Мир, любовь и взаимопонимание
Сара: Класс, теперь я чувствую себя лучше
Сара: Абсолютно, и польщена, и услышана, и одобрена
Сара: Спасибо тебе за это
Адам: это сарказм
Сара: Да
Сара: Сарказм+
Адам: лол
Поскольку Адам бывает черствым, Сара решила подшутить над ним. Хватаясь за эту соломинку, Адам сделал вывод, что высказывание девушки было сарказмом. Независимо от того, говорила ли Сара с сарказмом или нет, но интерпретировать его в тексте очень сложно. Здесь нет подсказок, как при общении вживую, где мы обращаем внимание на выражение лица, протяжность тона, изменение в высоте голоса. Творческий порыв Сары – добавить знак плюс к слову, чтобы сгладить ситуацию. Она не пытается сразу восстановить полную гармонию, но делает шаг в этом направлении.
Лев Толстой писал: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Эта знаменитая первая фраза из романа «Анна Каренина» привела к появлению одноименного принципа. Принцип Анны Карениной, используемый в таких разных дисциплинах, как экология и экономика, гласит, что к неудаче может привести что угодно, но для успеха необходимы ключевые показатели. Другими словами, промахнуться легко, а попасть в цель – трудно.
Распространяется ли принцип Анны Карениной на романтическую любовь?
Существуют основополагающие характеристики любых успешных отношений, которые мы рассмотрим в этой главе. В предыдущей главе мы начали изучать сонастроенность. Здесь мы поговорим о желании и способности понимать и уважать внутренний мир партнера и увидим, как это отражается в сообщениях. Мы рассмотрим ключевые элементы текста, способствующие эмоционально отзывчивым отношениям, – те особенности наших сообщений, которые создают у партнера ощущение, что его понимают.
Карен: Я чувствую себя уязвимой и неуверенной (каждый раз)
Карен: Твоя чувствительность = моя неуверенность
Брайан: ага, я понял тебя, извини, я сделаю все возможное
Карен: Я ценю это и не хочу, чтобы ты чувствовал себя плохо
Брайан: Неважно, я могу вести себя лучше. Мне нужно быть внимательным.
Здесь в тексте Карен делает попытку получить одобрение. Брайан признает, что ему следует предложить больше. В изо-билии конструкции: «я чувствую», «я понял», «я сделаю», «мне нужно» и «я могу». В ответ он демонстрирует некоторые из ключевых принципов сонастроенности: осознание (проявление внимания), движение навстречу и необоронительное общение.
Как вы проявляете себя в отношениях? Что ждете от них и партнера? Некоторые представляют себе любовь как желаемую и необходимую проекцию на другого: колонизацию привязанностей. В такой форме любви желание может быть связано с тем, что человек хочет видеть в своем партнере, а не с тем, какой он есть на самом деле. Но в погоне за идеалом мы бываем слепы к реальности. Любовь может быть только диалогом, а не монологом такого рода.
Романтическая любовь занимает такое почетное место в нашем сознании и нашей культуре, что мы можем забыть, насколько это социальная конструкция. Мы выросли на историях о настоящей любви – историях, где страсть никогда не угасает и пара живет долго и счастливо, пока смерть не разлучит их. Рецепт «просто найдите подходящего человека, и вы обретете настоящую любовь» хорошо работает только на словах. Что происходит после пресловутого обещания «жить долго и счастливо»? Как стремительно доказывает наука, вечная страсть биологически невозможна. Сам Платон описывал романтическую любовь как серьезное психическое заболевание.
Исследовательниц Эллен Бершайд и Элейн Уолстер из Университета Миннесоты называют первопроходцами в психологии страстной любви – области, на которой они сосредоточили свое внимание. Вместе они разработали «Шкалу страстной любви», чтобы лучше измерить это безумие, которое они метко описывают как «бурное эмоциональное состояние, где в путанице чувств сосуществуют нежность и плотское желание, восторг и боль, страх и умиротворение, альтруизм и ревность». Они определили страстную любовь как сильное желание союза с другим человеком и показали, что она сопровождается определенными мыслями, чувствами, поведенческими тенденциями и закономерными физиологическими процессами.
Когда человека с высоким результатом по «Шкале страстной любви» помещали в МРТ-сканер и показывали ему фотографии объекта любви, у него отмечалась мозговая активность, схожая с наркотической зависимостью: то есть страстное желание, даже одержимость. Эти паттерны имеют нейрохимическую основу, включая повышенный уровень дофамина и норэпинефрина.
Как пишет психолог Джонатан Хайдт в книге «Гипотеза счастья» (The Happiness Hypothesis), страстная любовь – это наркотик. И ни один наркотик не может вечно поддерживать состояние эйфории; в конце концов он перестает действовать. Мозг адаптируется, развивается толерантность; биологическое равновесие восстанавливается, независимо от того, сопровождается ли это психологическим равновесием. По словам Хайдта: «Если страстной любви позволить пройти свой радостный путь, должен наступить день, когда она ослабнет. Обычно один из влюбленных начинает чувствовать изменения. Это как проснуться первым и увидеть, что ваш спящий партнер пускает слюни». Там, где наш разум возвел воображаемый прекрасный замок, теперь либо стоит дом, нуждающийся в ремонте, либо зияет яма в земле, где раньше был дом. У одних это может вызвать желание засучить рукава и начать реставрацию, другие могут захотеть убежать как можно дальше. Счастливого конца не бывает – бывает только счастливый процесс.
Так что если и есть ключевой элемент успеха отношений, своего рода принцип Анны Карениной, то он заключается не столько в поддержании идеализированного образа, созданного на ранней стадии страстной любви, сколько в общении: чувстве, что нас понимают, что нас видит кто-то другой. Видит настолько глубоко, что границы между нами как будто исчезают, и мы больше не заключены в тюрьме своих мыслей и можем познать чувства друг друга. В конце концов, именно эта близость может спасти нас.
Какие элементы способствуют такой неидеализированной версии любви, той любви, которая, по словам Клайва Стейплза Льюиса, обладает «способностью видеть сквозь собственные чары и при этом не разочаровываться»? Существует множество основ для прочной любви, но на ум приходят три основных компонента.
Ощущение чувств
Камилла: Повеселись сегодня на полную! Обожаю Тома Петти.
Нейт: Я передам Тому от тебя привет
Камилла: Скажи ему, что я знаю, каково это
Нейт: Потому что у тебя такое большое сердце, что оно может сокрушить весь город Беркли
Камилла: Наверное, не такое уж и большое. Но иногда эмпатия берет верх.
Нейт: Ну, сочувствие часто недооценивают
Нейт: Как и огненно-красные сапоги
Камилла: Верно подмечено
Нейт: Это простые мелочи жизни…
Британскому психологу Эдварду Титченеру, большинство работ которого канули в Лету, приписывают введение в оборот слова «эмпатия» в 1909 году. Вместе с гибридом из греческого и немецкого – Einfühlung («вчувствование», «прочувствовать») – слово «эмпатия» дало жизнь череде терминов поп-психологии ХХ века. Сейчас оно настолько распространено, что остается только удивляться, как в англосфере умудрялись называть соответствующие эмоциональные связи до того, как этот неологизм вошел в лексикон.
С этим словом или без него, но мы действительно обладаем врожденной склонностью к эмпатии, которая является первым кирпичом в возведении здания прочной любви. Она проявляется несмотря даже на наши сознательные попытки подавить ее. С самого рождения в нас заложено стремление к привязанности, и надежная связь с любимыми людьми помогает нам развиваться как индивидуально, так и в пределах своего вида. Более того, этому можно научить. Обучение эмпатии – это один из способов перейти от страсти к более отдающей модели поведения.
Со времен Титченера слово «эмпатия» используется при описании самых разных эмоциональных состояний. Отсутствие эмпатии или ее избыток считаются симптомом таких психиатрических заболеваний, как нарциссическое, пограничное и антисоциальное расстройства личности. При этом важно отличать проявление эмпатии от внутреннего эмоционального качества, которое она описывает. Проявление сочувствия подразумевает акт сострадания. Однако проявление сочувствия и его ощущение – это две разные вещи. Например, чувство жалости к нуждающемуся человеку проистекает не столько из сопереживания, сколько из сострадания.
«Сострадание» и «жалость» не те термины, которые ассоциируются с успешными долгосрочными романтическими отношениями, в то время как «сочувствие» является таковым. И наоборот, есть сферы жизни, где проявление сочувствия культурно, социально или профессионально неуместно и, следовательно, не поощряется. Представьте себе нерешительного сержанта, пытающегося заставить взвод выполнить трудные маневры, или хирурга, готового сделать операционный разрез, но колеблющегося. Такое просто невозможно. А вот в личных отношениях эмпатия просто необходима. Пара не сможет выжить без мощного, питательного топлива эмпатии, которое бежит по нашим сосудам.
Зак: Прости, что наш разговор был таким коротким. С удовольствием пригласил бы тебя, но у нас сегодня чисто мужская компания.
Фелисити: Я прекрасно понимаю! Пятым колесом я быть не хочу, просто хотелось бы, чтобы ты заранее все прояснил. Я уже попросила отгул на работе.
Зак: Ох! Прости, я не знал. Моя вина. Так же получилось с сестрой на выходных. Я построил планы, а она решила не приходить. До сих пор сержусь на нее.
Зак извиняется и выражает сочувствие по поводу положения, в котором оказалась Фелисити, и даже делится своими чувствами в похожей ситуации. Но он упускает возможность определить и разделить ее чувство отчужденности. Например, он мог бы сказать: «Я не хотел, чтобы ты почувствовала себя забытой», тогда у Фелисити не было бы ощущения, что ее не понимают и они находятся в разных командах.
Эмпатия обычно определяется как способность косвенно понимать и переживать чувства другого. Это тонкое отличие от эмпатической заботы, которую также называют сочувствием или состраданием. Эмпатия подразумевает «сочувствие» другому человеку, но не разделение его чувств. И хотя разделение чувств является важным первым шагом, оно не предполагает, что сочувствующий будет оказывать поддержку. Парадокс эмпатии в том, что ее можно использовать в качестве поддержки и против кого-то. Поэтому важно понять природу эмпатии вне того поп-феномена, которым она стала.
Поскольку эмпатия способствует обмену опытом, она играет важную роль во многих аспектах эмоционального общения: как сопереживание боли другого, так и разделение его радости. Психолог Шелли Гейбл из Калифорнийского университета в Санта-Барбаре и ее коллега Гарри Рейс из Рочестерского университета обнаружили, что реакция одного из партнеров на хорошие новости от другого в значительной степени предсказывает здоровье их отношений.
Чтобы прийти к такому выводу, Гейбл и ее команда наблюдали за большим количеством пар и изучали, как они реагируют на хорошие и плохие новости друг от друга. Оказалось, что реакция на хорошие новости лучше предсказывает продолжительность отношений, чем реакция на плохие события. Возможно, это связано с тем, что интуитивно понятно, как поддержать человека, столкнувшегося с неприятностями; празднование успеха может быть в меньшей степени психологически очевидным. Но чувствовать себя брошенным на вершине горы может быть не менее мучительно, чем чувствовать себя выброшенным на обочину.
Страхи, связанные с празднованием успеха партнера, могут проявиться по многим причинам: неуверенность в себе, чувство вины, ревность, обида. Когда мы сами испытываем эти эмоции, они, как правило, омрачают нашу готовность радоваться за партнера.
В работе под названием «Что вы делаете, когда дела идут хорошо?» (What Do You Do When Things Go Right?) исследователи выделили четыре категории реакции на хорошие новости: «пассивно-деструктивная», «активно-деструктивная», «пассивно-конструктивная» и «активно-конструктивная». Пассивно-деструктивная реакция – это безразличие: уклонение, смена темы. Текстовый эквивалент в английском языке – сленговое слово meh, «ну, такое», «ни о чем». При активно-деструктивной реакции слушатель указывает на отрицательные стороны хорошего события или находит в нем проблему.
Елена: Угадай что! Мою кандидатуру рассматривают на роль руководителя проекта!
Тед: Разве это не значит, что у тебя станет больше работы?
В пассивно-конструктивном ответе поддержка негласная и сдержанная, с приглушенным чувством разделяемой радости.
Марни: Я так довольна тем, какой дизайн получился у моего сайта
Джон: Отлично
Активно-конструктивная реакция подразумевает энтузиазм, радостные эмоции и дальнейшие расспросы.
Бекки: Наконец-то получила предложение. Это событие дня!
Ральф: Ты – событие десятилетия, детка. Фантастика. Я знаю, как тяжело тебе далась эта работа и какое напряженное было время. Хочу услышать все подробности.
Безусловно, среди четырех категорий активно-конструктивная реакция наиболее успешная в проявлении истинного сопереживания. Она позволяет совместно испытывать радость и дает возможность сблизиться благодаря хорошим новостям. Гейбл обнаружила, что активно-конструктивная реакция связана с более высоким качеством отношений, о чем свидетельствует боˊльшая удовлетворенность, заинтересованность, доверие и близость.
Поэтому любое представление о том, что эмпатию можно проявлять только в тяжелые времена, используя ее как мазь или пластырь, может негативно сказаться на отношениях. И если в остальной жизни (на работе, среди друзей, в общении по телефону с поставщиком кабельного телевидения) у нас может быть множество эмпатических установок, то в отношениях с близкими людьми должна быть только одна правильная и функциональная установка: всегда активный режим. Только благодаря более или менее постоянной эмоциональной бдительности можно воспринимать модуляции и развивать устойчивую эмпатию. В этом и заключается истинная суть сонастроенности.
Все мы бывали в трудном положении, когда пытались интерпретировать (или передать, если на то пошло) нюансы эмоций через текст. Если эмпатию сложно проявлять при личной встрече, то в цифровой сфере задача может усложниться еще сильней. У сообщения всегда есть риск быть неправильно интерпретированным, потому что мы не всегда «слышим» написанные сообщения так, как они были задуманы; наш мозг по умолчанию использует стереотипы, чтобы заполнить пробелы. Эмпатия возникает из разговора, а текстовые сообщения – это форма разговора, но чтобы эффективно сопереживать, мы должны помнить о людях, которые стоят за текстом, включая нас самих. Конечно, навыки распознавания эмоций в тексте отчасти определяются нашим прошлым опытом и взглядами, и в зависимости от того, в каком состоянии мы находимся, каждый из нас может интерпретировать одно и то же эмоциональное сообщение по-своему.
Джеймс замолчал после разговора на повышенных тонах с МакКензи, и она поинтересовалась, как он себя чувствует. Он ответил:
Джеймс: Просто перевожу дух
Она была близка к тому, чтобы почувствовать себя отвергнутой; «перевожу дух» подсказало ей, что Джеймс восстанавливается после взаимодействия с ней. Но вместо того чтобы действовать в соответствии со своим ощущением, она подумала о том, что Джеймс может почувствовать себя обиженным, поэтому ответила следующим образом:
МакКензи: Я просто хочу сделать все проще для тебя
Джеймс: Спасибо. Я вижу это. Я не умею конфликтовать. Я рос в среде, где никто не злился, а только критиковал.
МакКензи: Меня тоже воспитывали в атмосфере критики. Раньше я думала, что она нужна мне, но теперь пытаюсь избавиться от этого. Итак, если я попрошу тебя немного поддержать меня, ты не будешь против?
Джеймс: Конечно, нет. Пожалуйста, не принимай ошибочно мое молчание за критику. У нас этого было достаточно. Целую
Очень просто при изучении эмоционально насыщенного текста зациклиться на одном ключевом слове и сделать из него выводы. Гораздо полезнее посмотреть на слова в контексте и подумать об их эмоциональном подтексте и о человеке, который за ними стоит. В ходе любых отношений мы начинаем понимать уязвимые места и эмоциональный багаж партнера, а он – наш. Мы можем либо помочь нести этот багаж, либо ударить партнера этим чемоданом по голове. МакКензи чувствует, что Джеймс подавлен, и использует возникшую паузу («перевожу дух»), чтобы попытаться исправить ситуацию. Фактически сказав ему: «Я рядом с тобой, даже если в прошлом тебе причиняли боль», она устанавливает доверительные отношения между ними.
Учитывая потенциальную возможность недопонимания в ситуациях, подобных описанной выше, легко утверждать о недостатках текстовых технологий. Но есть ли преимущества в ведении эмоционально насыщенных или требующих больших эмоциональных затрат разговоров с помощью текста? Одно из потенциальных преимуществ заключается в том, что каждая сторона может находиться в привычной и физически комфортной обстановке. Такое общение не будет омрачено дрожащим голосом или избегающим взглядом. В некоторых случаях физическое присутствие партнера может способствовать меньшей эскалации. Другим очевидным преимуществом является латентность – задержка между сообщениями. Это время можно использовать для подготовки более взвешенного ответа (при условии, что задержка не будет чрезмерно длительной).
Однако недостатки реальны. Хотя текстовые сообщения могут уменьшить эмоциональную экспрессию, их также можно использовать для того, чтобы написать что-то обидное, чего вы не могли бы сказать при личной встрече, или чтобы отмахнуться и избежать попытки завязать серьезный разговор. Использование мобильного устройства может позволить нам подавить нашу естественную склонность к сопереживанию.
В диалоге ниже Остин уклоняется от глубокого разговора и потенциальной критики, когда отменяет свои планы с Тамарой без заблаговременного предупреждения.
Тамара: Сейчас кружим над аэропортом, собираемся приземляться. Наши завтрашние планы пойти на выступление Дэвида Бирна еще в силе?
Остин: Я забыл о делах по работе. Не получится. Дай Дэвиду возможность чмокнуть тебя и насладись талантом Бирна. Какие планы на среду?
Тамара: Если повезет, в среду я окажусь в компании забывчивого харизматика.
Остин: Забывчивость – моя сильная сторона. Терпеть не могу ругаться. Что я могу упустить из виду в следующий раз? Я теряюсь в догадках.
Тамара: Например, встретить меня в аэропорту. Мое такси пахнет как пепельница.
Остин: Ты в такси? Это жуть.
Переписка позволяет Остину подшутить над разочарованной Тамарой без упреков, к которым мог бы привести телефонный звонок. Он использует чувство юмора, чтобы снять с себя ответственность.
Дело в том, что эмпатия и понимание зависят не столько от средств общения, сколько от готовности создать для них пространство. Эмпатическое взаимодействие невозможно без добрых намерений, без искренней заботы об интересах другого. Если ваша цель – манипулировать чувствами собеседника, чтобы они совпадали с вашими, и выяснять, кто из вас прав, то эмпатия неизбежно отойдет на второй план. Эмпатия процветает в безопасном пространстве, а не в ловушках или тупиках.
Уважение
Если сочувствие – это первое условие для построения прочной любви, то взаимное уважение – второе. После знакомства Джейка с мамой Дороти они оба переполнены положительными эмоциями, доверием, эмпатией и уважением.
Дороти: она сказала, что знает, почему я так увлечена тобой
Джейк: Воувоувоу
Джейк: Это здорово
Дороти: потому что ты милый, с тобой легко разговаривать, и ты добрый и потрясающий
Дороти: и хорошо выглядишь хаха
Дороти: так что в целом все прошло отлично
Дороти: так что спасибо, что был собой
Джейк: Воу Дороти
Джейк: Это так обрадовало меня
Дороти: хорошо
Джейк: Я так сильно люблю тебя
Дороти: обалденно
Дороти: твоя семья следующая, я полагаю
Дороти: поняла, что я бы предпочла быть в постели с тобой, чем где-либо еще в мире
Джейк: Ага. Полностью согласен
Джейк: Это такое счастье
Слово respect – «уважение» – происходит от латинского корня, означающего «глядеть назад, оглядываться, рассматривать, давать передышку и отсрочку». Как метко выразились соавторы книги «Ключевые переговоры» (Crucial Conversations): «Уважение подобно воздуху. Пока оно есть, никто о нем не думает. Но если вы его заберете – это все, о чем люди смогут думать». В каждых отношениях бывают моменты, когда мы не понимаем своего партнера и не можем сопереживать его чувствам, но все же мы должны стараться доверять, уважать и принимать.
В своих работах Джон Готтман подчеркивает мысль о том, что отношения без конфликтов – это сказка. На самом деле большинство разногласий, возникающих у конкретной пары, будут неразрешимыми и останутся именно разногласиями. Погрязнуть в этих разногласиях очень легко. Сохранять уважение к выбору другого человека – это труд. Точно так же как позитив должен преобладать в выражении сочувствия (празднование хороших новостей, а не просто сопереживание плохим), высокий процент позитивных высказываний в сторону партнера будет поддерживать уважение в отношениях. Поиск способов напомнить партнеру о том, что он вам дорог, является ключевым моментом. Для этого, подчеркивает Готтман, нужно поддерживать высокое уважение к партнеру и фокусироваться на его выдающихся чертах.
Заманчиво думать, что с подходящим человеком ничего, кроме глубокого уважения, быть не может. Но, как может подтвердить каждый, кто когда-либо конфликтовал со своим партнером, уважение не всегда сопутствует ссорам. В моменты разногласий может потребоваться сосредоточенность, чтобы держать себя в руках. Николас Эпли, профессор поведенческих наук в Чикагском университете, в своей книге «Интуиция» (Mindwise) пишет: хотя пары считают, что понимают предпочтения друг друга, они правы лишь в 44 % случаев. Автор объясняет, что долгосрочные отношения создают иллюзию понимания, которая значительно превышает реальное положение дел.
Как нам воспитать в себе такое понимание и уважение, особенно когда взгляды партнера расходятся с нашими собственными? И как укрепить их с помощью текста? Давайте рассмотрим шаги по преодолению пропасти, когда партнеры подобны Англии и Америке, – как сказал когда-то Уинстон Черчилль, – двум странам, разделенным общим языком. Существует (по крайней мере) четыре конструктивные техники, которые можно использовать.
Четыре практических метода
Готтман много писал о «Четырех всадниках Апокалипсиса»: критике, презрении, игнорировании и защитном поведении. Это предвестники скорого конца пары; они просачиваются в отношения и портят их. Мы подробно рассмотрим эти разрушительные тенденции в следующей главе. Но прежде чем узнать, чего не следует делать, давайте разберем четыре практических метода, способствующих укреплению уважения.
Первый практический метод – любопытство. Чем дольше мы находимся рядом с человеком, после того как огонь страсти перестал разжигать неутолимое желание узнать о нем все, тем больше склонны считать, что он для нас открытая книга. С этим убеждением приходит необходимость сохранять свое любопытство, чтобы преодолеть подобные предположения. Задавайте вопросы в переписке. Обращайте внимание, когда сообщения выдают необычный эмоциональный тон или дистанцию. Считайте, что экран вашего телефона – это кольцо настроения ваших отношений, а текстовые сообщения – его цвета-индикаторы. Когда эмоции накаляются до предела или полностью остывают, не теряйте природного любопытства. Спросите себя: «Зачем разумному человеку говорить такое?» вместо: «Почему он придает этому такое значение?» Принимайте во внимание не только то, что говорит ваш партнер, но и подтекст сказанного, и старайтесь воспринимать его без осуждения.
Шарлотта: Я только что отправила тебе письмо. Я целый день думаю о нашем вчерашнем разговоре.
Джон: Я только что прочитал его. Ты написала: «Сейчас все кажется таким безжалостным и непредсказуемым, и я чувствую давление, заставляющее меня выбирать любовь, а не страх».
Джон: Это проблема выбрать любовь?
Шарлотта: Да. Нет. Просто страх поселился в моей душе, и я не могу от него избавиться. Я делаю вид, что все в порядке, но продолжаю вытягивать из тебя обещания и гарантии. Я все время пытаюсь быть такой же смелой, какой притворяюсь.
Джон: Я на тебя давлю?
Шарлотта: Нет, это я пытаюсь взять под контроль те силы, которые ему не поддаются.
Шарлотта: Осознаю, что я странная. Что-то вроде дикого суккуба.
Джон: Ха – мне нравится, как это звучит!
Собственно, Джон не успокаивает Шарлотту (возможно, ему это и не удалось бы), но он задает вопросы и дает девушке возможность выразить свои чувства. Шарлотта признается, что борется с захлестнувшими ее эмоциями, которые сопровождают влюбленность.
Вторая техника – это терпение. Будьте готовы закрыть глаза на пару мгновений, прежде чем ответить. Можно легко наговорить лишнего, если не сдерживать эмоции. Когда замечаете, что эмоции усиливаются, или чувствуете прилив адреналина, дайте этим волнам возможность подняться и утихнуть, прежде чем отвечать. Как правило, лучше не писать, когда чувствуете, что рассержены.
В этом диалоге протесты и обвинения Кейт набирают обороты. Она считает, что Карлос обошелся с ней несправедливо, проявив меньшую заинтересованность в отношениях, чем ей хотелось бы. Карлос пытается установить границы, и Кейт немного смягчается.
Кейт: Что за фигня с тобой творится, ты ТАКОЙ НЕВЫНОСИМЫЙ. Твое поведение последние несколько дней настолько несносное, что я просто не могу в это поверить – я в шоке от того, насколько ты не уважаешь меня. Пожалуйста, объясни мне, что за фигня происходит.
Карлос: Кейт, остановись!!! Ох, пожалуйста, почему ты все настолько усложняешь и заставляешь меня отвечать и чувствовать себя козлом. Я чертовски сильно стараюсь быть дипломатичным, но это доходит до абсурда
(Спустя время…)
Кейт: Прости, что сорвалась – это вывело меня из себя, я в шоке – я хочу, чтобы ты знал, как важен для меня, но это так больно, и я не могу справиться с этими постоянными плевками мне в душу. Я схожу с ума, и мне жаль, что я такая слабая – это так несправедливо, я не сделала ничего плохого, я ничего не понимаю, и поэтому все становится только хуже – я люблю тебя так сильно, и я ненавижу эту ситуацию и то положение, в которое ты нас поставил Я не буду больше писать, прост
Потратив немного времени на размышления, Кейт смогла вернуться к разговору и раскрыть свои чувства уязвимости и разочарования, а не просто высказать упреки.
Третья практика – это понимание. Если вы сбиты с толку смыслом сообщения, как если бы вошли в кинозал на середине фильма, попробуйте проследить ход мыслей вашего собеседника. Наш мозг – это машина, генерирующая истории. Попробуйте понять, о чем он рассказывал до того, как написал сообщение. Дайте ему возможность поделиться своими мыслями. Техники при этом те же, что мы разбирали раньше: отзеркаливание, анализ информации и побуждение к дальнейшим действиям. Обычное перефразирование – повторение сказанного партнером своими словами – проверенный и верный метод снятия напряжения. Внимательно слушая, – пусть даже у вас разногласия в этом вопросе, – вы проявляете уважение к собеседнику.
Линг была мрачна и замкнута, а затем произошел следующий диалог с Малкольмом. Мужчина не совсем понимал, почему Линг раздражена, но пытался разобраться в этом. Возможно, они говорят на собственном идиолекте (или общем «дуалекте»), но Малкольм подразумевает, что Линг должна принять свои негативные эмоции, а не раздражаться, когда другие замечают их.
Линг: Приходила Джада. Она обратила внимание на все мои чувства. Это раздражает. Но она приготовила мне вкусный ужин.
Малкольм: Не вини портного за длину своих рукавов.
Линг: Я абсолютно точно буду винить портного. И оплачу ему по заслугам. Или ей.
Малкольм: О боже. Думаю, девушка, которая прятала свое сердце в рукаве, нашла бы себе нового портного.
Линг: Что ты имеешь в виду?
Малкольм: Это значит, что тебе не нравится, когда люди знают о твоих чувствах.
Линг: Ох. Верно. Но ты же знаешь, что я люблю тебя?
Малкольм: Это не секрет.
Линг: Просто проверила. Все еще в моем рукаве.
Четвертая практика – это принятие. Принятие точки зрения партнера не обязательно означает согласие с ней. Вполне нормально сравнивать ее со своей точкой зрения, но не называя взгляды партнера на ситуацию «неправильными», а говоря: «Я вижу это по-другому». Если вы не можете прийти к согласию, практикуйте терпимость. Для текста это избегание перебиваний или non sequiturs[20], которые эквивалентны пропусканию мимо ушей сказанного. Хорошей стратегией может быть использование юмора (особенно аффилиативного типа, о котором мы говорили в главе 4).
Фатима сказала Джареду, что у нее неожиданно появилась возможность завтра встретиться с ним, но не получила ответа.
Фатима: Я говорила тебе, что отменила сегодняшнее вечернее занятие?
Джаред: Вчера в 17:36.
Фатима: А ты отвечал? Собираешься приехать?
Джаред: Такой путь нам не подходит. Ты заявляешь, что свободна, и я мчусь.
Фатима: Что ты имеешь в виду под «такой путь», бледнолицый?
Фатима: Хорошо. Тогда до встречи. И завтра тоже. И прости, Джаред, но я люблю тебя, даже когда ты в своих стервозных ботинках.
Джаред: Под этой фразой я подразумеваю совместную работу. А мои стервозные ботинки всегда на мне.
Фатима: Ох, да. Тем лучше для тебя, потрясешь своими булками.
Джаред выполняет просьбы Фатимы, хотя и ведет себя пассивно-агрессивно. Она не обращает на это внимания и обращает все в позитив. Фатима наденет свои властные штаны, а Джаред – свои стервозные ботинки, но вместо того чтобы топать друг перед другом ногами, они решили потанцевать.
GGG… Щедрость
Мы подробно рассмотрели две из трех составляющих прочной романтической любви: эмпатию и уважение. Научные исследования показывают, что третья составляющая – щедрость – биологически заложена в нас. Щедрость активирует те же дофаминовые и окситоциновые пути вознаграждения, что секс и еда. Щедрость и любовь неразрывно связаны.
Мы знаем, что щедрость оказывает положительное психологическое и физиологическое воздействие на человека (волонтерство связано со снижением риска смертности). Но вступая в романтические отношения, мы можем стать менее склонны к проявлению щедрости, когда дело касается нашего партнера. Слишком легко делать предположения о поведении или словах партнера, фильтровать их через призму наших собственных предубеждений. Скорее всего, активное принятие более снисходительной и великодушной позиции приведет к большей гармонии, поэтому стоит задуматься о том, какую роль она играет в наших текстах.
Учитывать добрые намерения (проявлять великодушие, интерпретируя высказывания партнера) – ключевой элемент успеха в отношениях. Такая щедрая версия любви часто подразумевает пересмотр собственных взглядов и признание, что могут существовать какие-то факторы, с которыми сталкивается ваш партнер и о которых вы не знаете.
Уоррен: В последнее время ты отталкиваешь меня. Мне кажется, что уже несколько раз, когда мы общались, ты была недовольна тем, что я позвонил, чтобы просто поздороваться и услышать твой голос. Или жалуешься, что мои сообщения отвлекают тебя от работы. Я вижу женщину, которая взвалила на себя слишком много и не может решить, от чего стоит отказаться.
Джоанна: Ты даже не представляешь, как я волновалась. Мы можем созвониться и спокойно поговорить сегодня вечером?
Уоррен: Конечно, мы можем поговорить. Я бы с удовольствием поговорил с тобой. Я бы хотел просто обнять тебя.
Общаясь с Джоанной, Уоррен проявляет великодушие и доброту, хотя отчасти его представления наивны.
Дэн Сэвидж, автор колонки о сексе, придумал аббревиатуру GGG[21] для обозначения направления, которого он рекомендует придерживаться сексуальным партнерам. Как выразился Сэвидж, суть GGG в том, чтобы «удовлетворять в постели, идти на уступки, учитывая сексуальные интересы партнера, и игриво относиться к новому, но в пределах разумного». В качестве примера можно привести проявление заинтересованности в сексе, когда вы не в настроении, готовность попробовать то, что интересно вашему партнеру, и открытость его фантазиям. Со временем идеи и предпочтения партнера могут перейти к вам. В конце концов, в удовлетворении своих сексуальных потребностей мы обычно полагаемся на партнера.
Оказывается, существуют научные данные, подтверждающие рекомендации Сэвиджа. В ходе исследования пар, находящихся в долгосрочных отношениях, ученые выяснили, что участники, с самого начала более мотивированные на удовлетворение сексуальных потребностей партнера, в результате оказались более удовлетворенными и проявляли преданность. Кроме того, у участников с более высоким уровнем GGG сохранялось желание в течение долгого времени. А значит, в том, чтобы говорить «да», есть свои преимущества.
Но GGG относится не только к сексуальности. Этот принцип может влиять и на язык, на котором мы говорим о сексе, и здесь мы должны стремиться проявлять такую же щедрость. Есть способы, с помощью которых можно деликатно обмениваться фантазиями с партнером. Один может попробовать забросить удочку и посмотреть, как отреагирует на это второй. Вот так Лайонел затронул эту тему в разговоре с Шерри.
Лайонел: В отношениях с бывшей все выходило из-под контроля.
Шерри: То есть?
Лайонел: Начиналось все беззаботно и увлекательно (например, разговор о сексе втроем). Потом разговор повторялся, и она говорила, что будет сильно ревновать. В итоге она решила, что не хочет общаться, если я встречаюсь с другими людьми.
Шерри: В начале всегда все кажется увлекательным, а потом вы вдруг оказываетесь в поезде, с которого трудно сойти. Отпустив ситуацию, ты почувствовал себя подавленным или свободным?
Лайонел: Где-то посередине. А ты где?
Шерри: Все еще в постели.
Лайонел: Что ты хочешь найти?
Шерри: Я ценю возможность получать удовольствие и наслаждаюсь общением с тобой
Лайонел: Я хочу быть честным в вопросах сексуальности
Лайонел: Если говорить о том, что меня возбуждает. То #1 я бы не хотел чувствовать себя виноватым и #2 хотел бы делиться с тобой этим как чем-то новым
В разговоре Лайонела и Шерри о сексе втроем и немоногамии вообще затрагиваются некоторые противоречия, присущие обмену фантазиями с партнером. Веселые и захватывающие в теории, на практике такие фантазии (например, о третьем в постели) могут оказаться сложными и запутанными. В то время как одни проявляют неподдельный интерес к экспериментам вне отношений, другие используют эту тему в основном как средство возбуждения. Многие отмечают, что им нравится слушать о сексуальных фантазиях их возлюбленных, но мысль о том, что партнер действительно занимается чем-то подобным, обычно вызывает неприятные чувства. Отсутствие ясности в этом вопросе может привести к предсказуемым и нездоровым недоразумениям.
Когда в дело вступает ревность
Матео: Yo estuve have más the 20 años… y luego otra vez hace menos de 10, en Acolman[22]
Матео: Ууууупс…
Сильвия: Для кого это?
Сильвия: И что это значит??
Сильвия: ??
Матео: Не волнуйся, я написал это моему другу Рикардо о тех временах, когда мы с ним жили в Мексике.
Ревность возникает, когда мы подозреваем или знаем о неверности возлюбленного или испытываем страх, что нас заменят кем-то другим. По сути, это осознание того, что возлюбленный на самом деле независим от нас несмотря на установленную с ним связь. Что отличает ревность от прочих реакций на предполагаемую неверность, таких как гнев и печаль, так это ее навязчивый характер. Следовательно, состояние ревности удивительным образом перекликается со страстной любовью. Оба состояния одновременно всепоглощающие и невозможно хрупкие. По крайней мере, оба бессознательно основаны на идеях, которые непостоянны: совершенство другого – в случае с любовью; обладание другим – в случае с ревностью. Как и страстная любовь, ревность вызывает привыкание, требуя все больших и больших доз, чтобы поддерживать себя.
Оба состояния также подпитываются неопределенностью. Когда любовь облекается уверенностью, страсть неизбежно угасает. Как сказал французский писатель Франсуа де Ларошфуко: «Ревность питается сомнениями, и как только сомнения превращаются в уверенность, она переходит в неистовство или умирает».
Если вы поймали себя на ревности, задайтесь вопросом, зачем вам нужно ее поддерживать, какой цели служит эта история и что может произойти без нее.
Эми неплохо справляется с ударами.
Эми: Так рада, что ты хорошо сдал тест
Гэвин: Я так горжусь тем, что сдал его хорошо.
Гэвин: Начал медленно и постепенно увеличил количество слов
Эми: Не верится, что ты делишься своей особой техникой. Хотя мы знаем, что в ней есть много чего еще.
Гэвин: Есть особые пропорции и ингредиенты, о которых никогда не расскажу. Только через собственный опыт.
Эми: Это ведь алгоритм, верно?
Гэвин: Я больше похож на абаки[23]. Чем больше, тем интереснее
Эми: Во множественном числе?
Гэвин: Больше чем один
Эми: Поняла. Я всегда шучу, что правильное количество велосипедов, которое должно быть, это, например, N плюс 1. Где N – это количество на данный момент
Гэвин: Я открыт для N плюс 1 возможность
Эми: Ну, твоя склонность к вычислениям (хотя она не до конца изучена или понята), конечно, поможет нам вести счет.
Гэвин: Лол. Разве это не склонность к абаки?
Эми: Я оставляю экспертизу множественности на твое усмотрение. Сладких снов.
Хотя Эми может почувствовать укол ревности в тот момент, когда Гэвин намекает на свое желание включить в их союз других лиц, она не показывает этого. Допуская в будущем возможность того, на что он намекает, Эми не обрывает разговор и, скорее всего, в дальнейшем продолжит общение.
«Комперсия» – слово, придуманное в 1970-х годах коммуной Кериста. Основанное в Хейт-Эшбери в Сан-Франциско сообщество разделяло идеалы хиппи – нонконформизм и сексуальную свободу – и считало комперсию противоположностью ревности. Комперсия – это радость за своего партнера, получающего сексуальный опыт с кем-то другим. С тех пор это слово было принято сообществом полиаморов.
Хотя полиаморию практикуют только 5 % американцев, 20 % пробовали консенсуальную немоногамию (КНМ). Исследование 2016 года показало, что только половина миллениалов хотели бы состоять в полностью моногамных отношениях. Неудивительно, что приверженность моногамии ниже в определенные периоды жизненного цикла, особенно в молодости.
Кларисса: Скажи мне, я знаю, что ты предпочитаешь женщин, но по своей природе ты моногамен или склонен к полигамии?
Генри: Моно-поли-пан и тому подобное – это удел молодых. В моем возрасте одной женщины более чем достаточно.
Генри: Рискую показаться Соломоном, но может быть, подойдет женщина-половинка?
Кларисса: Просто стало интересно. Ну, вообще-то я полторы женщины.
Однако даже среди тех, у кого нет особой приверженности к моногамии, большинство спокойнее относится к идее самому иметь несколько партнеров, чем к мысли о том, что партнер может получать опыт вне их отношений. Ревность распространена среди практикующих консенсуальную немоногамию, и это то, с чем нужно бороться. Хотя интересно, что среди КНМ ревность встречается не чаще, чем среди моногамов. Тем временем поли (те, кто придерживается КНМ в контексте любовных и долгосрочных отношений) отмечают гораздо более низкий уровень ревности и сообщают о чувстве эмпатического счастья или комперсии по отношению к своему партнеру. Некоторые считают ревность точкой роста и используют полученный опыт для укрепления близости в своих основных отношениях.
Показатели распространенности консенсуальных немоногамных отношений быстро теряют актуальность, но даже ранние исследования показывают, что не менее четверти всех женщин и мужчин-натуралов заключали соглашение, допускающее свободные отношения, хотя лишь немногие применяли его на деле. Среди гомосексуалистов этот показатель был гораздо выше – 73 %, и большинство из них использовали свое право на свободные отношения. Интересно отметить, что многочисленные исследования показали одинаковый уровень удовлетворенности отношениями среди гомосексуальных и гетеросексуальных пар, несмотря на различия в моногамии.
У неверности более высокие показатели: 25 % мужчин и 15 % женщин сообщили о внебрачном сексе в предыдущем году, а 70 % американцев рассказали о хотя бы одной внебрачной связи за все время их брака. Тем не менее, когда супружеским парам задают вопрос, может ли их супруг или супруга заниматься сексом вне брака, оценки оказываются низкими (чуть менее 8 %). С представлением о верности у нас лучше, чем с ее проявлением. Как и с мыслью о невозможности развода, хотя некоторые так и делают.
Измена, как свидетельствуют стены моего психиатрического кабинета, оценивается не столь легкомысленно. Она часто становится причиной разрыва отношений, хотя обиженные стороны не всегда находят время, чтобы задать себе трудные вопросы: «Что я действительно хочу от своего партнера?», «Если партнер занимается сексом с кем-то другим, любит ли он меня меньше?», «Будет ли иметь значение, если он станет испытывать чувства к другому человеку?», «Когда я нахожусь в отношениях с кем-то, принадлежу ли я ему и в каком смысле?».
Страхи и трудности в этих мысленных экспериментах могут проистекать из неприятия потерь. Моего партнера (или просто любви) не хватит на всех, и я должна защищаться от потерь. И поэтому для многих дверь захлопывается, по крайней мере до тех пор, пока они неожиданно не сталкиваются с ситуацией, заставляющей ее открыться.
Хотя полиамория вряд ли станет мейнстримом, ревность в моногамных отношениях большинству из нас знакома не понаслышке. Иногда нам всем нужно сделать шаг назад, по-другому взглянуть на партнера и увидеть его таким, какой он есть, учесть его индивидуальные потребности и желания.
Возможно, лучший способ обрести мир, любовь и взаимопонимание в отношениях – это стремиться к балансу, не идеализируя возлюбленного, не делая его центром вселенной, каким бы соблазнительным ни был этот импульс в начале отношений. Вместо этого нужно решить, какие мы хотим отношения, и при этом постараться привнести в уравнение наши лучшие стороны – самое эмпатичное, уважительное и щедрое «я».
В первой части книги мы анализировали тексты, чтобы узнать, с каким человеком хотим быть вместе, а во второй – задавались вопросом: в каких отношениях состоим или какие мечтаем построить. В третьей и последней части мы обратимся к тому, что я называю прокруткой или скроллингом, – поиску истины в наших разговорах несколько иным способом. Просматривая старые текстовые сообщения, мы можем пролить свет на наш стиль управления конфликтами. Это может послужить полезным индикатором переломных моментов в отношениях. Проигнорировать этот шаг – значит упустить важные инструменты, уже находящиеся у нас в руках. Как пишет Том Стоппард в пьесе «Розенкранц и Гильденстерн мертвы»: «Мы проходим по нашим мостам и сжигаем их за собой. На нашем пути вперед остается лишь память о запахе дыма и том, что когда-то наши глаза были полны слез».