– У нас дети, – прошептала Яна.
– Не дети, а один ребёнок. Второй не его. Да если вдуматься, то и первый тоже, наверняка, не от него.
– Тебе-то откуда знать? – огрызнулась Яна.
– Да, ладно, не хорохорься! Всё равно его тебе больше не видать. Он мой и только мой, понятно?
– Я бы не стала так серьёзно это утверждать.
– А то что? Что ты теперь можешь со мной сделать? А-а, ничего! То-то! А вот я с тобой могу сделать всё, что мне заблагорассудится… – Глаза у Ольги налились кровью от ненависти. – Например, задушить собственными руками, – и она протянула к Яне руки с ярким маникюром, словно собралась сдавить ей горло.
Яна невольно вжалась в стену.
– А тебе не кажется, что это Мартин сам решать должен, – твёрдо сказала Яна. – С кем ему быть, а кого ко всем чертям послать?
– Да что мужики решают? Кто и куда их поманит, туда и идут. Даже такие, как Мартин, – хмыкнула Ольга. – Мы в последнее время с Мартином неразлучны – рестораны, театры, светские вечеринки и… упоительные ночи! – Она бросила победный взгляд на поверженную соперницу.
«Да она совсем на нём помешалась! – пронеслось в голове у Яны. – Сбрендила на Мартине, вот и несёт невесть что!».
– Развяжи меня, – попросила она. – Руки и ноги затекли.
– Ничего, потерпишь… – прошипела Ольга, победоносно глядя на Яну. – Уже недолго осталось. Скоро тебе и твоим дружкам будет легко и спокойно. Там… на небесах! Хотя я бы с удовольствием отправила тебя в Ад.
– Я на небеса не тороплюсь, у меня и на Земле дел полно.
– Надо было об этом раньше думать. Твоё время, дорогуша, кончилось. Лучше помолись.
Яна вспыхнула:
– Кто бы говорил об Аде? Ты – убийца! У тебя руки по локоть в крови!
Ольга засмеялась, откидывая голову назад и показывая ровные острые зубки:
– Фантазия у тебя, Цветкова, больно буйная! А ты докажи! Что? Нет у тебя доказательств? Ну и молчи в тряпочку!
– Ты убила Настю Тиохину?
Ольга перестала смеяться.
– Это еще кто такая? Не знаю я никакую Тиохину. Что за бред?
– А имя Аглая Алмазова тебе знакомо?
Ольга взмахнула длинными ресницами.
– Что-то не припоминаю. У меня много народу работает. Я всех помнить не обязана.
– Ты не можешь ее не помнить. Ты притворяешься.
– Да даже если и помню, то что с того? Причём тут какая-то Настя Тиохина?
– Ты знала Настю под именем Аглая.
– Боже, как интересно! – хохотнула Ольга. – И что с того? Просто бразильский сериал.
– Так ты ее всё-таки помнишь?
– А если помню, то что? Дрянная девка была, непослушная. Я ей деньги платила, а она выкобенивалась – спать с клиентами не желала, до скандалов дело доходило. Пришлось ее поучить как следует.
– Ты убила ее!
Ольга поморщилась:
– Да никто ее специально не убивал. Больно надо! Врезали пару раз, а она брык – и коньки отбросила. Сама виновата, не нужно было выкоблучиваться. Не хотела в зале работать, так должна была в подвале всех подряд обслуживать.
– Это что, сексуальное рабство?
– Ты телевизионных программ насмотрелась что ли? Они любят такие темы. Какое, на фиг, рабство? Просто нужно было Аглае отработать все потраченные на нее денежки.
– Но она же умерла!
– Случается в жизни и такое. Убийство по неосторожности – слышала такой термин?
– Ты убийца!
– Да прекрати ты! Затвердила «убийца, убийца…» Никого я сама не убивала. Поучили дуру, чтобы больше не нарывалась, только и всего.
– Зачем тебе, Ольга, всё это надо? У тебя же вполне легальный бизнес.
– Да, легальный. Но наркотики, камушки и валюту никто не отменял.
– Почему ты мне об этом рассказываешь?
– Да потому, что ты уже не сможешь это никому рассказать. Ты что, не поняла? Тебе конец, Цветкова! – Ольга улыбнулась и у нее на щеке появилась симпатичная ямочка.
Яна вздрогнула:
– Ты не посмеешь!
– А кто мне запретит?
– Неужели ты думаешь, что Мартин простит тебе мое убийство и спокойно продолжит жить с тобой? Ты же его знаешь! Отпусти нас!
– А кто сказал тебе, что Мартин узнает? Я же не дура. Я буду рядом с ним, а ты исчезнешь, испаришься из его жизни. От тебя и следа не останется. Я выйду замуж за Мартина, заберу и воспитаю твоих детей… Завладею твоим имуществом.
Яна вздрогнула, но промолчала.
– Они будут называть меня мамой…
– Ты чудовище, Ольга! Мерзкая отвратительная гадина!
– Я тоже о тебе хорошего мнения, Яночка, – хмыкнула Федосеенко. – Ладно, пора кончать этот концерт. – Она встала.
Но Яна задала еще один вопрос:
– Скажи, как труп Насти… то есть Аглаи, оказался в машине?
Ольга пожала плечами:
– Ну, это совсем просто. Тимофей Мотов помог. Он же любил меня без памяти. Впрочем, как и все остальные. Все ваши галлюцинации – это его рук дело. Ловко он подстроил, правда? И второй труп сунуть в машину тоже он предложил. Замечательно получилось, я хохотала до слёз, честное слово! Еще вопросы есть? Ах, да! Ты просила наладить дела в твоём Центре, шоу-программы и всё такое… Так вот, не волнуйся. В нашем с Мартином Центре всё будет хорошо.
– Отпусти отца, Аксинью…
– Извини, тут я бессильна. Отец твой умрёт вместе с тобой, а насчёт Аксиньи… Я подумаю, может быть она мне еще пригодится.
– Ты очень злая и жестокая.
– Жизнь такой сделала. Я же балерина, а балетные – люди лютые, коварные и жестокие. У балерины век короткий, поэтому у меня и детей нет. Я во многом себе отказывала, работала с утра до ночи. Пальцы ног постоянно сбиты, в крови. Балет – это преодоление через боль, через предательства лучших подруг и ненависть завистников. О моей жизни можно четырёхтомный роман написать! Ну да что я с тобой тот разоткровенничалась? Надоела ты мне. Пора! – Она махнула рукой. – Эдуард!
Рядом с ней появился ее верный управляющий.
– Давай кончать с ней. Волоки ее во двор.
Эдуард подхватил на руки Яну и потащил во двор. Падал редкий снежок. Вороны, с карканьем сорвались с голых веток и закружились в сером пустом низком небе, оглашая пустырь возле ангара хриплыми отрывистыми криками.
На снегу лежал связанный Иван Демидович. Лицо его было в крови. Увидев Яну, он застонал:
– Доченька…
Ольга небрежно махнула рукой:
– Кончайте с ними!
Охранник вытащил пистолет и навёл на связанных пленников.
Ольга, которая быстрым шагом уходила с места расправы, остановилась и гневно посмотрела на здоровенного мужика с лицом дебила.
– Без крови! – громко сказала она. – Придавите их потихоньку и отвезите в лес, чтобы здесь не осталось никаких следов.
Парень понимающе кивнул и спрятал оружие. Он вынул из кармана полиэтиленовый пакет и ловким движением набросил его на голову старого актёра. Тот захрипел и забился.
Яна с ужасом, теряя сознание, смотрела на эту расправу и пропустила момент, когда Эдуард со вторым пакетом направился к ней.
Иван Демидович хрипел в руках убийцы.
Эдуард, держа пакет, наклонился к помертвевшей от ужаса Яне, то тут раздался выстрел. Яна открыла крепко зажмуренные глаза и увидела как рухнул на спину охранник, душивший ее отца. Раздался второй выстрел и рядом с ней рухнул душегуб Эдуард. Во лбу его чернела ровная круглая дырочка, а изо рта потекла алая струйка крови. Пустые широко открытые глаза уставились в серое небо.
К Яне подбежал человек в бронежилете и вязаной шапке с прорезями для глаз, носа и рта – балаклаве. Острым ножом он перерезал верёвки, стягивающие ноги и руки Яны. Яна застонала, верёвки глубоко врезались в кожу, оставив синий след. Второй боец стянул пакет с головы Ивана Демидовича и тоже разрезал на нём путы. Головко широко открывал рот, что-то хотел сказать синими губами.
– Папочка… – простонала Яна, пытаясь встать и подбежать к отцу. – Папочка, родной…
Боец, спасший ее, стянул шапку, и она увидела родные карие глаза.
– Мартин! – ахнула Яна и упала ему на грудь.
– Тише, тише, дорогая, всё самое страшное позади, – сказал Мартин и погладил ее по всклокоченным волосам. – А почему ты синяя? – всё-таки спросил он.
Яна не ответила, только громко разрыдалась, трясясь в нервном ознобе.
– В «Скорую» их! – приказал Мартин.
На какой-то момент толпа людей в форме расступилась и в этом узком проходе показалась Ольга с пистолетом в руке.
– Нет, только не это! Цветкова, ты не уйдёшь, – процедила она сквозь зубы и, прицеливаясь, подняла оружие.
Мартин мгновенно прикрыл собой Цветкову и тоже выстрелил. Выстрелы прозвучали одновременно.
Пуля Мартина раздробила Ольге кисть руки. Она уронила пистолет на снег и скрючилась от боли. Ее пуля вошла в бронежилет Мартина, и он упал на спину. К нему кинулся врач «Скорой».
Яна подбежала к Мартину и опустилась рядом с ним на колени.
– Он… живой? – спросила она помертвевшими губами. – Доктор, что с ним?
Врач поднял на нее усталые глаза.
– Да всё нормально. Просто сильный удар в грудную клетку. Это очень больно, но не смертельно. Пройдёт, не волнуйтесь.
Мартина подняли и отнесли в «Скорую». Яна полезла в машину следом. Там уже сидел Иван Демидович и пил горячий чай.
– Мне очень плохо, – сказала тихо Яна.
Врач наклонился к ней и внимательно посмотрел ей в глаза.
– Вам необходима врачебная помощь, – сказал он. – Мы вам поможем.
Яна увидела, как военные уводили Ольгу Федосеенко. Ладонь у нее была замотана бинтом.
Глава девятнадцатая
Утром Яна проснулась в больничной палате.
Она обвела взглядом белый потолок, скользнула по выкрашенным масляной краской стенам и остановила туманный взгляд на мужчине, который сидел рядом с ее кроватью на стуле.
– Витольд…
– Да, Яночка, это я.
– Как хорошо, что ты пришёл.
– Ты, наверное, первый человек в моей жизни, который радуется приходу патологоанатома.
Яна слабо улыбнулась.
– Обожаю твои шутки. Почему мне так плохо? Что со мной?
– С тобой… Да всё, как всегда. Ссадины, ушибы, нервное перенапряжение, отравление газом. Слава богу, что лёгкое.