Она взглянула на него, словно на несмышленого младенца.
– Вы собирались лезть в тайные ходы Лонг-хауса, не озаботившись запасами хотя бы дня на три?
– В тайные ходы? – моргнул Этан и хлопнул себя ладонью по лбу. – Я болван!
Маргарет тактично промолчала.
Далтон же заметил, кашлянув:
– Вряд ли покойный мистер Джозеф просто входил в дверь…
– Как все нормальные люди, – проворчал Этан, морщась. – Иначе кто-нибудь его непременно рано или поздно там бы заметил. Тем более что трудно бесшумно передвигаться в инвалидном кресле! Каюсь, сглупил.
– Дорогой, – заметила я и положила руку ему на плечо. – Не стоит ли нам поспешить, пока окончательно не стемнело?
– Здравая мысль. – Маргарет улыбнулась мне. – Идем?
Странное это было чувство. Отправляться на поиски приключений вместе с хозяйкой дома и дворецким – словно ученику шалить под надзором директора школы.
Должно быть, уловив повисшее в воздухе напряжение, Далтон откашлялся и завел любимую пластинку об истории Лонг-хауса. Негромкий приятный голос его журчал, как весенний ручеек.
– Вы любите это место, – заметил Этан, оборвав очередной панегирик дому на полуслове.
– Да, сэр, – признал Далтон, помолчав. – Я хотел бы тут жить. Жаль, что обстоятельства сложились иначе.
И отвернулся, пряча повлажневшие глаза.
– Далтон, вы серьезно? – В голосе Маргарет слышалось такое недоверие, будто узнику в одиночке предложили немедленную свободу, а он… отказался. Привык, дескать, к местному быту. Где еще сыщешь такие условия? Тихо, покойно, кормят трижды в день – да еще за счет Его Величества!
– Разумеется, – ответил он сухо и вытащил ключ. – Одну минуту, мэм.
Замок послушно щелкнул. Далтон толкнул дверь и выше поднял фонарь, открывая картину запустения. Слой пыли, паутина в углах, чехлы на мебели. Однако впечатление, что сюда давным-давно не ступала нога человека, исчезло быстро. Смазанные отпечатки туфель, полустертые надписи на полу… И едва уловимый запах.
Этан повел носом, нахмурился.
– Дым?! Мэри, беги во двор! – Он бросился вперед и почти сразу свернул за стеллажи.
Маргарет схватила меня за локоть, не давая кинуться вслед за ним.
Я сердито дернула плечом, высвобождаясь, отступила на шаг и скомандовала:
– Далтон, одеяла держите наготове! Маргарет, достаньте флягу с водой и полотенца. Нужно намочить ткань и закрыть лицо, так будет легче дышать.
Тушить пожары мне, к счастью, не доводилось. Но однажды мюзик-холл, в котором я выступала в то время, чуть не сгорел из-за допотопного газового освещения. От огня занялись шторы, и гримерка едва не вспыхнула. По счастью, одна из девушек не лишилась присутствия духа. Она сорвала пылающую штору с крючков и затушила пламя собственной нижней юбкой, чем снискала прозвище Храброй Мэгги и гарантированный ангажемент на многие годы.
– Треска огня не слышно, – заметил дворецкий с подкупающим хладнокровием. Очень кстати, когда люди не теряются в сложных обстоятельствах. – И запах еле уловим.
– Вы правы. – Маргарет вздохнула, кажется, разрываясь между облегчением и желанием, чтобы Лонг-хаус сгорел ясным пламенем. – Но меры предосторожности не помешают. Давайте одеяла сюда, Далтон.
– Дорогой! – позвала я, когда в руках у меня оказалось сразу два пледа, а лицо было до глаз повязано мокрым полотенцем. Подозреваю, что вид у меня был как у грабителя банков, разве что револьвера недоставало. Во всяком случае, Маргарет фыркнула и поспешно отвернулась.
Мне было не до смеха. Сердце колотилось в горле, пальцы подрагивали. Вдруг Этан надышался угарным газом?..
– Я тут! – донесся откуда-то из-за стеллажей его бодрый голос, и от облегчения у меня подогнулись колени. – Все в порядке, идите сюда.
Ориентироваться по голосу не было нужды. Меня влекло чутье, обострившееся от волнения и страха. Чувствовать себя псом на поводке было не слишком приятно, зато, бесспорно, полезно…
Этан расхаживал вдоль стеллажей с видом лиса, кружащего у курятника. Пыли, кстати, тут почти не было. Зато запах гари стал сильнее, но откуда? Ни искорки, ни жженой бумажки.
Под удивленным взглядом мужа я бросила пледы в ближайшее кресло и сдернула с лица полотенце.
Маргарет с отрешенным видом разглядывала книжные стеллажи. Отдельно лежал толстый старинный том с металлическими уголками, который и привлек внимание Маргарет.
– Семейная Библия, – сказала она, кривя губы в странной улыбке. – Та самая, которую мой свекор завещал Питеру. Тут на форзаце перечислены все прежние владельцы.
Она открыла книгу, провела пальцем по длинному списку ныне покойных Кларков.
Из-под обложки выскользнул сложенный вдвое листок. Этан наклонился и поднял его прежде, чем Маргарет успела что-то сказать.
– Завещание? – поразился он, безо всякого стеснения начиная читать. – Я, нижеподписавшийся, Годдфри Кларк…
Он умолк, пробегая глазами довольно короткий текст. Далтон так вытянул шею, что вполне мог составить конкуренцию какому-нибудь жирафу в зоопарке.
Этан закончил читать, сложил бумагу и бережно убрал во внутренний карман пиджака.
– Вы знаете, что там написано?
– Откуда? – буркнула Маргарет. – Вы ведь не дали прочитать.
– Простите, – развел руками Этан, – но это завещание может оказаться важной уликой, поскольку в нем Годдфри Кларк совершенно иначе распорядился своим имуществом, поровну разделив его между сыном и внуками.
– Что?! – выкрикнула Маргарет и схватилась рукой за горло. – Это… Постойте, наверное, это старое завещание? Которое почему-то не уничтожили?
– Нет, – покачал головой Этан. – Судя по дате, оно было составлено Годдфри всего за несколько дней до смерти.
Маргарет беззвучно открывала и закрывала рот, словно ей недоставало воздуха. Или в горле застряли слова, которые она никак не могла выговорить.
Вместо нее очевидную мысль озвучил Далтон.
– Верно ли я понимаю, сэр, – произнес он, осуждающе кашлянув. Кстати говоря, хороший дворецкий одним лишь кашлем способен передать почти любые эмоции, и Далтон достиг в этом несомненных успехов, – что старый джентльмен раскаялся в несправедливом завещании, которое составил сгоряча, и решил его изменить?
– Полагаю, что так.
– Он! – вырвалось у Маргарет хрипло. – Он знал?!
– Полагаю, миссис Кларк хочет сказать, – монотонно проговорил Далтон, лишь этим отсутствием всяких интонаций выдавая, сколь сильные чувства его обуревают, – что мистер Джозеф, очевидно, знал о завещании отца.
– Несомненно, – согласился Этан сухо. – Учитывая, что оно находилось в книге, которую он завещал Питеру. Полагаю, изначально это завещание тоже было спрятано где-то здесь. Не зря ведь Годдфри Кларк перед смертью просил сына навести порядок в библиотеке. Думаю, он хотел, чтобы его нашли не сразу и его непокорные потомки успели хорошенько помучиться.
– Но почему Джозеф его не предъявил? – не выдержала я. – Ведь по новому завещанию он получил бы кругленькую сумму.
Маргарет стиснула Библию и мотнула головой.
– Вы плохо его знали. – В голосе ее звучали усталость и горечь. – То, другое завещание давало ему власть. Ведь по нему свекор мог оставаться с нами и бесконечно портить нам жизнь!
Она тяжело задышала и отвернулась.
– Кхм. – Этан потер лоб. – Тогда он оставил это завещание сыну… в насмешку?
Маргарет лишь отрывисто кивнула.
Я же вдруг осознала, как повезло мне с родней. Подумаешь, выгнали из дома в семнадцать лет! Могли бы разрешить остаться – с тем чтобы изводить весь остаток жизни.
– М-да, – только и сказал Этан. – Далтон, помогите-ка мне! По-моему, если отодвинуть этот стеллаж…
– Сэр, – перебил его дворецкий, – это делается куда проще. Взгляните.
Он повернул вокруг своей оси ныне бесполезный газовый рожок на стене, и тяжелый стеллаж почти беззвучно скользнул в сторону.
Запах дыма сделался густым, как суп-пюре. Этан сжал мою ладонь и взглядом указал на камин, полный золы.
– Похоже, здесь сожгли очень много бумаг, – пробормотал он, не спеша переступать порог. – Уже давно, несколько дней назад.
Похоже на то. Комнатушка совершенно выстыла, тут явно никого не было после смерти ее последнего владельца.
Она была невелика и едва вмещала кресло, стол, камин да небольшой шкаф, весь заставленный одинаковыми папками, которые отличались лишь надписями на корешках. Папки были выстроены по алфавиту, начиная с некоего Адама Аберкромби и заканчивая Закери Холмсом. Много, много папок…
– Архив! – выдохнула Маргарет и подалась вперед, выискивая среди них что-то свое. Нетрудно догадаться, что именно, правда?
Однако фамилии «Кларк» среди прочих не было.
Этан рассеянно покачал головой.
– Думаю, сведения о семье он держал в голове.
Маргарет отступила, покраснев, а Этан взял с полки первую попавшуюся папку. Раскрыл…
Она оказалась пуста. Ни листочка, ни нацарапанной карандашом надписи. Лишь чистый картон со скоросшивателем внутри и именем снаружи.
Этан отложил папку и взял следующую наобум. Еще одну. И еще.
Все они были пусты, словно карманы пьяницы поутру.
– Кто-то нашел это место раньше, – заключила Маргарет со смесью досады и облегчения. – Нашел – и уничтожил.
– Но кто? – подал голос Далтон. В руках он держал папку, озаглавленную «Чарльз Далтон», такую же пустую, как все прочие.
Мы с Этаном быстро переглянулись. Имелась у нас на этот счет одна идейка…
– Тссс! – Он вдруг быстро прижал палец к губам, к чему-то прислушиваясь.
Все послушно замерли. В наступившей тишине слышны были какие-то шорохи, скрипы, едва различимые голоса…
А потом в стене рядом с камином появилась узкая дверь.
Макбрайды! Легки на помине.
Мистер Макбрайд не изменил своему клетчатому пиджаку, однако на ногах у него вместо щегольских лаковых штиблет были удобные и бесшумные теннисные туфли на каучуковой подошве, а голову защищало кепи. Судя по заплечному мешку, к походу он подготовился основательно.