Определенность вносит Словарь ударений Ф. Агеенко и М. Зарвы. Он приглашает нас отбросить сомнения и запомнить: что сделать? – мину́ть. Однако – «день ми́нул», «ночь ми́нула», «годы минули», «время мин́ уло». То есть ударение переходит со второго слога на первый во всех формах.
Еще раз: он ми́нул, она ми́нула, оно ми́нуло, они ми́нули.
Мозг
Слово «мозг» довольно многозначное. Это и вещество («мозговое вещество»), и нервная ткань, заполняющая череп и канал позвоночника (головной и спинной мозг). А еще – орган высшей нервной деятельности (в этом смысле мы можем говорить о работе мозга).
С другой стороны, мы часто говорим о мозге как об уме, о сознании. Или – об умственных способностях. В последнем случае, правда, высказывания звучат несколько просторечно («снижен-но», как выражаются стилисты): «раскинь мозгами» или «пошевели мозгами», «у него мозги набекрень»…
В общем, непростое это слово. Признавая сей факт, хотелось бы все-таки понять, что нам делать с предложным падежом, который употребляется с предлогами «в» и «на». «Операция на мозге» или «операция на мозгу»? «Изменения в мозге» или «изменения в мозгу»? Мысль, наконец, промелькнула «в мозге» или «в мозгу»?
Разные источники отвечают на этот интересный вопрос по-разному. Например, справочная служба образовательного интернет-портала «Русский язык» (gramota.ru) считает оба варианта равноправными: по ее мнению, в любой ситуации вы можете выбирать то, что вам больше нравится – или «в мозге», или «в мозгу». Толковый словарь под редакцией Н. Шведовой предлагает нам только один вариант предложного падежа – «в мозгу».
Не знаю, как вам, а мне ближе рекомендации Орфоэпического словаря под редакцией Р. Аванесова. Там действует четкое разделение по смыслу. Если речь идет о мозге как органе или веществе, используется форма «в мозге» («врачи заметили изменения в мозге»). Если же мозг – это сознание, ум, говорите «в мозгу» («мысль промелькнула в мозгу»). Разграничение, конечно, тонкое, но запоминается хорошо.
Молох
Есть слова, само звучание которых сразу вызывает у нас представление о том, что за ними стоит. Мы даже смысла точного еще не знаем, но уже предполагаем, что это может быть: доброе, радостное, светлое или, напротив, злое и страшное.
Слово «моло́х» заставляет вообразить нечто грозное, величественное и пугающее. Так оно, в общем, и выходит, когда вы заглядываете в словари и выясняете, что это такое. Точнее, кто такой. В мифологии многих древних народов Моло́х был богом солнца, огня и войны. Ему, Моло́ху, приносились человеческие жертвы.
При этом с ударением у бога Молоха в русском языке постоянные проблемы. Многие говорят почему-то «Мо́лох», хотя это противоречит всем словарям. Они четко ставят в этом слове ударение на последнем слоге: Моло́х. И ладно бы только толковые словари, которые прежде всего разъясняют значения слов, но и нормативные орфоэпические тоже никаких вариантов не фиксируют. «Моло́х», только «моло́х» – во всех значениях.
Почему я заговорила о других значениях? Да потому что они существуют. Если «Моло́х» в прямом значении – это воинственный бог, которому нужны человеческие жертвы, то в переносном «моло́х» – это вообще символ жестокой силы, требующий множества жертв. Надо признать, что переносное значение недалеко ушло от прямого.
Кстати, слово это из финикийского языка, но русский заимствовал его через греческий, и мы сохраняем у себя ударение на втором слоге, как в языке-посреднике.
А есть еще и латинский «молох»: ящерица с изогнутыми шипами, которые над глазами и на затылке образуют подобие рогов. Это «милое» существо может менять окраску в зависимости от температуры и освещенности и обитает в пустынях Австралии. Если вам вдруг захочется о нем поговорить, имейте в виду – ударение тоже на втором слоге, «моло́х».
Монстр
Погоня за красным словцом иногда приводит к курьезам. Например, слышу недавно в интервью: «У нас есть два монстра культуры – Большой театр и Третьяковская галерея». И Большой, и Третьяковка – монстры. Сказано это было с явным одобрением, даже с восхищением: вот какие у нас есть выдающиеся культурные явления!
Понятно, что человек хотел как лучше, этим словом он пытался выразить величие, великолепие, важное значение и театра, и галереи. Хотел-то хотел, а получилось, используя известное выражение В. Черномырдина, «как всегда».
Монстр – от французского monstrе (чудовище, урод). В разговорном французском есть и прилагательное monstre – «чудовищный, огромный, громадный». Восходит французское слово к латинскому monstrum (чудо, диво, урод). Вот что это такое!
Когда мы говорим «боже, да он настоящий монстр!», то имеем в виду, конечно, прежде всего, что он – чудовище. А раз «чудовище», то, значит, скорее всего, большое. И правда, разве вы видели маленьких чудовищ? Если вообще когда-нибудь их видели.
Так что человек, называя Третьяковку и Большой театр «монстрами», просто выкинул из этого слова ту часть значения, что связана с уродами и чудовищами, и оставил только их размеры – большие, очень большие, впечатляющие. Не исключено, что он хотел назвать их «гигантами», но промахнулся со словом.
В общем, в монстрах, судя по словарям, нет ничего положительного. Монстры – это уроды и чудовища. Монстры – это плохо.
Монумент, мемориал, бюст
Ни для кого не секрет, что слово «памятник» управляет главным образом дательным падежом (памятник Гоголю, памятник Пушкину). Родительный падеж после «памятника» появляется, когда мы говорим об авторе, скульпторе, о том, кто создал этот памятник (памятник А. Опекушина). Но есть и другие слова с похожим значением: «монумент», «мемориал», «бюст».
Проще всего с «монументом» – он управляет падежами в точности так же, как и «памятник». Просто монумент гораздо больше памятника по размерам. Во-первых, это скульптурное сооружение в честь кого-нибудь («монумент великому писателю»). Во-вторых, это может быть архитектурное сооружение в память какого-то события («монумент Победе»). С другой же стороны, мы можем спросить: «Чей это монумент?», имея в виду автора («монумент Иванова», «монумент Петрова»). Если хотите, чтобы всё было однозначно, можно использовать описательную конструкцию: скажите, что это монумент Победе работы такого-то. Если монумент, как и памятник, напоминает о славных делах или трудах, нам тоже понадобится родительный падеж: «монумент Славы». Итак, что «памятник», что «монумент» – в смысле падежного управления неважно.
Иная ситуация с «мемориалом» и «бюстом». У первого, например, всего два значения. Первое – как у «памятника» и «монумента». Мемориал – это архитектурное сооружение, мемориальный ансамбль, комплекс. И употребляется «мемориал» в этом смысле так же, как «памятник» и «монумент», то есть требует после себя в основном дательного падежа. А вот второе значение «мемориала» – это спортивное соревнование в память выдающихся спортсменов. И здесь нам нужен родительный падеж («мемориал братьев Знаменских»).
Наконец, «бюст»: скульптурное изображение головы и верхней части тела (по грудь и по пояс). Здесь – только родительный падеж! «Бюст Пушкина», «бюст Шиллера». Боже вас упаси сказать «бюст Пушкину»! Это ошибка.
Мост, моста, на мосту, за мостом…
Всякий раз, когда приходится объяснять гостям, как к нам ехать, начинаются проблемы. Собственно, добраться на машине очень просто. Но когда речь заходит про мост – главный ориентир, то тут начинается…
– Доедешь до моста́, – говорю я.
– До какого мо́ста? – переспрашивает гость.
– Да там один мост. За мосто́м сразу направо.
В результате приезжают на час позже, измученные поисками, и говорят:
– Да ты же нам о мосте́ ничего не сказала!..
Такие недоразумения, к счастью, быстро забываются, уже через пять минут никто и не вспомнит, что добирались в два раза дольше, чем могли бы. Но вот ударение… «До моста́» или «до мо́ста», «за мосто́м» или «за мо́стом», «о мосте́» или «о мо́сте»?
И здесь – кто во что горазд. И немудрено: когда открываешь на этом слове любой словарь ударений, главное – не впадать в уныние. Разберемся! Но не сразу, потому что, честно сказать, вариантов многовато. В Орфоэпическом словаре под редакцией Р. Аванесова нам с вами предоставляют практически полную свободу действий: «с моста́» и «с мо́ста»; «по́ мосту», «по мо́сту» и «по мосту́»; «о мо́сте» и «о мосте́». Не знаю, как вас, меня такая свобода угнетает, хочется определенности.
Тогда берем словарь более строгий, Словарь ударений Ф. Агеенко и М. Зарвы. Да-а… сказать, что здесь всё без вариантов, никак нельзя, но все-таки полегче. Итак, если хотите действовать наверняка – ударяйте на последний слог: мост, с моста́, под мосто́м, за мосто́м, на мосту́.
Но вот «о ком, о чем?» – о мо́сте.
Как же я вам не говорила о мо́сте?
Вы до моста́ доехали? – Доехали.
Под мосто́м проезжали? – Проезжали.
За мосто́м повернули? – Повернули.
И я же вам еще и не рассказывала о мо́сте? Ну тогда в следующий раз езжайте по карте.
Мох
Публичная полемика приносит нам всё новые языковые сюжеты. Вот один политик на телеэкране возражает другому: «По поводу замшелости – это вы напрасно нас обвиняете. Вот в партии власти моха более чем достаточно». Еще раз: он сказал – «моха более чем достаточно». У меня с языка уже готова сорваться поправка: как же «моха», если «мха»? Не торопитесь. Если вы думали до сих пор так же, как я, будете удивлены.
Мох. Такое короткое, простенькое слово. Растение без корней и цветков, которое стелется сплошным ковром на земле, деревьях, камнях, в сырых местах. Muscus по-латыни. Слово «мохъ» было уже в древнерусском языке. Предполагают, что оно произошло от общеславянского корня и означало «плесень».
А вот что касается склонения, политик, оказывается, имел полное право так сказать: «моха более чем достаточно». Все словари указывают нам на то, что правильно – и «мха», и «моха». И «мху», и «моху». И «мхом», и «мохом». И «во мхе», и «в мохе».