Этан хмыкнул и поправил пояс халата.
– Тогда вам придется ждать, пока я оденусь, спущусь вниз, перекушу…
– Все-все! – перебил Хопкинс. – Принесу я этот ваш чертов завтрак. Подержите-ка.
Он сунул Этану газету и захлопнул дверь.
Этан невозмутимо сел в кресло и принялся читать.
– Что пишут? – не утерпела я, зевая, и выбралась из постели.
– Что Хопкинс сцапал убийцу по чистой случайности. Сельский констебль ехал на велосипеде домой и по дороге заметил автомобиль, потерпевший аварию. Машина влетела в столб и задымилась, водитель был без сознания. Констебль, разумеется, слез с велосипеда, чтобы оказать помощь пострадавшему. И услышал, как тот в бреду повторяет: «О боже, я его убил!.. Я его убил!» Само собой, констебля это насторожило.
– Еще бы, – согласилась я, наскоро приводя в порядок волосы. – Что было дальше?
– Констебль остановил первое попавшееся авто и велел вызвать подмогу. По его описанию дежурный узнал джентльмена, которого инспектор Хопкинс объявил в розыск. Остальное уже дело техники. Хопкинс прибыл на место аварии, обыскал автомобиль и, к своему восторгу, обнаружил, что он просто нафарширован уликами. Знаешь, что меня настораживает?
Я пожала плечами и предположила:
– Что непонятно, зачем Сирилу это понадобилось? Мало того что он возил с собой, считай, чистосердечное признание в убийстве, так вдобавок и яд прихватил! Как будто специально.
– Именно! – щелкнул пальцами Этан. – И еще…
Дверь распахнулась без стука, и в комнату ворвался инспектор Хопкинс с подносом наперевес. На тонких губах Хопкинса играла такая мечтательная улыбка, будто к завтраку ему подали десяток раскаявшихся убийц и вдобавок пожаловали рыцарское звание.
– Завтрак! – сообщил он жизнерадостно. – Э-э-э, доброе утро, миссис Баррет.
– Доброе утро, – кивнула я, не став заострять внимание на его бесцеремонности. Прямо скажем, я видела свое жизненное предназначение вовсе не в том, чтобы обучать полицейских инспекторов хорошим манерам. У них для этого начальство имеется.
– Вижу, вы уже прочитали? – осведомился он у Этана, сгружая перед ним поднос.
Отчего-то при виде газеты он больше не выпускал дым из ноздрей, а выглядел присмиревшим, как ягненок, и вполне довольным жизнью.
Этан удивленно приподнял брови.
– Прочитал. Кстати, вы не находите, что как-то странно со стороны Сирила Кларка было преподносить вам улики на блюдечке? Только, бога ради, не принимайте это на свой счет! Просто странно ведь повсюду возить с собой доказательства, способные привести тебя на виселицу. Зачем, к примеру, ему понадобился яд? Чтобы любоваться им перед сном, что ли?
Инспектор хлопнул глазами. Очевидно, ему не приходило в голову посмотреть на это под таким углом.
– Э-э-э. Ну мало ли. Кто их, убийц, знает? И вообще, какая разница?
Этан вздохнул и налил себе кофе.
– Хопкинс, этот вопрос вам задаст любой мало-мальски сведущий адвокат. И можете даже не сомневаться, газетчики, – он похлопал ладонью по свежему номеру «Морнинг стар», – вас без соли сожрут, если вы не дадите убедительного ответа.
– Но… – Хопкинс глотал воздух. – Но это же правда!
– Боюсь, – вновь вздохнул Этан и пригубил кофе, – давно прошли времена, когда в суде можно было сказать что-то вроде: «Это правда и ничего, кроме правды! Богом клянусь, что это так и никак иначе!» В наши прагматичные времена присяжным требуются разумные объяснения и бесспорные доказательства. Если же вы их предоставить не сможете, то…
Он сделал паузу, и Хопкинс переспросил хмуро:
– То что?
– То суд может счесть, что доказательства вы подбросили сами, – ответил Этан безжалостно. – Чтобы успешно раскрыть дело и продвинуться по карьерной лестнице. И тогда эта статья, – он вновь похлопал по газете, в которой журналист описывал расследование в весьма ироничной, если не сказать большего, манере, – вам панегириком покажется!
Хопкинс был раздавлен. Сметен. Нокаутирован.
– Что же мне делать? – спросил он сдавленно. – Это ведь правда! Не знаю я, черт возьми, зачем этому болвану понадобилось возить с собой улики, но он это сделал.
Этан одним глотком допил кофе и отставил чашку.
– Вы читали эту повесть? Внимательно, я имею в виду. Маргарет закончила печатать еще до полуночи, она обещала занести вам экземпляр.
– Н-нет, – сознался Хопкинс с запинкой, и щеки его окрасились стыдливым румянцем. – По правде говоря, я так устал, что проспал всю ночь сном младенца. Только второго констебля на смену вызвал и сразу отключился.
Оставалось лишь завидовать чистой совести наших полисменов.
Этан почесал кончик носа.
– Зря, – изрек он и взял себе ветчины. – Я вот прочитал.
Точнее сказать, мы. Это оказалось по-своему увлекательно: читать обнявшись и делиться впечатлениями.
Надо признать, написано было увлекательно. Все-таки в таланте рассказчика Сирилу Кларку не откажешь. Персонажи, обстоятельства, мотивы – все было так узнаваемо, что оставалось только диву даваться, как он рискнул это написать. Мы лихорадочно перелистывали страницу за страницей, пока с разгону не налетели на слово «Конец».
Хопкинс насторожился.
– А что? Там было что-то интересное?
В глазах его, угасших было, вновь засветился огонек интереса.
– Масса всего, – хмыкнул Этан. – Во-первых, часть текста допечатана на другой машинке. Во-вторых, сбита нумерация страниц. О чем это говорит?
– Э-э-э, – протянул Хопкинс и головой мотнул. – Погодите. Ну ладно, правил он этот свой текст. И что с того? Я еще не слышал, чтобы кто-то совсем без черновиков писал!
Этан поднял указательный палец.
– Э, нет. Предполагается, что в издательство он вез чистовик. Следовательно, никаких ошибок, опечаток и прочего там уже быть не должно. Тут у нас будет «в-третьих». В тексте дважды упоминается, что старик застрелен, а не отравлен. Мог ли автор запамятовать способ убийства?
Хопкинс хлопал глазами. Кажется, его мыслительный аппарат работал со всей натугой, на какую был способен, однако за выкладками Этана не поспевал.
– Что вы хотите этим сказать, Баррет? – сдался он наконец.
Этан откинулся на спинку кресла и хрустнул пальцами.
– Сирил Кларк не первый год зарабатывает на хлеб насущный своей писаниной. Правда, в последнее время издательства отказывались печатать его книги, однако прошлые разошлись хорошо… Но я не об этом. Сирил Кларк точно знал, что делает. Если хотите знать мое мнение, он зачем-то спешно придал уже написанной истории сходство с реальным убийством. И либо впопыхах был неаккуратен, либо…
– Либо? – повторил Хопкинс поспешно.
– Оставлял себе лазейку для отступления, – заключил Этан со вздохом. – На случай, если дело впрямь дойдет до суда. На вашем месте, Хопкинс, я бы хорошенько об этом поразмыслил и заодно поискал таинственного сообщника, который якобы помог ему проникнуть в дом. Ведь не мог же Сирил быть един в двух лицах? Идите, Хопкинс, и подумайте.
Едва за удрученным Хопкинсом закрылась дверь, воздух у трюмо засиял и из него соткалась полупрозрачная фигура.
Этан прикрыл глаза, как бы говоря: «Нет, нет и нет!»
Но кто бы нас спрашивал?
Моя помада взлетела в воздух, и на зеркале появилась жирная надпись: «Хочу на кладбище!»
Мы с Этаном переглянулись, и я покачала головой.
– Нет, Оливия. Вам туда нельзя.
«Почему? – удивился призрак и ножкой топнул. – Вы обещали!»
– Вы слышали, что сказал инспектор Хопкинс? – вопросом на вопрос ответил Этан. – Там будет масса репортеров, а Кларкам ни к чему лишний скандал.
«Но я хочу!»
Я лишь глаза закатила. Ох уж эти актрисы, привыкшие к эксцентричным выходкам.
– Зачем? – поинтересовался Этан с обычным своим хладнокровием. – Хотите плюнуть на могилу мужа?
В самом деле, не всплакнуть же над гробом!
«Я буду вести себя хорошо», – соврала Оливия быстро. Могу поклясться, что увидела, как она скрестила за спиной пальцы.
– Простите, – покачал головой Этан. – Скандал будет, хотите вы того или нет. Достаточно одного вашего присутствия…
Разумеется. Только лишь вид полупрозрачной дамы в неглиже, где-то потерявшей голову, приведет газетчиков в ажитацию. А уж если Оливия с ее бурным темпераментом устроит сцену…
Призрак взвился. Разлетелись в стороны мои склянки, взмыли в воздух шляпные коробки, поперек зеркала появилась надпись: «Хочу побывать на его могиле!»
«Его» было подчеркнуто. Дважды.
Этан шагнул к шкафу, увернувшись на ходу от летящей на него расчески, и цапнул с полки череп.
– Отнесу в церковь, – пообещал он спокойно. – Успокойтесь, ну!
Я бы предложила компостную яму, но так даже лучше.
Оливия угомонилась как по волшебству. Вещи – каким-то чудом ничего не разбилось – вернулись на места, а призрак умоляюще сложил руки.
«Вы же нашли череп и платье! Отдайте!»
При наличии головы и платья Оливия произведет не столь сокрушительный фурор… Однако Кларкам хватит.
– Как только договоримся с ведьмой и священником, – пообещал Этан. – Вряд ли вам достаточно будет получить ваши вещи. Думаю, понадобится какой-то обряд, а сами мы его провести не можем.
К тому же роскошное некогда платье теперь больше напоминало рубище (чтобы не сказать половую тряпку). И это тоже могло стать проблемой.
Оливия поникла.
– Если хотите, сходим на могилу позже, – утешил ее Этан. – Вряд ли газетчики станут караулить всю ночь. В конце концов, кто мешает человеку прогуляться перед завтраком? Пусть даже на кладбище.
Я хмыкнула и подхватила:
– Хотите, я позвоню миссис Стеббинс прямо сейчас?
Помнится, я видела в ее мастерской телефон.
– А я загляну к викарию Холту, – пообещал Этан. – Думаю, с ним лучше поговорить лично.
Призрак взмыл к потолку и восторженно закружился вокруг люстры.
Вот и договорились!
Я не знала номера миссис Стеббинс, но проблемой это не стало. Чем хороши деревушки вроде Блэквуда, так это тем, что здесь все друг друга знают. А уж местную портниху и подавно. Достаточно было назвать ее имя, и меня тут же соединили.