Последние годы, он часто ощущал чужое присутствие рядом, ощущая на себе взгляды тех, кто не существует для многих простых обывателей. И у него было кое-что, что должно помочь победить наваждение.
Ловким движением руки Виктор Борисович выхватил из-под подушки свой нательный крест, который он снимал на ночь.
Это был не простой ювелирный сувенир, а самый настоящий талисман. Чтобы получить такой крестик, Виктору Борисовичу в свое время пришлось проделать путь в дальний монастырь на островах, в котором находились только истинные приверженцы святого служения.
Этот монастырь не имел ничего общего с пресловутой индустрией РПЦ. Он находился особняком от всего мира. И маленький сувенир, взятый оттуда, был далеко не простым сувениром.
Виктор Борисович протянул в темноту руку, вооружённую миниатюрным распятием, которое сразу же вспыхнуло еле заметным синим свечением.
— Убирайся! — Выкрикнул он дрожащим голосом.
— Пошел вон из моей комнаты, кто бы ты там не был! Тебе понятно! Уходи вон!!!
Профессор чувствовал у себя внутри какой-то праведный гнев, который постепенно пробивался сквозь толщу страха.
Этот гнев все больше овладевал им. И вскоре он готов был лично материализовать и вытолкать в зашей того, кто оказался у него в номере без должного спроса.
В другой ситуации у человека мало что могло получиться. Но напор и концентрация старого профессора каким-то чудом подействовали.
Огромная тень слилась с остальной темнотой. А дверь в номер, несмотря на то, что была заперта, тихонько приоткрылась с характерным скрипом.
Виктор Борисович выскочил из своей кровати. Он бросился к двери, а затем высунулся в коридор, ожидая увидеть там нечто ужасное.
Но в коридоре никого не было. Только лампы дневного света, которые горят в учреждениях такого рода всю ночь, мигали так, будто бы кто-то включил режим цветомузыки.
Профессор некоторое время стоял, глядя на такое мерцание. В его пальцах по-прежнему светился потертый крестик.
Вскоре он вспомнил о том, что есть и другие постояльцы в этом заведении, и что они вполне могут (несмотря на позднее время) показаться в коридоре в любую секунду. А если это произойдёт, то они увидят безумного старика, который выглядит, как жертва сектантов.
Виктора Борисовича не слишком привлекала такая перспектива. Поэтому он быстро захлопнул дверь и щёлкнул выключателем. Комната наполнилась едким, электронным светом.
Она больше перестала казаться таинственной или страшной. Теперь это было типовое, безликое помещение, каких в этой многоэтажке можно было насчитать пару сотен.
Закрыв дверь, профессор присел на край своей кровати. Неспешно, как будто ни в чем не бывало, пожилой мужчина повесил крестик себе на шею.
После этого, он вытер пот со лба, который выступил в достаточном изобилии, и сухим голосом заявил, ни к кому не обращаясь:
— Черте что творится… Но назад я уже не пойду.
Глава 17
Эдуард ждал и мешкал. Сразу несколько противоречивых чувств появились где-то у него в мозгах.
С одной стороны, он мог просто уйти отсюда. Эта особа его даже не заметила. Значит, можно было представить, что всего этого никогда не было.
С другой стороны, можно было нанести удар первым. Схватить кусок камня, например, вон с той разрушающейся плиты, и проломить этим обломком ей голову. Ведь вряд ли она являлась нормальным человеком. Это как минимум была очередная «Вееера». А как максимум, даже страшно представить кто.
Но вдруг она каким-то образом окажется его сильнее? Или он каким-то образом ошибется? Нет… Навряд ли. Но все же. Бывает всякое, тем более на этом чертовом вечернем кладбище.
Понимая это, Эд все больше склонялся к первому варианту. Двигаясь почти бесшумно, он начал медленно отдаляться от того места, где находилась странная брюнетка. Шаг за шагом он пытался выбраться из той передряги, в которую втянул себя сам. И сердце его при этом колотилось так, будто он только что перебил с десяток таких вот дамочек.
— Здравствуйте. Не уходите, пожалуйста.
Женский голос, как пуля с острым наконечником пронзил Эдуарда. Он замер, как вкопанный, ощущая, что его все же заметили.
— Бежать! — Кто-то крикнул внутри человека. — Как можно скорее и как можно дальше. От этой чёртовой тетки и вообще от этого чертова погоста!
Эд жутко хотел рвануть по сухим листьям, проносясь под огромными деревьями и пересекая заросли кустарников. Но в последний момент что-то не дало ему осуществить задуманное. И он, сбиваясь, ответил:
— Привет… Я не ухожу. Я здесь стою…
— Ой, как хорошо. А то я сама сюда случайно бабушку помянуть зашла и заблудилась вообще, — голос дамы был вполне себе живым и непринужденным. Он кардинально отличался от странного голоска Веры.
Мужчина быстро подметил это и тут же спросил:
— Тебя случайно не Вера зовут? Ты не изучаешь тут могилы всякие?
— Нет, нет, что ты! — Женщина перешла на «ты», чувствуя, что парень к ней расположен неплохо, — Я вообще бухгалтер, в торговле работаю. Меня Оксана зовут.
— Отлично! Торговля — это отлично. А я Эдуард или для друзей Эд. Тоже вот зашел сюда и… Как ты, в общем, также.
— Тоже заблудился? Да тут многие блудятся. Оно большое и непонятно где эти выходы.
— Ага! Еще все колючей проволокой обнесли. Специально, чтобы мертвецы не сбежали, или как вообще!?
— Во-во. Сама не понимаю, зачем это нужно! — Воскликнула девушка.
Эд тут же оживился, сияя улыбкой. Вся его бдительность и напряжение куда-то исчезли. И все сомнения насчет новой знакомой немедленно отпали. Ведь она разговаривала по-человечески и не имела никаких странных повадок, как например прошлая особа, которая сразу навлекла на себя тень подозрения.
Понимая, что опасаться теперь нечего, Эд немного приблизился к женщине, сидящей на плите. Он отодвинул в сторону большую зелёную ветку, чтобы смотреть точно на нее, без каких-либо препятствий.
Ему захотелось присесть рядом с ней и просто поговорить. Поговорить с нормальным представителем человеческой расы, который также как он оказался в этой глупой и страшной одновременно ситуации.
Такое желание было вполне большим. Но, несмотря на это, спешить он не стал. Внутренний уровень этикета говорил о том, что можно еще какое-то время вести диалог на расстоянии, чтобы не выглядеть слишком напористым хамом.
— А что ты там делаешь? — Задорно спросил Эд, не найдя более хорошего вопроса.
— Ой, да вот руку повредила. Пытаюсь ее… Перебинтовать что ли.
— Блин, наверное, о проволоку? Я кстати тоже. Но вроде не сильно, — удивился Эд, глядя на свои израненные руки. Теперь она еще и его сестра по несчастью. Это вдвойне расположило его к Оксане.
— Ну да. Здесь вообще можно шею сломать. Уже лет тридцать хожу, и не как не выйду… Что ж такое.
— Ага, а я-то так вообще лет сто лазию по этим могилам. Мне кажется, что конец света быстрее настанет, чем выйду из этой дыры!
— Да уж. И не говори. А мне вообще не везет. Я перед этим в аварию попала, на машине. Так вообще неприятно было.
— Да! Это жесть! — Воскликнул Эд. — Я вообще, за рулем не езжу поэтому. Если не ты, так тебя. Дороги — зло, машины — ад. Я так всегда говорю. Поэтому я, например, не водитель. И никогда им не буду.
— Да я тоже не водитель. Меня просто сбили в тот раз. Но не важно.
Эд поморщился, сочувствуя своей новой знакомой. Ему стало жалко, что таких простых девушек сбивают тяжелые куски металла, а всякие странноватые личности ходят по кладбищам живыми и невредимыми.
— Ладно. Это уже в прошлом, — как можно оптимистичнее сказал Эдуард. — А давай я твою руку посмотрю. Может мы вместе ее получше того. Сделаем.
— Ой, ну я не знаю даже…
— Да ладно. Я в медицине разбираюсь! Все передачи Малышевой пересмотрел! — Усмехнулся Эд, подбадривая Оксану.
— Ну, если так, то можно. А то у самой не получается там…
— Только или сюда, здесь света больше, — улыбнулся Эд.
— Хорошо.
Девушка медленно поднялась со своего места. Эд увидел, что она довольно высокая, ростом примерно с него. Ему нравился такой тип женщин. Да и кому вообще такое может не нравиться…
Парень сделал шаг вперед, чтобы поскорее оказать помощь той, что так привлекала его внимание. Оксана медленно обвернулась навстречу своему помощнику, который появился так неожиданно.
Тусклый свет упал на ее лицо и туловище. Но даже такого света было вполне достаточно, чтобы Эд взвыл от ужаса, отпрыгнув назад, и до крови прикусив свой язык рефлекторным сжатием челюсти.
Перед ним стояло гниющее тело, которое было обтянуто лохмотьями одежды и кусками коричневой кожи.
У тела не было зубов, и отсутствовали глаза, вместо которых были две черные, прогнившие дырки.
Оно источало устойчивый трупный запах. При этом одна рука была вполне себе живой и работоспособной. А вторая конечность была оторвана и находилась в наиболее нормальной, если так вообще можно выразиться, кисти.
— Господи, Боже, — взвыл Эд гортанным, не своим голосом.
— Что такое? Что-то не так? — Медленно произнесла Оксана, или точнее сказать то, что от нее осталось.
Голос ее был точно таким же, каким он слышался со спины. И если не видеть этого кошмара, то можно вполне подумать, что она была простой девушкой, которая действительно оказалась тут случайно.
— У тебя же даже глаз нет,… Боже ты мой… — снова пропищал Эд, задыхаясь от страха.
— А… Их съели. Насекомые какие-то. Не знаю, — заявило ужасающее существо, глядя на человека черными, пустыми глазницами. — Но ничего страшного. Я и так вижу. А вот с рукой проблема. Может ее привязать чем?
При этом мертвец протянул вперед свою оторванную от тела кисть, как бы предлагая Эду сделать то, что он обещал всего несколько секунд назад.
— Нет! Нет! Нееееэээт! Нет! Нет! — Заорал парень.
Мертвая девушка сделала шаг вперед, приближаясь к нему. Затем она шагнула снова и снова. Расстояние между ними неумолимо сокращалось. И сложно представить себе, что могло бы произойти, если бы этот страшный разрыв полностью сократился.