой.
Вот на этом 13-м пункте давайте остановимся поподробнее.
О сексуальных похождениях Лаврентия Берии ходят легенды, вплоть до закопанных женских трупах в подвале особняка на Малой Никитской.
Скажем сразу: список женщин в материалах уголовного дела действительно есть. Его вел начальник охраны Саркисов, заносил в свою записную книжку тех, кто побывал у Берии.
Кстати, знаменитая актриса Татьяна Окуневская в списках Саркисова не фигурирует.
Несколько женщин из этого списка дали показания на предварительном следствии, но никаких действий по закону, сопровождающих дела об изнасиловании, проведено не было. Не были вызваны эти женщины и в суд.
Зато в дело подшили оперативную справку, составленную секретным работником Министерства госбезопасности для Маленкова. Вот выдержка из оперативного документа: «Чекистскими органами в 1947 году был арестован злейший враг советского государства — американская шпионка, киноактриса Зоя Алексеевна Ф. Из материалов техники подслушивания известно, что Зоя Ф. находилась в интимной связи с Лаврентием Берией. При аресте Зоя Ф. настойчиво добивалась от меня разрешения переговорить по телефону с Берия, я ей в этом отказал и доложил Абакумову. Записывались ли ее показания о встречах с Берия, мне неизвестно, думаю, что нет, так как имя его тщательно оберегал».
Как представляется, подшили эту оперативную справку не случайно. Чем не доказательство связи Берии с иностранными разведками?
На суде выступила лишь одна потерпевшая: Валентина — по документам, а в быту Ляля Дроздова. На ее истории мы остановимся подробней.
11 июля 1953 года Ляля Дроздова пишет заявление на имя Генерального прокурора СССР Руденко. Начинается оно удивительной фразой:
«Прочитав газету «Правду» от десятого июля 1953 года о разоблачении врага народа Берия, я хочу просить вас учесть еще одно злодеяние, которое он совершил четыре года тому назад надо мной. Вы только теперь узнали лицо этого чудовища, а я знала уже четыре года тому назад.
Я жила на улице Герцена, 52, квартира 20, напротив особняка Берия».
Итак, 11 июля 1953 года, прочитав газету «Правда», Валентина Дроздова, жившая когда-то рядом с особняком Берии, написала заявление. Пассаж о газете «Правда» не мог пройти мимо нашего внимания.
И вот что удалось выяснить. О существовании Дроздовой Генеральный прокурор Руденко узнал на допросе еще первого июля. Саркисов сообщил, что жила она на одной из казенных дач вместе с ребенком Берии. Позже не без помощи Лаврентия Павловича получила квартиру в престижнейшем доме номер восемь на улице Горького. То есть почти четыре года Дроздова являлась любовницей Берии.
Мать Дроздовой на суде рассказала, что была страшно возмущена, когда вышла из больницы, и — внимание! — попав в особняк Берии, дала ему пощечину!
Затем она поведала, что во время той бурной встречи Берия настаивал, чтобы Валя сделала аборт, но мать отказалась. А затем у Ляли Дроздовой родился ребенок.
Странная история, не правда ли?
Целых четыре года Берия встречался с Дроздовой, оказывая ей материальную помощь, что, кстати, он и заявил на суде.
Председатель суда Конев: «Подсудимый Берия, вы признаете себя виновным в совершенном преступлении в отношении Дроздовой?»
Берия: «Я признаю то, что мне не нужно было встречаться с Дроздовой, но я оказывал ей систематическую материальную помощь». Конец цитаты.
Кстати, мать Дроздовой сообщила еще одну интересную деталь: в 1952 году Валентина вновь забеременела от Берии и была помещена в кремлевскую больницу, где ей сделали аборт.
Что-то здесь явно не так.
Все встает на свои места, когда знакомишься с протоколами допроса жены Берии:
«Мне Саркисов совсем недавно сказал, что у Берия есть женщина, которая живет на улице Горького и на которой Берия собирается жениться».
Это же подтверждает и Серго Берия — сын:
«Саркисов мне рассказывал, что у Берии имеется вторая семья, есть ребенок».
После этого разговора с Саркисовым Серго заявил матери, что принял решение уйти от отца и начать жить отдельно от него.
Жена Серго, Марфа Максимовна Пешкова, вспоминает, что в начале пятидесятых годов всей семье стало известно о появлении у Берии молодой любовницы, красавицы Ляли Дроздовой, роман с которой он почти не скрывал. Стало известно, что у нее от Берии родилась дочь. Ее назвали, кстати, в честь матери — Марфой. Поговаривали, что они собирались пожениться.
Нина Теймуразовна Берия переживала все молча. Но однажды вдруг попросила у Марфы денег, сказала, что хочет построить себе домик в Сухуми, на горе, с видом на море, и уехать туда жить. Намерения у нее были серьезные, и Марфа Максимовна не смогла отказать — дала ей в долг 70 тысяч рублей.
Вот такая семейная драма.
Узнав о ней, лучше понимаешь, почему на суде Берия на вопрос о Ляле Дроздовой упорно отвечал: я ее не насиловал, я помогал ей материально.
Суд состоялся в декабре пятьдесят третьего, а весь период следствия с двадцать седьмого июня по декабрь Берия провел в маленькой комнатке бункера во дворе штаба Московского военного округа. Сидел, в общем-то, спокойно, ничем особенным этот период не отмечен.
Офицеры дежурили у двери комнаты, в коридоре и на выходе. Берия с первых и до последних дней был под контролем военных. Навыков содержания подследственных у них было немного. Даже фотографию как положено в тюрьме в фас и профиль не сделали. Берию, конечно, сфотографировали, но довольно своеобразно. Эта фотография сохранилась, но узнать на ней Берию почти невозможно. Если бы Лаврентия Павловича содержали в настоящей тюрьме, то режим у него был бы совсем другой. Спать бы особо не давали, кормили бы впроголодь и на болезни особого внимания не обращали бы.
Берию кормили из офицерской столовой.
Официантки в сопровождении офицеров охраны носили пищу прямо из кухни. Обед, как и положено, состоял из трех блюд плюс салат, правда, компот Берия попросил заменить на боржоми.
На здоровье Берия почти не жаловался. Один раз его посещал врач-уролог, поскольку у Лаврентия Павловича начались почечные колики. Дали хорошее лекарство. Все эти полгода, как и положено заключенному, Берия провел без своего знаменитого пенсне.
С восемнадцатого по двадцать третье декабря в штабе Московского военного округа на втором этаже, в кабинете члена военного совета проходил суд над Берией и шестеркой его сообщников. Кабулов, Диканозов и остальные все валили на Берию, ни один не заступился.