Точно так же со словом «послеродово́й». Только такое прилагательное есть в Кратком словаре трудностей русского языка Н. Еськовой, только «послеродово́й». Специально упоминается, что профессиональное употребление – «послеро́довый» – неправильное!
Роды, рода
Иное длинное слово произнести куда как проще, чем маленькое и бесхитростное на вид. А есть слова – вообще воплощенное коварство. Как слово «род», например: оно как будто разные маски надевает, появляется в разных ситуациях с разными ударениями, в разных формах, запутывает, озадачивает… Смотрю недавно новости по телевизору, а ведущий и говорит: «В наступлении участвуют разные роды́ войск… нет, ро́ды войск… роды́».
Род роду рознь. Это и так понятно, но еще более очевидно становится, когда заглянешь в словари.
Во-первых, есть «ро́ды», которые всегда существуют во множественном числе – это процесс рождения ребенка. Единственного числа здесь нет вообще, да и с ударением всё ясно.
Дальше – интереснее. В словарях есть три совершенно одинаковых на вид, но разных по значению слова «род». Начнем с «рода», который означает ряд поколений или, как пишет словарь, «первобытную общественную организацию». Во множественном числе они – «роды́».
Есть и другой «род» – тот, которым мы называем единицу классификации. Род и вид, ро́ды и виды. В русском языке три ро́да – мужской, женский, средний. Род, ро́ды, по рода́м.
Теперь я возвращаюсь к тому, на чем споткнулся ведущий новостей – к рода́м войск. Потому что они – «рода́». Именно «рода́ оружия», «рода́ войск». «Сколько родо́в оружия вы знаете? Немного? Это, поверьте, к лучшему!»
Вот так: ро́ды, роды́, рода́. Похоже на карнавал с переодеваниями. Наша задача – не перепутать маски.
Рожон
«Ты всё понимал, зачем же лез на рожон?»
Мы частенько произносим это. Обычно – «не лезь на рожон», но можем спросить и резче: «Какого рожна тебе надо?». «За наше добро, да нам же рожон в ребро» – вот как говаривали наши предки. При этом, как всегда в подобных случаях, совершенно не задумываемся, а что это такое: «рожон», «рожна», «рожну»?.. Может, это такой забор с колючей проволокой?
Начнем, пожалуй, с самого простого и надежного, с Толкового словаря С. Ожегова. Вот и «рожон»: в первом значении – «острый кол». Рядом помета – «старинное слово». Перечислены и выражения, в которых мы с вами привыкли видеть и слышать это слово: «лезть (или идти) на рожон», «переть (уж извините) против рожна» и уже упомянутый вопрос «какого рожна тебе надо?».
Этимологический словарь М. Фасмера кое-что добавляет к этим сведениям: можно узнать, к примеру, что «рожны́» во множественном числе – это навозные вилы. Но с происхождением слова сложнее. Словарь делает несколько предположений, но сам подчеркивает, что ничего нельзя сказать здесь наверняка. Может, «рожон» произошел от «рог», а может, и от «раз»… В общем, следы «рожна» теряются в тумане веков. Однако ясно, что это не забор, не ров с кипящей смолой, не проволока с током. Острый шест, кол – вот что это такое. Действительно, лезть на него как-то не хочется.
Розлив и разлив
Вино, пиво, молоко, квас – всё это «в разли́в» или «в ро́злив»?
Профессионалы-виноделы и продавцы, имеющие дело с продажей вина, пива, молока, скажут «вино в розлив», «пиво в розлив», «молоко в розлив». И будут правы, потому что это их профессиональный термин – так же, как у врачей «вызова́», а у нефтяников «мазута́». Но поскольку с вином, пивом, молоком и прочими жидкостями, пригодными к употреблению, имеют дело не только профессионалы, придется разбираться. Можем ли мы просить «пиво в разлив» или нет?
Без словарей тут, как всегда, никак не обойдешься. Начнем со слова «ро́злив». И Орфоэпический словарь под редакцией Р. Аванесова, и Толковый словарь С. Ожегова, приводя это слово, никаких пояснений, впрочем, не дают: нас отсылают к словам «разли́в» и «разлить». Отправляемся по указанному адресу, и вот что выясняется. Да, действительно, слово «розлив» существует, но это специальный термин, профессиональное слово, и никто нам, конечно, не мешает говорить «вино в розлив». Словарь С. Ожегова вообще не делает различий между «розливом» и «разливом», можете выбирать на свой вкус.
Словарь ударений Ф. Агеенко и М. Зарвы тоже признаёт слово «розлив», но ставит рядом с ним помету «профессиональное», как и остальные словари.
Итак. Если мы с вами не занимаемся розливом профессионально, спокойно можем спрашивать напитки «в разлив». Хотя и «розлив» серьезным нарушением нормы не будет.
Руда
Нет, речь пойдет не о «словесной руде» В. Маяковского, а о природном минеральном сырье, содержащем металлы. Слово «руда», впрочем, имеет и другое значение: «кровь». В современном литературном языке оно почти забыто, в говорах же кое-где сохранилось. Вопрос только в том, считать ли «руду» и «кровь» двумя значениями одного и того же слова или двумя разными словами?
Непростой вопрос. Ведь эти слова находят в славянских языках многочисленные параллели, что еще больше усложняет картину. Например, украинское «руда» – это и «руда», и «кровь», и «ржавое болото», и даже (в одном из диалектов) «слепой дождь».
Видимо, источник все-таки был один – праславянский корень rudъ (красный, рыжий, бурый). Отсюда и русское диалектное «рудой», «рудый», что означает «красный». К тому же источнику восходят литовское raudas (красноватый, рыжий) и латышское rauds (красный, рыжеватый). Похожие слова существуют в готском, ирландском, древневерхненемецком языках.
Но отсюда же, возможно, и «ржавый». Во всяком случае, «ржа», которая сейчас перешла в пассивный фонд литературного языка, на самом деле часто появлялась в памятниках письменности. Как и «руда», она встречается уже в XI веке, в «Изборнике Святослава». Источник – праславянский корень rъd (красный, рыжий, бурый). Кстати, в просторечии и диалектах слово «ржа» (или «иржа», или «оржа») сохранилось до наших дней – «ржавчина». А также болото, покрытое бурой пленкой, или заболевание растений, которое сопровождается появлением оранжевых пятен.
А ведь начали мы с вами, если помните, с «руды». Такое нехитрое слово, а оказалось таким многослойным.
Русь, русский
«Здесь русский дух, здесь Русью пахнет». С этими пушкинскими строками мы как будто родились – так же, как и с самими этими словами: «Русь», «русский», «русский язык», «русский характер», «загадочная русская душа». Нам и в голову не приходит, что само слово «русский» – пожалуй, одно из самых загадочных в русском языке. Между тем, как пишет в своей книге «История слов» академик В. Виноградов, в загадочности происхождения слова «русский» обнаруживается вся сложность доисторических судеб восточнославянского языка.
Уверена, многие думают, что уж слово «русский» – это исконный славянизм. Если и оно иностранное, что же тогда русское? Думают так не только обычные люди, но и ученые. Кто-то искал следы этого имени в названиях разных народов, которые населяли до славян Южную Русь или прилегающие к ней страны. Кто-то связывал название Руси с мифическим именем народа ros у еврейского пророка Иезекииля (якобы оно было перенесено византийцами на славян). Были и гипотезы, которые выводили русское имя от финнов, литовцев, мадьяр, хазар, готов, грузин, кельтов…
И все-таки, несмотря ни на что, слово «русский» – иностранное. Академик В. Виноградов считает самой достоверной теорию о связи имени «Русь» с финским термином Ruotsi, которым финны называли шведов, а может быть, и вообще жителей скандинавского побережья. Подтверждает это и Этимологический словарь М. Фасмера: в финском языке Ruotsi – это Швеция, ruotsalainen – «швед». Это финское слово возводится к древнеисландскому rothsmenn – «гребцы, мореходы». Это самый обычный случай перенесения названия завоевателей на завоеванное население.
Впрочем, некоторые лингвисты из этого лагеря готовы доказывать, что имя «Русь» вошло в русский язык напрямую от скандинавов, без финской помощи. Это – краеугольный камень тезиса о варяжском происхождении русского государства. Замечу, в древнерусских говорах X века почти все те, кто «отъ рода русьска пошли», имеют скандинавские имена.
Всё это я рассказала вам лишь затем, чтобы вы не слишком жаловались на засилье иностранных слов в русском языке. В этом загадочном русском.
Рыльце в пуху
Надо ли объяснять русскому человеку, что такое «рыльце в пуху»? Помилуйте, зачем же, и без объяснений всё понятно. Каждый, кто при должности, да еще и при высокой должности, это выражение отлично знает: смотрит на своих подчиненных с вечным подозрением – в пуху рыльце-то у них, в пуху… А те, кто ниже, уверены, что рыльце в пуху у всех, кто выше.
Иностранцев, которые изучают русский, это выражение поначалу изумляет. Во-первых, просторечное и грубое «рыло» превращается здесь в уменьшительное «рыльце». А во-вторых, при чем здесь пух? Может, это как-то связано с распоротой подушкой? Или это тополиный пух? И, наконец, главный вопрос: почему эти русские так говорят?
«Рыльце-то у него в пушку (в пуху)» – так мы говорим о человеке, который замешан в чем-либо неблаговидном, преступном. О том, кто причастен к каким-то нечестным делам. О взяточниках, коррупционерах, да и не только. Выражение это так вольготно чувствует себя, что употребляется в самых разных вариантах. Кто-то говорит «рыльце в пушку», кто-то – «рыло в пуху». Словарь русской фразеологии под редакцией В. Мокиенко зафиксировал даже такой вариант, как «рыльце во всех пушках».
И все-таки у этого выражения, которое сейчас с полным правом можно назвать народным, есть автор. Это наш знаменитый баснописец И. Крылов. Басня, в которой впервые возникло «рыльце в пуху» (именно так!), называется «Лисица и Сурок». Написал ее И. Крылов в 1813-м году, то есть ей уже двести лет. Жалуется Лисица Сурку на несправедливость: наклеветали на нее, бедную, что она брала взятки, и выслали из курятника. Лисица уверяет, что никаких взяток не брала, честно сторожила доверенное добро, то есть кур: «Мне взятки брать? Да разве я взбешуся?» и т. д. На что честный Сурок ей ответствует: