– Оно у вас есть. Можете смело на меня ссылаться.
– Благодарим. – Этан поднялся и подал мне руку.
Маргарет тоже встала.
– Выпьете со мной чаю?
– Нет, спасибо, – поспешно отказалась я. Мне не терпелось поскорей обсудить кое-что с Этаном. С глазу на глаз, разумеется.
– Мы перекусим в деревне, – поддержал муж, заставив меня удивленно приподнять бровь. Почему я не в курсе, что мы куда-то собрались? – Кстати, извините за нескромный вопрос, но у вас, кхм, возникли трудности со слугами?
Мягко сказано. Одна из горничных лежит с гипсом, другая вместо работы подслушивает разговоры, а дворецкий и вовсе намерен подать в отставку.
– Ничего не понимаю, – призналась Маргарет сердито. – Дворецкий увольняется, кухарка тоже. Как будто они держались за эту работу только ради старого брюзги!
– Мало приятного служить в доме, где недавно произошло убийство, – пожал плечами Этан. – Боюсь, увольнение прислуги в таких обстоятельствах – обычное дело. И вполне может статься, что дворецкий немного поостынет и уходить передумает.
– Он сказал, что нашел другое место, – пожаловалась Маргарет, вышагивая по ковру туда и обратно. – И оставил нам совсем немного времени на поиски замены.
Полагаю, когда в доме останутся лишь сама Маргарет и Тереза, в дворецком вообще отпадет нужда. Но говорить об этом было бы нетактично, так что я промолчала.
– Вряд ли Далтон успел бы с кем-то снестись за столь ничтожный срок, к тому же на Рождество, – утешил ее Этан.
Хмурое лицо Маргарет просветлело, она прищелкнула пальцами.
– Точно! Пожалуй, если я предложу Далтону повысить плату, это может заставить его передумать… Только, боюсь, ненамного, мы не можем себе позволить больших трат. Кстати, мой свекор платил ему ничтожно мало.
– Ничтожно мало, говорите? – Судя по обманчиво безразличному тону, Этан заинтересовался не на шутку.
Она кивнула и назвала сумму чуть ли не втрое меньше, чем я ожидала.
– Интересно, что же его держало здесь? – проговорил Этан задумчиво.
– Сама задаюсь тем же вопросом, – созналась Маргарет. – Смотрите, я сделала выписку из бухгалтерских записей свекра. Поначалу он платил дворецкому значительно больше, хотя и тогда сумму нельзя было назвать чрезмерной. Примерно через полгода плата вдруг резко уменьшилась, чуть ли не вдвое!
Этан тихо присвистнул. Мне помешали сделать то же лишь остатки хорошего воспитания.
Что я там говорила о недостаточности мотивов дворецкого? Забудьте!
– Быть может, Далтона за что-то оштрафовали? – предположил Этан, судя по скептической мине, и сам слабо в это веря.
– Скажем, разбил вазу эпохи Мин? – хмыкнула я.
Маргарет покачала головой.
– В нашем доме нет ваз эпохи Мин. И вообще сколько-нибудь ценных предметов, за исключением кое-какой мебели и пары картин. Но я ничего не слышала о том, чтобы Далтон в чем-то провинился.
– Разберемся, – пообещал Этан бодро. – А теперь нам пора.
Объект наших подозрений обнаружился за дверью, с подносом, на котором лежали два одинаковых светло-голубых конверта.
– Что вы здесь делаете? – поинтересовался Этан, прищурившись.
– Ваша почта, сэр! – провозгласил дворецкий, глядя поверх его головы. – И ваша, мэм.
Как будто для того, чтобы подать письма, и впрямь требовалось следовать за нами по пятам.
Мы с Этаном переглянулись и разобрали конверты, адресованные миссис и мистеру Баррет соответственно. Обратного адреса не было.
Тонкий листок бумаги всего с несколькими строчками: «Думаешь, все забыто? За старые грехи рано или поздно приходится платить! Как ты назвала свою девочку?»
И подпись «Недоброжелатель». Вот уж точно!
Этан хмыкнул и поинтересовался:
– Что-нибудь интересное?
– Ничего нового, – пожала плечами я и протянула ему письмо. Он взамен отдал мне свое. Текст отличался мало. «Недоброжелатель» добавил лишь, что полицейскому надо быть осторожным в выборе спутницы жизни, в противном случае это может стоить ему карьеры.
Не скажу, что эта писулька меня потрясла, но все же неприятно царапнула. Я и сама задумывалась, стоит ли Этану связывать жизнь с бывшей певичкой, имеющей к тому же незаконнорожденную дочь… Еле зажившая душевная рана начала опять кровоточить.
– Перестань! – потребовал вдруг муж, взял меня за плечи и слегка встряхнул. Письмо выпало из моих рук и спланировало на пол. – Мэри, даже не думай.
– Но твоя карьера…
– Плевать на карьеру!
– Репутация?
Он притянул меня к себе.
– И на репутацию.
– Дворецкий, – пискнула я, краем глаза заметив невозмутимого Далтона.
– И на дворецкого плевать! – припечатал Этан и поцеловал меня.
– Кхе-кхе, – осуждающе кашлянул Далтон, когда поцелуй затянулся. – Прошу прощения, сэр. Будут еще какие-нибудь указания?
Видно было, что Этану очень хотелось послать его к черту, но воспитание победило.
– Пока нет, Далтон. Мы вернемся к ленчу.
– Конечно, сэр! – Дворецкий развернулся и уплыл прочь, кажется, почти не касаясь ногами пола. Так и ждешь, что сейчас он просочится сквозь стену, как призрак!
Кстати, о призраках.
– Может, навестим сегодня миссис Кларк? – предложила я, понизив голос, и подняла с пола оброненную анонимку. – В смысле, покойную миссис Кларк.
Где-то охнули, что-то упало…
Этан взял меня за руку и усмехнулся.
– Интересный ход мыслей. Только лучше не говорить об этом в коридоре. Пойдем?
– В деревню? – хмыкнула я. – Кажется, ты забыл меня предупредить, что мы туда собираемся.
– Прости. Нужно кое-куда позвонить.
Я понимающе кивнула. Линию починили, но говорить из дома, где любой может поднять трубку параллельного телефона, идея не слишком разумная. Особенно когда речь идет об убийстве, а не о заказе рыбы к обеду.
– Только надену шляпку, – пообещала я.
Деревушка Блэквуд встретила нас запахом пирога и горячего грога, который доносился из распахнутой настежь двери паба «Петух и яблоко». На вывеске откормленный петух, вытаращив глаза и растопырив перья, удирал от летящего ему вслед здоровенного яблока.
Надо сказать, что в Блэквуде была одна-единственная улица – начиналась она с церквушки и заканчивалась почтой, – так что пройти мимо не было никакой возможности.
– Интересно, по какому поводу праздник? – пробормотал Этан, помогая мне выбраться из авто.
И тут же получил ответ от подметающего крыльцо слуги.
– Так Рут Питтс, дочка владельца бакалеи, помолвилась с Мартином Уилкинсом, единственным сыном нашего хозяина.
– Надеюсь, почтамт работает? – встревожился Этан. – Нам срочно нужно отправить телеграмму.
Пропустить кружечку-другую – это неплохо, но инспектор Баррет не был бы собой, не ставь он работу превыше всего. Даже в отпуске.
Слуга поднял голову и окинул его снисходительным взглядом.
– Почтальон Фишер – председатель Общества трезвости графства, мистер. Уж он-то точно с работы ради выпивки не уйдет.
Этан поблагодарил его, и мы направили стопы свои в обитель трезвости и добродетели.
Впрочем, если мистер Фишер и был ангелом во плоти, то миссис Фишер к канонизации отнюдь не стремилась. Как минимум двум грехам, чревоугодию и злословию, она предавалась со всей страстью в тот самый момент, когда мы заглянули на почту. Четверо пожилых леди у окна смаковали пирожные и чесали языки. Вокруг стола вились также две собачки и то ли трое, то ли четверо детишек. Дети носились так шустро, что сосчитать их не представлялось возможным.
– А он ей и говорит… – громко вещала самая старая из леди, судя по громогласности, несколько туговатая на ухо. Что, впрочем, наверняка не мешало ей расслышать любую сплетню. – Ты, говорит, мне не жена больше!
Две леди ахнули, а третья презрительно сморщила нос.
– Не выдумывай, Клара. Они ведь по-прежнему живут вместе.
– Живут, – согласилась престарелая леди. – Только развод – дело решенное, вот увидите.
Этан кашлянул.
– Ох, это вы! – схватилась за грудь миссис Фишер, с которой мы имели честь познакомиться в свой первый визит в деревню. Обильные телеса миссис Фишер выдавали ее любовь к хорошей еде и нелюбовь к любому спорту. – Как вы меня напугали!
– Простите, миссис Фишер, – склонил голову Этан. – Неловко отвлекать вас от чаепития, но мне нужно отправить несколько телеграмм.
– О, ну разумеется! – Миссис Фишер вытерла губы салфеткой и не без труда извлекла себя из тесных объятий кресла.
– А вы миссис Баррет, да? – осведомилась Клара с тем жадным любопытством, которое присуще сплетницам в таких небольших поселениях, как Блэквуд. С новостями тут негусто, так что самое мелкое происшествие смакуется в самых тончайших подробностях. Что уж говорить об убийстве!
– Да, – согласилась я односложно.
И это было моей ошибкой. Давать короткие ответы сплетницам – все равно что дразнить акулу свежей кровью.
Старые леди, не сговариваясь, подобрались.
– У вас детишек ведь нет?
– А что так?
– Я в вашем возрасте уже троих вырастила!
– Мы молодожены, – слабо отбивалась я, затравленно озираясь. Этан что-то говорил в телефонную трубку, ему было не до меня.
– Ах, вот как, – несколько смягчилась Клара.
– Но вы же старая! – припечатал один из мальчишек, с раскрытым ртом слушавший разговор. – Какие же вы эти… молодожены?
Одна из старых леди, с седыми буклями и кокетливо подкрашенными губами, покраснела.
– Роберт, извинись немедленно! Это невежливо.
Я могла бы сказать, что не менее невежливо лезть в чужие дела, однако благосклонно приняла извинения юного нахала. Не следовало злить гиен, по недоразумению облаченных в твидовые костюмы и шляпки…
Когда Этан наконец покончил с разговорами (наверняка выложив за звонки немаленькую сумму), я готова была его расцеловать, а после бежать до самого Лонг-хауса, не оглядываясь.
Он с ходу оценил ситуацию и рассыпался в любезностях.
– Леди, мое почтение. Простите, что не уделил вам должного внимания. Дела, сами понимаете.