— Но ведь не убила же она эту Хелен или как ее там!
Мы говорили в присутствии Долли так, будто она сошла с ума или оглохла, и ее, судя по всему, это вполне устраивало.
— Пока мы даже не знаем, убит ли кто-либо вообще, — сказал я. — У вашей супруги комплекс вины, скорее всего, совершенно беспочвенный. Сегодня вечером мне удалось кое-что разузнать о ее прошлом. Во всяком случае, я думаю, что удалось.
Я сел на кровать рядом с ними.
— Как звали вашего отца, Долли?
Похоже, она меня и не слышала.
— Томас Макджи, не так ли?
Долли кивнула так резко, будто получила подзатыльник.
— Да. Он застрелял мою мать, но мы с тетей Элис выдали его полиции. А теперь он снова пустил в ход пистолет.
— И убил Хелен?
— Да. Только если б не я, ничего бы не случилось.
— Лучше повременим с расспросами, — сказал я Алексу. — В таком состоянии она не сможет отличить ложь от правды и наплетет бог весть чего.
— Бог весть чего? — вскричала Долли. — Да я помню себя еще годовалым ребенком, помню все их ссоры и драки. Не удивляюсь, что кончилось убийством…
— Замолчите, Долли, или смените пластинку. Вам нужен врач. Вы знаете кого-нибудь здесь, в городе?
— Катитесь вы с вашим врачом! Звоните в полицию, я хочу сделать признание.
Я повернулся к Алексу.
— Вы знаете здешних докторов?
— Может, позвонить отцу в Лонг-Бич?
— Отличная мысль, только сейчас это ни к чему.
— Тогда давайте отвезем ее в больницу.
— Только в сопровождении частного врача, который мог бы оградить ее от нежелательных контактов.
— С кем?
— С полицией или психиатрами. Я не хочу, чтобы она подвергалась официальным допросам до тех пор, пока не выяснится, что с Хелен.
— У меня тут есть один знакомый врач, — призналась Долли. Она уже немного пришла в себя и начала испытывать страх.
— Как его имя?
— Доктор Джеймс Годвин, психиатр. Я ходила к нему на прием и процедуры, когда была маленькая.
— Можно ему позвонить?
— Миссис Бредшоу разрешает мне пользоваться ее телефоном.
Я пошел по аллее в особняк. Пелена тумана уже скрыла луну, дом словно вымер, только из-за одной шторы чуть пробивался свет. Я позвонил у двери, и мне открыла крупная темноволосая женщина в ситцевом платье. Не дожидаясь, пока я раскрою рот, она сообщила, что мистера Бредшоу нет, а его мать готовится ко сну.
— Я только хотел позвонить, — промямлил я. — Та леди, что живет у вас з сторожке, моя знакомая. Она больна, и я должен вызвать врача.
Служанка неохотно впустила меня в большой кабинет, едва освещенный настольной лампой, и стала на пороге.
Я подумал было позвонить Хелен, но ее номера не было в справочнике. К счастью, телефон доктора Годвина там нашелся. Голос, который я услыхал в трубке, набрав номер, был настолько тих и бесцветен, что я не мог с уверенностью определить, кому он принадлежит — мужчине или женщине.
— Мне нужен доктор Годвин, — сказал я.
— Я слушаю…
— Меня зовут Лью Арчер. Я только что говорил с девушкой, которая утверждает, будто вы когда-то ее лечили. Ее имя Долли Макджи, и она нуждается в помощи.
— Долли? Господи, я не видел ее десять или одиннадцать лет. Что случилось?
— Это вы сами определите. Могу сказать только, что она в истерике и без умолку болтает что-то об убийствах.
Доктор застонал, и в тот же миг я услышал на лестнице рассерженный голос миссис Бредшоу:
— Что там такое, Мария?
— Говорят, Долли заболела.
— Почему же ты мне не сказала?
— Я сказала, мадам. Только что…
— Не удивлен, — раздался в трубке голос Годвина. — Рано или поздно это должно было произойти. В ее семье был случай насильственной смерти, а у девочки как раз тогда начался период созревания, и повышенная чувствительность…
— Ее отец убил мать Долли, не так ли? — вклинился я в зарождающийся монолог.
— Да, — ответ Годвина прозвучал как вздох. — Бедняжка сама нашла тело, а потом ее еще заставили давать показания на суде. Варварство…
— Я звоню из дома мистера Бредшоу, — снова прервал я его рассуждения. — Долли сейчас в сторожке вместе с мужем. Футхилл-драйв…
— Я знаю, где это. Сейчас буду.
Миссис Бредшоу караулила меня в прихожей. Она задыхалась и взволнованно прижимала к груди лацканы халата.
— Что с девочкой?
— Нервы.
— Ее избил муж? Судя по всему, он человек горячий и необузданный. Неудивительно, что Долли сбежала от него.
— Дело куда серьезнее. Я только что вызвал доктора Годвина.
— Вы хотите сказать, что девочка сошла с ума?!
На аллее остановилась машина, и это избавило меня от необходимости отвечать. Парадная дверь распахнулась, и в дом вошел Рой Бредшоу.
— Ты слишком поздно возвращаешься домой, — укоризненно сказала его мать. — Где ты был?
— На банкете. Тебе ли не знать, как долго и нудно тянутся все эти вечеринки. А что случилось, мать?
— Этот человек говорит, что девушка, которая жила у нас в сторожке, потеряла рассудок. О чем ты думал, когда подсовывал мне психопатку в качестве личного шофера?
— Это не я…
— А кто?
— Лаура Сазерленд или Хелен Хагерти. Профессор Хагерти — ее куратор. Возможно, она и прислала сюда эту девушку.
— Мне безразлично, кто из них это сделал, но ты должен сказать им обеим, чтобы в следующий раз были осмотрительнее. Если тебе наплевать на мою безопасность…
— Господи, да откуда мне было знать, что девушка нездорова!
— Она здорова, — встрял я. — Только в шоке. Я вызвал сюда доктора Годвина.
Бредшоу медленно повернулся ко мне. Его лицо напоминало физиономию внезапно проснувшегося мальчишки.
— Что еще за шок? — спросил он.
— Пока неясно. Мне хотелось бы поговорить с вами наедине.
— Здесь мой дом, молодой человек! — дрожащим от гнева голосом объявила миссис Бредшоу.
Ее слова были адресованы не только мне. Казалось, хозяйка дома решила в целях профилактики напомнить своему сыну, чей хлеб он ест.
— Я тоже тут живу, — сказал он. — Разумеется, у меня есть кое-какие обязанности по отношению к тебе, и я стараюсь выполнять их как могу. Но девушка — наша студентка…
— Ох уж эти студенты, — она сверкнула глазами. — Хорошо, если у тебя завелись секреты от матери, я могу побродить по улице, пока вы не наговоритесь всласть.
Она и вправду двинулась к выходу. К счастью, Бредшоу вовремя остановил ее, схватил за локоть и чуть ли не силком потащил наверх.
— Не судите ее строго, — сказал он, спускаясь по лестнице. — Мама стареет, и от этого никуда не уйти. А вообще-то она у меня — сама доброта.
Я не стал спорить. В конце концов, он знал ее лучше, чем я.
— Что ж, мистер Арчер, пройдем в мой кабинет?
— Лучше поговорим по дороге.
— По дороге куда?
— Отвезите меня домой к Хелен Хагерти, если вы знаете, как туда добраться. Я не уверен, что смогу сам доехать в такой туман.
— Чего ради? Неужели вы приняли всерьез мамину болтовню?
— Нет, но Долли тоже кое-что болтает. В частности, что Хелен Хагерти мертва. У девушки на руках кровь, и это заставляет меня серьезно отнестись к ее словам. Нам с вами лучше съездить туда и выяснить, откуда взялась эта кровь.
Мы сели в машину Бредшоу и подъехали к сторожке. Я заглянул внутрь. Долли лежала на кровати, отвернувшись к стене, Алекс стоял рядом, не зная, куда девать руки.
— Доктор Годвин уже выехал, — шепотом сообщил я. — Задержите его до моего возвращения.
Он кивнул и посмотрел на меня невидящим взором.
9
Дорогой я рассказал Бредшоу то, что ему, по моему мнению, следовало знать. Когда мы прибыли на место, он оставил машину возле почтового ящика в самом начале подъездной аллеи. Дальше я предложил идти пешком. Мы выбрались из автомобиля под вой звукового маяка, надрывавшегося далеко внизу, в окутавшей океан туманной пелене.
Немного дальше на обочине стояла еще одна машина, черная, с откидным верхом. Выше среди деревьев виднелись огоньки дома Хелен. Мы зашагали по извилистой гаревой тропинке, и тут до моего слуха долетел хруст щебня где-то впереди. Я коснулся рукава Бредшоу, и мы замерли на месте. Из завесы тумана вышел человек в плаще и шляпе.
— Эй! — окликнул я его.
Наверное, он был молод и не робкого десятка, потому что, едва завидев нас, бросился в нашу сторону. Бредшоу получил увесистый толчок и отлетел в кусты, я попытался было задержать беглеца, но он уже успел набрать слишком большую скорость и, вырвавшись из моих рук, вскочил в черную машину. К счастью, я успел заметить несколько знаков номера: ФТ-37.
Записав цифры в блокнот, я вернулся к нашему автомобилю. Бредшоу уже добрался до дома, он сидел на крыльце в полосе струившегося из открытой двери света, и вид у него был хуже некуда.
— Она действительно мертва, мистер Арчер, — пробормотал декан.
Я заглянул внутрь дома. Хелен лежала на боку прямо за порогом, лужица крови, которая растеклась под ее простреленной головой, уже начала засыхать по краям. Труп почти совсем остыл. Я взглянул на свои часы. Стрелки показывали 17 минут десятого.
Между дверью и телом на полу виднелся чуть влажный кровавый отпечаток ладони. Видимо, Долли споткнулась и упала тут случайно, ©днако меня не покидала мысль о том, что девушка, возможно, специально навлекла на себя подозрения в убийстве. Разумеется, само по себе это обстоятельство не исключало ее виновности.
Бредшоу мало-мальски оправился, встал и прислонился к дверному косяку.
— Бедняга, — пробормотал он. — Вы думаете, это дело рук того парня, который на нас напал?
— Она мертва не меньше двух часов. Вполне возможно, что это был убийца, вернувшийся уничтожить следы. По крайней мере, его поведение очень подозрительно.
— Наверняка это он.
— Хелен когда-нибудь говорила вам, что была в Неваде?
— Кажется, нет, а что?
— На машине этого типа невадские номера.
— А… Ну что, будем звонить в полицию?
— Да, самое время. Вы знаете телефон?