Другая важная отличительная особенность подрывных технологий состоит в том, что они не соответствуют существующим бизнес-моделям. (В части V подробно обсуждается, как в эту схему вписываются токены.) Вы можете быть уверены, что Apple сегодня работает над телефонами с лучшими батареями и камерами. И было бы глупо, если бы какой-то стартап попытался конкурировать с ней в этом. Apple знает, что улучшение ее устройств сделает их более ценными и поможет ей развить и увеличить свой основной бизнес: продажу телефонов. Более интересной идеей для стартапа было бы то, что делает телефоны менее ценными. Apple с гораздо меньшей вероятностью обратит на это внимание.
Безусловно, ценным может быть не только прорывной продукт. Существует множество продуктов, ценность и полезность которых признается с первого дня их существования и которые остаются таковыми долгое время. Кристенсен называет их «поддерживающими технологиями». Когда стартапы создают такие технологии, устоявшиеся игроки рынка часто их выкупают или копируют. Если момент выбран правильно и все сделано как следует, компания может создать на основе такой технологии весьма успешный бизнес.
Сегодня мало кто сомневается в значимости многих современных технологических тенденций, в том числе, например, искусственного интеллекта или виртуальной реальности. Они привлекательны и выгодны таким компаниям, как Meta♦, Microsoft, Apple и Google, которые обладают огромными вычислительными мощностями, базами данных и ресурсами для финансирования их очень дорогостоящих дальнейших разработок. Крупные технологические компании вкладывают в эти сферы огромные средства. Конкурентам-новичкам вроде OpenAI, только чтобы составить им в этом конкуренцию, необходимо где-то взять миллиарды долларов. (Кстати, OpenAI, по сообщениям медиа, удалось заполучить 13 млрд долл. от Microsoft[162].) Некоторые сегодня сомневаются, что эти технологии смогут органично сочетаться с традиционными способами заработка этих компаний, но, вероятно, они расширят свои нынешние бизнес-модели. Иными словами, это поддерживающие технологии.
Для полной ясности скажу: лично я убежден, что искусственный интеллект и виртуальная реальность имеют огромный потенциал. Я верю в это настолько, что еще в 2008 году стал соучредителем стартапа в области ИИ и был одним из первых инвесторов Oculus VR (которую в 2014 году купила Facebook♦). Крупные технологические компании, безусловно, тоже осознают потенциал этих технологий, что делает их менее подрывными в том узком смысле, который вкладывал в этот эпитет Кристенсен. Хотя люди сегодня, не особо задумываясь, используют термин «подрывной» направо и налево, он имеет конкретное академическое значение. Такие технологии по определению труднее обнаружить, чем поддерживающие. Они ускользают от экспертов. В этом вся суть. Старожилы рынка, которые упускают такие инновации из виду, как раз и делают их подрывными.
Впрочем, подобное смешение категорий вполне простительно. Даже Кристенсен, безусловный эксперт в этом вопросе, порой ошибался. Он, например, ошибочно отнес iPhone к поддерживающим технологиям, решив, что это устройство просто расширит рынок телефонов, а на самом деле ему было суждено подорвать гораздо более крупный потенциальный рынок – компьютерный[163]. Такова дилемма новатора: даже лучшие из них могут ошибиться.
И опытные игроки рынка опять попались на эту удочку. На сегодня очень немногие крупные компании серьезно отнеслись к блокчейнам и токенам – в отличие от искусственного интеллекта и виртуальной реальности. Они пока не осознают значимости этих инноваций. За годы после дебюта Bitcoin и Ethereum только один технологический гигант по-настоящему занялся токенами. В 2019 году Meta♦ запустила блокчейн-проект под названием Diem, ранее Libra. Но два года спустя компания распродала свои активы и закрыла связанный с ним продукт, цифровой кошелек Novi[164]. На мой взгляд, Meta♦ неслучайно оказалась также единственной из пятерки крупных технологических компаний, которую все еще возглавляет ее основатель. Очевидно: чтобы даже попытаться замахнуться на что-то необщепринятое и непривычное, требуется истинный визионер.
Токены имеют все признаки подрывных технологий. Они многопользовательские, как и веб-сайты и посты, прорывные программные примитивы более ранних эпох интернета. Их полезность растет, поскольку их использует все больше людей – классический сетевой эффект, который делает их чем-то большим, нежели просто игрушка. Блокчейны, лежащие в их основе, также совершенствуются быстрыми темпами благодаря циклам обратной связи «платформы – приложения», которые обеспечивают экспоненциальный рост. Токены программируемы, благодаря чему разработчики могут расширять и адаптировать их для множества сфер, таких как социальные сети, финансовые системы, медиа, недвижимость и виртуальная экономика. А еще для них характерна композиционность. Это означает, что люди могут повторно использовать и комбинировать их в разных контекстах, усиливая их мощь.
Скептики, которые когда-то называли сайты «dot-бомбами» и точно так же поначалу высмеивали посты в социальных сетях, называя их инструментом для праздной болтовни, не смогли разглядеть потенциал этих технологий. Они неправильно поняли – и упустили – огромные силы, высвобождаемые благодаря сетевым эффектам. Новые тенденции и изобретения закрепляются, когда сети, которые пустили ростки вокруг них, дают начало экспоненциальному росту. Сайты росли в тандеме с сетью с протоколом эпохи «Читай». Посты росли в тандеме с корпоративными сетями эпохи «Читай. Пиши», такими как Facebook♦ и Twitter.
В эпоху «Читай. Пиши. Владей» новейшими программными примитивами, которые растут и процветают на фоне нативной интернет-сети нового типа, становятся токены.
Глава 6. Блокчейн-сети
Большие города способны обеспечивать чем-то всех только потому и только тогда, когда они созданы всеми.
Что делает город великим?
Лучшие мегаполисы мира представляют собой симбиоз государственных и частных пространств. Парки, тротуары и прочие места общего пользования привлекают посетителей и улучшают повседневную жизнь. Частные пространства создают стимулы для людей строить бизнес, внося в городскую структуру разнообразие и предоставляя горожанам необходимые услуги. Если бы в большом городе были только общественные пространства, он был бы лишен той творческой жизненной силы, которую в него привносят предприниматели. А город, принадлежащий целиком частной компании, напротив, был бы бездушной витриной.
Великие города возводятся с нуля множеством разных людей с различными навыками и интересами. Общественное и частное в них тесно переплетено и взаимозависимо. Пиццерия на углу привлекает пешеходов, шагающих мимо по тротуару, превращая их в потребителей. Но она также притягивает больше людей на этот тротуар и помогает оплатить его содержание вкладами в доходы города в форме налогов. Это симбиотические взаимоотношения.
Городское планирование – отличная аналогия для лучшего понимания структуры сетей. И из существующих ныне крупных сетей на большой город больше всего похожи Веб и электронная почта. Как я уже говорил, сообщества, построенные на этих сетях, управляют ими и получают от них определенную экономическую выгоду. Сетевые эффекты в них контролируются сообществами, а не компаниями. Благодаря предсказуемым и непоколебимым правилам, которые гарантируют, что предприниматели будут владеть всеми плодами своих трудов, у них есть очень мощный стимул базировать свой бизнес на этих сетях.
Интернету тоже необходим оптимальный баланс между публичным и частным пространством, который есть в правильно устроенных крупных городах. Корпоративные сети – отличный аналог частной недвижимости с застройщиками-предпринимателями. Ребята эти, как правило, очень шустры и находчивы. Но их успех, к сожалению, зачастую достигается за счет поглощения общественных благ, вытеснения альтернатив и ограничения возможностей для пользователей, создателей и предпринимателей.
Для восстановления нужного баланса в интернете нам нужна альтернатива сетям с протоколами и корпоративным сетям. Я называю ее блокчейн-сетями, потому что в их основе лежит блокчейн. Первой такой сетью была Bitcoin. Сатоши Накамото и другие участники этого проекта создали ее для конкретной цели: ради криптовалюты. Но возможны и другие, более всеобъемлющие, конструкции. С тех пор технари расширили базовую конструкцию блокчейн-сетей – и тесно связанную с ними концепцию токенов, которые сделали возможной распределенную собственность, – на целый ряд цифровых сервисов другого типа. Они распространили ее не только на финансовые, но и на социальные сети, мир видеоигр, торговые площадки и многое-многое другое.
До появления блокчейнов сетевые архитектуры были относительно ограниченными. В архитектуре с традиционными компьютерами весь контроль сосредоточен в руках собственников аппаратного обеспечения, «железа». Они могут менять ПО, как и когда им заблагорассудится. Поэтому при проектировании сетей для традиционных компьютеров всегда нужно исходить из того, что софт, выступающий в роли узла сети, может в любой момент «обратиться во зло», изменив свое поведение и начав ставить интересы собственника выше интересов пользователей сети. Данная предпосылка существенно ограничивает диапазон жизнеспособных сетей. Как показывает опыт, на сегодня сработали только два типа дизайна: 1) протокольные сети, в которых длинный «хвост» слабых сетевых узлов ограничивает власть отдельных игроков вплоть до того, что, если некоторые узлы и становятся в какой-то момент злонамеренными, это уже не имеет никакого значения; 2) корпоративные сети, которые отдают всю власть в руки корпоративных собственников, просто надеясь, что те всегда будут вести себя как следует.