Найдя успокоение в могиле.
Но вот и отгремел последний бал,
На этот раз он был довольно пышным.
Мессир все обещания сдержал,
Мы, наконец-то, прощены Всевышним.
Моя кобыла мчится между скал.
Передо мной забвения река.
Тот бал последним был наверняка.
А Воланд тоже хочет отдохнуть,
И прекратить свой бесполезный путь.
Ненужная излишняя потуга,
Ходить по заколдованному кругу.
Старание излишне всё равно,
Бессмысленно учение для люда.
Они аэропланы и кино,
Придумали. Чем это вам не чудо?
И с каждым днём чудеснее оно.
Все разучились чуду удивляться.
А что нас ждёт лет этак через двадцать?
Какие ожидают чудеса,
Когда они взойдут на небеса.
Смотреть на наш вертеп не интересно,
Им на своей планете будет тесно.
Нечистой силе крепко повезло.
Не нужны людям Дьявол и Всевышний,
Они умеют сами делать зло.
Да, высших сил присутствие излишне,
Нарушено природы естество.
Они теперь живут, не зная веры,
Плевать им на Творца и Люцифера.
Они постигли истину до дна,
Не нужен им ни Бог, ни Сатана.
Разрушен Храм и сожжены иконы,
Душа упразднена, и нет закона.
Собачье сердце
Размышления Шарика
Какое счастье быть обычным псом.
На коврике валяться близ камина.
Помахивать приветливо хвостом,
Когда все треплют по загривку псину.
И даже ненавистный домоком,
Который жизнь изрядно искорёжил.
Как вспоминаю так мороз по коже.
Кабы не он я б человеком стал.
Не думал я устраивать скандал.
Дебош и драки не в моей натуре,
Пока я нахожусь в собачьей шкуре.
На двух ногах я стал совсем другим.
Казалось бы: — чего мне не хватало?
Профессором обласкан и любим.
Во мне как будто поселился Дьявол,
А может быть алкаш — Чугункин Клим.
И в кабаке, рассказывая байки,
Пил водку и бренчал на балалайке.
И матерился — нет смачнее слов,
Среди продажных девок и «котов».
О, как я их поганых ненавидел.
Хоть с лапами, хоть в человечьем виде.
Я не скрывал, что враг мой злейший — кот.
Какая неприятная скотина.
Так повелось — коварный этот род,
Таит в себе коварный взгляд звериный.
От них старался защитить народ.
О, как прекрасно было в саночистке.
Жениться я хотел на машинистке,
Но домочадцы — слуги Сатаны,
Оклеветали, сукины сыны.
Стоят преградой на моей дорожке.
Буржуй злодей ещё почище кошки.
Как можно столько комнат занимать,
Когда рабочий люд в подвалах плачет?
Нельзя молчать и не обидеть мать
Словцом горячим. Не сказать иначе,
Что он простой народ ограбил тать.
Ведь каждый день, употребляя мясо,
Бог весть, о чём с доцентом точат лясы.
Слова чудные не всегда поймёшь.
Зато когда пройдёшься без калош,
Находит он понятных слов немало:
— Мол, Зина всё здесь тщательно убрала.
А Зинка тоже на меня кричит.
Ты ж понимаешь — важная персона.
Ты получаешь деньги и харчи —
Так убирай и не держи фасона,
И от меня не убегай в ночи.
Не больно велика такая птица.
Не верю, что невинная девица.
А даже если это правду так.
Я тоже не какой ни будь простак.
Работаю начальником отдела,
А это вовсе не простое дело.
За что меня опять взяли под нож.
Любой мужчина к этому стремится.
И каждый способ для него хорош,
Когда ему понравилась девица.
Но что бы так его — за медный грош!
Опять в собаку превратился парень.
А в прочем, я им даже благодарен.
Не можешь быть приличным молодцом,
Так будь хотя бы милым добрым псом.
Извлечь урок из этого охота:
— Важней всего, какой ты, а не кто ты.
Размышления профессора Преораженского
Я задаю себе один вопрос,
Мы любим, размышлять на склоне века:
— Как получилось, что обычный пёс,
По воле рока ставший человеком,
Мне столько неприятностей принёс?
То, что он делал — это аномально,
Не поддаётся логике формальной.
Не мог же, правда, этот домоком,
Настолько завладеть его умом,
Что он ладонь дающую кусает.
Где пряник, а где кнут не понимает.
А может Швондер и не виноват.
Снимал калоши и картуз намедни.
Он просто вакханалии солдат.
Не сам же он придумал эти бредни.
Ведь даже Аристотель и Сократ,
Такие мысли не критиковали.
Об этом же священные скрижали
Учили нас о равенстве людей,
Пленяя примитивностью идей.
Действительно, в теории всё просто —
Все равны весом, возрастом и ростом.
А в жизни каждый — это целый мир.
Заветная нечитанная сага.
Один упёрся в небо как Памир,
Другой лежит на самом дне оврага,
А третий — для четвёртого кумир.
Всё это непреложные устои.
Евгеника занятие пустое.
Недаром люди говорили встарь,
На человека: — это божья тварь.
Пожалуй, стоит вовсе отказаться,
От практики с Создателем тягаться.
Размышления Швондера
Как просто было с шашкой на коне
Белогвардейцев изживать со света.
Я понимал: — во фронтовом огне,
Рождается республика Советов.
Зато сейчас не всё понятно мне.
Вот, например: — что делать с профессурой?
Посмотришь и понятно сразу — «шкура».
Болтает всё, что хочет языком,
Как «контра», но безмолвствует нарком.
За то, что тот потворствует смутьяну,
Жене пришил яичник обезьяны.
Ему за это слава и почёт,
А в подворотне бедный люд хиреет.
Он даже на собрание плюёт.
На всё своё суждение имеет.
Пустое слово для него — народ.
Как можно в наше время жить счастливо,
И не считаться с волей коллектива.
Мы сильно обнищали от войны,
Поэтому должны быть все равны.
Никто не должен получать поблажки,
Как было при злодее «Николашке».
Но в жизни почему-то всё не так,
И прихвостни буржуйские жиреют.
Пока в забое корчится горняк,
Они уселись у него на шее —
Интеллигент проклятый и кулак.
Но мы на этот сброд найдём управу,
Ведь мы теперь на всё имеем право.
Гуманней нашей власти не найдёшь.
У нас есть ноготь на любую вошь.
Эксплуататор нам за всё ответит.
Кто против нас — не должен жить на свете.
Размышления дворника Федора
Филипп Филипыч — это исполин.
Хотя по правде он не вышел ростом,
Но хворям и пилюлям властелин.
Таких учёных отыскать не просто,
Быть может, на земле такой один.
Что может пса поймать у магазина,
И сделать из несчастного мужчину.
А тот его кусать готов — прохвост.
Такое чудодейство псу под хвост.
Забыв, что он бог весть, какой породы,
Стал ощущать себя царём природы.
Какой ты царь? Ты шелудивый пёс,
В кирзовых сапогах на задних лапах.
А к небесам задрал постылый нос.
Да если б не старанья эскулапов
Ты б на помойке промышлял, Барбос.
Возможно гений со своим доцентом,
Ошиблись со своим экспериментом.
Как можно повернуть природу вспять?
Не стоит жабам по небу летать.
И птицею парить под облаками.
Нельзя садиться на чужие сани.
Вот я, к примеру, вовсе не герой,
Но не хочу роптать на положенье.
Не дворянин, а дворник я простой,
Зато снискал людское уваженье,
Махая добросовестно метлой.
Не прыгай выше своего предела.
Бог каждой твари дал по силам дело.
Родившись псом, не говори, что волк.
Из этих слов не может выйти толк.
Не думай о рогах, коль ты кобыла.
По-моему резонно раньше было.
Я помню, было, время — за пятак
Ты мог бы принести из магазина
Картошку, водку, мясо и табак.
Ещё на девку будет пол алтына.
Теперь не деньги даже четвертак.
Но дело даже не в былом достатке,
А в том, что мне не нравятся порядки.
Происхожденьем я не граф, не князь,
Но не люблю когда в подъезде грязь.
Богатому и бедному отрадно,
Когда ступени чистые в парадном.
Размышления доцента Броменталя
Опасностью отмечено всегда
Желание нарушить ход природы.
Настали очень страшные года.
Когда же револьвер в руках народа,
Приходит неожиданно беда.
Где взялось это странное виденье,
Аж сердце холодеет от волненья.
Как просто в кабинете рассуждать,
Но этим всем воспользовался тать.
Пока интеллигенты в жарком споре,
Не тратят даром время мародёры.
Идея на бумаге хороша,
Что все равны пред Богом и судьбою.
На деле же не стоит и гроша.
Как можно труса приравнять к герою?
Работника равнять и алкаша?
Кто трудится, итак обходит беды,
А равенство на руку дармоеду.
Мечтает отобрать мошну и дом,