Знакомимся с собойКак понять, что вы хотите
Джаред: Что ж, первый вопрос, на который мне необходим ответ: имя твоей плюшевой игрушки?
Брук: Уодсворт… разумеется
Джаред: Это потому что он слон?
Брук: Имя, подходящее для слона. Это медведь.
Джаред: Все настолько серьезно. Полагаю, Уодсворт из Англии?
Брук: Очевидно, что медведь Уодсворт – британец. Умный и рассудительный, как участник шоу пекарей, а НЕ осуждающий и ворчащий из числа Брексит. Я бы с таким не стала спать.
Свои предпочтения к партнеру Джаред и Брук косвенно затрагивают в разговоре о плюшевой игрушке, с которой, по словам девушки, она спит. Сила, характер и политическая лояльность неожиданно входят в их игривые и дружелюбные подшучивания. Джаред, возможно, намекает, что хочет кого-то более серьезного, и Брук находит способ ловко вставить свои убеждения и политические предпочтения (открытый, а не осуждающий; либеральных взглядов, а не Брексит) в кокетливый ответ о плюшевом звере.
Независимо от заявленных нами предпочтений, поиск подходящего партнера подразумевает внутреннее напряжение. Легко позволить страху, стыду, гордости или тревожности посеять сомнения в нас и отвлечь от цели. Потратив время на то, чтобы понять себя, мы станем действовать смелее, занимаясь поиском того, что действительно хотим. Знание собственных предпочтений приведет к четкому и в конечном счете лучшему выбору.
Большинству пользователей приложений выпадают анкеты людей, не очень похожих на тех, кого они хотели бы найти. Масштабное исследование с участием 41 000 австралийцев показало, что пользователи регулярно общаются с теми, кто далек от титула мистера и мисс Совершенство, которых, к слову, они предпочитают. Что в свою очередь подталкивает нас к логичному вопросу: что же истинно верно – поведение человека или заявленные им предпочтения? Пользователям подбираются люди, к которым они подсознательно тянутся, или действия первых противоречат их истинным желаниям?
По мере развития ожиданий, связанных с романтическими отношениями, принятие решений становится все более сложным процессом. В прошлом вопрос был только один: «За кого выходить замуж?» Сейчас развитие отношений не всегда следует по праведному пути, скорее они подстраиваются под нынешние парадоксальные потребности. Вероятно, сейчас главный вопрос будет звучать так: «Какой тип отношений подойдет мне?»
Пришло время отвлечься от изучения других людей и обратить внимание на себя: на собственные ожидания, желания и предпочтения; на то, что приводит нас в замешательство; на те особенности, которые окружают наши романтические стремления. Это позволит нам прояснить, что мы на самом деле ищем, прежде чем еще глубже погрузиться в мир свиданий. Понимание того, что мы хотим и в чем нуждаемся, начинается с самоанализа, и, как мы увидим, разобраться в себе порой не всегда просто.
Незнакомцы для самих себя
Часто можно услышать, что мы просто не знаем, чего хотим. Эта идея находит отражение в научных кругах, палатах Конгресса, залах суда, церквях и храмах. Она приводит в движение знаменитую улицу Уолл-стрит и проносится через фешенебельные магазины Мэдисон-авеню. Все эти места стремятся заполнить гнетущую пустоту самопознания своей версией того, чего мы должны хотеть. Во всей какофонии мнений и учений есть небольшой стимул исследовать то, что действительно движет нами. Нам постоянно говорят, что именно нужно хотеть.
В центре всей этой неразберихи – вопросы, которые издавна терзали человеческие умы. Кто мы? Почему делаем то, что делаем? И есть ли надежные способы, чтобы все это выяснить? Социальные науки возникли, чтобы ответить на эти вопросы, а между тем только добавили еще много новых.
В своей фундаментальной книге «Незнакомцы для себя» (Strangers to Ourselves) психолог Тимоти Уилсон рассказывает о самопознании, прокладывая практические пути к нему. Основная проблема заключается в том, что большей частью происходящее в нашем сознании является бессознательным. «Когда Фрейд сказал, что сознание – верхушка ментального айсберга, он немного ошибся, – замечает Уилсон. – По размеру оно ближе к снежку на вершине айсберга». Означает ли это, что информация о том, кем мы являемся на самом деле, погребена в области ума, недоступной для нас? Не совсем.
Фрейд дал нам понятие бессознательного с большой буквы Б. В его теории это хранилище, которое закрылось после периода раннего детства и остается запертым на протяжении всей жизни, а чтобы открыть его, потребуются долгие годы психоанализа. Только тогда мы сможем получить доступ к подавленным воспоминаниям, которые движут нами. Сама идея была волнующей и интригующей: кто знал, какие трусливые желания прячутся внутри, какие темные секреты населяют наши сны? Как оказалось, это способен узнать только ваш психиатр. (И, возможно, ваш парикмахер.) Киноиндустрия была в восторге, бульварная литература с энтузиазмом проглотила эту идею. Но психоаналитический подход в конечном счете был признан ненаучным и отвергнут современной психологией. Бихевиористы самоотверженно заявляют: то, что находится в сознании, не имеет значения; только поведение отражает нашу истинную сущность. «Быть» мотивирует «делать» или наоборот? Конфликт эпохи был остроумно резюмирован Куртом Воннегутом:
«Быть – значит делать» – Сократ.
«Делать – значит быть» – Жан-Поль Сартр.
«Делать-быть-делать-быть» – Фрэнк Синатра.
На сегодняшний день изучение разума и поведения благополучно набирает обороты, две эти нити неразрывно связаны. Бессознательное больше не считается единым неприступным монолитом, а воспринимается как сложная система сплетенных воедино областей, у которых свои уникальные функции. Тем временем поведение продолжает оставаться единственным верным способом получения представления о том, как действует наше подсознание. И хотя мы не можем легко получить доступ к содержимому нашего подсознания, были найдены способы сознательно изменить его.
Последняя итерация бессознательного (называемая адаптивным бессознательным или когнитивным бессознательным, а также скрытым или автоматическим мышлением, исходя из другой терминологии) стала новой игровой площадкой для психологов всех направлений. В научных трудах она почти всегда ассоциируется с ненаучными словами, такими как «тайна» и «интуиция», и описывается как предельная зона между снами и реальностью. Кто знал, что социология может быть столь поэтичной? Я склоняюсь к названию «адаптивное бессознательное» – помимо признания того, что бессознательное эволюционировало вместе с нами и имеет решающее значение для нашего выживания, этот термин отражает нашу постоянную борьбу за то, чтобы понять его.
Сейчас очевидно, что львиная доля наших умственных процессов происходят без нашего «участия». Во многих отделах сознания наш автопилот постоянно занят, а в других он может включаться и выключаться. Что ж, спасибо за это. Наши дни были бы невероятно долгими, если бы мы постоянно просчитывали, как завязать шнурки на ботинках или как переставлять ноги при ходьбе. Наш разум погрузился бы в хаос, если бы пришлось анализировать каждое изображение в нашей памяти, чтобы распознать чье-либо лицо. Общение было бы невозможным, если бы нам приходилось извлекать из памяти слова и строить фразы с нуля каждый раз, когда мы говорим. У мозга есть сознательные области, к которым мы можем легко получить доступ; подсознательные, для доступа к которым нужен ключ; и бессознательные – в основном недоступные. Но, как бывает и на складах, вещи не всегда хранятся в нужном месте. В этом и загвоздка.
Мне не раз приходилось сравнивать свою работу психотерапевтом с тщательно продуманной карточной игрой, требующей концентрации внимания. Когда пациент открывает передо мной все карты, делится переживаниями и мыслями, моей задачей становится выяснить, когда в последний раз он перетасовывал колоду и наводил в ней порядок, и метафорически напомнить ему, где хранится другая колода.
Ни разу это не было так очевидно, как в работе с пациентом Д. В., которого я наблюдала в течение нескольких лет после окончания его брака (и который позволил мне рассказать его историю). У него был очень негативный взгляд на онлайн-знакомства. Он рассуждал, что женщины на этих сайтах должны обладать какими-то существенными изъянами, иначе для них было бы проще знакомиться с мужчинами в реальной жизни. Его друзья с восторгом говорили об удобстве онлайн-знакомств, но для него простота и доступность метода означала, что он будет встречаться с женщинами, которые ленивы или лишены социальных навыков. Друзья показывали ему множество доступных вариантов, а он видел галерею отвергнутых женщин. Друзья подчеркивали, что он может писать сообщения и знакомиться с женщинами до свидания; он представлял себе бесконечные скучные разговоры.
В конце концов он поддался на уговоры и скачал приложение в телефон, и около года все ожидания Д. В. полностью оправдывались. Его истории были грустными и смешными: одна девушка заснула в его машине после свидания, когда он вез ее домой; другая два часа рассказывала о своих негативных впечатлениях от приложений для знакомств; еще одна на первом свидании попросила его остаться на ночь, потому что боялась быть изнасилованной грабителем. Некоторых девушек он просто находил непривлекательными, скучными и невротичными. В шутку я спросила его, почему он встречается с непривлекательными, скучными и невротичными женщинами. Он ответил мне: «Потому что это все, что доступно онлайн».
Он не сдавался, и с течением времени в знакомствах Д. В. наметился прогресс, но, как это ни парадоксально, его результаты не стали лучше. Он встречался с множеством привлекательных, успешных и общительных женщин. Рассказывал об отличной совместимости и фантастическом сексе. Но в каждом случае какая-то мелочь сбивала его с толку, и он внезапно заканчивал отношения.
Такое поведение можно объяснить множеством факторов: мы провели немало времени, изучая его тип привязанности и страх перед эмоциональной близостью. Но путь в мир онлайн-знакомств Д. В. начал со своим багажом предвзятости к данному методу, за чем последовал длительный период подсознательных отношений с женщинами, которые только подтверждали его догадки. Большинство собранных им данных, по-видимому, подтвердили его первоначальный стереотип, что женщины в приложениях были нерациональными партнершами, возможно даже нерациональными людьми. Это понятие в его голове стало схемой, ментальной структурой предвзятых идей, – однажды усвоенные, они становятся автоматическими и бессознательными. И он чувствовал, что вынужден ее повторить.
Схемы имеют особое значение в функционировании разума. Это ментальные категории, которые позволяют нам классифицировать окружающую среду. Они также могут стать жесткими структурами, которые трудно преодолеть сознательно после того, как они укореняются. Кто-то может сказать нам, что собака, рычащая и дергающая цепь, на самом деле довольно дружелюбна. Наша схема о кусающей собаке отвергнет эту идею, и мы воздержимся от контакта с ней. Есть вероятность, что одновременно может усилиться другая схема – неприятия конкретной породы собак (по совершенно другим причинам). И так далее. Схемы могут стать настолько мощными, что любые противоречащие им данные будут отклоняться как исключения, ошибки или иллюзии.
Джон: Мне понравилось общаться с тобой, и я хотел бы поделиться тем, что мои отношения закончились около года назад. Мы расстались по моей инициативе. Если это тебя беспокоит, я пойму и приму. Любой ответ.
Джон: Я не ищу эмоциональной поддержки от другой женщины, чтобы справиться с разводом. Я просто чувствую, что нужно быть откровенным. Это то, чего бы я хотел.
Элизабет: Спасибо, что написал. Извини, я была занята на выходных. Была бы рада поговорить по телефону или встретиться. Что касается расставания, я очень ценю твою откровенность. Хочу сказать, что с мужчинами «расстался, но еще не разведен» у меня мало опыта общения.
Элизабет: Пожалуйста, не воспринимай мои слова как чересчур драматичные… мне просто не хочется быть той, с кем встречаются, чтобы забыть бывшую
Джон: Я фокусируюсь на реальности, возможно, у некоторых людей не такой приятный опыт в этом вопросе. И это тоже нормально. Я мог бы чувствовать что-то похожее, все зависит от того, с чем ты столкнулся.
Джон: Не стоит стесняться, говоря правду. Я не понимаю, как можно воспринять твои слова как чересчур драматичные. Хочу отметить, что, возможно, стоит довериться своим инстинктам. Было приятно познакомиться с тобой, и надеюсь, наши пути еще пересекутся. На мой взгляд, наше общение было интересным и приятным. Виртуальные объятия.
В этом обмене сообщениями Элизабет и Джон ссылаются на прошлые отношения, что можно рассматривать как свидетельство существующих схем. Элизабет признает, что у нее немного опыта общения с мужчинами, которые еще не разведены. Хотя она говорит, что открыта и готова встретиться, ее комментарий, кажется, задает тон их общению. Из формального стиля речи Джона не ясно, избегает ли он отказа (возможно, в прошлом ему уже отказывали из-за его нынешнего статуса) или действительно верит, что Элизабет должна доверять своей интуиции. Каждый из них может правильно или неправильно соединять точки своего прошлого опыта; они оба извлекли бы пользу из понимания своих реальных страхов.
От самоанализа к прозрению
С научной точки зрения интроспекция (или самонаблюдение) – это акт наблюдения за объектом, когда наблюдающий сам является объектом наблюдения. Если эта фраза вас окончательно запутала, вы можете себе представить, как трудно сделать выводы, основанные на таком процессе. Интроспекция является основой терапии, в основном с целью доступа к «истинному я» или бессознательному, которое, как мы теперь знаем, обычно не поддается самоанализу. Когда люди интроспективны, они могут оказаться дрейфующими в море конфабуляции.
Природа не терпит пустоты, как и разум. Появляется все больше доказательств того, что в отсутствие объяснения собственного бессознательного поведения наш сознательный ум стремится создать его. Конфабуляция – это способ рационализировать поведение, которое мы не понимаем и выдумываем о нем истории. Не зная, как объяснить собственный поступок или высказывание, которые, кажется, не имеют предыстории или причины (почему мы смахнули его анкету вправо, почему порвали с ней, и т. д.), мы фантазируем, создавая иногда невероятно подробные и сложные истории, чтобы объяснить себе свои же действия. Мы все в какой-то мере сознательно стараемся усилить фрагменты истории, которые не помним досконально; порой это происходит бессознательно по причинам, которые ускользают от нас. Мы не можем изменить факты, но можем изменить подкрепляющее повествование, чтобы получить приятный результат.
Например, Д. В. не мог сказать, что его модель привязанности была причиной того, что он эмоционально дистанцировался от романтических отношений. У него еще не было доступа к этой информации. Вместо этого его сознательный разум создал совершенно рациональное объяснение, почему он отверг своих потенциальных партнерш, основываясь на тривиальных деталях. Один раз он разорвал отношения с женщиной, которая заметила сообщение в его телефоне, который он оставил незаблокированным на столе. Он считал, что она лезла «в его дела» и делала его жизнь унылой. Д. В. сказал, что вторжение в его личную жизнь было тем правилом, по отношению к которому действовал принцип «один промах, и ты вылетаешь». Пока он не придумал другую причину. А после еще одну.
Конфабуляция – это акт создания повествования, чтобы соединить все воедино, когда мы не понимаем, как оно на самом деле связано. Такие истории могут быть полезными, даже терапевтическими. Иногда трещина в повествовании раскрывает наши истинные мысли и мотивы. Эти «не могу поверить, что я только что сказал это» моменты – своего рода словесный конфуз: внезапно всплывает наша оговорка по Фрейду. В общем, когда дело доходит до исследования нашего собственного бессознательного, на свет выходят все потаенные мысли.
Свои мотивы в диалоге с Андреа Киран практически не скрывает.
Андреа: Не очень понимаю, как работает приложение. Это значит, что мы уже встречаемся?
Киран: Встречаемся? ВСТРЕЧАЕМСЯ? Да у нас уже почти ребенок есть, а у тебя проблемы с обязательствами?!?!
Андреа: Супер. Обновлю свое семейное положение на MySpace. Ты на самом деле живешь здесь или просто проезжаешь через Сан-Франциско в выходные после локдауна, как и все остальные в приложении?
Киран: Я с Марса
Киран: Живу здесь. А ТЫ?
Киран: Давай сразу к делу: как насчет встретиться и весело поболтать manama (это по-испански завтра)?
Андреа: Ага. Я живу здесь. Ты из Испании или просто практикуешь знания в испанском, полученные в старшей школе?
Андреа: Я не против встретиться, но, наверное, мы сначала должны созвониться, чтобы убедиться, что наше общение не будет в тягость нам обоим.
Киран: Ты еврейка и водолей я еврей католик
Киран: Нет я имел в виду я католик водолей
Киран: за идеальной шевелюрой на моей груди прячутся тигровые гуппи
Киран: Мы не будем в тягость друг другу
Киран: Если станет скучно начнем целоваться пока не развеселимся.
Забудьте о скрытых смыслах, Киран просто пришел на вечеринку с обнаженным торсом, в шлепанцах и шортах. Он открытая книга – никакого анализа не требуется. Однако для большинства мотивы, движущие нами, усердно защищаются и не так легко доступны.
Когда наши истинные мотивы проскальзывают наружу, можно заметить тенденцию к их рационализации. В широко известном эксперименте Майкла Нортона из Гарвардской школы бизнеса студентам мужского пола была предложена возможность оформить подписку на один из двух журналов о спорте: в первом печатали фотографии новых коллекций купальников, а во втором был представлен список «Топ-10 спортсменов года», но в остальном издания были практически одинаковыми. Студенты выбирали тот, где публиковались фотографии в купальниках. Когда их спросили, на чем основан их выбор, как правило, они объясняли его качеством статей в журнале. Это исследование, как и многие другие, подтверждает идею о том, что, когда поведение людей не соответствует тому, каким оно должно быть по их мнению, они подбирают себе рациональные оправдания. (Сказать «я смахнула его анкету вправо, потому что он волонтер в приюте для животных» вместо «мне понравилось его фото без футболки на пляже».) Гораздо проще найти простое и приятное объяснение, чем признаться в чем-то более сложном и менее привлекательном.
Когда людей просят перечислить причины, по которым они выбрали того, с кем пойти на свидание, их чувства и отношение начинают меняться; чем больше причин они перечисляют, тем сильнее заметны изменения. Поэтому неописуемое чувство комфорта, которое мы испытываем от звука голоса нашего партнера, перерастет в предположение: «Я люблю голос моего партнера, потому что…», и именно это «потому что» становится главной причиной; первоначальное чувство комфорта отходит на задний план. Наш мозг ленив. Как только мы цепляемся за конкретное рассуждение, мы перестаем фокусироваться на том, что на самом деле чувствуем.
Однажды один парень бросил меня после нескольких недель отношений, потому что, как он объяснил, мои бедра были слишком узкими. Так часто происходит в сфере онлайн-знакомств и других романтических областях: мы подавляем сильные интуитивные сигналы, подсказывающие, что нам действительно хочется. Если бы этому мужчине на самом деле нужна была девушка с широкими бедрами, то несоответствие данному пункту он увидел бы при нашей первой встрече. Или, может быть, как в случае Д. В., слова этого парня были просто предлогом, чтобы скрыть неготовность или нежелание вступать в длительные отношения. Независимо от того, важны ли для него бедра партнерши или он хотел избежать отношений вообще, он бы сделал одолжение нам обоим, признав это в начале пути. Все мы это делаем – игнорируем тревожные звонки и движемся вперед. Мы начинаем рассуждать следующим образом: этот человек – отличная пара, он отвечает набору критериев или многим пунктам сразу нескольких списков, что не имеет ничего общего с нашими истинными желаниями (будь то наличие широких бедер или знакомство для одноразовых интимных связей – здесь может быть что угодно).
Иоланда спросила о росте Дитера, когда решала, стоит ли перейти от виртуального общения к реальному. В ответ Дитер начал забавляться и подшучивать над ее потенциальным списком идеальных качеств.
Иоланда: А теперь к насущным вопросам… Скажешь свою фамилию? И вообще, какой у тебя рост? Мне любопытно, будем ли мы стоять лицом к лицу или я буду смотреть на тебя снизу вверх или сверху вниз;)
Дитер: Я только что отправил тебе фотку своих водительских прав. Не слишком ли много информации?
Иоланда: Не слишком много. Думаю, стоит взглянуть на тебя. А тебе на меня. И надеюсь, ты будешь смотреть сверху вниз, а не наоборот. И я рада, что ты весишь больше. Хоть я и выгляжу фигуристее. Вот мое водительское.
Иоланда: Кстати, на фото в твоем водительском ты выглядишь как серийный убийца.
Дитер: Никогда раньше этого не делал. Есть что-то пугающе эротичное в обмене фотками водительских.
Иоланда: Прости, что обозвала тебя на фото серийным убийцей. Надеюсь, мое высказывание не станет причиной дурных снов или плохих идей.
Дитер: Я обижен словом «серийный». У меня одно убийство за раз, с особой осторожностью и чуткостью.
Вы можете предположить, что через самоанализ лучше поймете, что ищете и почему, а следовательно, достигнете новых высот в ощущении счастья. Возможно, вы заблуждаетесь. Исследование профессора в области поведенческих наук Рика Харрингтона и его коллег из Хьюстонского университета в Виктории показывает, что люди, склонные к проведению самоанализа, зачастую испытывают напряжение, чувство подавленности и обеспокоенности; они эгоцентричны и страдают от нехватки контроля над своей жизнью.
В то же время психолог Энтони Грант показал, что люди, наделенные высоким уровнем проницательности строят более крепкие отношения, контролируют свой выбор, испытывают больше самоуважения и счастья. Так как же нам отличить самоанализ от проницательности? Как мы можем перейти от размышлений о себе к познанию себя? Чтобы получить такие знания, мы должны забыть миф, увековеченный Фрейдом: извлечение подобной информации требует археологических раскопок психики. В нашем распоряжении есть несколько практических путей.
Первый способ, как описывает Таша Эйрих в своей книге «Инсайт» (Insight), заключается в том, чтобы спросить себя, что мы чувствуем, а не почему мы это чувствуем. То есть назвать чувство. Наблюдение за собственными чувствами, когда оно непредвзято, скорее всего, даст лучшие результаты для самопознания, ведь мы теряемся, когда не можем объяснить, что испытываем. Стараясь подобрать название для собственных ощущений, мы пробуждаем «скрытое», что позволяет определить чувство, лежащее в основе. Спрашивая себя, что нам нравится в партнере, и отодвигая на второй план вопрос почему, мы можем легче определить, что ищем.
Джулиан в профиле указал, что женат и ищет свободные отношения. Рита познакомилась с ним в приложении для знакомств, и между ними завязался следующий диалог.
Рита: Скажи мне, женушка не удовлетворяет муженька? Или она все знает – вы двое полигамы?
Джулиан: Да, мы полигамы. Уже около 10 лет. Это хорошо, когда твои потребности могут быть удовлетворены разными людьми. Полигамные отношения – это наш способ создать идеальный баланс и избежать чрезмерной зависимости от одного человека, удовлетворяющего все потребности, особенно в близости. Взаимная поддержка в планировании всего, разнообразие интересов/взглядов…
Джулиан: А что ищешь ты?
Рита: Извини, не встречаюсь с женатыми. Впрочем, готова поспорить, ты удивительно хорош в постели и супер-пупер милый. И эта мысль немного расстраивает меня. Полагаю, я одна из немногих чопорных людей в *греховном* Сан-Франциско
Рита: P. S. Я ищу качественный секс.
Отдадим Рите должное: она ищет что-то простое и необременительное и понимает, что не хочет обсуждать с законной супругой возможность заняться сексом с ее мужем. Рите ясно, что она хочет и где может это получить.
Все существующие в мире скрытые подсказки в текстах (и в этой книге) бесполезны, если не быть честными с собой в том, что мы хотим. Если какая-то конкретная особенность важна, было бы неплохо разобраться с этим вместо того, чтобы рассматривать ее как нечто, что нужно скрывать, контролировать или исправлять. Если у вас есть потребность в независимости или личном пространстве в отношениях, чтобы не чувствовать угрозы своей свободе или не ощущать себя «задушенным» близостью, это может подтолкнуть вас к поиску таких партнеров, которым не нужно проводить каждую свободную секунду вместе. Придерживаясь политики сдерживания собственных желаний, мы создаем пропасть между своим явным «я» (тем, что демонстрируем другим) и истинным «я». Настоящее прозрение предполагает, что вы прольете свет на свои мысли и чувства, разобравшись, что полностью подходит вам или абсолютно неприемлемо.
Персона грата или нон грата
Рейчел ворвалась ко мне в кабинет словно ураган. Ее напор был безудержным, и просто сказать, что она была у руля нашего диалога, равнозначно тому, что назвать гоночную «Феррари» компактным хэтчбеком «Рейсер». Рейчел – первоклассный специалист, внештатный преподаватель в известном медицинском университете, была участником двух советов директоров, тренировалась по крайней мере два часа в день и, конечно, активно ходила на свидания, потому что хотела начать жить с кем-то и создать семью. Все в ней было идеально.
Но сразу после начала нашего сеанса она разрыдалась.
Уже на протяжении 12 лет Рейчел продолжала свое обучение в магистратуре и аспирантуре. Словно альпинист в сфере высшего образования, она упорно стремилась покорить все новые и новые вершины: пройти ординатуру, стать частью научного братства, получить признание. Однако отношения с парнями у нее не складывались. Поскольку большую часть взрослой жизни Рейчел была поглощена исследованиями и учебой и провела эти годы окруженная заботой, временами она была эмоционально наивной на наших сессиях, несмотря на всю свою практичность и полученные знания.
Рейчел опустошила мою коробку с салфетками в течение первых 10 минут сеанса, после чего собралась с духом, взмахом руки убрала назад волосы, расправила юбку и начала рассказ о последнем неудачном опыте, разбившем ей сердце. Эта история станет небольшим отступлением от нашей темы. Рейчел познакомилась с парнем в приложении. Он – настоящий мужик, ходячий тестостерон в чистом виде. Притяжение между ними возникло мгновенно, и на несколько дней их закружило в водовороте любви. Она соответствовала всем его интересам: ловко исполняла эротические фантазии и умело вела беседы об экзистенциализме Кьеркегора. А он брал ее штурмом как крепость, словно рыцарь-завоеватель.
Но через несколько недель все кардинально изменилось. Ее дикий мартовский кот превратился в милого плюшевого мишку, предпочитающего страстному сексу нежные объятия, чувственным поцелуям – приготовление ужина и сладкий сон в кровати без намека на интим. Несколько дней спустя Рейчел осознала, что было не так: слишком много близости – или слишком мало, на его взгляд. Она напоминала ему сестру или мать. Это было неподходящее время/момент/период. Они не подходили друг другу. А потом он ушел.
Когда Рейчел делилась со мной своими историями, меня не покидала мысль, что исполняемая ею роль покорной гейши противоречит образу, который я видела перед собой. А передо мной была женщина с уверенным голосом, пристальным взглядом и идеальной осанкой. Несмотря на то что Рейчел иногда считала себя покорной, не желая ничего большего, чем просто строить совместную жизнь с равным партнером, она также признавала, что ей нравится все держать под контролем. Она всегда была инициатором секса и хотела заниматься им часто, обычно сразу по ее требованию. Если они с партнером не занимались сексом, Рейчел предпочитала либо интеллектуальный разговор, либо занятия спортом. Все остальное заставляло ее нервничать и переживать. Условно ее жизнь состояла из небольших экшен-сцен, как в фильмах, где есть только моменты с активными действиями. Мужчины, не разделявшие ее предпочтений, казались ей не такими уж идеальными.
Явное «я» Рейчел не имело ничего общего с истинным, и она абсолютно не догадывалась об этом несоответствии. Ее привлекал определенный тип мужчин, и она бессознательно стремилась к знакомству с ними. Но Рейчел была недостаточно раскрепощена для того, чтобы продержаться достаточно долго, пока не проявится ее истинная личность. Ее бывший Джон Уэйн[5] решил не ждать своей отставки и ушел сам.
Как мы убедимся в следующих главах, сознательные и бессознательные мотивы, побуждающие нас действовать, не являются верными, – важно отметить, что ни один из них, строго говоря. Оба мотива могут информировать нас, и оба заслуживают изучения. Как мы увидим, часть работы Рейчел состоит в том, чтобы примирить ее явную и скрытую личности.
«Я», снова «я» и «я»
Поговорим о том, о чем мы думаем больше всего. О нас самих. Существует наше собственное представление о себе, и оно кажется устойчивым и неизменным. Но также у нашей личности есть две стороны: сознательная (которую мы формируем сами) и бессознательная. В целом они относительно независимы друг от друга. В то время как сознательное «я» неторопливо суетится над внешним видом и правилами поведения, бессознательное действует быстро, без лишних усилий, непреднамеренно и неконтролируемо. Пока мы лишь оцениваем обстановку, оно уже все просчитало. Когда мы открываем рот, чтобы что-то сказать, оно уже говорит. Эту проблему матрешки из своих внутренних «я» каждый осознает в разной степени и в свое время. Когда это происходит, оно приводит нас к самосознанию, к опыту, который одни принимают, а другие отвергают. Место, где мы находимся в данный момент в диапазоне между этими двумя крайностями, может многое сказать о нашем отношении к другим людям, особенно к своим близким.
Существует множество исследований о самопознании личности или различиях между явными и скрытыми «я». Одно из интересных противоречий заключается в том, что между тем, как по нашему мнению друзья, коллеги и семья воспринимают нас, и тем, какими они на самом деле видят нас, находится огромная пропасть. Если представить эту разницу по шкале от 0 до 1 (где 0 – полное несовпадение и 1 – стопроцентное совпадение), результат получится около 0,17. Иными словами, если мы плохо судим о своей личности, мы еще хуже судим о том, как нас видят другие. И наоборот: люди, которые неплохо осведомлены о собственном мнении в отношении себя, покажут результат, равный 0,45.
Такие результаты не удивительны. Мы действительно заинтересованы в том, чтобы люди в нашей жизни видели нас такими, какими мы себя видим. Сверстники могут быть полезны для понимания нашего собственного поведения, ведь у них была возможность наблюдать за тем, как мы вели себя в прошлом и как действуем в настоящем, таким образом, они достаточно хорошо осведомлены, чтобы предугадать, как мы можем вести себя в будущем. Мало что препятствует их наблюдению за действиями нашего бессознательного, как и их вкладу в наше счастье и успех.
Это приводит нас ко второму практическому способу достижения проницательности (помимо называния своих чувств): просить обратную связь. Теперь, когда мы способны проявить открытость и доброжелательность, можно перейти к следующему простому шагу: спросить друзей. Обратную связь о том, как другие воспринимают нас, легко получить от тех, кому мы доверяем, и часто такая информация надежнее, чем результаты нашей самооценки.
Безусловно, это также можно разобрать в ходе терапии. Как психиатр, я развиваюсь, чтобы лучше заботиться о своих пациентах. В конце концов, я могу наблюдать за их самыми сокровенными чувствами. Часть моей работы состоит в том, чтобы занять такую позицию, при которой я загляну в приоткрытую для меня дверь (сопереживая событиям в реальности пациента), а с другой стороны, останусь на своем месте, не перешагивая через порог (и буду в состоянии обеспечить объективную обратную связь). Стоит отметить, что своим напористым характером Рейчел напомнила мне, какой я была в ее возрасте, это позволило легко увидеть ее как объективно, так и субъективно (в частности, страх Рейчел снизить привычную скорость). Чтобы измениться, Рейчел должна была признать свой страх и нажать на кнопку паузы. Так, часто преодоление барьера на пути к самоанализу связано с противостоянием тревожности или беспокойству, которые возникают в результате подобных размышлений.
Как объясняет психотерапевт Джеймс Холлис, автор книги «Жить изученной жизнью» (Living an Examined Life), способность размышлять о нашей внутренней реальности может привести к осознанию в форме внезапного прозрения. Он отмечает, что иногда нам необходимо пережить потрясение после потери, расставания или нескольких расставаний, которое заставит нас пересмотреть предварительно сделанные выводы о себе.
За исключением таких изменяющих жизнь событий, есть еще три шага к самосознанию, помимо называния чувств и запроса обратной связи. Эти шаги могут оказаться короткой поездкой или путешествием длиною в жизнь. Вы сами определяете длину своего пути.
Восполнить пробел
Осознанность – продолжение техники называния – это когда мы просто замечаем то, что думаем, чувствуем и делаем, в ответ на определенные триггеры или обстоятельства, не стараясь дать себе объяснение и не зацикливаясь на обдумывании ситуации. Иногда это означает взглянуть на мысли и чувства по-новому. В то время как активные действия являются отличным способом преодолеть нестабильность настроения (я рекомендую пациентам прибегать к ним на ранних этапах), при чрезмерном усердии они перерастают в оборонительную реакцию, выступая на контрасте с самоанализом. Постоянное использование смартфонов, пристрастие к социальным сетям и даже к приложениям для знакомств, – все это может быть доказательством безрассудства, а не осознания, приводящего к осмысленному самосознанию.
Иногда мы делаем что угодно, чтобы не оставаться наедине со своими мыслями. Эйми хорошо это известно.
Эйми: Я снова в затруднительном положении. Мне нужно вернуться к медитации – я не закончила ее утром. А мы снова веселимся.
Терренс: Похоже, общение с тобой возглавляет список моих приоритетов. Но я заинтересован в паузе для медитации, чтобы потом продолжить общаться через пару часов. Нужно многое выяснить.
Эйми: Приятно узнать, что отсутствие у меня дисциплины интересует тебя. Я планирую закончить несколько очень специфических медитаций. Но моя любимая метта (медитация любви и добра) – «Все неважно; начни снова!»
Терренс: Иди занимайся. Потом продолжим.
Эйми: Очень мило с твоей стороны.
Психолог Тимоти Уилсон из Университета Виргинии изучал нашу склонность к безрассудству, предлагая испытуемым оставаться в комнате без мобильных телефонов, книг, ручек или любых других отвлекающих факторов, – абсолютно без всего, кроме их собственных мыслей. Испытуемые чувствовали себя очень некомфортно. Исследователь повысил ставки, предложив людям возможность самостоятельно использовать электрошок во время нахождения в помещении. Учитывая возможность выбора между бездействием и незначительными электрическими разрядами, большинство участников предпочли взаимодействие с электричеством. Уилсон пришел к выводу, что человек скорее согласится испытывать боль (в небольших количествах), чем будет находиться наедине с самим собой.
Так или иначе подобные результаты не особо шокируют. Наш сознательный ум запрограммирован на любое время, кроме настоящего, так как мы беспокоимся из-за того, что было в прошлом, и трепещем перед будущим. Недооцененная истина заключается в том, что самореализация, спокойствие, благополучие и даже счастье могут ощущаться только в данный момент. В противном случае они являются либо воспоминанием, либо надеждой. Мы хотим быть в настоящем; мы просто не знаем как.
К сожалению, путь к осознанности изобилует банальностями. «Осознанность» – одно из последних модных слов, повсеместно используемое поп-психологией. На момент написания этой книги поиск в Google выдает 209 миллиардов результатов и 70 000 тысяч изданных на эту тему книг. В настоящее время слово используется во всевозможных направлениях: от Осознанного собаководства до Осознанного веганства. Нет ничего плохого в осознанности как в теме, процессе или образе жизни. Тем не менее коммерциализация осознанности может привести нас к замалчиванию невыясненных личных вопросов. Для истинной осознанности мало универсального метода, она требует индивидуально-адаптированной практики.
И обратная связь, и осознанность могут привести к тому, что Тимоти Уилсон и профессор социальной психологии из Гарвардского университета Дэниел Гилберт называют психологическим иммунным ответом. Подобно защитной реакции организма на бактерии, вирусы и грибы эта возникает в ответ на психологическое насилие, стресс и критику. Она помогает нам чувствовать себя лучше, блокируя негативные мысли, угрожающие самовосприятию. Это позволяет преодолеть разочарование, быть более терпимыми, поддерживать разумный баланс оптимизма. В продолжение аналогии Уилсона и Гилберта: как и биологическая, психологическая иммунная реакция может существенно подвести нас или даже обернуться против нас. Мы можем создавать позитивные иллюзии, которые, по сути, будут обманчивы, заклеивать наши окна смайликами, которые в конечном счете не дадут пробиться солнечным лучам.
Рейчел проводила большую часть своего дня, активно защищаясь от слабости; конечно же, она проецировала ауру силы во внешний мир. Но уже через мгновение после начала сеанса ее уязвимость проявлялась перед лицом истории, которую она рассказывала. Рейчел испытывала чувство противоречия; какой именно контроль это должен быть? В некотором смысле отношения с человеком, который взял бы на себя контроль над ситуацией, облегчили бы ее жизнь, ведь это позволило бы Рейчел положить в дальний ящик стола свою потребность быть главной. Она хотела, чтобы партнер вскружил ей голову и сам командовал всем. Только замедлившись и оценив свой противоречивый подход к контролю, Рейчел смогла определить установки, мешавшие ее романтическим отношениям.
Находясь наедине с собственными мыслями и чувствами и не осуждая их, мы можем оставаться открытыми для самоанализа, даже когда то, что мы узнаем, находится в конфликте с нашим представлением о себе или мире.
Анализ шаблонов
Безусловно, осознанность просвещает. Но четвертый надежный способ понять, что мы хотим, – это сравнить наши прошлые прогнозы с реальными результатами. Это приводит к распознаванию образов. Эмоциональные паттерны бывает трудно различить по ряду причин. Важно понимать, что память – процесс реконструктивный: каждый раз, начиная что-то вспоминать, мы добавляем, изменяем или удаляем некоторые детали. Также сказывается предвзятое отношение – тенденция переоценивать или недооценивать то, как будущие события повлияют на нас эмоционально, основываясь на (иногда ошибочной) памяти о прошлом. Провести грань между двумя движущимися целями бывает сложно, но, отслеживая ход прошлых прогнозов до их на данный момент очевидных выводов, мы можем реалистичнее оценить наши текущие ожидания.
Как только паттерны становятся очевидными, за ними обычно следует понимание. Общие закономерности позволяют нам видеть путь, по которому мы следуем, а не просто наблюдать с пассажирского сиденья за своей жизнью. Мне вспоминается расхожее определение: безумие – это точное повторение одного и того же действия раз за разом в надежде на изменение результата. Говоря о распознавании образов, я имею в виду сознательную попытку признать вещи, которые мы (словно безумные) делаем снова и снова.
Вот где моя метафорическая карточная игра на концентрацию внимания вступает в силу. Вспомните, когда вы в последний раз чувствовали что-то особенное и чем все закончилось, сравните это с текущим опытом, и вы сами станете лучшим предсказателем в вопросе развития своих отношений. Моя основная задача как терапевта – подтолкнуть к припоминанию ситуации, когда вы думали (или чувствовали) нечто подобное. Осознанно анализируя информацию, вы сможете практиковаться самостоятельно.
Первое сообщение от Эвана в приложении для знакомств Эмили приняла в штыки.
Эван: Твоя информация о себе буквально включает все самое важное. Это фантастика, мне не пришлось читать длинный текст на крошечном экране телефона, чтобы понять, что я должна написать тебе. Как проходит твое воскресенье?
Эмили переживала разрыв длительных отношений, и это сообщение вызывало у нее протест. Незнакомец счел ее привлекательной – такой комплимент был далек от того, как девушка ощущала себя в этот момент. Поэтому она удалила запрос на переписку. Оглядываясь на свои прошлые выводы (что содержание сообщения слишком опережало события, чтобы захотелось отвечать на него) и известный результат (она упустила возможность знакомства), Эмили поняла, как в будущем лучше справляться со сценарием, однажды сбившим ее с толку.
Эмили рассуждала: «Припоминаю, мне показалось, что он действует слишком напористо. А теперь понятия не имею, о чем я только думала. Кажется, это очень милая вещь, которую можно было сказать».
Раздвигая границы
Когда дело касается привлекательности и предпочтений, как мы увидели, часто нами движут бессознательные мотивы. Возможно, в случае целенаправленного знакомства (которому в целом способствуют приложения) это утверждение становится только правдивее. Составляя список желаемых качеств партнера, мы редко руководствуемся истинными чувствами. Возможно, сознательно мы даже не понимаем, как некоторые пункты попали туда.
Это подводит нас к последнему шагу на практическом пути к самосознанию: взглянуть за пределы списка (или любой информации, находящейся прямо перед вами) и увидеть общую картину. Один из моих наставников, известный психиатр доктор Уильям Шиэн (в списке его достижений патент на инфракрасную технологию визуализации мозга), серьезно занимался астрономией, изучая структуру и эволюцию Млечного Пути, а также наблюдая за планетами. Будучи студенткой, я стремилась почерпнуть как можно больше из его наблюдений за человеческими и небесными телами. Однажды я поинтересовалась, как ему удается совмещать эти две профессии. Он ответил: «Мне нравится слушать пациентов днем, вникая в нюансы их эмоциональной жизни, а затем идти домой и ночью смотреть на звезды, осознавая, что наши мелкие заботы не имеют значения».
Я бережно храню в памяти слова доктора Шиэна. Они позволяют увидеть ничтожность наших проблем – ну чем не целительный взгляд на жизнь? Вместо того чтобы фокусироваться на какой-то точке преткновения или на том, где мы сейчас застряли, было бы полезнее увидеть сюжетную линию нашей жизни, стать, как отмечает Тимоти Уилсон, собственным биографом. Когда вы каталогизируете свою жизнь и конкретные темы, дорогие сердцу ценности и пристрастия попадут в фокус вашего зрения. Вместе они смогут дать вам более четкое представление о том, кто вы есть и кем хотите стать.
Безусловно, доступ к этой информации имеет первостепенное значение при выборе партнера. Мы можем смотреть дальше списков и в собственном воображении видеть целостную личность, сидящую перед нами или отражающуюся в зеркале. Цитируя несовершенного, но блестящего философа с тонким чувством юмора Вуди Аллена: «Студенты, достигшие единства духа, могут в будущем достичь и парности». Узнав о незнакомце внутри себя и заключив с ним перемирие, перейдем к действиям. А что мы делаем, общаясь в приложениях для знакомств? Переписываемся с незнакомцами.