еретащить обратно в постель и все за собой убрать, – если вы хотите сказать, что это случилось именно тогда, а человек, сидевший в восьми футах от двери не услышал ни единого звука… Что ж, Мастерс, мне остается только посмеяться над такими утверждениями. Точно так же, как если вы скажете, что это случилось за те две минуты, когда Сандерс внизу разговаривал по телефону. Нет. Учитывая тот факт, что воду из ванны спустили вскоре после одиннадцати тридцати, можно сказать лишь одно. Мина Констебль умерла до одиннадцати тридцати. Но Сандерс обнаружил живую и дышащую женщину в ее кровати в одиннадцать тридцать. Правда, он сказал, что свет в комнате был выключен. А Мина Констебль лежала, зарывшись лицом в подушку. И она закуталась все в тот же толстый стеганый халат, который был ей слишком велик и в котором Сандерс уложил ее в постель. Но живая женщина в темной комнате не была Миной Констебль. А если это была не Мина Констебль, то задумайтесь на мгновение и спросите себя, кто же занял ее место.
Сандерс хорошо помнил этот самый зловещий момент во всей истории. Они с Мастерсом переглянулись, а Г. М. кивнул:
– Конечно, сынок. Дочь Джо Кина. Она только притворилась, что села на поезд, когда мы подвезли ее до станции. Еще в субботу утром она узнала о намерении миссис Констебль бросить Пеннику вызов. Она представляла, когда это произойдет, и внушила легковерному Пеннику, в какой момент ему необходимо нанести следующий удар с помощью своей телесилы. Мисс Кин тихонько вернулась обратно в Форвейз – времени для этого оказалось более чем достаточно. Хилари знала, что Сандерс остался в доме один, и не сомневалась, что убедит его ее прикрыть, если он вдруг обнаружит ее присутствие. В дом она пробралась по наружной лестнице, которая вела в дом Сэма Констебля. Ей только оставалось перетащить из какой-нибудь пустующей комнаты на верхнем этаже один из многочисленных электрических обогревателей, спрятаться и ждать подходящего момента. Ведь вряд ли Сандерс остался бы сидеть всю ночь в комнате миссис Констебль. И ее расчет оказался правильным. Миссис Констебль находилась под действием наркотика, но все же оказала слабое сопротивление. Однако дочь Джо Кина знала, как справиться с этой проблемой, вы же видели, что она сделала со своей мачехой. Дальше все шло как по маслу. Она вытащила свою жертву из ванны, вытерла ее, одела на нее ночную рубашку и вдруг кое-что осознала. До этого момента она не выдала себя ни звуком, но воду, которую спустила по водосточной трубе, наверняка могли услышать на нижнем этаже. Она должна была проверить это. Поэтому спустилась по основной лестнице, из прихожей прошла на кухню и, не заходя в столовую, сразу проникла в оранжерею, а оттуда уже заглянула в столовую, прикрываясь «астральной проекцией» Пенника. Впрочем, про всю эту идею с астральной проекцией уже можно забыть, – сказал Г. М., поднимая руку. – Хилари даже не была уверена, что Пенника в тот момент кто-то заметит. Но ее заметили. Сандерс почти не обратил внимания на журчание воды, однако подскочил на месте, когда перед ним мелькнуло лицо Пенника. И Хилари поняла, что должна действовать быстро. Было ясно, что Сандерс сразу же поднимется наверх проверить, что там с миссис Констебль. И если он обнаружит миссис Констебль мертвой, всей игре придет конец. Она могла бы еще объяснить свое присутствие в доме, придумав какое-нибудь хитроумное объяснение. Но наверху оставались все улики: свечи в ванной, включенный электрообогреватель, который сделал свое грязное дело, мокрая ванна и выбитый предохранитель. Если тело обнаружат, прежде чем она от всего этого избавится, то весь миф о телесиле будет разрушен в ту же секунду. Что ж, у нее все получилось. Хилари действовала бесшумно, вы сами видели, какая она ловкая и осторожная, и я готов поклясться, что она разулась и ходила в одних чулках. После того как Сандерс увидел ее через дверь оранжереи, она тихонько прокралась к окну, открыла его, выбралась наружу, затем снова поднялась на балкон по наружной лестнице, пока доктор все это время обыскивал оранжерею. Затем спрятала тело Мины Констебль под кроватью, надела ее халат, забралась в постель и уткнулась головой в подушку, приняв позу, в которой обычно спала Мина. Сандерс не смог бы включить свет, даже если бы захотел, поскольку предохранитель сгорел. Расчет был на то, что он обрадуется, увидев миссис Констебль живой, и не станет осматривать комнату, а тем более ванную. И расчет оправдался. Пока доктор сидел на лестнице, Хилари тихонько лежала, притворяясь спящей. Знаете, ей даже нравилось, все это так волновало и будоражило. Услышав, что доктор спустился вниз, она уложила Мину Констебль на кровать, раскинув ее руки и ноги, и заменила предохранитель, потратив на это всего несколько минут. Затем открыла дверь ванной, которую Сандерс запер изнутри, даже не заглянув в нее, проникла внутрь, закрыла за собой дверь, словно она все еще оставалась запертой, и навела там порядок. Ее следующий поступок отличался небывалой дерзостью. Сам я об этом не догадался, но мы все слышали крики Хилари, когда поймали ее в квартире мачехи…
– Лучше не вспоминайте, – быстро вмешался Сандерс.
– Продолжайте, сэр, – проворчал Мастерс. – Кажется, я догадываюсь, что вы хотите сказать.
– Эта негодяйка оставалась в доме всю ночь. Обнаружив тело миссис Констебль, доктор Сандерс растерялся, да и не мог он одновременно находиться в нескольких местах. Он бросился к телефону. Вызвал полицию, впрочем, полиция могла приехать только утром, не раньше. Поэтому ему все равно пришлось лечь спать до их появления. А Хилари за это время успела ликвидировать последние следы своего пребывания. На цыпочках она прошла в теперь уже не запертую спальню и закрыла изнутри дверь в ванную. Затем отнесла перегоревший обогреватель в одну из комнат на верхнем этаже. Это напоминало игру в прятки, но ей она даже нравилась. В половине шестого утра, на рассвете, Хилари выскользнула из дома со своей маленькой дорожной сумкой. Вышла на дорогу, села на ранний автобус до Гилфорда, там – на поезд, а затем явилась на работу, как всегда скромная и очаровательная. Подобно кошке, которая погуляла по крышам и теперь, сама невинность, скромно свернулась клубочком в углу. Вот и все. Именно такое впечатление сложилось у меня о ней во вторник. Но Пенник продолжал маячить на заднем плане, неуловимый и загадочный. Была ли она с ним заодно? Казалось, существовали определенные доказательства, которые указывали на правильность этой версии. Но я не мог в это поверить. Я видел Пенника в понедельник вечером в ресторане при отеле «Коринфянин», и у меня возникло некое смутное представление о нем. Есть, господа, такая штука, как психологическая правда, и провалиться мне на месте, если я сразу не раскусил его как субъекта, который совершенно искренне верил во все, что говорил. Мастерс, вы ведь тоже это почувствовали? И ты, сынок. Любой, кто поговорил бы с Пенником хоть пять минут, понял бы, что тот непричастен к преступлению. Я много раз повторял вам, что он одинокий волк. И по-своему, абсолютно честный человек. Еще до того, как я увидел Пенника, у меня появились подозрения насчет его африканского происхождения из-за привычки постоянно оправдываться и тех голубых полукружий в основании ногтей. Это стало еще одной причиной, пробудившей во мне желание выяснить, чем же он руководствовался. И существовал единственный способ сделать это: миссис Констебль предложила мне его в субботу. Что, если попробовать запереть Пенника на месяц-другой? Да. И как еще это сделать, если не поднять такую шумиху в газетах, что любой британец не выдержит и закричит: «К черту здравый смысл, сажайте его в тюрьму!» И тогда старый хитрец, – Г. М. внезапно потер руки, не скрывая зловещей радости, – снова взялся за свои ухищрения. Нет, Мастерс, я вовсе не спятил. Ничего подобного. Правда всплыла на поверхность во вторник, пока мы сидели в ресторане с Хилари Кин и Пенником. Но причина всего этого оставалась для меня неведомой. Я был уверен, что дочь Джо Кина что-то замышляет. И не сомневался, что целиком в свои планы она Пенника не посвятила. Но независимо от того, были они сообщниками или нет, я никак не мог понять зачем, зачем дочь Джо Кина убила миссис Констебль? Ведь не для того же, чтобы все поверили в телесилу? И вы знаете ответ. Миссис Констебль могла разоблачить Пенника. Более того, она собиралась это сделать. Несколько раз она едва не сорвалась и все не разболтала, вы сами видели. Если бы такое случилось еще раз, если бы Пенник приписал себе еще одно убийство, Мина Констебль устроила бы грандиозный скандал. Поэтому Хилари пришлось убить ее, прежде чем Пенник продолжил свое триумфальное наступление. Ведь совершенно очевидно, что следующей жертвой, ради которой все это и затевалось, станет миссис Синтия Кин. Вы помните, как резко, не терпящим возражения тоном Хилари перебила Мастерса, когда тот стал задавать вопросы о возможной жертве, а Пенник так разоткровенничался, что едва не проговорился? Я понял, что нашел наконец фрау Франкенштейн. Тогда-то меня и посетила радостная мысль, что мы поймали их обоих. Вы понимаете? Нужно было позволить Пеннику поехать в Париж и произнести свою речь. И разрешить девчонке снова попытаться воспользоваться фокусом с телесилой, а потом поймать ее на месте преступления. В то же время нельзя было допускать Пенника на дознание, чтобы честные присяжные вынесли свой вердикт и мы смогли арестовать его, как только он произнесет свою речь. А потом запереть в камере и заставить во всем сознаться. Итак, одним выстрелом мы убивали двух зайцев. Только вот…
– Вмешался я, – пробормотал Сандерс. – И бросил Пеннику вызов.
– Сынок, я был готов убить тебя собственными руками, – признался Г. М. – И Хилари разозлилась на тебя не меньше, чем я. Ведь если бы Пенник заартачился и сказал: «Сандерс умрет», ей бы это смешало все карты. Как я уже тебе сказал, она изо всех сил старалась, чтобы он не выбрал тебя. Буквально молилась об этом. Это было видно невооруженным глазом, пока мы все сидели за столом. Она должна была не допустить этого. И я надеялся, что у нее получится. Мы разоблачили бы аферу с телесилой, если бы Пенник сказал: «Сандерс умрет», а Сандерс остался бы в живых, но это не помогло бы нам поймать настоящую убийцу. И пока мои надежды таяли на глазах, я стал продумывать другую линию атаки. Во-первых, теперь я уже не сомневался, что для умерщвления жертвы использовался электрический обогреватель. Оставалось только найти этому доказательства. От самого обогревателя в данном случае толку было немного. Я не мог просто найти перегоревший обогреватель и сказать: «Смотрите! Обогреватель не работает, и это доказывает, что с его помощью убили человека». Альбом с вырезками мог принести намного больше пользы. Я готов поклясться, что его спрятала миссис Констебль, а дочь Джо Кина вообще ничего про него не знала и выяснила все, как она сама призналась, подслушав разговоры Мины Констебль во сне. Когда я размышлял об электричестве, мне вдруг пришла в голову мысль, что щит для предохранителей – необычное, но очень удачное место для тайника. Но в таком случае Хилари Кин должна была обнаружить альбом. Она его нашла, но, поскольку он ее никак не изобличал, не стала ничего предпринимать. Нам, как это ни прискорбно, альбом тоже ничем не помог. Но у меня был еще один план атаки: не пустить Пенника