— А вот и самый известный из них! — воскликнул Поппе и радостно замахал мужчине в болотно-зеленом блейзере с голубым платком на шее и ослепительной улыбкой на губах. — Фаббе, мы здесь!
Толпа расступилась, чтобы пропустить мужчину. Он был в возрасте Поппе, почти абсолютно лысый, в очках необычной формы, в ярко-красной оправе, сделанных явно на заказ у дизайнера.
Судя по взглядам и шепоткам в толпе, его все узнавали.
— Поппе! Кристина! — громко воскликнул он и по очереди обнял их. — Как у вас дела? — Он изобразил на лице ужас: — Но вы с пустыми руками?
— Да мы только что приехали, — извиняющимся тоном проговорил Поппе. — А это Петер Винстон, бывший муж Кристины, лучший полицейский Швеции. — Он слегка похлопал Винстона по плечу. — Фаббе — один из моих самых старых друзей…
— Ну-ну, не такой уж я и старый! — рассмеялся тот, протягивая ладонь Винстону.
— Ну хорошо, один из моих лучших друзей, — поправился Поппе. — Петер, ты наверняка видел его по телевизору.
— Приятно познакомиться, — произнес Петер, когда они обменивались рукопожатиями. Да, он узнал этого человека по какому-то выпуску программы «Шоу антикваров», который однажды случайно посмотрел. Среди всех экспертов, оценивающих в программе антиквариат, Фабиан Андерле был самым заметным и ярким.
Андерле повернулся к Поппе.
— Как хорошо, братец мой, что я на тебя наткнулся, — сказал он. — Можно тебя на пару секунд? Хотел обсудить с тобой один вопросик.
Не дожидаясь ответа, он оттащил Поппе в сторонку.
— Ну вот, понеслось… — пробормотала Кристина скорее самой себе, чем Петеру. — Этот заход со слов «братец мой» стопроцентно означает, что он хочет одолжить денег. А теперь, когда он устроил так, что очередной выпуск «Шоу антикваров» будут снимать у нас в замке, Поппе не сможет ему отказать.
Винстон слушал ее вполуха. Толпа прибывала, и вот-вот кто-нибудь наступит на его начищенные до блеска ботинки — это лишь вопрос времени.
Он решил пойти и разыскать Аманду в киоске с мороженым: в конце концов, он приехал сюда исключительно ради нее.
Внезапно гул толпы перекрыл прекрасно поставленный голос, отчего все в радиусе двадцати метров обернулись.
— Быть не может! Неужели передо мной Шерлок Холмс Эстерлена собственной персоной?
Среди людского моря обрисовалась хорошо знакомая фигура с поднятой в руке палкой. Человек был одет в вышитую рубаху до пола, на голове его красовалась панама, а через плечо была небрежно переброшена шелковая шаль. За его спиной виднелся невысокий тренированный мужчина с южной внешностью, одетый совершенно идентично.
Это были Ян-Эрик Шёхольм и Альфредо, с которыми Винстон познакомился несколькими неделями раньше.
— Петер Винстон, только такой истинный джентльмен, как ты, может ходить по такой жаре в костюме-тройке. Сам я чувствую себя как белый медведь в Африке.
Сняв панаму, актер принялся обмахиваться ее полями.
— Кристина, открой тайну: ему помогает справляться с жарой его холодная красота или ледяное спокойствие?
Винстон смутился и стал переминаться с ноги на ногу.
— Ты сделал нам такой роскошный подарок, Винстон, — продолжал Ян-Эрик, опираясь на руку супруга. — С тех пор как ты раскрыл убийство Джесси Андерссон, журналисты со всего мира просят у меня интервью. «Каково было ощущать себя подозреваемым в убийстве? Какой вклад вы внесли в расследование?» Надеюсь, ты простишь меня за то, что я слегка преувеличиваю свою роль во всей этой истории. Никто не хочет быть статистом.
— Меня это абсолютно не смущает, — с улыбкой ответил Винстон. — Кстати, загадку мы разгадали вдвоем. Туве Эспинг работала со мной в паре. Без нее…
Ян-Эрик замахал на него рукой.
— Само собой, само собой. Каждому по заслугам и все такое. Но благодаря тебе я вернулся из пустыни забвения и вновь вознесся на Парнас.
— Мы надеемся, что благодаря такому интересу Яна-Эрика пригласят на следующий год выступить в «Летних беседах», — вставил Альфредо.
— Да-да, — отмахнулся Ян-Эрик. — Посмотрим, как дело обернется. Эти летние радиопередачи — нечто архаичное да и небезопасное. Достаточно вспомнить, чем все это закончилось для бедняжки Джесси.
Актер сделал грустное лицо и выдержал театральную паузу.
Кристина, уставшая от всего, связанного с убийством Джесси Андерссон, воспользовалась случаем, чтобы сменить тему:
— А вы что здесь делаете? Мне казалось, вы решили заморозить всякий шопинг.
— Так и есть, — выпалил Альфредо. — Я выставил Яну-Эрику ультиматум: с каждой новой купленной вещью выбрасываем одну старую.
— Да, нелегко вам придется, — сказала Кристина. — Здесь так много интересного. Сама я ищу садовую мебель и чугунные горшки, а пока мы тут стоим и болтаем, все находки уходят. Я должна продолжить поиски. А Петер идет на встречу с Амандой.
Она многозначительно посмотрела на Винстона. Ян-Эрик снова надел панаму.
— Удачи в ваших поисках. Au revoir, красивые люди!
Подмигнув Винстону, пожилой актер в сопровождении Альфредо проследовал дальше.
Глава 2
Около одиннадцати Тедди Перссон прогулочным шагом вернулся обратно к своему тенту.
Внутри у него все согрелось от кофе, он с довольным видом напевал себе под нос. Ярмарочный день пока шел на редкость удачно. А дальше будет еще лучше.
Он похлопал по карману, в котором лежала чаша.
Строго говоря, о китайском фарфоре он знал очень мало. Скупая наследство, можно столкнуться с чем угодно, так что лучше знать понемногу обо всем, а не наоборот.
А если ты в чем-то не уверен, всегда можно загуглить.
Кроме того, мода постоянно меняется. Расписные деревенские шкафы, которые он совсем недавно таскал по лестницам и продавал иностранным скупщикам за десятки тысяч крон, теперь не шли совсем. А вот тиковая мебель и латунные лампы, раньше без разбора сбрасываемые в контейнер, теперь продают на престижных аукционах в Нью-Йорке и Париже.
Тедди достал из кармана чашу. До чего же она маленькая и неприметная! Сантиметров пять в высоту и сантиметров десять в диаметре.
Единственное, что ему было известно о китайском фарфоре, — что цены на него в последние двадцать лет заметно подскочили, поскольку китайцы стали выкупать обратно свое культурное наследие. Едва заметив, как Китаец-Герт, дрожа от восторга, вцепился в эту штучку, он сразу догадался, что вещь ценная.
Если он чему-то и научился за сорок лет работы с антиквариатом, так это считывать людей. Благодаря этой своей способности он уже получил предложение по поводу чашу — в пять раз больше, чем заплатил за всю витрину скаутов.
С довольным видом Тедди разразился громкой кофейной отрыжкой.
Павильон фирмы «Раск. Скупка имущества» раскинулся на лужайке у края ярмарочной территории — очень привлекательном месте, которое ему удалось застолбить только в последние годы. Плюсом являлась значительная площадь. Здесь можно было поставить большой тент и несколько столов, получив много места для товара. Особенно Тедди ценил возможность подогнать фургон-дом и припарковать его позади павильона, обеспечив себе постоянный доступ к еде, кофе и туалету, а главное, уединенное место для сделок.
Подойдя к своему павильону, он заметил нечто такое, что заставило его громко выругаться.
— Каждый год одно и то же, черт подери!
Объектом его гнева стал стол с нераспакованными коробками, поставленный в проходе между тентами. Схватившись за столешницу, Тедди одним мощным движением перевернул его. Что-то загрохотало, когда коробки посыпались на землю.
От этого звука из-под соседнего тента выскочил высокий бородатый мужчина.
— Что ты делаешь, черт возьми?
— Помогаю тебе с твоими товарами, Линдеман, — заявил Тедди. — Скажи лучше спасибо. Проход надо держать свободным.
— Идиот ты конченый! — заорал Линдеман и толкнул Тедди в грудь. — Это ценные вещи!
Тедди тоже толкнул его.
— Да что ты об этом знаешь, кретин?! Я убью тебя!
Мужчины сцепились в проходе между тентами. Они были похожи — и комплекцией, и возрастом. Можно было подумать, что это борются, стоя на задних лапах, два бурых медведя.
— Прекратите!
Из тени выступила высокая пожилая женщина. Ее темные волосы были схвачены в хвостик на затылке, на бедре виднелась поясная сумка.
— Тедди! Линдеман! — закричала она. — Что вы тут устроили, черт вас побери?!
Битва сразу же прекратилась. Женщина — это была Сусси, жена Тедди, — сердито уставилась на обоих мужчин.
— Он разбросал мои вещи, — пропыхтел Линдеман, указывая на перевернутый стол.
— Потому что ты поставил их на нашу территорию, — ответил Тедди. — Знаешь прекрасно, где проходит граница, и каждый год одно и то же — ты специально ее нарушаешь, мне назло. Потому что завидуешь!
Линдеман снова шагнул к Тедди, но сдержался, увидев взгляд Сусси.
— Завидую чему? — крикнул он, вытирая пот со лба. — Всем твоим недовольным клиентам? Вдовам, которых ты обдурил?
Тедди побагровел. Он сжал и поднял кулаки, Линдеман сделал то же самое.
— Сейчас же прекратите, вы оба! — прошипела Сусси. — Взрослые люди, а ведете себя как дети! Как не стыдно? На вас уже все пялятся!
Жестом через плечо она указала на толпу посетителей ярмарки, собравшуюся вокруг, чтобы посмотреть на исход схватки. Мужчины успокоились.
— Хватит устраивать этот цирк каждый год, слышите? — продолжала Сусси. — Над вами все смеются. Научитесь договариваться наконец!
Мужчины что-то пробормотали в ответ. Похоже, боевой дух в них угас.
Линдеман наклонился, чтобы поднять перевернутый стол.
— Если что-то сломалось, ты заплатишь, черт возьми, — пробормотал он.
— Пошли мне счет, старый осел!
Тедди сплюнул так, что слюна приземлилась у самых ног Линдемана, развернулся и ушел в свой шатер.
— Схожу в туалет, — буркнул он, проходя мимо Сусси, — а потом пойду поем. Вы с Йимми пока не отходите от павильона.
Он ушел в свой фургон и захлопнул за собой дверь.