(1910с)
Фрейд в зеркале Леонардо
Фрейд еще в ранние годы был очарован загадкой, какую представляли для психоаналитика жизнь и творчество универсального гения эпохи Возрождения – Леонардо да Винчи. Исследование Фрейда 1910 г., посвященное Леонардо, позволило ему ввести в обращение многие, ставшие фундаментальными психоаналитические понятия, такие как сублимация и нарциссизм, а также описать особую форму гомосексуальности.
За отправную точку исследования Фрейд взял некоторые удивительные особенности поведения Леонардо, о которых рассказывают его биографы. Например, как объяснить совпадение между непомерным развитием страсти Леонардо к изобретательству и постепенным отказом от труда живописца, который он в конце концов забросил? По мнению Фрейда, источником влечения к знаниям является детское сексуальное любопытство, т. е. желание каждого узнать, откуда берутся дети и какую роль при этом играют отец и мать. Однако детская сексуальность претерпевает упорное вытеснение, и в ходе процесса, который Фрейд назвал сублимацией, либидо превращается в интеллектуальное любопытство, не имеющее сексуального содержания, – как это и было в случае Леонардо. Затем Фрейд анализирует единственное детское воспоминание, о котором рассказывал Леонардо. Это воспоминание о том, как гриф открыл ему рот, поглаживая его своим хвостом, когда он лежал в колыбели. Это воспоминание позволило Фрейду извлечь на свет бессознательную фантазию о фелляции, которая указала на особенности раннего формирования типа личности Леонардо и на его склонность к особому типу отношений. Наконец, рассматривая любовь Леонардо к молодым людям, которыми художник себя окружал, Фрейд описывает особый тип выбора гомосексуального объекта: согласно его гипотезе, питая материнскую любовь к этим молодым людям, Леонардо идентифицировался с любящей матерью, таким образом в них он любил самого себя. Фрейд квалифицирует эту любовь к себе как нарциссическую, об этом понятии он здесь говорит впервые.
Биографии и история
Сходство двух гениев
Впервые Фрейд обнаружил свой интерес к Леонардо да Винчи в письме к Флиссу (от 9 октября 1898 г.), но взялся за работу над этим сюжетом только после возвращения из Соединенных Штатов в ноябре 1909 г. Прежде чем взяться за перо, Фрейд изучил множество биографических трудов и черпал вдохновение в романе Дмитрия Мережковского, выдержанном в форме вымышленного дневника, который ведет молодой воспитанник мэтра, каким был Леонардо, описывая день за днем бурную жизнь гениального творца. Фрейд опубликовал работу в мае 1910 г., хотя Ференци выражал обеспокоенность, как широкая публика примет эту книгу, полагая, что Фрейд не писал ничего столь шокирующего со времен «Маленького Ганса». Даже его благожелатели пришли в ужас, когда он осмелился говорить о фелляции и гомосексуальности; тем не менее Фрейд был, по всей видимости, доволен этой работой. Самой большой его уступкой коллегам стало согласие заменить в последующем издании термин «гомосексуальность» на «инверсия».
Третье издание появилось в 1923 г.; половина этого тиража была сожжена нацистами в 1938 г.
Какие же причины привели Фрейда к отождествлению с Леонардо – этим творческим гением, с которым он чувствовал такое родство? Прежде всего, Фрейд разделял с Леонардо его страсть к познанию: оба были неутомимыми исследователями, всегда в поиске новых открытий; они без колебаний начинали изыскания в самых разнообразных областях, часто опережая свое время. К тому же этот период жизни Фрейда был связан с внутренней эволюцией, в ходе которой он сам полнее осознал гомосексуальные и параноидные бессознательные стремления, иногда просыпавшиеся в нем во время его долгой дружбы с Флиссом; те же тенденции позже проявились в его отношениях с новыми учениками, в частности с К. Г. Юнгом и Ш. Ференци.
Заметим также, что работа о Леонардо немного опередила работу, посвященную президенту Шреберу (1911), в которой Фрейд покажет, что паранойя по большей части основана на вытеснении гомосексуальности. К тому же Фрейд обнаружил в биографии Леонардо сходство между детством художника и своим собственным. Как и у Леонардо, у Фрейда была очень молодая мать и сравнительно пожилой отец, произошло смешение поколений. Однако в отличие от Фрейда Леонардо был незаконнорожденным, он страдал от этого всю жизнь. Наконец, Фрейд отметил в жизни Леонардо да Винчи психопатологические проявления, напомнившие ему об обсессивных неврозах, которые он незадолго до того исследовал в случае «Человека с крысами»: это глубокая амбивалентность, навязчивые, доходящие до обсессии мысли, перфекционизм, из-за которого Леонардо не удавалось завершить свои произведения.
В 1910 г. Фрейду исполнилось 54 года, он вышел из изоляции, его известность росла, хотя некоторые его идеи по-прежнему вызывали большие споры. В этом году он основал Международную психоаналитическую ассоциацию, первым президентом которой стал К. Г. Юнг. В это же время возникают первые разногласия между его учениками. Чтобы снизить напряжение, Фрейд уступил президентство в Венской группе А. Адлеру, но тщетно. Это были годы исключительного творческого расцвета и время семейной идиллии – период, который сам он позже назовет счастливейшим в своей жизни.
Изучая произведение
Ссылки на страницы приводятся по изданию: Freud S. (1910с). Un souvenir d’enfance de Léonard de Vinci, trad. J. Altounian et al. Paris: Gallimar, édition bilingue, 1991 [страницы, указанные в квадратных скобках, приводятся по изданию: OCF. Р., X, p. 79–164].
• Загадочное поведение гения
Фрейд начинает с напоминания о том, что Леонардо получил известность прежде всего как живописец, оказавший огромное влияние на свою эпоху, поскольку дар изобретателя, отраженный в его Дневниках, остался неизвестен его современникам. Леонардо создал такие шедевры, как Мона Лиза, Тайная вечеря, но писал их с медлительностью, которая вошла в поговорку, редко заканчивал начатые картины и мало беспокоился об их дальнейшей судьбе. В конце концов Леонардо оставил живопись, и Фрейд усмотрел в этом симптом – проявление бессознательных запретов. Одновременно Леонардо испытывал неутолимую жажду знаний, и его непомерная исследовательская любознательность в конце концов убила в нем художника. Фрейд отмечает также, что Леонардо любил окружать себя красивыми молодыми людьми, одного из них он сделал своим единственным наследником, но, по всей видимости, не завязывал с ними гомосексуальных отношений. Что же касается женщин, то, по мнению биографов Леонардо, у него не было ни любовных, ни сексуальных отношений ни с одной из них. Фрейда потрясло, что такой великий художник, как Леонардо, выказал столь удивительную эротическую бесчувственность. Человек, так талантливо изображавший женскую красоту, оставался равнодушным к любви и ненависти, живущая в нем страсть к знаниям, казалось, обходилась без чувств.
• Сублимация: «Исследования вместо любви» (р. 85 [100])
Фрейд задается вопросом, откуда у Леонардо эта страсть к исследованиям, настолько сильная, что задушила в нем художника, лишила его аффективной и сексуальной жизни. Фрейд утверждает, что источником энергии, питавшей страсть Леонардо к знаниям, стало неизбывное присутствие в нем сексуального любопытства, какое можно наблюдать у маленьких детей, интересующихся, откуда появляются младенцы, – любопытства фрустрирующего, поскольку оно никогда не бывает удовлетворено. У взрослого, если детская сексуальность подверглась чрезмерному вытеснению, как в случае Леонардо, сексуальное влечение, по мнению Фрейда, заменяет свою сексуальную цель на несексуальную посредством механизма сублимации: «Подобный человек станет вести свои исследования с такой же страстной преданностью, с какой другой отдается своей любви. Он может заниматься исследованием вместо того, чтобы любить» (р. 93 [102]). По мнению Фрейда, когда вытеснение чрезмерно, существуют три возможности использования сексуального влечения: исследование и сексуальность находятся под запретом, что ведет к торможению мышления, что характерно для невроза; или исследование «сексуализируется», т. е. эротизированная мысль становится эквивалентом сексуальной деятельности, которую замещает, как при обсессивном неврозе; или, наконец, либидо превращается в жажду знаний, которая избегает сексуальных тем, как это было, по мнению Фрейда, в случае Леонардо да Винчи. Фрейд исследовал детство Леонардо, основываясь на единственном раннем воспоминании, связанном с изучением полета птиц, приведенном в Дневниках: «<…>мне приходит на ум самое первое воспоминание: я в колыбели, гриф спустился ко мне, открыл мне рот своим хвостом и несколько раз провел им по моим губам» (р. 109 [107]). Для Фрейда это воспоминание в высшей степени значимое, оно проясняет формирование личности Леонардо со времени его детства. В действительности, считал Фрейд, это воспоминание, намекая на фелляцию, отсылает к еще более раннему детскому опыту и восходит к самому началу жизни, когда ребенок еще не может формировать воспоминания. С точки зрения Фрейда, речь идет о чувственном опыте, который оставляет в младенце сосание материнской груди: «Органическое впечатление, которое производит на нас эта первая радость жизни, без сомнения, оставляет неизгладимый отпечаток» (р. 123 [111]). Фрейд добавляет, что подобная оральная фантазия – пенис и рот – предполагает пассивные гомосексуальные фантазии, связанные с идеей двуполой матери. Он полагает, что видит подтверждение этому в биографии Леонардо, в первые годы жизни не признанного официально своим отцом, а потому воспитанного одной матерью. Фрейд дополняет свою аргументацию, обращаясь к египетской мифологии, в частности к образу богини Мут[12], представлявшей собой бисексуальное женское божество; ее изображали с эрегированным пенисом.
• Одна из форм гомосексуальности, основанная на нарциссической идентификации
Отталкиваясь от фантазии о фелляции, выявленной им в воспоминании художника, Фрейд описывает особый тип гомосексуальности у Леонардо: в раннем детстве интенсивная эротическая связь с матерью, усиленная отсутствием отца, превратила его любовь к матери в идентификацию с ней. Таким образом, обращая свою любовь на юношей, художник, занимая место своей матери, любит сам себя. Фрейд рассматривает подобный выбор гомосексуального объекта как «нарциссический» – здесь он впервые использует этот термин – и приводит историю Нарцисса, персонажа греческой мифологии, который влюбился в свое собственное отражение в воде, приняв его за другого. Эта концепция типа выбора гомосексуального объекта, кажется, подтверждается жизнью Леонардо, окружавшего себя молодыми людьми, к которым он питал чистую материнскую любовь и с которыми, по всей видимости, не поддерживал собственно сексуальных отношений. Кроме того, отметим, что в этом исследовании Фрейд связывает нарциссизм с процессом идентификации, таким образом, первая теория Фрейда о нарциссизме предполагает не только любовь к самому себе, но и идею идентификации с матерью и материнскую любовь к самому себе. Фрейд впоследствии не уделял особого внимания «нарциссической идентификации», которая, однако, является одним из аспектов нарциссизма и найдет дальнейшее развитие в понятии проективной идентификации, введенном М. Кляйн в 1946 г.
• Загадочная улыбкаДжоконды
По мнению Фрейда, живопись Леонардо носит отпечаток его интенсивных ранних отношений с матерью, о которых свидетельствует, например, загадочная улыбка Джоконды, иногда называемая «леонардовской улыбкой». Что касается картины, изображающей Деву Марию, младенца Иисуса и св. Анну, Фрейд видит в ней воплощение двух матерей, которые были у Леонардо, т. е. его настоящей матери – Каталины, растившей ребенка в первые годы жизни, и молодой жены отца, которая воспитывала его в дальнейшем. Именно на этой картине О. Пфистер в 1913 г. обнаружил изображение грифа на одежде Марии, которое интерпретировал как «картинку-загадку» (n. 1, p. 211 [141], fig. 2, p. 213 [142]). Но Фрейд не забывает и об отце: так, он указывает на идентификацию Леонардо с отцом, например, в том, что Леонардо не беспокоился о дальнейшей судьбе своих работ, как его отец, согласно бывшим в распоряжении Фрейда биографическим источникам, не был обеспокоен судьбой сына. С другой стороны, Фрейд видит в смелости и независимости исследователя следствие того, что Леонардо был вынужден рано обходиться без отцовской поддержки, а также проявление бунта против отца и авторитета вообще, в частности против догматического учения церкви.
Постфрейдисты
«Гриф» вместо «коршуна»: последствия ошибки перевода
Может ли ошибка в переводе обесценить систему гипотез Фрейда? В 1923 г. корреспондент одного журнала первым указал на ошибку в переводе детского воспоминания Леонардо да Винчи, вследствие чего Фрейд вел речь о «грифе», а не о «коршуне». Фрейд доверился немецкой версии перевода Дневников, в которой итальянское слово «nibbio» было неудачно переведено на немецкий как «гриф». Эта ошибка позволила корреспонденту выразить сомнение в обоснованности интерпретации Фрейда. В 1956 г. М. Шапиро, известный историк искусств, опубликовал документальные исследования, подтверждавшие ошибку Фрейда, которую он приписывал поверхностному чтению Дневников Леонардо; более того, он показал, что сюжет картины, на которой св. Анна изображена третьей, был широко распространен в эпоху Возрождения, тогда как Фрейд счел его исключением. Эту ошибку перевода противники психоанализа впоследствии широко использовали не только для того, чтобы дискредитировать интерпретации Фрейда, касавшиеся Леонардо, но и чтобы усомниться в обоснованности фрейдовского психоанализа в целом. В исследовании, опубликованном в 1961 г., К. Эйслер, хранитель архивов Фрейда, задался целью реабилитировать работу о Леонардо, доказав, что замещение коршуна на грифа нисколько ее не обесценивает.
Внимательно перечитывая добавленное Фрейдом в 1919 г. примечание, я с удивлением обнаружил, что он и сам рассматривал возможность того, что речь идет не о грифе, еще до того, как вопрос стал публично обсуждаться в 1923 г. В 1910 г. Хавелок Эллис высказал критические замечания по этому поводу, а Фрейд ответил на них несколько лет спустя следующей фразой: «Большая птица не обязательно должна быть грифом» (1910с [107, n. 2], p. 111, note 2 – примечание, добавленное в 1919 г.). В этом же примечании Фрейд ставит вопрос о самой природе воспоминания Леонардо: было ли это воспоминание о реальном событии или след, оставленный в памяти рассказом матери, который он впоследствии принял за воспоминание о реальном факте? Здесь Фрейд твердо придерживается мнения о преимуществе фантазии перед реальным воспоминанием. Сегодня в результате споров, развернувшихся по поводу детского воспоминания Леонардо, предпочтение также скорее отдается фантазии, нежели воспоминанию о реальном событии, настолько интенсивно это воспоминание подвергалось бесконечным переделкам задним числом.
Хронология понятий
Выбор гомосексуального объекта – гомосексуальность – нарциссизм – сублимация.