Спорить с ним никто не стал. Отдувающейся девушке выдали пластиковый пакет с каким-то содержимым, а потом, что-то спросив и получив ответ, проводили к лестнице неподалеку от нас. Видимо, это дополнительный бонус, догадался я. Бойцам предоставляется бесплатное место, если они желают посмотреть сами.
Кивнув Такао, вернувшемуся от одноклассников со скучной рожей, я пустил младшего брата на стремянку возле его сестры, которая тут же принялась восхищенно что-то ему бормотать, требуя от Баки комментариев. Сам же, тяжело вздохнув, приготовился смотреть дальше. У этого театра абсурда должно быть хоть какое-то логическое объяснение. Продемонстрированный уровень физического развития и выносливости, превосходящий мой собственный, был потрачен наиболее нерациональным образом.
— Сначала я думал, что ты просто придурок, желающий поумничать перед малышней… — раздался за моей спиной мужской голос, — … а потом мне подсказали, кто ты. Старик Кирью совсем забросил своих родичей?
Обернувшись, я увидел мужчину в черных джинсах, стоящего с руками, сложенными на груди. Он смотрел не на меня, а на ринг, где двое молодых бойцов мутузили друг друга, периодически отлетая от ударов. Толпе это нравилось.
— У деда было недостаточно времени, чтобы просветить меня во все детали, — решил я не идти на конфликт, — Поэтому я добираю знаний, где могу, даже здесь.
— Оскорбляя то, чего не понимаешь? — глаза рослого японца ни на секунду не отлучались от арены.
— Либо так, либо я смотрю не на бой, а на тренировку выносливости.
— Хм.
Мужчина замолчал. Эна и Такао пялились то на него, то на ринг. На последнем дела шли ни шатко, ни валко — измотанные пацаны упрямо старались друг друга вырубить, но очень плохо попадали из-за заплывших глаз.
— Ты надел черное, Кирью? — вопрос был неожиданным и требовательным.
— Да, надел, — отозвался я.
— Тогда я тебя вызываю.
— Это будет слегка неудобно, — отозвался я, оборачиваясь на младших.
— Не принимаешь вызов? — спокойно поинтересовался мужчина.
«Всегда принимай вызов» — слова деда я запомнил хорошо.
— Принимаю, — дёрнул щекой я.
— Они-сан! — Эна держала нос по ветру.
— Так надо, — кодовой фразой утихомирил я девочку. Баки стоял бледный как кабачок.
— Еще один бой и все разойдутся, — двинулся мужчина на свое рабочее место, — Тогда мы пойдем на их место.
Он успел вовремя, секунда в секунду. Выскочил на арену, объявил победителя, бегло проверил травмы обоих бойцов, доволок каждого до края ринга и помог вылезти за его пределы. Затем объявил финальный бой, удивив меня тем, что драться выйдут две девчонки… что?
…зачем это им?
— Кирью-сан, не о том думаешь, — бледный Баки нервно сжимал кулаки, — Этот парень просто невероятно силен, отвечаю! Он не просто так тут всем рулит!
— Это меня тоже удивляет, — ровно проговорил я, глядя как обе девушки неумело, но с энтузиазмом размахивают конечностями, стараясь впечатлить публику, — но куда меньше, чем три «надевших черное» девушки. Как так, Баки?
— Эти две — идиотки! — отмахнулся нервно парень, — Эта Таблетка, Снадобье, Пилюля… да пофигу, что это! Эта штука же помогает человеку стать лучше? Спортивнее? Вот! Вот они и жрут, дуры! Ради сисек и жоп! Кирью-сан, скажите лучше, что делать! Он вас убьет!
— Если убьет — отведи моих младших домой, а потом сообщи деду.
— Позвоните ему!
— Зачем? Вызов есть вызов.
Мне было очень интересно. Дед говорил, что вызов бросают только тем, в ком видят соперника и что избиение слабых может навредить вызывающему. Тем не менее, меня вызвал очень опытный «надевший». Еще один кусочек паззла, объяснение которому я очень захотел найти. Нужно было только успокоить Баки.
Пока я возился с очередным представителем японского народа, не умеющим держать нервы в узде, на арене вовсю пинались, лягались и размахивали руками две школьницы или студентки. Это было настолько плохо, что я бы не особо опасался выставить против любой из этих вполне взрослых девочек Эну. С темпераментом и характером у девушек-бойцов тоже не заладилось, они пытались нанести урон внешности друг друга, что дополнительно вызывало оживление собравшихся. Наконец, пинок под ребра и следующий за ним удар коленом в лицо поставили точку на этом «сражении», причем, насколько я смог понять, ударенная просто решила не вставать, чтобы не получить еще.
Человек в черных джинсах невозмутимо объявил победительницу, запалено стоящую с гордым видом. Практически сразу после этого зрители стали быстренько разбегаться, оживленно обмениваясь впечатлениями. Вскоре у импровизированной арены остались только «организаторы», явно ждущие, чтобы разобрать нехитрые заслоны, владелец лестниц с помощниками, мы, Черные Джинсы и… Хиракава Асуми, сверлящая меня взглядом.
Ах да. Человек Комитета? Тоже. Как будто он знал, что будет бой. Интересно.
— Давай, старший брат, — спустившаяся с лестницы Эна похлопала меня по пояснице, — Заставь нас собой гордиться!
— Хорошо, — кивнул я, направляясь на арену, где меня уже ждали.
Позади послышалось бакино:
— Вы что, совсем не беспокоитесь за него, Кирью-сан⁈
— Брат у меня еще есть, — невозмутимо ответила мелкая засранка, — А вот по утрам на разминку вставать неохота!
Выходя на арену, я испытывал смесь любопытства с раздражением. Источником второго являлся стоящий напротив меня мужчина в черных джинсах и майке, мало того, что нарушивший мои планы, так и собирающийся донести до меня какую-то информацию «через кулаки». Один из наиболее любимых способов моего деда, крайне критично рассматривающего всех своих учеников и знакомых (потому что во внуки ему годятся все без исключения).
— Меня зовут Кабакири Норио, кэмпо, — представился человек в джинсах, церемониально кланяясь мне.
— Меня зовут Кирью Акира, — сухо поклонился я ему как будущему источнику информации.
Возникла пауза. Норио закатил глаза.
— Какое боевое искусство ты практикуешь, Кирью? — с усталым вздохом спросил он.
— Никакого.
— Как это — никакого? — на лице человека проступили эмоции. Удивление.
— Вы тратите моё время, Кабакири-сан. Это невежливо.
Для того, кто помнит прошлую жизнь, социальные правила и традиция в новой имеют большое значение. Ты ежедневно и ежечасно маскируешься под местных, а это, как ни крути, труд. От этого труда устаешь. От неясностей устаешь. От отношения к себе… тоже устаешь.
— Ты слишком нагл и заносчив даже для потомка Горо Кирью, — помрачнел мужчина, вставая в незнакомую мне стойку, — Это нужно из тебя выбить, хотя бы ради того, чтобы ты пережил следующий год!
Кажется, меня сейчас будут бить. Я встал боком и поднял руки, прикрывая локтями ребра. Больше ничего на ум не приходило.
О кемпо я знал немногое, лишь то, что это чрезвычайно гибкая школа боевых искусств с очень большим арсеналом, в котором есть, по сути, всё, кроме борьбы в партере. Следовательно, единственным моим шансом на хоть какой-то позитивный результат было начать атаковать противника, не дав ему получить о себе достаточно информации.
Поэтому, не дожидаясь этого Кабакири, я тут же применил тот же приём сближения, который использовал для сближения с противником в своем первом бою — горизонтальный прыжок. Правда сейчас нужно было идти на риск, поэтому я начал проводить двойку быстрых ударов до того, как приземлился. Оба удара пришли в скрещенные руки мужчины, которыми он закрылся, и вот тогда я допустил ошибку — попытался дополнить комбинацию коленом под ребра.
Он подбил мне опорную ногу, одновременно толкнув так, что свалился я метра за полтора от него.
Вскочив, я досадливо поморщился. Эффект неожиданности полностью утерян, противник боеготов, опытен, его физические кондиции превосходят мои, он провел разведку. Наихудшее сочетание.
— Неплохо… — процедил Кабакири, — Еще что-нибудь покажешь?
— Нет, — я внимательно следил за тем, как он двигается.
— Тогда моя очередь! — после этих слов он резко прыгнул вперед похожим на мой способом.
Два удара ногой в корпус были почти нежными, даже медленными, но я не смог их ни блокировать, ни успеть зацепить чужую ногу. Попытку контратаки с левой руки Кабакири отвел, а затем уже влепил удар посерьезнее, вынуждая мои потроха взорваться от боли. Этим коротким тычком под ребра меня аж подкинуло в воздух. Не успев разогнуться, получил еще удар внутренней стороной стопы по голове, от чего меня повело к краю ринга.
Паскудно, думал я, ловя вертолетики. Полторы секунды на одну атаку и уже почти всё.
— Я экономлю тебе время, Кирью… — донеслось откуда-то сбоку.
И на этом спасибо. Уверенность, что следующая атака этого Норио будет знаменовать окончание боя не в мою пользу, я сосредоточился не на том, чтобы прийти в себя и восстановить боеспособность, а на попытке нанести удар. Ноги у меня длинные, каблуки твердые, владение собственным телом на уровне, который никому из местных не приснится даже в самой большой и красивой мечте…
Норио сдвинулся…
…и я ударил, выбросив вперед ногу с упором на пятку так, чтобы попасть нападающему в нижнюю часть брюшины. Крайне опасный удар со смертельными последствиями для обычного человека, но он же единственный способ завершить этот бой удовлетворительно.
Не попал. За ногу дёрнули, выкрутили, протянули, отрывая меня от края ринга, а затем… взяли на болевой.
Было больно. Кабакири аккуратно, но с полным дефицитом гуманности выкрутил мне конечность, одновременно завалившись на мою спину, полностью блокируя попытки хоть как-то выкрутиться.
— Признаешь проигрыш? — холодно спросил он.
— Признаю, — не менее холодно ответил я.
Человек замолчал, не делая ни малейших попыток освободить меня от захвата. Я терпеливо ждал, размышляя о том, насколько будут повреждены мышцы и связки.
— Тебе что, не больно?
— Мне больно. Вы снова тратите моё время?
В целом, позиция была довольно удачной, если бы мне нужно было бы непременно причинить вред этому человеку. Каким бы мастером и насколько бы могущественным «надевшим» он ни был, вряд ли существуют методики, способные усилить веки и глазные яблоки. А они находятся довольно близко… если пожертвовать ногой. Так что в целом, несмотря на полное поражение, я его не чувствовал. Возможность убить была близка и доступна.