Когда в дверь постучали, Винстон как раз завязывал галстук.
За дверью стояла Элин Сиденвалль, по-прежнему в солнечных очках. У ее ног вертелся Плутон.
Да, место проживания Винстона явно не тайна.
— Здравствуйте. Простите, что беспокою. — Элин беспокойно оглянулась через плечо. — Можно войти?
Винстон разлил кофе по двум кособоким кружкам. Коту удалось просочиться в дом, и теперь он вспрыгнул Элин на колени, несмотря на грозные взгляды Винстона. Тот украдкой изучал молодую женщину, пытаясь понять, что ее привело к нему на кухню. Их с Эспинг не покидало чувство, что Элин продолжает что-то от них скрывать.
Ассистентка порылась в сумочке и сменила солнечные очки на обычные, в которых стала выглядеть заметно моложе. Винстон подумал о собственной дочери. Уже недалек тот день, когда Аманда покинет дом, начнет работать. Эта мысль наполнила Винстона гордостью и печалью одновременно.
— Я прочитала в газете, что возле Халамёллы нашли труп. Человека, который был связан с Йислёвсстрандом. Это Фредрик Урдаль, про которого вы меня недавно спрашивали?
Винстон кивнул.
— Его убили?
— Такова наша рабочая версия.
Элин нервным движением отвела с лица несколько прядей, отпила кофе, словно чтобы собраться, и начала:
— Я вам кое о чем не рассказала. Примерно с месяц назад произошел один случай.
Винстон достал записную книжку.
— Как-то поздно вечером, в конце весны, когда мы с Джесси были на вилле одни, кто-то поджег мусорный бак и написал на машине Джесси «сволочь» краской из баллончика. Мы успели заметить одетого в черное человека в лыжной маске — он указал на нас, провел ребром ладони по горлу, а потом скрылся в темноте. Я хотела вызвать полицию, но Джесси мне запретила. Она не желала создавать проекту плохую рекламу. Так что мы потушили огонь сами, и я нашла мастера, который заново покрыл машину лаком.
— Вы помните точное время? — Винстон постарался, чтобы вопрос прозвучал нейтрально.
— Семнадцатого мая. В тот вечер еще привезли крюк.
Винстон узнал дату. День конституции Норвегии и день, когда «Симбрисхамн» в последний раз опубликовала послание Николовиуса.
— Час возмездия, — пробормотал он.
— Да! — кивнула Элин. — Я Джесси так и сказала. Что пожар как-то связан с этим посланием. Что за всем этим стоит Николовиус. Но Джесси решила, что я говорю ерунду. А потом скульптура сделала нам хорошую рекламу, и все как-то улеглось.
— Вы можете описать человека в лыжной маске? — спросил Винстон. — Высокий, низкорослый? Крепко сложенный или худой?
Элин покачала головой.
— Было темно, к тому же я видела его с расстояния и всего несколько секунд. По-моему, невысокий, но я не уверена.
— И больше вы ничего не помните?
— К сожалению, нет.
Элин взялась рукой за лоб и крепко зажмурилась.
— Почему вы рассказываете об этом только сейчас? — спросил Винстон.
Элин вздохнула.
— Джесси взяла с меня слово, что я буду молчать. А еще мне, наверное, не хотелось верить, что ее убили. Хотелось думать, что тот случай и ее убийство никак не связаны. Ужасно глупо, я знаю. Но теперь, когда Фредрик тоже мертв…
Ассистентка снова взялась за лоб и зажмурилась, на этот раз дольше.
— Извините, у вас не найдется таблетки от головной боли? — спросила она.
Винстон порылся в кухонном шкафчике, в котором видел аптечку. Бросил шипучую таблетку в кружку, а кружку протянул Элин.
— Спасибо! — Элин бледно улыбнулась. — После смерти Джесси у меня страшно болит голова. Я плохо сплю, мне всё слышатся какие-то звуки. Поначалу я думала, что все это глупости. Я всегда немного боялась темноты, братья меня из-за этого дразнили.
Элин допила раствор.
— Я тут думала про дверь террасы, которую вы недавно нашли открытой. И чем больше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь, что я, когда уезжала в тот день, заперла дверь. А вчера вечером прямо перед домом остановилась какая-то машина. Постояла с работающим мотором и уехала.
— Вы успели заметить, что это была за машина?
Элин покачала головой.
— Какая-то темная, довольно большая. А сегодня утром я нашла в почтовом ящике вот это.
Элин вынула из сумочки сложенный вдвое лист бумаги, развернула его и положила на стол перед Винстоном. Винстон тут же узнал записку. Одна фраза, три слова.
«Час возмездия близок!»
Эспинг сидела у себя в кабинете, зарывшись в папку с расследованием. Из динамиков звучал голос Джесси Андерсон:
«Я приехала в США с пустыми руками. Мне восемнадцать лет, я одна, у меня ни денег, ни родственников, ни знакомых. Зато при мне железная воля, желание чего-то добиться. Вот и рассказ о моем путешествии в Америку. Рассказ о моем успехе и о том, чем мне пришлось пожертвовать».
Эспинг еще раз прошлась по свидетельским показаниям, но дело яснее не стало. Они всё еще не знали, чья тень мелькнула на видеозаписи.
Зазвонил мобильный, и на экране высветился номер Винстона.
— Здравствуйте, Винстон.
— Да, здравствуйте, это Петер Винстон.
— Мой телефон тоже так считает. Как хорошо, что вы с ним согласны.
Винстон, казалось, ее не услышал.
— У меня сейчас Элин Сиденвалль, — вполголоса сказал он. — В середине мая, вечером, произошел инцидент, о котором она нам раньше не рассказывала. Человек угрожающего вида, в черной одежде и лыжной маске, поджег контейнер на стройплощадке и кое-что написал краской из баллончика на машине Джесси. В тот же день вечером доставили крюк, а еще в тот день «Симбрисхамн» в последний раз опубликовала послание Николовиуса.
Эспинг вздрогнула.
— И вы считаете, между этими тремя случаями есть связь?
— Пока не знаю, — ответил Винстон. — Но хронология событий очень подозрительная. К тому же есть еще одно послание Николовиуса, которое «Симбрисхамн» не опубликовала, потому что оно пришло в понедельник, и в нем говорится, что крюк послужит падению Джесси.
— Откуда вы знаете?
— Юнна Остерман рассказала.
— А, так вы уже настолько близко знакомы? — сухо заметила Эспинг. Ее всегда настораживало, когда речь заходила о Юнне. Винстон не удосужился ответить на первый вопрос, и она продолжила: — А почему мы слышим обо всем этом только сейчас?
— Джесси велела Элин молчать, чтобы не создавать проекту плохую рекламу. После сегодняшней статьи о смерти Фредрика Урдаля Элин испугалась. Кто-то подбросил угрожающую записку ей в почтовый ящик. Мне…
В трубке зашуршало — видимо, Винстон поднес ее к другому уху.
— К сожалению, мне пора. У Аманды сегодня состязания, я обещал приехать. Вы не могли бы заглянуть ко мне, снять показания с Элин? А записку с цитатой из Николовиуса хорошо бы отправить на экспертизу, как и ту, что была в моей газете. Я предложил Элин на время уехать к родителям в Вестерос, но она говорит, что не получится — после Джесси остались кое-какие дела, которые надо закончить. Может быть, вы проводите ее домой, убедитесь, что она заперла двери и окна? Дважды проверить дверь террасы, чтобы Элин успокоилась?
— Да, конечно. — Эспинг взглянула на часы. — Буду у вас минут через пятнадцать.
Глава 36
Состязания, проходившие в Боррбю, оказались мероприятием гораздо более масштабным, чем ожидал Винстон. Не то чтобы он много знал о таких состязаниях. Он, как язвительно указывала Кристина, изо всех сил старался избегать их. Но эти оказались чем-то вроде народных гуляний.
На лужайке между парковкой и дорожками раскинулось с дюжину белых ярмарочных палаток. В одной из них разместилось театральное общество Эстерлена, в другой продавали копченого угря, в третьей — яблочный сидр местных производителей.
Между палатками перемещались сотни две человек, из динамиков звучала музыка, иногда прерывавшаяся объявлениями насчет скачек. Аромат жаренных в масле пончиков, горячих колбасок и сахарной ваты мешался с запахами недавно подстриженной травы и конского навоза.
Винстон пытался пробраться к трибунам, одновременно набирая сообщение Кристине. Проходя мимо палатки с надписью «Союз пчеловодов Эстерлена», он услышал слова «…вполне одобряемый сладкий бизнес» и остановился. Поодаль стоял, увлекшись беседой с двумя немолодыми дамами, Эл-Йо. На голове у него была та же желто-черная кепка, в которой Винстон видел его на днях.
— Здравствуйте, Петер! — сказал он, заметив Винстона. — Хорошо, что я на вас наткнулся. Вы, наверное, слышали… — Эл-Йо понизил голос и огляделся, — что у нас еще одна подозрительная смерть. Эксперт, кажется, считает, что это убийство, и Туве с ней согласна.
— Да, слышал, — кивнул Винстон. Эспинг явно не стала распространяться о том, что он вчера присоединился к расследованию; разумное решение. Как бы то ни было, Эл-Йо указал ему на дверь.
— Если хотите, могу позвонить Эспинг, — сказал Винстон. — Спросить, не нужен ли ей совет-другой. — Он надеялся, что жгучий интерес не отражается у него на лице.
— Нет-нет, я не могу просить вас об этом. Вы, в конце концов… в отпуске… и я сообщил вашему начальству, что вы ни в коем случае не заняты работой.
Винстон поднял руку, решив играть по его правилам.
— Мне это совсем не сложно. И все это, разумеется, останется между нами. Бергквисту не нужно ничего знать. Может быть, Эспинг моя помощь и не понадобится. Я позвоню ей. Спрошу, что она думает. А еще я бы с удовольствием купил ящик меда. Баночка, что вы мне дали, уже почти кончилась.
Озабоченное выражение на лице у Эл-Йо сменилось улыбкой.
— Уже? Очень рад, что мед вам понравился! Да, нынешний урожай — это что-то особенное, скажу я вам.
— Ну, договорились! — Винстон демонстративно постучал по часам. — Мне пора, Аманда скоро выступает.
Он повернулся и быстро зашагал к дорожкам — пока начальник участка не успел передумать.
Возле палатки, где собралось театральное общество, Винстон увидел еще несколько знакомых лиц. Ян-Эрик и Альфредо Шёхольмы, оба в одинаковых голубых льняных костюмах, о чем-то увлеченно беседовали с худенькой Маргит Дюбблинг.