Очерк о психоанализе, 1940а [1938])
«НЕВРОЗ И ПСИХОЗ» S. FREUD (1924b)
«ПОТЕРЯ РЕАЛЬНОСТИ ПРИ НЕВРОЗЕ И ПРИ ПСИХОЗЕ» S. FREUD (1924е)
«ОТВЕРЖЕНИЕ» S. FREUD (1925b)
«НЕКОТОРЫЕ ПСИХИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ АНАТОМИЧЕСКОГО РАЗЛИЧИЯ МЕЖДУ ПОЛАМИ» S. FREUD (1925O
«ФЕТИШИЗМ» S. FREUD (1927е)
«РАСЩЕПЛЕНИЕ Я В ПРОЦЕССЕ ЗАЩИТЫ» S. FREUD (1940е [1938])
ОЧЕРК О ПСИХОАНАЛИЗЕ S. FREUD (1940a [1938])
Отрицание реальности и расщепление Я: защитные механизмы, характерные для психозов, перверсий и даже… невроза
Я объединил в одной главе работы, написанные Фрейдом с 1924 по 1938 г., касающиеся одних тех же предметов и свидетельствующие об эволюции его мысли в данной области. В этой серии работ Фрейд пытается определить, каковы специфические механизмы психоза и в чем разница между неврозом и психозом. По мере того как продвигается его исследование, видно, что на первом этапе он подчеркивает различия, а на втором этапе контрасты начинают сглаживаться. Например, в «Неврозе и психозе» (1924b) он полагает, что в двух состояниях Я поддерживает с воспринимаемой реальностью диаметрально противоположные отношения: она отвергает реальность при психозе, но принимает ее при неврозе. В то же время уже в следующей статье (1924е) он обращает внимание на нюансы и констатирует, что нарушение восприятия реального мира наблюдается при обоих расстройствах, хотя при психозе оно сильнее выражено, чем при неврозе: здесь он вводит понятие отрицание реальности, характеризующее психоз и отличающее его от невроза. В следующем году он устанавливает различие между отрицанием (опровержением) [négation] (Verneinung) – отказом субъекта признать желание, которое он уже выразил – и отрицанием (отказом)[22] [déni] (Verleugnung) – отказом субъекта воспринять некую травматическую для него реальность (1925h). По мнению Фрейда, механизм отрицания (déni) особенно хорошо подходит для объяснения различия в реакции мальчика и девочки на восприятие ими отсутствия пениса у девочки: от степени такого отрицания зависит дальнейшее направление психосексуального развития (1925j). В более поздней статье «Фетишизм» (1927е) Фрейд устанавливает специфическую связь между механизмом отрицания восприятия отсутствия пениса у женщины и расщеплением Я, последствием этого отрицания у фетишиста: Фрейд считает отрицание и расщепление Я главной особенностью перверсий и психозов, а также патологического горевания. В 1938 г. в Очерке о психоанализе Фрейд уточняет некоторые нюансы: с одной стороны, он подтверждает, что отрицание реальности характерно для психоза, хотя даже при этом заболевании отрицание никогда не бывает полным; с другой стороны, он теперь считает, что расщепление Я происходит не только при перверсии и психозе, но встречается и при неврозе и даже в норме. В завершение нужно сказать, что в каждом индивиде сосуществуют две противоборствующие тенденции, и преобладание психоза или невроза – это, прежде всего, вопрос их пропорционального соотношения.
Изучая произведение
• «НЕВРОЗ И ПСИХОЗ» (1924b)
Ссылки на страницы приводятся по изданию: Freud S. (1924b). Nevrose et psychose, trad. D. Guerineau. Paris: PUF, 1971, 283–286 [страницы, указанные в квадратных скобках, приводятся по изданию: OCF. Р., XVII, 1–7].
В этой короткой статье Фрейд интегрирует недавно предложенные им понятия Я, Оно и Сверх-Я в свою концепцию невроза и психоза. То, что различает два расстройства и составляет их патогенный эффект, по мнению Фрейда, состоит в следующем: при неврозе «Я остается верным своему отношению к внешнему миру и пытается заставить Оно замолчать», в то время как при психозе «Я позволяет Оно властвовать над собой и оторвать себя от реальности» (р. 285 [6]). Давайте рассмотрим это более подробно.
Исследуя происходящее при неврозе переноса, Фрейд полагает, что Я вступает в конфликт с Оно, потому что Я отклоняет нежелательный, связанный с влечением импульс и защищается от него, вытесняя его в бессознательное; но вытесненное восстает и вновь появляется в форме симптома, замещающей репрезентации, которая представляет вытесненное. Таким образом, симптом – результат компромисса.
При психозе же, по мнению Фрейда, наоборот, нарушены отношения между Я и восприятием внешнего мира. Например, при остром галлюцинаторном психозе не только внешняя реальность не воспринимается больше, но и внутренний мир, наполненный прежними, хранящимися в памяти восприятиями, теряет всякое значение. В результате: «Я само властно создает себе новый внешний и внутренний мир, причем два факта не вызывают никакого сомнения: что этот новый мир построен согласно желаниям Оно и что причиной разрыва с внешним миром является реальность, которая решительно отказалась исполнять желание и стала вследствие этого невыносимой» (р. 285 [5]).
По мнению Фрейда, причина, вызывающая как невроз, так и психоз, – это всегда фрустрация, т. е. «невыполнение одного из неустранимых инфантильных желаний» (р. 285 [5]). Фрустрация всегда приходит извне, даже если речь идет о Сверх-Я, ведь оно, в конечном счете, представляет требования внешней реальности.
Исходя из этих уточнений, Фрейд выделяет новую психопатологическую категорию, связанную с конфликтом между Я и Сверх-Я, – нарциссические психоневрозы, прототипом которой является меланхолия (депрессия). Отныне он располагает нарциссические психоневрозы на полпути между неврозами переноса и психозами. Если неврозы и психозы рождаются из конфликтов между Я и инстанциями, которые пытаются взять над ним верх – Сверх-Я и Оно – нужно поинтересоваться, какими же способами Я удается ускользнуть от них, не заболев. Конечно, исход зависит от того или иного экономического фактора, т. е. от наличия энергетических ресурсов. Но Фрейд идет дальше и постулирует, что Я может избежать краха, «деформируясь, соглашаясь заплатить своим единством, в случае необходимости даже раскалываясь или распадаясь на куски» (р. 286 [7]). Он добавляет, что, следовательно, безумие людей следует рассматривать с той же точки зрения, что и сексуальные перверсии. Каков же этот механизм, аналогичный вытеснению, при котором Я отрывается от внешнего мира? «Как и при вытеснении, он должен состоять в отзыве катексиса, который Я ранее размещало снаружи» (р. 286 [7]). Такими словами Фрейд возвещает неминуемое введение понятий отрицание реальности и расщепление Я, которым он даст подробное определение в 1927 г. в работе «Фетишизм».
• «ПОТЕРЯ РЕАЛЬНОСТИ ПРИ НЕВРОЗЕ И ПРИ ПСИХОЗЕ» (1924е)
Ссылки на страницы приводятся по изданию: Freud S. (1924е). La perte de la réalité dans la névrose et dans la psychose, trad. D. Guerineau // Névrose, psychose et perversion. Paris: PUF, 1973, 299–303 [страницы, указанные в квадратных скобках, приводятся по изданию: OCF.Р., XVII, 35–41].
В предыдущей статье Фрейд указал, чем отличается психоз от невроза: при психозе Я отказывается воспринимать внешнюю реальность, в то время как при неврозе Я ее принимает. В этой статье он обозначает это различие не столь резко, отмечая, что в обоих состояниях существует искажение восприятия реальности, различие же между ними состоит в природе этих искажений. В этом тексте Фрейд пытается дать детальный анализ таких различий.
Вначале он выделяет два этапа в наступлении невроза и психоза. При неврозе, действительно, на первом этапе происходит потеря реальности, за ней следует формирование компромисса – симптома. Но на этом первом этапе именно избегаемый субъектом фрагмент реальности производит вытеснение. Фрейд приводит в пример случай девушки, влюбленной в мужа своей сестры, которую потрясла мысль, пришедшая ей в голову у смертного одра сестры: «Теперь он свободен и может жениться на тебе». Сцена тотчас же была забыта, зато появились истерические боли. Фрейд отмечает, что факт вытеснения любви к зятю привел к тому, что девушка стала избегать контакта с реальностью, т. е. мысли о том, что ее зять скоро будет свободен: «Здесь поучительно то, каким способом невроз пытается урегулировать конфликт. Он изгоняет требование влечения, то есть любовь к зятю. Психотическая реакция состояла бы в том, чтобы отрицать факт смерти сестры» (р. 300 [38]).
Затем Фрейд рассматривает, что происходит при психозе, и вводит понятие отрицания реальности, характеризующее отказ психотика воспринимать внешнюю реальность. По его мнению, начало психоза также происходит в два этапа: на первом отрицание отсекает Я от реальности, на втором создается новая реальность – бред или галлюцинация – для того, чтобы возместить ущерб и компенсировать потерю реальности. Иначе говоря, при неврозе значимого фрагмента реальности избегают при помощи своеобразного бегства, при психозе этот отрицаемый фрагмент реконструируется: «Невроз не отрицает реальности, он только не хочет ничего знать о ней; психоз ее отрицает и пытается ее заменить» (р. 301 [39]). Что касается так называемого нормального поведения, оно включает в себя черты обеих реакций: как и при неврозе, оно не отрицает реальность, но, как при психозе, пытается ее реконструировать и изменить.
Невроз и психоз обладают еще одним общим свойством: симптомы сопровождаются реакцией тревоги. Эта тревога происходит из-за возвращения вытесненного в первом случае и из-за возвращения того, что отрицалось, во втором. Возвращение вытесненного – это классическое Фрейдово понятие, но впервые Фрейд констатирует возвращение того, что явилось объектом отрицания при психозе: «Вероятно, при психозе фрагмент отвергнутой реальности постоянно пытается вернуть себе свое место в психике, как это делает при неврозе вытесненное влечение, поэтому и последствия в обоих случаях одинаковые» (р. 302 [40]). Последствия, о которых идет речь, – это появление тревоги.
Наконец, отмечает Фрейд, различие между неврозом и психозом не столь отчетливо проявляется при создании новой реальности, так как невроз тоже стремится заменить невыносимую реальность. Разница в том, что при психозе болезнь создает новую реальность при помощи бреда или галлюцинаций, а при неврозе больной пытается создать новую реальность посредством фантазий. Этот фантастический мир представляет собой «склад», где невротик, так же, как психотик, черпает свои фантазии. Однако в случае невротика его Я не абсолютно отрезано от реальности, как в случае пациента-психотика. Конечно, психотик берет свои фантазии на том же «складе», уточняет Фрейд, но невротик использует этот новый фантастический мир, как играющий ребенок, он придает ему символический смысл. Иначе говоря, невротик воспринимает разницу между реальностью и фантазией, но на это не способен бредящий или страдающий галлюцинациями психотик.
• «ОТВЕРЖЕНИЕ» (1925h)
Ссылки на страницы приводятся по изданию: Freud S. (1925h). La négation, trad. J. Laplanche // Résultats, idées, problèmes II. Paris: PUF, 1971, 135–139 [страницы, указанные в квадратных скобках, приводятся по изданию: OCF. Р., XVII, 165–171].
Фрейд определяет отвержение как прием, используемый пациентом, когда в ходе анализа у него возникает мысль, желание или чувство, которое, как он утверждает, ему не принадлежит: «Мы понимаем, что это устранение при помощи проекции, идеи, которая только что появилась». Например: «Вы спрашиваете: „Кем может быть это лицо в моем сновидении. Нет, это не моя мать“. Мы понимаем: значит, это его мать» (р. 135 [167]). Итак, утверждает Фрейд, отвержение – это способ вытесненному содержанию – желанию, чувству или мысли – проложить путь в сознание, но при условии, что его отвергают. Здесь надо отметить, что в немецком языке термин Verneinung одновременно обозначает отрицание в логическом и в лингвистическом смысле, а также отрицание в психологическом смысле, т. е. отказ от уже высказанного утверждения (Bourguignon, Cotet, Laplanche et Robert, 1989, р. 122)[23].
Фрейд замечает, что отвержение – способ ознакомиться с бессознательным, но это еще не означает, что пациент принимает вытесненное. Здесь интеллектуальная функция суждения отделена от аффективного процесса. Когда пациент отвергает нечто путем суждения, – пишет Фрейд, – в сущности, он хочет сказать: это то, что я хотел бы вытеснить; «нет» становится знаком вытесненного, «наподобие товарного знака „сделано в Германии“» (p. 136 [168]). Задействование функции суждения здесь возможно только путем создания символа отвержения, который позволяет мысли некую степень независимости по отношению к последствиям вытеснения.
Функция суждения имеет два других свойства. Первое заключается в том, чтобы принять решение о некоем качестве, которым можно обладать или не обладать. Это выражается на языке влечений как: «это я хочу съесть или выплюнуть», или «это должно быть во мне или вне меня», – это действие «первичного наслаждающегося Я». Второе решение, которое должно быть принято посредством функции суждения, относится к реальности существования представляемой вещи, оно вытекает из тестирования реальности. Две эти функции тесно связаны: «Нереальное, субъективное, простое представление существует только внутри; реальное присутствует и снаружи тоже» (р. 137 [169]). Первоначально все представления происходят от предшествовавших восприятий, существование представления само уже является гарантией реальности представляемого. Поэтому «первая и непосредственная цель тестирования реальности состоит, следовательно, не в том, чтобы найти в реальном восприятии объект, соответствующий представлению, но в том, чтобы вновь открыть его для себя, чтобы убедиться, что он еще присутствует» (р. 138 [169-70]). Суждение, по Фрейду, – это интеллектуальное действие, которое определяет моторное действие, оно суть решающий фактор при «переходе от мысли к действию» (р. 138 [170]). Наконец, Фрейд устанавливает связь между оппозицией «включение в Я – изгнание из Я» и конфликтом «влечение к жизни – влечение к смерти»: «Подтверждение – как заместитель объединения – принадлежит Эросу, отвержение – как наследник изгнания – принадлежит влечению к разрушению. Общее желание отвержения, негативизм психотика, вероятно, следует понимать как показатель разобщения влечений вследствие отзыва либидинальных составляющих» (р. 139 [170]).
• «НЕКОТОРЫЕ ПСИХИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ АНАТОМИЧЕСКОГО РАЗЛИЧИЯ МЕЖДУ ПОЛАМИ» (1925J)
Ссылки на страницы приводятся по изданию: Freud S. (1925j). Quelques conséquencesces psychologiques de la différence anatomique entre les sexes, trad. D. Berger, J. Laplanche et al. // La vie sexuelle. Paris: PUF, 1970, 123–132 [страницы, указанные в квадратных скобка, приводятся по изданию: OCF. Р., XVIII, 189–202].
Понятие отрицания находится на первом плане и в этой статье, посвященной преимущественно действию комплекса кастрации на развитие девочки и мальчика. Во вступлении к этой работе Фрейд настаивает на необходимости анализировать инфантильную сексуальность так, как она разворачивается в самом раннем детстве, а также на необходимости уделить этому вопросу достаточно времени в анализе, чтобы добиться результата. Он выражает несогласие с попытками некоторых коллег сократить продолжительность анализа: «Подобный анализ раннего детства долог и мучителен, и то, чего он требует от врача и от пациента, не всегда выполняется на практике» (р. 123 [191]).
Психосексуальное развитие мальчика и девочки
Фрейд начинает с анализа главных этапов развития мальчика. Он напоминает, что эдипальная позиция у мальчика достигает апогея в фаллической фазе и что его комплекс погибает, по выражению Фрейда, когда появляется страх кастрации. К тому же вследствие психической бисексуальности эдипов комплекс у мальчика одновременно активен и пассивен, так как мальчик идентифицируется с отцом и хочет жениться на матери, и в то же время идентифицируется с матерью и занимает женственную позицию по отношению к отцу. Фрейд также настаивает на важной роли мастурбации в предыстории эдипова комплекса, так как она позволяет достичь разрядки сексуального возбуждения.
Обрисовав ситуацию мальчика, Фрейд затем рассматривает эдипов комплекс у девочки и констатирует, что у нее возникает дополнительная проблема: девочке приходится сменить объект в ходе своей ранней эволюции. Действительно, мать является первым объектом любви как у мальчика, так и у девочки, но мальчик сохраняет ее для своего эдипова комплекса, в то время как девочка отказывается от нее и выбирает в качестве объекта любви отца. Что же толкает девочку эту на смену объекта?
Затем Фрейд подробно рассматривает то, что называет предысторией, т. е. то, что предшествует установлению эдипова комплекса у девочки и что, по его мнению, вращается вокруг зависти к пенису и способности девочки преодолеть эту зависть и пойти по пути женственности. Фрейд считает, что определяющий момент развития девочки наступает в фаллической фазе, до начала эдипова комплекса, когда она «видит большой и привлекающий внимание пенис брата или товарища по игре, сразу же признает в нем превосходящий по всем качествам аналог собственного маленького скрытого органа, и с тех пор становится жертвой зависти к пенису» (р. 126 [195]).
Здесь поведение мальчика отличается от поведения девочки: когда он замечает гениталии девочки, он либо не видит ничего, либо он отрицает то, что видит, и полагает, что видит пенис. Только позже, когда угроза кастрации начинает оказывать на него влияние, это наблюдение задним числом обретает смысл: теперь мальчик думает, что женщина – изуродованное, кастрированное создание. Это объясняет, почему он с этих пор испытывает ужас перед девочкой и выказывает по отношению к ней «торжествующее презрение» (р. 127 [196]).
У девочки, пишет Фрейд, все происходит иначе: «Она уже вынесла свое суждение и все решила. Она это видела, знает, что у нее такого нет и что она хочет это иметь. Именно здесь включается комплекс маскулинности у девочки» (р. 127 [196]). То, как девочка реагирует на этот комплекс маскулинности, сумеет ли она быстро его преодолеть или уступит ему, определит в итоге ее будущее. Однако, даже если она его преодолеет, «надежда, несмотря ни на что, однажды получить пенис и, таким образом, стать подобной мужчине, может сохраняться до неправдоподобно позднего периода…» (р. 127 [196]). Если же девочка не может преодолеть комплекс маскулинности, появляется отрицание кастрации, и впоследствии она ведет себя как мужчина: «Итак, здесь запускается процесс, который я хотел бы назвать отрицанием; он не кажется ни редким, ни опасным для умственной жизни ребенка, но у взрослого может привести к психозу» (р. 127 [196]).
Зависть к пенису у девочки
Зависть к пенису имеет многообразные психические последствия для девочки. Она испытывает чувство неполноценности, которое переживает как нарциссическую рану и как личное наказание вплоть до того, что начинает разделять презрительное отношение мужчины к женщине. Зависть к пенису проявляется также в свойственной женщине ревнивости и связана с мастурбационными фантазиями – «Ребенка бьют» (Фрейд, 1919е). Еще одним следствием становится «ослабление нежной привязанности к материнскому объекту» (р. 128 [198]), поскольку на мать возлагают ответственность за отсутствие пениса. Важный момент, по мнению Фрейда, связан со значением, которое обретает клиторальная мастурбация как мужественная деятельность, поскольку последняя препятствует развитию женственности. Вскоре после фазы зависти к пенису, связанной с фаллической фазой, девочка восстает против клиторальной мастурбации; ее мятеж против того, что она – не мальчик, приводит ее к женственности: «Итак, признание анатомических различий между полами заставляет маленькую девочку отвергнуть мужественность и мужественный вид мастурбации и открывает перед ней новые пути, ведущие к развитию женственности» (р. 130 [199]). Только тогда эдипов комплекс у девочки вступает в свои права. Под воздействием «…символического уравнения: пенис = ребенок»[24] девочка отказывается от зависти к пенису, «чтобы заменить ее желанием иметь ребенка, и с этой целью она выбирает отца в качестве объекта любви. Мать оказывается объектом ее ревности, девочка превращается в маленькую женщину» (р. 130 [199]). Здесь Фрейд делает одно из редчайших в его творчестве замечаний о вероятности существования специфических женских ощущений, несомненно, в ответ на протест, вызванный его «фаллоцентрическими» взглядами у психоаналитиков-женщин и некоторых коллег-мужчин: «Если верить единичному аналитическому опыту, в этом новом положении могут возникать телесные ощущения, которые должны считаться преждевременным пробуждением женских половых органов» (р. 130 [199]).
Эдипов комплекс: различия у мальчика и у девочки
Фрейд приходит в результате этих размышлений к ряду выводов. Прежде всего, существует фундаментальное различие между полами в том, что касается эдипова комплекса и комплекса кастрации. У мальчика за эдиповым комплексом следует угроза кастрации, которая, в конце концов, устраняет эдипов комплекс. У девочки кастрация предшествует эдипову комплексу и делает возможным его появление на втором этапе: «В то время как эдипов комплекс мальчика разрушается под воздействием комплекса кастрации, эдипов комплекс девочки становится возможным и вводится комплексом кастрации» (р. 130 [200]). Это означает, что для Фрейда сексуальное развитие мужчины и женщины следует из анатомических различий между полами и психологических последствий возникающего вопроса кастрации: этот вопрос соответствует разнице между совершившейся кастрацией, т. е. реальной – у девочки и просто угрозы кастрации, т. е. фантазии – у мальчика (р. 130 [200]). Отметим еще раз: хотя отсутствие пениса является важным аспектом развития психосексуальности как у девочки, так и у мальчика, но Фрейд не принимает в расчет другой важный аспект: существуют специфические факторы, связанные с женственностью, с женскими половыми органами и с фантазиями, которые с ними связаны.
Наконец, по мнению Фрейда, исход эдипова комплекса у мальчика и у девочки различен. Эдипов комплекс у мальчика не просто вытесняется, «он буквально вдребезги разбивается из-за угрозы кастрации» (р. 131 [200]), и родительские объекты формируют Сверх-Я. Девочка же расстается со своим эдиповым комплексом очень медленно, под действием вытеснения. Поэтому, по мнению Фрейда, Сверх-Я женщины не столь неумолимо, как Сверх-Я мужчины, откуда и возникают те черты характера, «за которые всегда упрекали и критиковали женщин»: у них меньше чувство справедливости, чем у мужчины, они хуже подчиняются неизбежностям существования, склонны позволить себе идти на поводу у своих чувств и т. д. Фрейд признает, тем не менее, что, несмотря на его критические замечания о женщинах, большинство мужчин также далеки от идеала мужественности. В завершение Фрейд утверждает, что равенство полов, которого требуют феминисты, неприемлемо и что в каждом присутствуют одновременно мужественные и женственные черты, «так что рассуждения о мужественности и женственности в чистом виде остаются спорными теоретическими конструкциями» (р. 132 [201]).
• «ФЕТИШИЗМ» (1927е)
Ссылки на страницы приводятся по изданию: Freud S. (1927е). Le fétichisme, trad. D. Berger, J. Laplanche et al. // La vie sexuelle. Paris: PUF, 1970, 133–138 [страницы, указанные в квадратных скобках, приводятся по изданию: OCF. Р., XVIII, 123–131].
Отрицание восприятия реальности при фетишизме
В работе «Фетишизм» Фрейд развивает понятие отрицания – защиты, состоящей в отказе от восприятия невыносимой реальности, и связывает эту защиту с расщеплением Я, которое является ее следствием. Прототип этого вида защиты – фетишист, отказывающийся воспринимать кастрированность женщины, причем фетиш становится заместителем отсутствующего пениса. Кроме того, Фрейд констатирует, что внутри Я у фетишиста сосуществуют две противоречивые позиции, одна отказывается воспринимать отсутствие пениса у женщины, другая признает это отсутствие. Идея, что существует расщепление Я, обусловливающее две противоречивые позиции в психике, заставит Фрейда изменить некоторые прежние взгляды, в частности, на психоз, и он разовьет ее в двух последующих работах.
Анализ нескольких случаев фетишизма позволил Фрейду понять, что объект-фетиш – нога, обувь, мех, женское белье и т. д. – действительно замещает пенис, но не любой: «Фетиш замещает фаллос женщины (матери), в существование которого маленький ребенок верит и, по известным нам причинам, не хочет отказываться от этой веры» (р. 134 [126]). По поводу слова «фаллос», которое Фрейд использует здесь, заметим, что он редко употреблял этот термин, зато часто использовал существительное «пенис» (зависть к пенису и т. д.) и прилагательное «фаллический» (фаллическая стадия и т. д.). Впрочем, Фрейд не делал различий между терминами «пенис» и «фаллос», как это делают некоторые постфрейдистские психоаналитики, у которых можно отметить «использование терминов „пенис“ и „фаллос“ в разных значениях: первый из них указывает на мужской орган в его телесной реальности, второй подчеркивает его символическую ценность» (Laplanche et Pontalis, 1967, p. 311).
Но вернемся к фетишисту. Действительно, фетиш в бессознательных фантазиях фетишиста предстает как репрезентация женского тела, в качестве символического заместителя пениса. Отсюда следует, что для фетишиста женщина теряет свою сексуальную привлекательность, которая теперь сосредоточена в объекте-фетише, единственном источнике сексуального возбуждения. По мнению Фрейда, создание объекта-фетиша имеет целью установление отрицания (Verleugnung) факта кастрации у женщины, чтобы защитить фетишиста от тревоги, которую вызывает это угрожающее впечатление: «Ужас кастрации возводит себе памятник, создавая это замещение» (p. 135 [127]). Итак, фетиш выполняет двойную противоречивую функцию: сохранение веры в то, что у женщины есть пенис и одновременно защита от восприятия реальности кастрации женщины: «Он [фетиш] остается знаком победы над угрозой кастрации и защитой против этой угрозы» (p. 135 [127]).
Отрицание восприятия утраты объекта в случае патологической скорби
Фрейд наблюдает такую противоречивую психическую позицию, в отношении восприятия кастрации женщины, а также при патологической скорби. Он приводит в пример двух братьев, потерявших любимого отца. Фрейд описывает у этих молодых людей «расщепление», возникшее в личности каждого из них по отношению к этой утрате объекта, и находит его идентичным тому, что он наблюдал при фетишизме: «Случилось так, что оба юноши „бессознательно исключили смерть отца из поля своего сознания“ так же, как фетишисты исключают из сознания кастрацию женщины. Одно течение их психической жизни не признавало эту смерть, другое течение полностью ее осознавало; обе позиции, – основанная на желании и основанная на реальности – сосуществовали» (p. 137 [129]). На примере одного из братьев Фрейд показывает результат, произведенный на уровне Я отрицанием реальности потери отца: «Субъект все время колебался между двумя гипотезами: согласно одной, отец был еще жив и сдерживал его активность, согласно другой, отец был мертв и юноша мог чувствовать себя его полноправным наследником» (p. 137 [129]). Этот пример показывает, что при патологической скорби, так же как при фетишизме, расщепление Я, ставшее результатом интроекции утраченного объекта, вызывает две противоречивых тенденции в восприятии реальности потери, одна принимающая эту реальность, другая отрицающая ее. Таким образом, здесь Фрейд развивает идеи, высказанные в работе «Печаль и меланхолия» (1917е [1915]). В заключение он утверждает, что то же происходит и при психозе, но только одна из позиций влечет за собой отказ от реальности, так что это отступление не абсолютно, как он думал сначала: «Я могу теперь подтвердить мое предположение, что при психозе одно из течений, то, что основывается на реальности, действительно исчезло» (р. 137 [130]).
• «РАСЩЕПЛЕНИЕ Я В ПРОЦЕССЕ ЗАЩИТЫ» (1940 [1938])
Ссылки на страницы приводятся по изданию: Freud S. (1940a [1938]). Le clivage du moi dans le processus de défense, trad. Roger Lewinter et J.-B. Pontalis // Résultats, idée, problèmes II. Paris: PUF, 1971, р. 283–286.
Фрейд вновь высказывает здесь идею, что уже в детстве Я может сталкиваться с противоречивыми требованиями, тогда оно отвечает на конфликт двумя разнонаправленными реакциями. С одной стороны, Я отклоняет реальность и не ограничивает свои влечения, но в то же время оно признает реальную опасность, и тревога проявляется в виде симптома. Но за это хитроумное решение приходится платить, расщепление Я с годами усиливается: «Успех достигнут ценой разрыва Я, разрыва, который отныне неизлечим, со временем он будет только увеличиваться. Обе разнонаправленные реакции на конфликт сохраняются как ядро расщепления Я» (p. 284). Такое повреждение Я странно, добавляет Фрейд, так как мы ожидаем от Я, что оно будет осуществлять синтетическую функцию. В завершение Фрейд приводит случай мальчика трех-четырех лет, который подтверждает его взгляды на расщепление Я и на роль фетиша в качестве фантазийного заместителя пениса у женщины.
Биографии и история
Завещание на будущее
Этот труд содержит завершающие мысли по поводу вопросов, затронутых Фрейдом в этой серии статей, поэтому я думаю, что уместно здесь на нем остановиться, даже если ради этого придется слегка нарушить хронологический порядок. Он был написан Фрейдом вскоре после его прибытия в Лондон, в июле-сентябре 1938 г., когда ему было 82 года. Фрейд был вынужден прервать работу над ним из-за рецидива рака, потребовавшего новой операции. Очерк был опубликован в 1940 г., через год после смерти Фрейда.
Текст, состоящий из 66 страниц, долго считался незаконченной рукописью, и это создало редакторские проблемы. Только самые любопытные и новые идеи собственноручно им записаны в полном и отредактированном виде. С этой точки зрения, третья часть, озаглавленная «Теоретические достижения», представляет для нас наибольший интерес. Фрейд рассматривает в ней отношения Я с внешним миром, а также вносит последние пояснения в понятия отрицания и расщепления Я. В противоположность этому первая часть написана наспех, в телеграфном стиле, рукопись изобилует многочисленными сокращениями. После смерти Фрейда этот текст был отредактирован немецкими издателями того времени, которые взяли на себя инициативу внести некоторые изменения в рукопись, но оставили третью часть в том виде, как она была написана Фрейдом (Grubrich-Simitis, 1985).
Очерк о психоанализе – это нечто значительно большее, чем краткое изложение или научно-популярный текст. Речь идет о сложном для понимания тексте, представляющем в общих чертах основные моменты главных открытий Фрейда и открывающем путь новым исследованиям. Фрейд уточняет, что «в настоящий момент» необходимо использовать психоанализ, несмотря на его ограничения, но он предвидит появление других терапевтических возможностей, в частности, психофармакологического лечения: «Будем надеяться на то, что будущее нас научит при помощи химических веществ воздействовать непосредственно на количество энергии и на ее распределение в психическом аппарате. Возможно, мы обнаружим другие терапевтические возможности, о которых сегодня еще и не подозреваем. Тем не менее в настоящий момент мы располагаем только психоаналитической техникой, поэтому, несмотря на все ее ограничения, не стоит ею пренебрегать» (1940а [1938], р. 51). Учитывая все сказанное, мы можем рассматривать Очерк о психоанализе как что-то вроде завещания психоаналитикам.
Изучая произведение
Ссылки на страницы приводятся по изданию: Freud S. (1940a [1938]). Abrege de psychanalyse, trad. A. Berman. Paris: PUF, 1949.
Две первые части Очерка представляют собой резюме главных достижений психоанализа, но в третьей части, озаглавленной «Теоретические достижения», Фрейд выдвигает новые идеи, касающиеся тревоги, расщепления Я и его последствий.
Говоря о роли, которую играет Я в психической жизни, Фрейд уточняет, что, прежде всего, Я «управляет забота о безопасности» (р. 76). Он еще раз подтверждает основные положения своей теории, согласно которой тревога действует как сигнал, призванный предупреждать Я об опасностях, угрожающих его целостности, – опасности фрагментации Я – механизма, отличного от вытеснения: «Я пользуется ощущениями тревоги как сигналом опасности, который предупреждает его о любой угрозе его целостности» (р. 76).
Затем Фрейд пересматривает свою точку зрения на психоз, характеристикой которого является отрыв от реальности, и вновь утверждает, что этот отрыв не тотален вопреки тому, что он думал вначале. Он видит проявление этого в том, что и в самых серьезных случаях психоза сохраняется некоторая часть психического здоровья: «Даже когда речь идет о состояниях столь удаленных от реальности внешнего мира, как галлюцинаторные состояния спутанности сознания (Amentia), выздоровевшие пациенты заявляют, что в закоулках их разума, по их выражению, пряталась нормальная личность, как незаинтересованный наблюдатель, рассматривая все болезненные фантазии» (р. 79). Это наблюдение, как и многие другие, подтверждает, по мнению Фрейда, существование при психозе расщепления Я, обусловливающего вытекающие из психического расщепления две противоречивые установки: «Вместо одной психической установки имеются две: одна – нормальная – принимает в расчет реальность, в то время как другая под влиянием влечений отрывает Я от реальности» (р. 80). Обе установки сосуществуют, и когда ненормальная установка преобладает, складываются условия для появления психоза.
Затем Фрейд идет дальше. Если раньше он считал исключительной особенностью психоза сосуществование двух противоречивых психических установок, патологической и нормальной, то теперь он считает, что расщепление Я происходит не только при психозе, но и при других патологических состояниях, например при фетишизме и при неврозе: «Итак, мы говорили, что при любом психозе существует расщепление Я, мы по-прежнему придерживаемся этого мнения, но расщепление Я наблюдается и при других состояниях, более близких к неврозам, а в конечном счете, и при неврозах тоже» (р. 80).
Фрейд заключает, что психическая норма или патология – результат равновесия сил между двумя противоположными и независимыми друг от друга тенденциями, из которых одна принимает реальность, другая – ее отклоняет: «Отклонение всегда дублируется принятием – возникают две противопоставленные, независимые друг от друга тенденции, что приводит к расщеплению Я, и окончательный результат здесь зависит от того, какая из тенденций проявляется с наибольшей интенсивностью» (р. 82). В заключение он еще раз говорит о том, насколько трудно обнаружить существование этих психических явлений: «Наконец, надо отметить, что наше сознательное восприятие позволяет нам узнать только самую малую часть этих процессов» (р. 83).
Постфрейдисты
Расщепление Я: разные концепции Фрейда и Кляйн
Расщеплении Я у Фрейда
В начале своего творчества Фрейд, объясняя появление невроза, в основном прибегал к механизму вытеснения, но очень скоро заметил, что одновременно с тем внутри психики существуют патологические деления. Для описания этих делений он использует различные термины; в особенности Spaltung (расщепление) или его аналоги, такие, как диссоциация, раздвоение, сепарация и т. д. В 1917 г. в работе «Печаль и меланхолия» он вводит понятие интроекции утраченного объекта в «отщепленную» часть Я, а затем, в 1923 г. – понятия Я, Оно и Сверх-Я. Фрейд описывает роль отрицания восприятия реальности утраты объекта и расщепления Я, а в работе «Фетишизм» (1927е), наконец, расщепление Я приобретает статус настоящего психоаналитического понятия. В своих последних работах 1930-х годов Фрейд утверждает, что расщепление Я связано с существованием двух противоречивых тенденций, они присутствуют в психике каждого индивида в различных пропорциях, их соотношение определяет широкий спектр явлений от психоза до психической нормы.
Расщепление Я у Кляйн
Понятие расщепления было предметом множества исследований, и ему придают разные значения, особенно в кляйнианской и посткляйнианской теории. По этому поводу важно отметить, что Фрейд и Кляйн вкладывают в это понятие разный смысл (Canestri, 1990). Для Фрейда расщепление Я – это следствие конфликта, который следует из отрицания восприятия реальности, так что Я оказывается разделенным, так сказать, пассивно. По мнению М. Кляйн и посткляйнианских психоаналитиков, расщепление является, напротив, активным механизмом защиты, который может иметь множество модификаций.
Принимая за точку отсчета работы Фрейда об интроекции утраченного объекта (Фрейд, 1917е [1915]), Карл Абрахам и Мелани Кляйн основывали свои концепции развития Я на тех изменениях, которым подвергается Я вследствие интроекции и последующей идентификацией части Я с внутренними объектами. В своих первых работах Кляйн описывает расщепление объекта: она показывает не только, что объекты воспринимаются объективно, но что их восприятие окрашено аффектами любви и ненависти и что изначально объект расщепляются надвое: на хороший и плохой. Постепенная интеграция хороших и плохих аспектов, а также более реалистичное восприятие объекта ложатся в основу депрессивной позиции и играют определяющую роль в развитии личности. Структура внутреннего объекта соответствует структуре Я, а расщепление объекта, в свою очередь, соотносится с расщеплением Я.
Начиная с 1946 г. Кляйн углубляет понятие расщепления и описывает его самые разные модальности. Так, относительно проективной идентификации она говорит об отщеплении – splitting off, – чтобы обозначить процесс отделения тех аспектов субъекта, которые воспринимаются как плохие, и их проецирование в объект. Относительно шизофрении она описывает расщепление объектов на мельчайшие фрагменты (minute splitting), которое влечет за собой фрагментацию Я (falling intobits), – процесс, ответственный за возникновение аннигиляционной тревоги у шизофреника. По мнению Р. Хиншелвуда (1989), из множества мыслимых видов расщепления следует выделить четыре: «связное расщепление объекта, связное расщепление Я, фрагментация объекта и фрагментация Я». Эти различные типы расщепления могут сосуществовать одновременно.
В своем предисловии к французскому изданию Словаря кляйнианского психоанализа Р. Хиншелвуд (Hinshelwood, 2000) замечает, что лексическое богатство английского языка, позволяющее передать в тонкостях различные модальности расщепления (splittingup, splittingoff, separatedoff, splittingapart и т. д.), часто не находит аналога во французском языке: «Я задумываюсь, не случилось ли так, что некоторые ограничения французского языка, особенно в отношении передачи этого фундаментального понятия [расщепление], стали причиной того, что мысль Мелани Кляйн представляется франкоговорящим читателям менее изощренной, и поэтому они проявляют меньший интерес к ее идеям» (Hinshelwood, 2000, р. 3).
Хронология понятий
Расщепление Я – комплекс кастрации – отрицание (реальности) – отрицание кастрации – анатомические различия между полами – символическое равенство – отвержение (мысли или желания) – нарциссичес-кие неврозы или психоневрозы – фаллос – возвращение вытесненного, возвращение расщепленного.