И чем более предсказуемы эти стимулы, тем лучше; тут все как в физическом мире, где инвестициям способствуют четкие, предсказуемые законы, в частности закон о праве собственности. Отличная аналогия – взаимодействие частного бизнеса и автотранспортных систем. Поскольку последние доступны всем и в основном бесплатны, люди и компании готовы создавать что-то на их базе, а значит, они будут охотно инвестировать в ресурсы, такие как здания, транспортные средства и сообщества, полезность и ценность которых всегда зависит от автомагистралей. А это, в свою очередь, стимулирует более активное использование автомагистралей, способствуя дальнейшему увеличению частных инвестиций. В правильно спроектированной сети рост порождает рост, формируя тем самым здоровую и динамично развивающуюся систему.
А вот для корпоративных сетей характерны непредсказуемые стимулы, что, соответственно, ограничивает инвестиции третьих сторон. Они обычно устанавливают высокую комиссию сети, что позволяет им претендовать на серьезную долю доходов, генерируемых сетями, и щедро откусывать от прибыли, которая иначе могла бы перетечь к остальным участникам сети. Крупнейшие корпоративные сети современности, включая Facebook♦, Instagram♦, PayPal, TikTok, Twitter и YouTube, принадлежат компаниям с совокупной рыночной капитализацией в триллионы долларов. Разумно предположить, что, если бы эти сети были протокольными, значительная доля этих средств распределялась бы среди разработчиков и создателей на периферии.
Этим во многом объясняется, почему электронная почта, в частности написание новостных блог-рассылок, переживает сегодня настоящий ренессанс среди создателей контента[52]. Она обеспечивает создателей прямой связью с аудиторией без посредничества центральных сетевых операторов, которые в любой момент могут по своему усмотрению менять экономические условия, правила доступа или рейтинги контента. Если бы сервису новостной рассылки, созданному на базе электронной почты, например Substack, вздумалось вдруг изменить правила или расценки, пользователи просто ушли бы, забрав с собой подписчиков. (Многие из таких сервисов сейчас позволяют пользователям экспортировать списки подписчиков электронной почты.) Эта опция снижает затраты на переключение с сети на сеть и, следовательно, комиссию. В этом и заключается мощь четкого отделения имен от сервисов в протокольных сетях. Пользователи могут не понимать всех нюансов дизайна сети, но интуитивно осознают экономические риски, особенно с учетом отлично задокументированных проблем и трений между создателями контента и корпоративными сетями[53].
Еще больше разочарований пережили программисты. В начале 2010-х такие компании, как Facebook♦ и Twitter – поначалу обе казались на редкость открытыми и гостеприимными, – наглухо захлопнули перед разработчиками двери в свои сети. В январе 2013 года, когда дебютировало приложение для создания коротких видеоклипов Vine (приобретенное за несколько месяцев до этого компанией Twitter), Марк Цукерберг лично одобрил его блокировку[54]. Согласно судебным документам, опубликованным годы спустя, именно Цукерберг дал добро на закрытие доступа Vine к интерфейсу прикладного программирования, или API (application programming interface), Facebook♦. Это ПО, которое приложения используют для обеспечения совместимости и взаимодействия друг с другом. «Давайте, действуйте», – сказал он коллеге, другому руководителю высшего уровня. Этот шаг подорвал рост Vine на самом взлете, и в 2017 году, после нескольких лет полного игнора сервиса, Twitter прекратил его работу. О его трагической судьбе знают все. Куда меньше людей помнят репрессии Facebook♦ в отношении таких приложений, как BranchOut (поиск работы)[55], MessageMe (месседжер)[56], Path (социальные сети)[57], Phhhoto (создание GIF-файлов)[58] и Voxer (голосовой чат)[59].
Перспектива прав собственности мощно мотивирует и создателей, и инвесторов. Поскольку протокольные сети не имеют комиссий сети – и гарантированно никогда не будут это делать, – у стартапов есть мощный стимул создавать продукты на их основе. Например, в ранней версии Веба было очень трудно ориентироваться и осуществлять поиск. Для решения этой проблемы десятки команд технарей основали компании, в том числе такие известные, как Yahoo и Google. А когда в конце 1990-х серьезной проблемой стал спам, венчурные капиталисты профинансировали десятки компаний для решения этой задачи, и их усилия в основном увенчались успехом[60]. Сам спам, конечно, никуда не девался, но мы научились намного лучше с ним справляться.
А теперь сравните это с тем, как сегодня решают проблему спама, ботов и подобные задачи корпоративные сети вроде Twitter. У сторонних компаний нет никакого стимула ими заниматься. Поэтому компания бьется над ними практически в одиночку, ограничивая ресурсы и резервы талантов, которые могли бы помочь ей в этом деле. Вот почему некоторые из этих сетей сегодня буквально тонут в ботах и спаме.
Я убежден, что многие благоприятные возможности, которыми я пользовался как предприниматель, обусловлены именно дизайном протокольных сетей. Например, в начале 2000-х мы очень страдали от таких проблем, как фишинговое и шпионское ПО. Сегодня трудно даже представить, насколько скверной была тогда ситуация. В те времена большинство людей пользовались печально известной своей незащищенностью версией браузера Microsoft, которая позволяла вредоносному софту без особых проблем самоустанавливаться на их компьютерах[61]. В 2004 году я основал стартап SiteAdvisor, который специализировался на проблемах веб-безопасности, и мы разработали инструмент для защиты пользователей от этих угроз. Поскольку Веб – протокольная сеть, мы могли сканировать и анализировать сайты и разрабатывать программы, работавшие внутри браузеров и поисковых систем. И нам не нужно было спрашивать на это разрешения: ведь ни Вебом, ни электронной почтой не владеет какая-либо компания.
Программистам не требуется разрешение для создания клиентов и приложений на базе протокольных сетей. Они открыты, что позволяет независимому сообществу разработчиков решать насущные проблемы и создавать новые функции. Более того, разработчики и создатели имеют возможность оставить себе всю сгенерированную ими экономическую ценность. Такие условия и стимулы позволяют рынкам решать проблемы, которые невозможно устранить с помощью протоколов.
На базе корпоративной сети мой стартап не смог бы ничего разработать. Такие сети негостеприимны для основателей стартапов, и большинство венчурных капиталистов знают, что тех, кто разрабатывает продукты на их базе, лучше не финансировать. А нашу компанию в итоге выкупила McAfee, и за очень хорошую цену. Она пошла на это во многом потому, что знала: все нами созданное принадлежит нам, и только нам. И Веб не может изменить ни правил, ни комиссий. Никакая высшая сила неспособна была отобрать у нас то, что мы сделали. Веб как сообщество, частью которого мы стали, преуспел благодаря архитектуре протокола и стимулам, ею создаваемым.
Однако стоит отметить, что после электронной почты и Веба ни одна протокольная сеть не сумела достичь сопоставимого масштаба. И вовсе не потому, что никто не пытался это сделать. За последние тридцать лет технари создали множество новых, заслуживающих доверия сетей такого типа. В начале 2000-х Jabber, протокол мгновенного обмена сообщениями с открытым исходным кодом (позже переименован в XMPP), попытался бросить вызов AOL Instant Messenger и MSN Messenger[62]. Позже в том же десятилетии OpenSocial, кросс-платформенный протокол социальных сетей, пытался конкурировать с Facebook♦ и Twitter[63]. Diaspora, децентрализованная социальная сеть, дебютировавшая в 2010 году, тоже сыграла в эту игру[64]. Все эти протоколы были инновационными с технической точки зрения и создавались сообществами с огромным энтузиазмом, но ни один из них не получил широкого распространения.
Электронная почта и Веб добились успеха отчасти благодаря особым историческим условиям. В 1970–1980-х в интернете обитало небольшое число исследователей, которые работали сообща. Протокольные сети росли в условиях практически полного отсутствия централизованной конкуренции. А позже новичкам приходилось конкурировать с корпоративными альтернативами, предлагавшими пользователям гораздо больше функций и располагавшими намного большими ресурсами.
Пожалуй, нагляднее всего конкурентные недостатки протокольных сетей иллюстрирует судьба RSS (really simple syndication, «действительно простая синдикация») – протокола, который ближе всех подошел к победе над корпоративными социальными сетями. RSS – протокол с функциональностью, аналогичной соцсети. Он позволяет составлять списки пользователей, на которых вы хотите подписаться, и они могут потом отправлять вам свой контент. Веб-администраторы могут вставлять в свои сайты код для вывода обновлений в формате, называемом XML (extensible markup language, «расширяемый язык разметки»), каждый раз, когда публикуется новый пост. Эти обновления передаются в персонализированные ленты подписчиков, которые сами выбирают сайты и блоги, используя установленное ими же программное обеспечение для «чтения» RSS. Система элегантная и децентрализованная. Но этого оказалось недостаточно.