– Хорошо-то как! – заметил Толя, сладко потянулся, отточенным движением наколол на вилку крошечный пупырчатый огурчик и с хрустом сжевал его. – Красота!
– Не вижу повода для радости, – буркнул Костя. – Парня-то мы упустили.
– Вот и хорошо, что не видишь, – бодро отозвался отставной чекист. – Значит, и ему невдомек.
– Поясни, – заявил Костя, поднял рюмку на уровень глаз, полюбовался ее содержимым, отсалютовал собутыльнику, сидящему напротив, и умело перелил водочку в глотку.
– А сам не врубаешься? – спросил Толя, тоже выпил и экономно занюхал корочкой.
– Нет.
– Все просто. – Бывший сотрудник компетентных органов намазал на хлеб масло, положил сверху ложечку мелкозернистой красной икры, отправил эту прелесть в рот, неторопливо прожевал и продолжил: – Мы его обыграем, точнее сказать, уже почти сделали это.
– Как?
– На классе, – отозвался Толя, глотнул нарзана из запотевшей бутылки темно-зеленого стекла, вытер губы бумажной салфеткой. – И на голой технике. Точно так же, как «Барселона» – ивановский «Текстильщик». – Он опять наполнил рюмки.
– Интересно. – Костя откинулся на стуле. – Парень-то как в воду канул. Мы даже не знаем…
– Это ты не знаешь, – сказал Толя, потянулся было за рюмкой, но решил повременить. – Говори за себя.
– А ты, значит…
– Да, конечно. – Толя по-доброму улыбнулся. – Все просто, как дважды два в первом классе. Пассажир едет сюда. Скоро встретимся.
– Все равно не понимаю.
– Вот и отлично, значит, и он не врубится. – Толя цепко ухватил рюмку за ножку. – Давай-ка лучше, дружище, выпьем.
– За что?
– А за то. – Рюмки с хрустальным звоном встретились и тут же устремились туда, где их так ждали. – За начало и завершение. За то, что скоро станем мы с тобой очень, мягко говоря, зажиточными. – Толя закусил водочку маслинкой. – Какая прелесть! Попробуй, настоятельно рекомендую.
– Как у тебя все просто. – Костя прислушался к дружескому совету, сжевал маслинку и признал: – Да, действительно неплохо.
Чекист-расстрига налил себе лично, тут же принял, запил водичкой и заявил:
– А самое главное в том, что мы с тобой вставим хорошее перо в задницу тем ворюгам. Если бы ты только знал, как я их ненавижу за все то, что они сделали со страной, да и со всеми нами. – Толя опять наполнил свою посудинку, выпил и добавил: – А себя презираю.
– За что?
– За то, что позволил им сотворить все это.
– Надо же! – Костя усмехнулся. – Как красиво заговорил-то.
– Извини. – Толя несколько раз с силой потер руками лицо. – Что-то накатило. Ладно, парня-то мы с тобой оформим, не проблема. А вот потом…
– Что потом?
– Потом ваш выход, маэстро. – Толя забросил в рот сигарету и щелкнул зажигалкой, старенькой потертой «Зиппо». – Твоя очередь показать класс.
– Что ты имеешь в виду?
– Не хочу проблем, – пояснил Толя неожиданно трезвым голосом. – А это значит, что потребуется устранить их источник, образно говоря, расчистить поляну.
– От кого?
– От всех, кто имеет хоть какое-то отношение к теме.
– Даже?..
– Обязательно.
– Ничего себе.
– А ты как думал? – с прищуром спросил бывший следователь. – Для того я и взял тебя в долю. Ты, главное, потом вовремя остановись.
– Постараюсь.
– Очень на это надеюсь.
– Ну?..
– Выпивают, закусывают, разговоры разговаривают.
– Это все?
– В ближайшее время возьмутся за дело.
– Вот с этого и надо было начинать.
Украина. Киевская область. То же самое время, то есть часом раньше, но исключительно по политическим мотивам. Опять же дождь
Это небольшое село приткнулось в полусотне километров от столицы незалежной. На его улицах стояли справные беленые хаты и каменные дома, некоторые в два этажа, неказистые снаружи и очень даже ничего себе изнутри.
В таких местах издавна привыкли селиться украинские чиновники среднего и чуть ниже ранга, все те, кому не по чину была Конча-Заспа и прочие элитарные поселки, предназначенные для знати. Эти трудолюбивые, незаметные глазу слуги народа из последних сил десятилетиями тянули лямку государственной службы. Они были неподвластны политическим катаклизмам и разным там свежим ветрам перемен, с удивительным постоянством сдувающим в никуда вельмож, толпящихся у подножия трона. По-ленински скромные, осмотрительные люди.
Их коллеги из великой державы, расположенной чуть севернее, не успев как следует хапнуть, тут же открывают счета в Швейцарии, покупают на честно заработанные деньги квартиры в Майами, штат Флорида, и возводят палаццо в ближнем Подмосковье. А потом, когда их берут за задницу в тех же дворцах, они только и могут, что сделать морду ящиком и жалобно блеять: «Не тридцать седьмой год, в натуре!»
Этим они серьезно, едва ли не до слез огорчают высших руководителей помянутой державы и вызывают в широких народных массах нешуточную ностальгию по тому самому тридцать седьмому году. А также по усатому человеку в шинели и сапогах, правившему страной в те дивные времена.
А эти, живущие чуть южнее, избегают показного блеска. Добро, нажитое непосильным трудом, они по старинке хранят у родни под Полтавой, ютятся всем семейством в пятикомнатной халупе, стоимость которой никак не превышает совокупный доход семейства. Максимум за двадцать лет. С премиальными.
На крыльцо одной из таких хат вышел худощавый мужик среднего роста, совершенно седой, простоватый с виду, вылитый механизатор на заслуженном отдыхе. Он уже миновал ту самую грань, отделяющую пожилого человека от старика. Давайте так и будем его называть.
Старик дотянул до фильтра сигаретку, аккуратно загасил окурок в банке из-под бычков в томате, постоял немного на крыльце, глядя куда-то сквозь дождь. Потом он вернулся в хату и присел за стол к ноутбуку. Длинные худые пальцы с непостижимой быстротой запрыгали по клавишам.
– Попался, паршивец! – удовлетворенно произнес старик, вытер платком лицо, взмокшее, несмотря на прохладу, закинул руки за голову и о чем-то надолго задумался.
Потом он закряхтел, нагнулся, достал из нижнего ящика стола телефон довольно странного вида, подсоединил его к ноутбуку и опять застучал по клавишам. Через минуту старик набрал номер и дождался соединения.
– Алло, – прозвучал удивленный голос.
Абонент явно не мог взять в толк, кто это и откуда ему известен номер, доступный лишь узкому кругу доверенных лиц.
– Привет, это я. – Голос старика звучал хрипло, как будто спросонья.
– Ты что, из Канады звонишь? – Трубка у собеседника тоже была явно не из тех, которые можно прикупить в любом подземном переходе.
– Во‑первых, здравствуй, – сказал старик и опять пробежался по кнопкам клавиатуры.
– Извини. У вас там вечер или еще утро?
– Тропический мороз, – ответил старый конспиратор и хмыкнул. – Давай-ка к делу. Ты сможешь мне помочь?
– Лично я, сам понимаешь, – нет, но что-нибудь постараюсь придумать.
– Спасибо! – с чувством проговорил старик.
– На здоровье, – ехидно прозвучало в ответ. – Учти, это стоит денег. Кстати, ты уже в Сингапуре.
– Такой уж я непоседа, – съехидничал в ответ дедок.
– Позвони через пару дней в это же время.
– Как скажешь.
Ливень закончился ночью. Так же внезапно, как, собственно, и начался. Он одарил Подмосковье приятной прохладой и мерзкой грязью.
В ней-то с непередаваемым удовольствием и вывозился здоровенный американский бульдог по имени Малыш во время утренней прогулки в парке. Наглый пес изгваздался от кончиков ушей до самых когтей, и наоборот. Установить его природный окрас теперь было никак невозможно.
Поэтому хозяин сразу же по возвращении домой погнал Малыша в ванну. Сперва тот почему-то никак не хотел лезть туда, а потом не пожелал ее покидать. Валялся себе на спине, подставляя грудь и пузо под струи воды. А когда теплый дождик закончился, пес затребовал продолжения банкета.
– Малыш, у тебя вообще совесть есть? – Ноль внимания в ответ. – Я что сказал? – Пес чуть отвернул башку и, не закрывая глаз, громко захрапел, дескать, обращайтесь в письменном виде и позже.
– Значит, так! – Влад сурово насупил брови. – Завтра ты остаешься дома, а я еду на дачу… – Он не успел договорить, как Малыш вскочил и принялся энергично отряхиваться.
Потом они завтракали, причем сначала исключительно хозяйскими харчами. Свою порцию каши с мясом лучший друг человека оставил на потом, справедливо полагая, что Влад из его миски есть не будет. Малыш присел рядом с хозяином и с трагическим видом уставился в окошко. Он не лаял, не скулил и не клянчил, просто тонко намекал, что неплохо бы поделиться, и, конечно же, не остался без вкусненького.
Вы встречали хоть одного собачника, способного жрать в одно лицо и не угостить собственного любимца? Лично я – нет.
Пока Влад наслаждался первой утренней сигаретой под кофе, пес в мгновение ока смел все, что было в миске, облизнулся и вопросительно посмотрел на хозяина.
– Пошли, что ли. – Влад забросил посуду в мойку, поставил на поднос кофейник с чашкой и сахарницей, добавил туда же пепельницу.
Парочка переместилась в кабинет. Малыш улегся на диван. Влад включил компьютер, дождался, пока засветится экран, подвел стрелку к папке с названием «Предатель», закурил и вздохнул.
Наступал тот самый момент, который представители творческой интеллигенции, освоившие полный курс средней школы, именуют волнительным. Автору предстояло прочитать и оценить то, над чем он как проклятый горбатился последние четыре месяца и завершил работу две недели назад. Все последующее время его нетленка вылеживалась, дозревала сама по себе.
Влад должен был оценить свой труд с точки зрения читателя, какие-то моменты убрать, другие, напротив, добавить. Исправить ошибки и опечатки, сгладить нестыковки, словом, причесать текст.