В коридорчике появилась мисс Сазерленд.
— Доктор Бредшоу, можно вас на минутку? Тут, кажется, кое-что серьезное.
Мужчина, стоявший на пороге, извинился перед собеседницей, и оба декана заперлись в кабинете вместе с Долли. Стриженая дама нахмурилась, потом критически оглядела меня, словно решая, смогу ли я заменить Бредшоу в качестве слушателя. У нее были чувственные губы и стройные ноги, одежду она подобрала со вкусом и не без некоторого шарма.
Видимо, результаты осмотра удовлетворили ее. Я даже был немного польщен, когда она подошла ко мне и спросила:
— Ищете кого-нибудь?
— Просто жду.
— Мистера Лефти или мистера Годота?
— Мистера Лефти Годота, с вашего разрешения.
— Вы не производите впечатления интеллектуала. Простите, не знаю имени…
— Арчер. Что ж, такой уродился.
— Впрочем, это еще как посмотреть, — сказала она и посмотрела по-другому, однако опять оценивающе. — Здесь, в этом колледже, например, очень низкий умственный коэффициент, а что до нравов и морали, так они, пожалуй, остались без изменений еще с викторианских времен.
— Вы тут преподаете?
— Да, языки. Меня зовут Хелен Хагерти.
— Тот человек, с которым вы разговаривали, и есть декан Бредшоу?
— Да, а вы что, по его душу к нам?
— Не только.
— Это единственный выпускник Гарварда на весь колледж, прекрасный ученый и организатор… А не пропустить ли нам с вами по рюмочке «бурбона», чтоб веселее было сплетничать?
— Прекрасная мысль. Только немного погодя, сейчас я должен дождаться Лефти Годота.
Она разочаровалась сильнее, чем приличествовало случаю, и мы распрощались как два приятеля, каждый из которых не знает, что на уме у другого.
Наконец открылась дверь, за которой я наблюдал, и вышла Долли. Она была бледна и как-то скована. Я немного повременил и отправился вслед за девушкой, догнав ее на крыльце библиотечного корпуса.
— Миссис Кинкайд?
Она остановилась так резко, будто я выстрелил ей в спину.
— Я хотел бы поговорить с вами.
— Кто вы такой?
— Друг вашего мужа. Из-за вас Алекс три недели не находил себе места.
— Возможно.
— Да и вам, похоже, несладко было. Разумеется, если вы его любите.
— Вот уж не знаю. Впрочем, это не вашего ума дело.
— Алекс никак не может понять, что происходит, и очень огорчен. Он ждет вас неподалеку отсюда.
— Ну и пусть ждет хоть до судного дня. Я не вернусь к нему.
Она сказала это на удивление твердо, даже злобно. Что-то в выражении ее глаз пришлось мне не по нутру.
— Алекс вас чем-нибудь обидел?
— Да он и мухи-то обидеть не в состоянии. Вам, как его приятелю, полагалось бы это знать. Алекс — чудесный добрый мальчик, и я не хочу навлечь на него беду. С моим уходом миновала и опасность, так что пусть поздравит себя со счастливым избавлением.
— Это все, что вы хотели бы сказать мужу?
— Он мне не муж. Пусть аннулирует брак. Скажите ему, что я решила продолжать образование и не готова к семейной жизни.
Я вернулся в административный корпус несолоно хлебавши. Дверь в кабинет мисс Сазерленд была закрыта. Я постучал. Ее «войдите» прозвучало глухо и сдавленно, да к тому же еще после довольно долгого молчания.
Доктор Бредшоу все еще сидел у своей сослуживицы. Щеки мисс Сазерленд горели румянцем, в изумрудно-зеленых глазах поблескивали огоньки.
_ Это частный сыщик, о котором я тебе говорила.
Бред, — произнесла она.
Он стиснул мою руку так, будто предлагал помериться силами, и попытался изобразить улыбку.
— Рад познакомиться, сэр, — сказал декан. — Хотя при сложившихся обстоятельствах это может показаться странным, не правда ли? Очень жаль, что вам пришлось тратить время на посещение нашего скромного колледжа.
— Надо же кому-то заниматься тем, чем занимаюсь я. Миссис Кинкайд сбежала от мужа, и он имеет право получить объяснения. Кстати, что она рассказала вам?
— Долли не собирается возвращаться к нему, — ответила мисс Сазерленд. — С самого начала в их интимной жизни обнаружилось нечто настолько омерзительное, что…
— Погоди, Лаура, — Бредшоу поднял руку, давая ей знак замолчать. — Мы не имеем права разглашать того, что узнали от девушки. Вдруг этот сыщик передаст все ее мужу? Бедняжка и так уже перепугана до смерти.
— Кого же она боится? Супруга? В это трудно поверить.
— Просто она не сочла нужным изливать перед вами душу, — с жаром воскликнула Лаура Сазерленд. — Несчастная девочка даже придумала себе другую фамилию, чтобы это чудовище не выследило ее.
— Не впадай в мелодраму, — сказал Бредшоу. — Мне тоже не верится, чтобы этот парень был способен на такие гадости.
— Ты не слышал ее рассказа, Бред. Она говорила со мной как женщина с женщиной, и я не могла передать тебе всего, что узнала.
— Возможно, Долли сказала неправду, — заметил я.
— Нет, правду! Уж я-то в состоянии распознать, откровенен человек или нет. Настоятельно советую вам отправиться к ее мужу и сказать, что вы не смогли найти девушку. Ей от этого будет только лучше.
— Судя по тому, что мне удалось понять из разговора с Долли, она считает виноватой во всем себя, а не мужа. Вы позволите ей остаться в колледже?
Бредшоу кивнул.
— Да, мы решили закрыть глаза на ее маленький обман.
— И что же она будет изучать?
— Долли специализируется по психолингвистике. Если верить профессору Хагерти, у девочки явная склонность к этому предмету.
— А откуда у Хагерти такие сведения?
— Она — куратор группы, где учится Долли.
Я решил рискнуть.
— Не упоминала ли Долли в разговоре с вами некоего Чака Бегли?
Они переглянулись.
— Что еще за Бегли? — спросила Лаура.
— Вполне вероятно, что этот человек — ее отец, — пояснил я. — По крайней мере, он имеет какое-то отношение к Долли и ее уходу от мужа. Что же касается обвинений, высказанных девушкой в адрес Алекса, то я на вашем месте не очень бы им верил: мистер Кинкайд — славный парень и очень любит жену.
— Как бы там ни было, — возразила Лаура, — вы окажете им обоим огромную услугу, если воспрепятствуете воссоединению.
— Я тоже так считаю, — сказал Бредшоу.
— Вся сложность в том, — ответил я, — что мне платят деньги как раз за то, чтобы я это воссоединение обеспечил.
6
Профессор Хелен Хагерти сидела за рулем своего «тандерберда» с откидным верхом. Позднее солнце играло на ее коротких волосах, отражалось в глазах.
— Здравствуйте еще раз.
— Привет, — произнес я. — Меня поджидаете?
— Да, а вы меня надули.
— Как так?
— Теперь я знаю, кто вы такой, — она помахала сложенной газетой. — Тут говорится, что это вы спасли какую-то мисс Перрин. Как вам это удалось?
— Я просто рассказал суду правду, вот и все.
— Не хотите выдавать секретов? Дело ваше. Кстати говоря, мой папаша служит в полиции. Может, все-таки расскажете мне, как и что?
— Извините, не могу.
— Или поехали ко мне, выпьем, поболтаем?
— Увы, у меня еще работа.
— Расследование?
— Можно назвать и так.
— Поехали, а?
— Дело мисс Перрин закрыто и не может вас заинтересовать.
— А дело Дороти Смит?
— Откуда вы о нем знаете?
— Из секретных источников. В колледжах самый развитый аппарат по распространению сплетен. Кстати, мне кажется, что у нас с вами есть нечто общее. Повторяю, мой папаша — полицейский. Ну что, поехали или нет?
— Ладно, трогайтесь, я за вами.
— Вот и молодчина.
Она жила в самом конце Футхилл-драйв, у предгорий. Домик был склепан из листов алюминия, эмалированной стали и стекла и стоял в пятистах футах выше по склону холма, нежели остальные дома района. Из окон были видны голые горы и седой океан, со стороны которого на берег медленно наползал туман.
— Вам нравится мое гнездышко? — спросила Хелен.
— Очень, — не кривя душой, ответил я.
— К сожалению, я только снимаю этот дом. Садитесь. Что будете пить? Лично я предпочитаю тоник.
— Я тоже.
Я уселся в плетеное кресло, а хозяйка принесла стаканы и расположилась напротив, на кушетке. Лучи солнца снова упали на ежик ее волос.
— Можете называть меня просто по имени, — сказала она.
— Замечательно. Как долго вы тут живете?
— Месяц. А кажется, что гораздо больше. Вы первый по-настоящему интересный человек, которого я встретила с тех пор, как перебралась сюда.
Я счел за лучшее пропустить комплимент мимо ушей.
— А где вы жили раньше?
— Везде понемногу. Но теперь решила осесть. Наверное, старею.
— По виду не скажешь.
— Благодарю.
Добившись своего и заманив меня к себе, она всерьез принялась за дело, и мне это не понравилось по той простой причине, что Хелен была симпатичной женщиной. Я допил тоник, и она с проворством официантки принесла мне второй стакан. Я не мог избавиться от ощущения, что нужен ей для какой-то определенной цели.
— Вас не беспокоит солнце? Может, задернуть шторы?
— Не надо, скоро сумерки. Вы собирались рассказать мне о Долли Кинкайд или Дороти Смит, что одно и то же.
— Правда?
— Вы сами об этом заговорили.
— Поэтому-то вы и согласились поехать со мной, не так ли? Что ж, думаю, девочка и правда угодила в серьезную передрягу.
— Что она вам рассказывала?
— Потом узнаете, если будете хорошо себя вести. Сейчас поговорим о другом. Вы смелый человек, Лью?
— Мужчины обычно на этот счет не распространяются.
— Мне нужна не прописная истина, а серьезный деловой ответ.
— Так испытайте меня.
— Может быть, придется. Дело в том, что мне нужен мужчина, который постоянно был бы рядом.
— Расплывчатое деловое предложение.
— Вы удивитесь, если я скажу, что меня, вполне вероятно, убьют в субботу или воскресенье?
— Убьют? Тогда почему бы вам не уехать отсюда на эти дни?
— С вами?
— У меня уже есть задание.
— Если вы имеете в виду маленького Алекса Кинкайда, то я заплачу вам больше, чем он.