– Проклятье, удали это гребаное видео немедленно, у меня неподходящее настроение для этого дерьма! Я просто хочу, чтобы все это кончилось.
– Готово, – сказал он, показывая телефон, чтобы подтвердить, что записи больше нет.
– Теперь, пожалуйста, выметайся к черту из моей машины. И держись подальше от меня и моего парня. Я выполнила свою часть сделки, и если ты меня наебешь, то, клянусь богом…
– Расслабься, – перебил он. – Я не хочу разрушить твою жизнь, Тифф. Я просто хотел получить назад свои деньги. И теперь они у меня, так что мы опять друзья.
– Ладно, – проворчала я, заводя машину.
– На прощанье, – сказал он, сунув руку в карман, – вот, это тебе за беспокойство, – и с улыбкой протянул мне таблетку. – Скоро пообщаемся, – добавил он, захлопывая дверцу.
В тот момент, когда она захлопнулась, мне стало так легко, будто я наконец смогла сбросить с плеч рюкзак, набитый камнями, который таскала на себе много месяцев. Освобождение от этого бремени было сладким, как оргазм. Все кончено! Теперь я смогу сосредоточиться на том, чтобы привести свою жизнь в порядок и завязать; тогда обо всем этом можно будет забыть. После этой вот последней таблеточки я точно завязываю. Я усвоила урок.
Сворачивая к нашему району, я улыбалась. Мне не терпелось обнять Элиота. Мысль о том, что я могу в любой момент потерять его, была му2кой мученической. Впервые за долгое время мне не о чем было беспокоиться. Я глянула на часы и увидела, что уже почти половина восьмого; к этому времени он должен был быть дома.
Когда я свернула на нашу улицу, вся радость мгновенно улетучилась, и ее сменил ужас. Я приближалась к нашему дому, и казалось, что сердце вот-вот остановится.
Какого хрена на подъездной дорожке стоят три полицейские патрульные машины?
Подходя к двери, я прислушивалась, мечтая услышать смех. Может быть, он пригласил домой друзей и забыл предупредить меня? Дверная ручка лязгнула, когда я схватилась за нее неверной рукой.
Я открыла дверь. В кухне нарисовался незнакомый мужчина.
– Вы – Тиффани? – спросил он.
Не успев ответить, я услышала голос Элиота:
– Детка? – И он вылетел из-за угла, до сих пор в форме, и, похоже, испытал облегчение, увидев меня.
– Привет, а что случилось? – спросила я, оглядывая дом.
– Иисусе, я чуть не помер от тревоги. Звонил тебе сто раз, у тебя что, телефон выключен? – спросил он.
Я вытащила из сумки телефон и обнаружила, что в нем сел аккумулятор.
– Черт, малыш, прости, пожалуйста! Он сдох. Я не…
– Все нормально, главное, ты цела, – проговорил он, обнимая меня.
Я бросила взгляд через его плечо на незнакомого полицейского и могла поклясться, что он покачал головой, прежде чем уставиться в свой блокнот.
– Что происходит? – спросила я, и тут из коридора вышла женщина-полицейский.
– Я только что закончила снимать отпечатки в оружейном сейфе; отправим их в лабораторию, чтобы проверить, не удастся ли напасть на след, – сообщила она.
– Спасибо, Дарлин, я тебе очень благодарен, – сказал Элиот.
Я попыталась скрыть ужас, внезапно сковавший меня изнутри.
– Тиффани, я не хочу, чтобы ты нервничала, ладно? Но… сегодня кто-то вломился к нам в дом и украл часть моего оружия, – сказал он.
Мои глаза остекленели, и я изо всех сил постаралась сделать удивленное лицо.
– Что? Ты серьезно? – пролепетала я.
– Серьезнее некуда, но не волнуйся, дорогая. Мы найдем мерзавца, который это сделал, и упрячем его за решетку о-о-очень надолго.
45
– Мисс Джонсон?
– Простите, я… я просто немного в шоке. Что вы сказали?
– Я спросил, в котором часу вы сегодня ушли из дома.
Детектив Грин сидел за столом напротив меня, нахмурив лоб, и глядел прямо мне в душу. Я понимала, что не являюсь подозреваемой – никто и ни за что не поверил бы, что я как-то связана с кражей, – но в его безжалостном взоре было что-то такое, что заставляло меня невероятно нервничать.
Я была не готова к вопросам. Нельзя было облажаться; я пересмотрела достаточное число детективов, чтобы знать, что все, сказанное мной в данный момент, может быть использовано против меня в будущем, если до этого дойдет.
– Я ушла, э-э, наверное, где-то в половине шестого, – сказала я, глядя на его блокнот с пометками.
– Хорошо. Куда вы направились?
Эти пронзительные глаза – может, он специально брал уроки, чтобы заставлять людей сознаваться в преступлениях, которых они не совершали?
– Я встретилась с одним своим другом, Мичем. У меня был его старый школьный альбом, поэтому мы договорились о встрече, чтобы я могла отдать его.
Боже, как глупо это звучит.
– Альбом? – переспросил он с явным недоумением.
Эти пронзительные глаза – может, он специально брал уроки, чтобы заставлять людей сознаваться в преступлениях, которых они не совершали?
– Да, он принадлежит Мичу, но хранился у меня много лет, а Мич доставал меня, потому что очень хотел получить его обратно. Так что я просто встретилась с ним. Чтобы он оставил меня в покое.
Пока детектив что-то писал в блокноте, я бросила взгляд через плечо и увидела, как Элиот отрицательно качает головой, разговаривая с другим полицейским. Он казался раздавленным, растерянным, убитым.
Чувство вины внезапно захлестнуло меня, точно океанская волна, и дыхание перехватило.
– Простите, пожалуйста, вы не могли бы ненадолго отпустить меня? – вежливо спросила я, вспоминая, что так и не использовала таблетку, которую дал мне Мич. С ней все стало бы намного проще. – Мне нужно в уборную.
– Конечно, прошу вас, – он улыбнулся, указывая на коридор. Я впервые увидела его улыбку и тогда-то напомнила себе, что это не допрос. Он просто пытался прояснить факты.
Едва закрыв за собой дверь ванной комнаты, я моментально растолкла таблетку в пыль. Больше всего на свете мне хотелось вмазаться ею, но это заняло бы слишком много времени. Я наклонилась и быстро занюхала порошок через скатанную в трубочку банкноту. Стирая остатки порошка с поверхности столешницы, услышала тихий рокот голосов за окном.
Я подкралась поближе и прикрыла глаза, чтобы отчетливее расслышать, что они говорят.
– Да, очевидно, в этом районе было несколько взломов. Не конкретно в этом квартале, нет, но через две улицы отсюда в дом одной дамы вломились, пока она была в отпуске.
– Думаешь, это связано? – спросил другой голос.
– Как сказать. Посмотрим, что покажет экспертиза латентных отпечатков. Его патрульной машины на дорожке не было, так что тот, кто сделал это, либо дождался, пока Элиот уедет на работу, либо не знал, что здесь живет коп. В любом случае он влез не в тот дом.
– Детка, ты в порядке? – спросил Элиот, тихонько стучась в дверь. Я едва не выпрыгнула из собственной шкуры.
– Ага, – ответила, открывая ему. – Просто еще и месячные пришли, как будто без них хлопот мало.
Он вздохнул и протянул мне навстречу руки. Я оплела руками его талию и прикрыла глаза.
– Я так счастлив, что тебя не было здесь, когда это произошло! Не пережил бы, если бы что-то случилось с тобой, – голос Элиота надломился, я чувствовала, что его одолевают эмоции.
Так не должно было случиться! После расплаты с Мичем все должно было стать лучше. Я собиралась бросить «колеса». Я собиралась оставить прошлое позади и посвятить себя Элиоту и нашему будущему. А вместо этого тут роятся копы с лампами черного света и пуховками для снятия отпечатков пальцев, переворачивая мой гребаный дом вверх дном.
Они расследуют преступление, которое совершила я.
Ищут какого-то неведомого «плохого парня», которого не существует.
Полицейские зря тратят время и усилия, чтобы поймать и распять кого-то, не зная, что этот кто-то стоит в полуметре от них и угощает их холодным лимонадом, пока они работают.
Какое чудовище могло бы сотворить что-то подобное?
Что, черт возьми, со мной не так?
– Детектив Грин хочет задать тебе еще пару вопросов, малыш. И на этом они закончат, – сказал Элиот, явно уставший до чертиков. – Ладно, любовь моя! Не волнуйся, мы выясним, кто это сделал.
Я кивнула и пошла обратно к столу.
– Еще всего пара вопросов, хорошо? – спросил детектив Грин, набрал СМС на своем сотовом, и спрятал его в карман.
– Конечно. Слушаю.
– Итак, в доме не было никаких следов взлома; вы сегодня, когда уходили, заперли дверь?
Дерьмо.
– М-м-м… Думаю, да. В смысле я всегда ее запираю, и скорее всего сегодня тоже заперла. С другой стороны, я ужас какая рассеянная, так что для меня забыть запереть дверь – это вполне в рамках возможного, – ответила я.
– Хорошо. Мне нужно, чтобы вы очень старательно сосредоточились, потому что это важно.
Я зажмурилась и притворилась, что усердно думаю. Я пыталась выиграть время, чтобы понять, каким образом кто-то мог проникнуть в дом, если дверь была заперта.
– Помню, я очень спешила… Никак не могла найти ключи, а потом бегала к холодильнику за лимонадом. Дайте подумать. Я вернулась к машине… а потом… О! Я оставила в доме телефон, поэтому сбегала за ним. Наверное, забыла запереть дверь, когда выходила во второй раз. Мне кажется. На самом деле я не уверена. Простите, – робко проговорила я.
– Ладно, ничего страшного. То, что вы бегали за телефоном и обратно, вполне может означать, что вы действительно забыли запереть дверь. А теперь вот что: знаете ли вы кого-нибудь, кто мог бы это сделать? Кого-то, кто был бы способен сделать что-то подобное? – спросил он.
Я медленно помотала головой, делая вид, что перебираю свою мысленную картотеку.
– Нет. В смысле мы окружаем себя только хорошими людьми, трудолюбивыми. Даже представить себе не могу, что это должен быть за человек такой, которому понадобилось оружие. В смысле я вообще-то знаю людей, у которых оно есть, но у всех у них есть лицензия, и свое оружие они покупают. Они делают это законно. Я не знаю никого, кто стал бы вламываться в дом, чтобы украсть его, понимаете?