Винстон согласился на пирог, отчасти из опасения, что Эспинг попытается навязать ему еще какое-нибудь диковинное рыбное блюдо.
— Софи Врам, — заговорила Эспинг, как только они остались одни. — Я еще никогда не видела, чтобы Софи так неловко себя чувствовала. Она, видно, и правда основательно поцапалась с Джесси, или ей стыдно, что Джесси ее надула, иначе она рассказала бы о ссоре раньше.
— Или и то и другое, — согласился Винстон. — То есть Джесси хотела, чтобы Софи в воскресенье вышла из сделки, и тогда можно будет продать дом по более высокой цене. И, если верить Софи, Элин была посвящена в этот план. Мудиги, в свою очередь, уверены, что ссора между Джесси и Элин произошла незадолго до их появления на вилле. Может быть, Джесси была недовольна представлением, которое Элин разыграла перед Софи?
Оба несколько секунд размышляли.
— Как будто чем больше мы ездим и опрашиваем, тем сильнее… — Эспинг замолчала на полуслове.
— Продолжайте! — Винстон сделал поощряющий жест.
— Ну, это в основном ощущения, — начала оправдываться Эспинг, — но чем больше свидетелей мы опрашиваем, тем больше мне кажется, что нам врут. Или как минимум не говорят всей правды. Элин Сиденвалль, Мудиги, Софи Врам, Ян-Эрик и Альфредо, даже наша дорогая Маргит Дюбблинг. Как будто каждому из них есть что скрывать.
Эспинг взглянула на Винстона. Она бы не удивилась, если бы он отмахнулся от ее рассуждений.
Однако Винстон медленно покивал:
— Думаю, вы абсолютно правы. В этой истории концы с концами не сходятся.
Неожиданное одобрение удивило Эспинг.
— К тому же вчера я сфотографировал шины «Ровера» Софи Врам, — прибавил Винстон. — Мне показалось, что в бороздках песок. Отправлю-ка я фотографии прямо сейчас, пока не забыл. — И он достал телефон.
Эспинг какое-то время изучала его. Ей крайне трудно было представить, чтобы Винстон забыл хоть что-то, имеющее отношение к расследованию, а значит, он утаил от нее информацию. И поделиться решил только сейчас — возможно, потому, что не вполне доверяет ей, Эспинг. На такое можно было бы и оскорбиться, но ведь она сама не лучше.
— Я тоже кое о чем забыла рассказать, — сказала она.
Винстон поднял глаза.
— Вчера я случайно подслушала один разговор под окном у Электрохассе.
И Эспинг рассказала о телефонном звонке и о реакции Хассе. Винстон выслушал ее очень внимательно.
— Не пытайся замазать меня своим дерьмом… — повторил он, когда Эспинг замолчала. — Он именно так и сказал?
Эспинг кивнула.
— И вы не разобрали, с кем он говорил? С мужчиной, с женщиной?
— К сожалению, нет.
Винстон пристально посмотрел на Эспинг.
— Нам… может быть, нам стоит поактивнее делиться друг с другом информацией, — сказал он и поднял брови.
— Я тоже так думаю, — кивнула Эспинг.
И пока официант расставлял тарелки, оба по-заговорщицки поглядывали друг на друга.
Винстон ожидал, что яичный пирог окажется похожим на пирог из блинного теста, но разницу понял сразу же. Яичный пирог, покрытый с обеих сторон золотистой корочкой, похоже, жарили в масле на сковороде, а не пекли в духовке. Хрустящую поверхность щедро украшали тонкие ломтики сочной, ярко-розовой копченой свинины, красная брусника и веточка петрушки.
От вида и запаха пирога у Винстона заурчало в животе. Винстон попробовал, прожевал, положил в рот еще. Да, это вам не напичканный костями селедочный бургер, с удовольствием констатировал он.
— А где вы живете? — Где-то на середине куска Винстон сообразил, что пришло время для светского разговора.
— Возле Хамменхёга. У человека, с которым я живу, кофейня в Комстаде. — Эспинг ковырялась в тарелке.
— Понятно. Давно служите?
— Скоро шесть лет. Пять в патрульной машине, а последние полгода я следователь.
— Значит, учились в полицейской школе в Векшё?
— Ага. И по-моему… — Эспинг замолчала, но скоро продолжила: — По-моему, мы изучали одно из ваших расследований. Мародер из Мариестада.
— Ясно. Гнусный случай, я не знал, что его разбирают в полицейских школах как пример следовательской работы.
Винстон забрасывал в себя пирог с таким воодушевлением, что едва успевал говорить.
— Вкусно? — спросила Эспинг, заметив, с каким аппетитом ест Винстон.
— Потрясающе!
— Может, вам сбавить темпы? Яичный пирог очень сытный.
Винстон не слушал. Он вознамерился подобрать с тарелки все до последней крошки.
Когда у Эспинг зазвонил телефон, она взглянула на номер и сбросила звонок.
— Журналистка из «Симбрисхамнсбладет». Не сдается.
— Могу предположить, что случай освещает она? — спросил Винстон.
— Она. Газета небольшая. Юнна Остерман там и главный редактор, и корреспондент. Цепкая, как хорек.
Эспинг убрала телефон и занялась едой. Время от времени она с усмешкой посматривала на пиршество, которое устроил себе Винстон.
— Ну так что вы думаете о деле? Всех, кто имеет к нему отношение, мы уже опросили. Можем списать все на несчастный случай, как того желает Эл-Йо?
Винстон дожевал, проглотил.
— А вы сами что думаете?
Эспинг, ожидавшую нотации, вопрос Винстона застал врасплох.
— Я думаю, что это убийство, — тотчас же ответила она.
— На чем основан ваш вывод?
Эспинг задумалась. Может, стоит взять свои слова обратно? Но нет, пора высказаться.
— Не знаю точно. На вилле было кое-что странное. Бокал этот, положение тела. Хотя… — Эспинг изучала Винстона, пытаясь понять, не ступает ли она на опасную территорию, не ожидает ли ее резкая отповедь. — …хотя в основном я, как говорится, нутром чую, и все. Джесси не упала, ее толкнули.
— Я тоже именно так и думаю, — сказал Винстон. — Но, чтобы это доказать, нам надо работать дальше.
Эспинг обратила внимание на слово «нам», но в этот раз оно уже не так ее задело.
Винстон подобрал остатки пирога и разочарованно посмотрел на пустую тарелку.
— Ничего вкуснее в жизни не ел. Как вы думаете, добавки дадут? — спросил он.
— Конечно. — Эспинг криво улыбнулась. — Подождите, я дам знать на кухню.
Винстон как раз приканчивал вторую порцию пирога, когда кто-то похлопал его по плечу.
— А-а, Петер, ты и в Брёсарп протоптал дорожку?
Винстон обернулся. За спиной у него стояла Кристина, а чуть поодаль — Поппе и Софи Врам. Винстон едва не подавился.
— Мы с Поппе и Софи обсуждали данные Аманды как наездницы, — сказала Кристина. — А у тебя, я смотрю, тоже встреча за ланчем. — И она кивнула на Эспинг.
— Это Туве Эспинг, — выдавил Винстон, хотя никого представлять не требовалось.
— Да мы уже познакомились в воскресенье, на той вилле. Это вы расследуете случай Джесси Андерсон. — Кристина говорила необычайно мягким голосом. Плохой знак. — Софи рассказала, что ее уже дважды допрашивали. И что у вас есть ассистент.
Кристина похлопала Винстона по плечу.
— Ну что ж, не стану вам мешать. Я просто подошла поздороваться, — заключила она совсем уже медовым голосом. — Отрадно видеть, Петер, что ты воспользовался случаем отдохнуть, как и обещал.
— Вы говорили бывшей жене, что работаете во время отпуска, или не говорили? — спросила Эспинг, когда за всеми троими закрылась входная дверь.
В ответ ей раздалось нечленораздельное ворчание.
После обеда оба вернулись в полицейский участок. Винстона после еды начало клонить в сон, но он изо всех сил старался сосредоточиться на словах Эспинг.
— Собираюсь во второй половине дня проверить, что там было с финансами. Маргит упомянула о подрядчике, которому не заплатили. А еще хочу составить хронологию всего, что произошло в воскресенье. Что скажете?
— Хорошая мысль. — Винстон подавил зевоту.
— Яичный пирог — страшная вещь. По-моему, вам надо поехать домой и вздремнуть, — сказала Эспинг.
Винстон хотел было отмахнуться, но его настиг новый приступ зевоты.
— Поезжайте домой, прилягте на пять минут. Я позвоню, если выяснится что-то новое.
Эспинг вылезла из машины и направилась ко входу в участок. Винстон, сидя в машине, смотрел ей вслед. Яичный пирог превратился у него в желудке в кирпич. Веки отяжелели, будто свинцовые. Может, просто посидеть с закрытыми глазами, а потом поехать домой?
Винстон опустил сиденье и прикрыл глаза.
От стука в окошко он чуть не подскочил. Рядом с машиной стояла женщина лет сорока. Винстон взглянул на часы. Он дремал минут десять.
— Вы Петер Винстон, да? — спросила женщина, когда он опустил окошко.
Верхняя губа у кудрявой светловолосой женщины выступала, что придавало ей очарования.
— Д-да!
— Меня зовут Юнна Остерман, я работаю в «Симбрисхамнсбладет». Вы принимаете участие в расследовании, начатом по случаю смерти Джесси Андерсон. Значит ли это, что полиция может подозревать убийство?
— Э-э… — Винстон пытался собраться с мыслями, но организм полностью сосредоточился на переваривании пирога. — Без комментариев, — проблеял он.
— Но ведь вы, возможно, самый опытный следователь по особо тяжким преступлениям в Швеции. Что вам делать здесь, в Эстерлене, если не участвовать в расследовании убийства?
— Я здесь частным образом. Просто немного помогаю. У меня правда нет комментариев, совсем. Поговорите с Эл-Йо.
Винстон нажал на кнопку, и окошко поехало вверх, но слишком медленно. Потом он завел мотор, поднял глаза — и в этот момент его ослепила вспышка. Послышался щелчок. Юнна Остерман разрядила фотоаппарат прямо ему в лицо.
Глава 20
Винстон стоял перед виллой. Был вечер, огромная сконская луна висела над кронами деревьев. В воздухе пахло солью и водорослями, а еще почему-то жареным мясом. Вдалеке слышался собачий лай.
Потом вдруг Винстон обнаружил себя уже в доме. Он стоял на громадной кухне и жарил яичный пирог, причем в фартуке, который его мать повязывала, когда возилась на кухне.
Вышивка на фартуке гласила: «Ешь вкусно, ешь сытно, ешь, как душа просит».
Яичный пирог на сковородке был желтым и круглым, как луна в небе.