у адвокату.
— Моя фамилия Арчер, — представился я седовласой секретарше. — Я бы хотел видеть мистера Стивенса.
— К сожалению, через десять минут патрон уходит обедать и больше не вернется в контору.
— Речь идет о расследовании убийства.
— Понимаю. Я попытаюсь устроить вам пятиминутную встречу, идет?
— Идет.
Она связалась со Стивенсом по телефону, после чего жестом пригласила меня пройти в кабинет. Я немало подивился его размерам и роскоши. Сам Стивенс восседал за столом красного дерева и любовался стеклянным шкафом с кубками, завоеванными на состязаниях яхтсменов. Адвокат чем-то напоминал льва: властные губы, густые брови, нависшие над бледно-голубыми глазами, крупная массивная фигура в голубом твидовом костюме и сорочке с ярким галстуком-бабочкой.
— Закройте дверь и садитесь, — промурлыкал он.
Я опустился на софу и начал было подробно рассказывать, зачем пожаловал, но адвокат тут же оборвал мой монолог.
— У меня всего десять минут, — зычным голосом произнес он. — Я знаю вас, мистер Арчер, и догадываюсь, что вам от меня нужно. Вы хотели бы обсудить дело Макджи, так?
— И дело Делони тоже.
Он удивленно вскинул брови. Иногда, чтобы получить нужные сведения, приходится выкладывать уже собранную информацию, поэтому я кратко рассказал ему все, что смог узнать о Люке Делони. Едва дождавшись окончания рассказа, адвокат подался вперед и спросил:
— Так вы полагаете, что смерть этого человека связана с убийством Хелен Хагерти?
— Похоже, что так. Хелен жила в доме, принадлежавшем Делони, и утверждала, будто бы ей известен свидетель убийства.
— Странно, что вдова промолчала об этом, — задумчиво сказал Стивенс. — Но почему вы решили прийти ко мне? Чем я могу быть полезен?
— Вы защищали Тома Макджи. Гибель его жены — второе звено в цепи убийств. Сначала Делони, потом она и наконец — Хелен Хагерти. Полиция пытается снова взвалить вину на Макджи или его дочь, а я уверен, что он был невиновен десять лет назад и сейчас тоже.
— Однако присяжные держались другого мнения.
— Что тому причиной, мистер Стивенс?
— Не могу сказать, чтобы мне было приятно вспоминать о прошлых неудачах.
— Однако в данном случае налицо связь с совсем недавними событиями, — возразил я. — Дочь Макджи признала, что дала ложные показания на суде и тем самым засадила отца за решетку.
— Правда? Поздновато она спохватилась. Я хотел, помнится, подвергнуть ее перекрестному допросу, но Макджи запретил. Моя ошибка состояла в том, что я слишком уважительно отнесся к воле обвиняемого и послушался его.
— Почему он не хотел допроса?
— Кто знает… Скорее всего, из чувства родительской любви. Возможно, решил, что девочка и так уже достаточно настрадалась. Десять лет тюрьмы, по-моему, слишком уж высокая цена за такую деликатность!
— Вы убеждены, что Макджи был невиновен?
— Безусловно. То, что его дочь призналась в лжесвидетельстве, отметает последние сомнения, однако я прошу вас не придавать огласке это мое высказывание.
— А я, напротив, считаю, что его необходимо обнародовать. Это поможет нам разыскать Макджи, который ударился в бега. Я бы хотел задать ему несколько вопросов.
— Какого рода?
— Во-первых, меня интересует, кто был любовником Констанции. По-моему, этот человек тоже сыграл в деле свою роль.
— Я думал о нем как о возможном убийце, но судья запретил мне поднимать этот вопрос в том случае, если Макджи не даст свидетельских показаний, что в сложившихся обстоятельствах было крайне нежелательно. Всякий любовник в таком деле — палка о двух концах. С одной стороны, его наличие частично снимает с подсудимого подозрения, но с другой объясняет и подкрепляет мотив. Второй моей ошибкой было стремление добиться полного оправдания.
— Боюсь, что не совсем понимаю вас…
— Это неважно. Дело-то прошлое.
— Кто был любовником Констанции?
— Мистер Арчер, я веду уголовные дела вот уже сорок лет. Неужели вы думаете, что я выложу вам все, что знаю? Вы для меня, по сути, первый встречный, человек с улицы.
— Почему вы взялись защищать Макджи?
— Том иногда чинил мою яхту. И вообще он славный малый.
— Вы хотели бы его оправдать?
— Но только не за счет другого ни в чем не повинного человека.
— Так вы знаете, кто он?
— Только со слов Тома, но ему можно верить. Однако я умею хранить тайны, мистер Арчер. Поэтому мне их и доверяют.
— А если Тома засадят до конца дней или отправят в душегубку?
— Это будет ужасно. Но не надо спекулировать. Я ведь вижу, что дело не в Томе, а в вас. Признайтесь честно: я нужен вам как помощник?
— Да, мы хотели бы обратиться к вам за содействием.
— Кто это «мы»?
— Алекс и Долли Кинкайд, Джерри Макс и я.
— Чего вы хотите?
— Раскрыть все три убийства.
— Вашими бы устами, да мед пить, — вздохнул он. — Жизнь — штука сложная, мистер Арчер. Иногда надо уметь отступить.
— Этого хочет миссис Делони?
— Меня не интересуют ее желания.
— Она тоже приходила к вам, чтобы расспросить о деле Макджи?
— Не могу сказать.
— Стало быть, да. Вот вам еще одно доказательство взаимосвязанности всех этих убийств.
— Мы не будем обсуждать этот вопрос, — отрезал Стивенс. — Что же до вашего предложения соединить усилия, то сегодня утром Джерри Макс уже пытался подать мне такую мысль. Я обещал ему все хорошенько взвесить, — он встал. — Наши десять минут истекли, мистер Арчер. Приятно было поговорить с вами, но у меня сейчас важная встреча. Желаю удачи, — добавил он, открывая для меня тяжелую дверь.
25
Я заглянул в «Пэсифик» и спросил миссис Хофман. Оказалось, что она съехала буквально несколько минут назад и не оставила адреса места, в которое перебирается, однако носильщик успел заметить, что миссис Хофман укатила на такси вместе с другой пожилой дамой, одетой в зеленый плащ. Я дал ему 5 долларов, посулив еще столько же, если он узнает, куда они уехали и сообщит мне в мотель.
Шел третий час дня, того дня, который, если верить моей интуиции, должен был стать решающим, а я, вместо того, чтобы действовать как подобает настоящему сыщику, занимался преследованием двух старух. Нет, довольно с меня. Я вошел в телефонную будку и набрал номер Годвина. Доктора на месте не оказалось, он должен был вернуться от пациента без десяти три. С Джерри Максом мне повезло не больше, зато Эрни Уолтерс не только был дома, но и располагал интересующими меня сведениями.
— Я сделал все, что ты наказывал, Лью, — объявил он. — Знаешь, почему уволили Фоули? Он работал кассиром в клубе «Солитэр» и использовал свое положение, чтобы разнюхивать о денежных делах Бредшоу. А твой доктор был членом клуба и стоил, как выяснилось, тридцать тысяч зелененьких.
— Он играл?
— Нет, никогда.
— Мне кажется, дело пахнет шантажом.
— Более, чем вероятно. Я расколол Фоули, и он заявил, что добывал эти сведения по просьбе приятеля.
— Или приятельницы. Наверное, его заставила Хелен Хагерти.
— На этот счет Фоули помалкивает. Надеется на сделку со мной.
— Вот и сторгуйся с ним. Если тут замешан шантаж, надо узнать, чего боится Бредшоу.
— Возможно, не хочет, чтобы стало известно о его разводе, — вкрадчиво проговорил Эрни. — Ты ведь просил меня навести справки, верно? Так вот, в здешней мэрии есть сведения о том, что с середины июля по конец августа Бредшоу вел бракоразводный процесс с некоей Летицией Макреди в гражданском суде города Рино! К сожалению, я не смог ничего выяснить об этой даме. Если верить адвокату, который представлял интересы Бредшоу, никто даже не знает, где она живет. Последнее известное место жительства — Бостон. Туда послали повестку, но она вернулась со штампом «адресат выбыл». Тяжба была заочной, ответчик отсутствовал.
— Где сейчас Бредшоу?
— Уехал вместе с молодой женой в Пэсифик-Пойнт, управляйся с ним сам.
— Интересно, знает ли все это его мать?
— А ты спроси.
Я решил спросить. Но предварительно надо было поговорить с самим Бредшоу. Я сел в свою машину и поехал в колледж, где узнал, что Бредшоу был, но уже ушел. Я отправился на Футхилл-драйв.
Как сообщила мне горничная Мария, Бредшоу не было и дома. Я уже собирался уезжать, когда на крыльцо вышла его мать.
— Мистер Арчер, это вы? — крикнула она, завидев меня. — Мне надо с вами поговорить!
За два выходных она, как мне показалось, состарилась сразу на несколько лет.
— Сына не было дома трое суток, — пожаловалась она. — Он даже ни разу не позвонил мне за все это время. Как вы думаете, могло с ним что-нибудь случиться?
— Я бы хотел ответить вам с глазу на глаз.
Мария удалилась, покачивая бедрами, а миссис Бредшоу повела меня в маленькую гостиную, в которой я прежде не бывал. Она выходила окнами на внутренний дворик и была заставлена почти такой же мебелью, как и гостиная миссис Делони.
В комнате, над камином, висел громадный писаный маслом портрет, изображавший в полный рост миловидного джентльмена с пышными седыми усами, одетого в визитку. Миссис Бредшоу указала мне на кресло, и я сел, чувствуя на себе пронизывающий взгляд черных глаз джентльмена. Сама хозяйка уселась в зачехленную качалку, поставив ноги, обутые в домашние шлепанцы, на низкий пуфик.
— Я все обдумала, мистер Арчер, и в конце концов решила оплатить ваши расходы по следствию, — неожиданно сказала она. — Го, что они позволяют себе по отношению к бедной девочке, возмущает меня до глубины души.
— Вам, вероятно, известно больше, чем мне?
— Возможно. У меня в этом городе есть кое-какие знакомства.
— Благодарю за предложение, — сказал я, — но у меня уже есть клиент. Муж Долли вернулся.
— Правда? О, как я рада… И все же меня очень беспокоит Рой…
— Меня тоже, миссис Бредшоу.
Я решил рассказать ей часть того, что узнал о его свадьбах-женитьбах. В конце концов, она так или иначе до всего докопается.
— Могу заверить вас, что в отношении его здоровья все обстоит как нельзя лучше, — проговорил я. — Вчера вечером я встретил вашего сына в Рино, и он был в полном порядке. А сегодня утром он заходил в колледж.