Глава 42Пат в два хода
– Сигаретку хотите? – любезно осведомился Николай Павлович, устроившийся рядом со мной на заднем сиденье «Нивы».
Именно так перед самым отъездом предложил обращаться к нему тот джентльмен, барин в фуражке, сосед по этажу, развлекающий меня разными умственными играми.
– Спасибо, – промычал я, с третьей попытки кое-как сцапал курево и снайперски метко направил себе в рот фильтром вперед.
– Молодца! – Толстячок придвинулся поближе, щелкнул зажигалкой, дружески потрепал меня по плечу и обнадежил: – Скоро вы будете в полном порядке.
– Хорошо бы, – вложил я свои две копейки в беседу.
Очень приятно было снова начать говорить и двигаться, пусть и через силу. Главное…
– Главное, помните, что до второй инъекции данного препарата доводить дело не стоит. Вы меня поняли? – осведомился Николай Павлович.
– Вполне, – отозвался я, медленно повернулся к окну и принялся любоваться пейзажами, как-то печально проплывающими мимо.
Почему, спросите, именно проплывающими, а не пролетающими? Потому что часа два назад закончилось шоссе, а совсем недавно сошла на нет и грунтовая дорога.
– Надеюсь… – тут машину тряхнуло, и барин, видимо, прикусил язык или испугался, что это случится.
В общем, я так и не узнал, на что надеялся мой попутчик.
Так мы и ехали в скорбном молчании, пока и бездорожье не закончилось. Наша «Нива» далеко не первой молодости остановилась возле рощицы.
Мой спутник по случаю перехода на походно-полевое положение был облачен в застиранный камуфляж. Он поправил капитанскую фуражку с крабом, на сей раз темно-синюю, и смело шагнул из машины в утренний туман. Тот, что всем нам по пояс будет.
А я не успел этого сделать. Мужик, сидевший за рулем, развернулся и цепко ухватил меня здоровенной пятерней за горло, начисто перекрыв кислород.
– Ты этого поганого интеллигента не бойся, – тихо, с непонятно откуда взявшейся ненавистью проговорил он. – Меня страшись. Если что, прямо здесь зажарю и сожру. Вкурил, убогий? – Мужик усилил хватку и так встряхнул меня, что моя несчастная голова сначала чуть-чуть не врезалась затылком в мою же собственную задницу, а потом едва не оказалась в желудке.
Я представил себя, зажаренного до аппетитной хрустящей корочки, закусил губу и тихонько застонал. Дескать, понял, дяденька, не извольте беспокоиться.
– На выход! – скомандовал тот человек, которого мне отныне следовало бояться, и распустил стальной захват на моем горле.
Небо в тучах, мелкий противный дождь из тех, которые с короткими остановками идут целыми сутками, да нулевая видимость на десерт. Красота, короче.
Из шедевра Ульяновского автозавода с патриотическим названием, подошедшего к нам, наружу выбралась команда покойного Ваньки. Трое достаточно взрослых здоровенных мужиков и еще один, помладше их, пониже ростом и совсем не напоминающий шкаф со створками. Зато подтянутый, ладный и ловкий в движениях, весь как на пружинках.
Все семеро витязей прекрасных, если считать со мной, наскоро перекурили и двинулись в рощу. Мужик, которого я должен был бояться, заботливо подхватил меня под локоток и зашагал рядом.
– Назад! – вполголоса скомандовал интеллигент Николай Павлович, и наш водила безропотно перешел в арьергард.
Мы миновали рощицу, пересекли овражек и углубились в лес. Он был такой густой, что меня аж страх пробил. Может, мы забрели в Чернобыльскую зону? Бывалые люди рассказывают, что там благодаря мирному атому и сосны в три обхвата, и грибы по колено, и живность прямо как из фантастических романов. Трехголовые кабаны, зайцы с быка размером, русалки с крыльями, правильные менты, умные политики. Жуть, короче.
Но все обошлось. Сначала послышался комариный писк, леденящий душу, потом лес начал редеть, и впереди показалась небольшая поляна.
– Надеюсь, мы правильно идем? – негромко спросил Николай Павлович.
Я молча кивнул, потом остановился, переводя дыхание, вытер рукавом взмокшую физиономию. После всего того, что эти злые и любопытные люди в меня закачали, пешие прогулки перестали приносить мне удовольствие. Передвигаться на своих двоих я не особенно хотел и не очень-то мог.
Я шагнул вперед. Нога запуталась в корнях. Я наверняка смачно приложился бы мордой об природу, ежели бы не все тот же водила, на все руки мастер. Успел, шустрик этакий, подскочить и поддержать меня. Душевное ему за это спасибо.
Мы вышли на поляну, кишащую комарами и прочей крылатой нечистью. Мой сосед по этажу на правах старшого объявил десятиминутный привал. Все снова задымили, собравшись двумя группами, одна рядом с другой. Мордовороты и парень с ними время от времени бросали в нашу сторону быстрые и настороженные взгляды. Стволы они не доставали, но явно держали наготове.
– Ну и комарья же здесь, – задумчиво проговорил наш предводитель, несколько растерявший привычный лоск, и принялся брезгливо счищать с козырька фуражки паутину, прилипшую к нему. – Прошу прощения, – сказал он, вдруг влепил мне молниеносную оплеуху и стряхнул с ладони здоровенного слепня.
– Благодарю вас. – Впервые за долгое время у меня получилось хоть что-нибудь выговорить, не заикаясь.
Я повел головой, осматриваясь. Вот же она, та самая заветная ямка. Мы буквально трех шагов до нее не дошли.
– Обращайтесь, если что, – великодушно отозвался он, как-то совсем уж по-плебейски почесывая подмышку. – Внимание! – вдруг взревел Николай Павлович.
Он резко повернулся влево и тут же вогнал пулю в затылок мастеру на все руки, застывшему в паре шагов от нас: лакею, медбрату и водителю. А еще, по всему судя, представителю заказчика с неограниченными полномочиями. В том числе и на зачистку. Это я сам по пути догадался. Времени на раздумья хватало.
Барин шагнул назад, чуть вправо и моментально перенес огонь на тех четверых. Он заслонился мной как щитом и этим выгадал немного времени.
Битые, видавшие виды ребята растерялись и замешкались только на какие-то доли секунды. Потом они протерли мозги, въехали в ситуацию и начали движение, быстро и на удивление ловко.
Особенно тот самый мелковатый парень. Он вообще ушел с линии огня в длинном прыжке, отточенным пируэтом, как любят изъясняться авторы крутых боевиков в бумажных обложках, на лету выхватил ствол и тут же словил очередь, можно сказать, сам на нее наскочил.
Двое мужчин в чем-то серо-зеленом, грязном, скрадывающем очертания тел, внезапно появились как будто из дурного сна. Они бойко и слаженно открыли огонь на поражение.
Это было все, что я успел разглядеть. Коварный Николай Павлович технично подсек мне ноги, и я полетел в ту самую ямку, в которой по плану и должен был тихонько лежать, не отсвечивать и не мешать людям работать.
Он тоже на ногах не остался, рухнул туда же и опять совершенно не по-рыцарски мной прикрылся. Толстячок аккуратно прихватил меня сгибом руки за горло, ткнул чем-то твердым, очень напоминающим ствол, в правую почку и замер.
Вот и сходили за хлебушком, в смысле, сыграли в шахматы. Сначала я сделал ход, на который он, вопреки всем правилам, ответил двумя. На доске сразу же возникла ситуация под названием пат. Это когда у тебя полно фигур, есть и пешки, и слон с ферзем, и король со своей любимой королевой. А ходить все равно некуда.
Глава 43Учитель, воспитай ученика, чтобы было, от чего потом лечиться
Я хихикнул, не сдержался, хоть было не время и не место.
– Что? – удивленно спросил Влад, подойдя поближе. – Нервишки пляшут?
– Ну и рожа у тебя, – выдал я, старательно проговаривая звуки, и тут же устыдился.
Эти ребята еще со вчерашнего дня кормят здесь разную кровососущую погань, которой глубоко по хрену все эти бальзамы, мази, аэрозоли и прочие эффективные средства. Может, с ними даже вкуснее.
Послышались негромкие хлопки. Незнакомый мне напарник Влада с плотным накомарником на лице, прямо Гюльчатай из кино, неторопливо прохаживался среди супостатов, валявшихся в самых разных позах, и с крестьянской обстоятельностью ставил на каждом знак контроля. Это правильно. Мертвецы иногда имеют пошлую привычку оживать, причем не только в ужастиках, которые так приятно смотреть перед сном.
– Как ты? – Влад замер в паре шагов от меня.
– Терпимо, – прокряхтел я, стараясь устроиться поудобнее.
Тело подо мной, что удивительно, оказалось совсем не мягким и ничуть не дряблым.
– Закуришь? – Влад с видимым удовольствием задымил сам, подошел поближе и протянул сигаретку мне.
– С удовольствием.
– А все-таки хорошо на природе. – По его чумазой физиономии, искусанной до полного уродства, пробежала широкая, но какая-то кривая улыбка. – Свежий воздух, прохлада.
– А еще лужи, – донеслось из-под меня. – Уже вся задница до костей промокла.
– Это плохо, – сочувственно проговорил человек под накомарником, подошел и замер рядом со мной, с другой стороны.
– Целиком и полностью с вами согласен, – прозвучало в ответ. – И потом, ваш друг такой тяжелый.
– Так за чем же дело стало? – удивился Влад. – Вылезайте, никто вас не обидит.
– Точно?
– Абсолютно.
– А почему я должен вам верить?
– Я вам слово даю, честное.
– Не смешно, – сурово прозвучало у меня из-за уха.
– Я серьезно. – Влад сделал пару глотков и завинтил пробку фляги. – Помнится, проходил я стажировку в одной тихой стране. В середине восьмидесятых дело было, только-только эта самая перестройка началась.
– К чему это ты? – заинтересовался я и попытался было перевернуться на бок.
Нет, барин не позволил мне это сделать.
– И руководил этой моей стажировкой один очень интересный мужик, – продолжил Влад. – Всю дорогу под колхозника косил. Помнится, учил меня пореже кулаками махать – да уж, любил я это дело в молодости – и почаще включать голову.
– Научил? – спросил Николай Павлович из-под меня.
– Частично.
– Ну?..
– Так вот, он часто повторял, что данное слово все-таки надо держать. Хотя бы изредка. Интересно, где он сейчас?