— Фаббе был папиным протеже, — продолжила она. — Там я с ним когда-то и познакомилась.
Винстон повернул к себе фотографию. В молодом тоненьком пареньке на заднем плане невозможно было узнать эпатажного эксперта по антиквариату.
— Без этих больших очков он выглядит совсем по-другому, — сказала Анна, заметив его сомнения. — Но это точно Фаббе.
Винстон постарался не показать, насколько его заинтересовала эта информация, — как из профессиональных, так и личных соображений.
— Вы, похоже, близкие друзья, ты и Фаббе?
Анна кивнула.
— Когда умер папа, он единственный из всех торговцев позвонил маме. Позднее, когда я начала интересоваться антиквариатом, он взял меня под свое крыло. Он для меня как старший брат.
— Тем не менее… — Винстон на мгновение помедлил, — тем не менее мне показалось, будто ты не знала, что он собирается продать свою долю аукционного дома в Мальмё.
Глаза Анны сузились. Не слишком ли далеко он зашел? Но вот она снова расслабилась.
— Ты прав. Фаббе не рассказывал мне об этом. Всего несколько месяцев назад он жаловался, что ему надоели стариканы, с которыми он работает, что его не ценят и он подумывает о том, чтобы уволиться. Сказал, что ему предложили вести собственную программу на телевидении. — Она пожала плечами. — Хотя все это так типично для Фаббе. Он просто фейерверк идей. Широкая натура, ты наверняка сам заметил. Вкусная еда, дорогие вина — все только лучшее.
Винстон согласился с ней. Он как раз открыл рот, чтобы задать очередной вопрос, когда телефон Анны тревожно запищал. Она принялась рыться в сумочке.
— Проклятие, — пробормотала она и подняла глаза на Винстона. — В магазине сработала сигнализация!
Глава 38
Эспинг припарковала машину у придорожной канавы. До заката оставалось еще около часа, но солнечный свет становился спокойнее.
— Достань, пожалуйста, бинокль, он в отделении для перчаток, — шепотом проговорила она, хотя в этом, скорее всего, не было необходимости.
Аманда послушалась без возражений. В Нюбрустранде ее ждали друзья, но сама она никуда не торопилась. Вечер оказался куда увлекательнее, чем она предполагала.
Дом Данне-Отмычки выглядел обветшалым и стоял рядом с двумя такими же в конце маленькой гравийной дорожки. Фасад и крыша были покрыты грязно-серым этернитом, а участок окружен неухоженной живой изгородью из туи, почти полностью скрывавшей его от посторонних глаз.
— Ничего не вижу, придется подъехать поближе, — сказала Эспинг, возвращая бинокль.
Она медленно двинулась вперед, пока они не достигли подъезда к первому дому. Тут она выключила двигатель и поставила машину на ручной тормоз. До дома Данне-Отмычки, по-прежнему скрытого за живой изгородью, оставалось метров тридцать. На дорожке, ведущей к дому, виднелась задняя часть автомобиля, номер которого не удавалось разглядеть. Казалось, все тихо.
— Я выйду и посмотрю номер машины, — шепнула Эспинг. — Что бы ни случилось, ты сидишь на месте, договорились?
Аманда молча кивнула.
— Отлично. Вернусь через несколько минут. Увидишь что-нибудь странное, позвони мне на мобильник. Если не отвечу, включи зажигание и погуди.
— Окей, — шепнула Аманда. Она внимательно следила в бинокль за каждым движением Эспинг, пока та не скрылась из виду. Затем стала рассматривать видавший виды дом. За живой изгородью она увидела драный гамак и ржавый велосипед. Нигде не горело ни одной лампы, а в единственном окне, которое она могла разглядеть, были опущены жалюзи.
Первые пять минут было ужасно интересно, но на удивление быстро стало дико скучно. По подкастам она знала, что слежка — самая тоскливая часть полицейской работы, и вынуждена была с этим согласиться. Если она когда-нибудь станет полицейским, то точно не будет заниматься слежкой.
Опустив бинокль, Аманда взяла телефон и начала просматривать ленту в соцсети. Ее мама недавно выложила снимок чахлого, только что посаженного садового растения, которому она из чистого сострадания поставила лайк.
Кристина становится одной из тех пожилых женщин, которые слишком активны в социальных сетях: выкладывают фотографии всего, что с ними случается, делятся в ленте дурацкими конкурсами и анкетами, а также совершают смертный грех — комментируют посты друзей своих детей.
Аманду прервало сообщение от подруги, которая в третий раз спрашивала, когда она будет в Нюбрустранде.
«Скоро», — написала она, сама не зная, правда ли это.
Снова подняла глаза. Туве не видно.
Аманда вздохнула. Полицейское расследование в подкастах куда лучше: там можно прокрутить то, что показалось скучным.
Она продолжала листать социальные сети. Люсси ходила купаться с семьей и поела мороженого со своим веснушчатым бойфрендом. Аманда как раз собиралась поставить фотографии лайк, когда кто-то громко постучал по боковому стеклу, всего в нескольких сантиметрах от ее уха.
Вскоре Эспинг убедилась, что дом пуст. Жалюзи опущены, свет не горит, собака не лает. Машина, которую она заметила с дороги, оказалась старым «Фордом Эскортом», у которого и спереди, и сзади отсутствовали номера.
Она выждала пару минут, но, не заметив за окнами никакого движения, решила обследовать заднюю часть дома.
Осторожно ступая, обогнула угол. Трава здесь росла почти до колен — это был скорее луг, чем газон. Посреди зелени стоял самый обычный угловой диван с потрепанной кожаной обивкой. Сейчас он сухой, но она могла представить себе, каким отвратительным становится под дождем. Чуть дальше торчали ножки перевернутых пластиковых стульев в компании с остатками надувного плавательного бассейна.
Эспинг подошла к окну, где жалюзи были опущены криво и повисли в форме веера. Приложив ладонь к окну, она заглянула внутрь.
На подоконнике не было ничего, кроме коллекции дохлых мух. В глубине комнаты стояли диван и даже телевизор, на котором горел красный огонек. «Стало быть, кто-то тут все же живет, — подумала Эспинг. — Наверное, Данне-Отмычка и его девушка».
Она быстро отпрянула от окна. Однозначно лучше будет, если они с Винстоном приедут сюда завтра утром. Осталось только удалиться, не будучи обнаруженной.
Эспинг перебежками миновала фасад, двинулась дальше по дорожке. Проходя мимо «форда», она заметила на стекле отражение движения в доме. Как будто кто-то слегка приподнял жалюзи. Затылок обожгло холодом, она стремительно обернулась. Но все было тихо.
«Показалось», — подумала она. Как бы то ни было, ощущение не из приятных. Прибавив шагу, она пробежала последние метры, отделявшие ее от машины.
Добравшись до нее, она распахнула дверь и прыгнула на водительское сиденье.
— Дома кто-то есть! — прошипела она. — Сваливаем!
Ответа не последовало. Сиденье рядом с ней пустовало.
Аманда исчезла.
Глава 39
Антикварный магазин Анны Тюхе располагался всего в нескольких кварталах от ресторана. Они с Винстоном со всех ног понеслись по мощеным тротуарам.
Анна успела скинуть туфли на каблуках и переодеться в кеды, которые оказались у нее в сумочке. На Винстона произвело сильное впечатление, в какой она прекрасной форме. Хотя на Анне было платье, ему пришлось изрядно напрячься, чтобы поспевать за ней.
Подбежав к магазину, они не увидели никаких следов взлома. Изнутри отчетливо слышалось завывание сирены, но наружная дверь была закрыта, стекла — целые.
Повозившись с ключами, Анна наконец открыла дверь. Когда она ввела код, сигнализация смолкла.
Она зажгла свет, и Винстон прошел вслед за ней внутрь магазина. Он состоял из двух помещений примерно по тридцать квадратных метров каждое, отделенных от входа небольшим предбанником с прилавком и кассой. Потребовалось не больше минуты, чтобы убедиться, что все в порядке.
— Давай ты постоишь тут, если вдруг появятся охранники? — попросила Анна. — Я только проверю склад и заднюю дверь.
— Может быть, мне все же стоит пойти с тобой? — возразил было Винстон, но Анна уже открыла дверь позади кассы. Она нырнула туда, тщательно закрыв ее за собой.
Винстон остался стоять посреди магазина. Даже не особо разбираясь в мебели, он догадался, что его окружают дорогие вещи. Скандинавский дизайн — видимо, середины двадцатого века: письменный стол, красивые буфеты из тика и палисандра, стулья из сосны в стиле рустик, латунные лампы и элегантная керамика в стеклянных витринах. Кресла, обитые белой овечьей шкурой.
Мебель расставлена с большим знанием дела и подсвечена, как в музее, — видимо, с целью подчеркнуть, что каждая вещь уникальна. Поразительный контраст с шумной ярмаркой, захламленным хутором Тедди и хаотичным аукционом Линдемана. В рейтинге торговцев антиквариатом этот магазин, без сомнений, находился на несколько уровней выше.
Винстон с любопытством перевернул этикетку, свисавшую с одного из стульев, но цены там не было, только информация об истории предмета. «Если о цене надо спрашивать, то вещь тебе, скорее всего, не по карману», — подумал он.
Верный своей привычке, он принюхался, но ощутил только запах ароматических палочек, стоящих в бутылочке возле кассы.
Охранники не появлялись. Винстон решил нарушить инструкции Анны и открыл дверь, за которой она скрылась.
Склад оказался куда более захламленным, чем выставочная часть магазина. Он состоял из одной большой комнаты с голым бетонным полом. Повсюду стояла мебель, прикрытая одеялами или старыми покрывалами, составленная так плотно, что едва можно было пройти. Из-под одеял торчали ножки столов и стульев из светлого и темного дерева. У задней стены виднелись двойные металлические двери — видимо, ведущие на задний двор и своего рода погрузочную рампу.
В воздухе повис такой сильный запах тикового масла, что в носу засвербило.
Анна стояла с мобильным телефоном в руке — похоже, она только что закончила разговор.
— Ложная тревога, — сообщила она. — Я как раз успела остановить охранников, так что мне не придется платить за ложный выезд. Можем вернуться в ресторан.