Алексей почувствовал сильнейший удар от падения. И это пробудило его от шока.
Крича и взмахивая ногами, он отчаянно стал пытаться скинуть с себя уродливую тушу черного мяса, которая жаждала его крови.
Но силы явно оказались не равны. Страшная тварь имела какую-то дикую мощь в своих руках-лапах.
И даже выброс адреналина, который произошел в крови у человека, не смог сравниться с тем, что бушевало внутри кладбищенской нечисти.
Леха чувствовал, как острые зубы лязгают около его головы. Он ощущал, как на него капает нечто непонятное, похожее на кровь, и все это сопровождается чудовищным запахом.
Из глаз мужчины покатились слезы. Последние слезы его, как теперь оказалось, никчёмной жизни. Он был полон амбиций и пафоса еще недавно. А теперь клыкастое отродие просто откусит ему пол лица. И он истечет кровью на этом проклятом всеми чертями Чижовском кладбище.
— Нет! Господи, Нееееэээт! — Заорал в последнем исступлении парень, понимая, что силы его оставляют и что рычащий упырь бесспорно одерживает верх.
Но тут напор вурдалака начал постепенно спадать. Рычание, доносившееся из его груди, несколько поутихло. Белые глаза стали меньше. А на куртку Алексея жидкость полилась куда-более обильно.
Чувствуя это, Леха сжался, в единый комок мышц. Он, разрывая себя на части, рванулся и скинул смертоносного врага, чудом избежав кровавой участи.
Затем, он за полсекунды прополз не менее двух метров на спине, тяжко и протяжно дыша. И лишь затем догадался вскочить на ноги.
Тут Леха увидел нечто неожиданное и страшное одновременно. Эд со звериным оскалом держал в руке небольшой металлический крест.
Этот крест был заострен с того конца, который некогда втыкался в землю. А теперь это острие было полностью покрыто вязкой жидкостью.
Вампир валялся на земле с внушительной сквозной раной в теле. Он выл от боли и пытался подняться, чтобы продолжить начатое, кровавое дело.
— Ах ты, мразь! Гори в аду, падла! — Выдохнул Эдуард. Он с размаху нанес удар по голове «Веры» одной из сторон креста.
Кусок черепной коробки отлетел в сторону. Раздался ужасающей силы крик. Но процедура повторилась еще несколько раз, снова и снова сопровождаясь выбросом мозгов, черной жидкости и кусков кости.
В конце концов, тварь затихла, растянувшись на тропе. А Эд, поставив крест, принялся тереть свою голову руками.
Нет. Он не пытался стереть с себя брызги, которые покрывали его в изобилии. Ему хотелось стереть из памяти все, что здесь было. Все до единого эпизода.
Но сделать это теперь было невозможно. Беспощадная атмосфера кладбища грозила смертью всему живому. Эд понял это еще тогда, когда последний раз сбежал от своего друга.
И теперь он твердо решил держаться до последнего, сопротивляясь всему, что только попробует отведать его тела или психики, а если повезет, то и нападая первым. По-другому в этом грязном, мистическом мире точно нельзя.
— Ты убил ее. Ты ее кончил… Как она так? Как так, Эд??? — Тихо захрипел Алексей.
— Да. Можешь не благодарить. Как и что, это уже не важно. Надо выходить из чертова погоста, брат. Ты понимаешь?
Леха кивнул головой. Его сильно трясло. И со стороны он походил на престарелого паралитика, давно не принимавшего свое лекарство.
— Понимаю. Но здесь все закрыто, к чертовой матери.
— У меня есть… один план, как пройти наружу. Только не здесь. Мы себя обнаружили. Надо незаметно, в другом месте.
— Да. Я не спорю, Эд. Не спорю…
В это время оба парня прервали диалог и обернулись в ту сторону, в которой обычно заходит солнце.
Красный глаз заката смотрел на них откуда-то из темноты. Наступала ночь. Это было именно то время суток, которого они боялись больше всего.
Ведь кладбище — далеко не центр города с барами и клубами. Здесь ночная жизнь выглядит далеко не так радужно, как должна смотреться.
Глядя на горящий где-то за кустами горизонт, Леха вдруг почувствовал, что в его душе распространяется, словно компьютерный вирус, тугая боль.
— Вера, господи, Вера, — простонал он. — Я даже не мог представить, что она так… Я вообще не ожидал, что такое бывает, Эд. Это же сказки из дебильного «кина». Они же не могут быть в реальности. Это невозможно даже по банальным законам биохимии и анатомии. Черт бы их всех побрал.
— Леха! Ты что еще не понял? Здесь вообще никого не колышут твои законы физики и анатомии. Здесь чертовы мертвецы жрут все, что ни попадя. И лично я не хочу становиться их жратвой, — как можно более серьезно ответил Эд, при этом ощущая, что у него самого трясутся поджилки.
— Она была самой лучшей из всех… Я даже почти полюбил ее… — Леха посмотрел на труп, который лежал на краю тропинки.
— Хватит! Давай. Валим за мной. Нет времени больше ныть.
Леха чувствовал приближение чего-то ужасного. Поэтому он беспрекословно послушался Эдуарда, предпочитая отложить споры на любые темы в долгий ящик.
При этом последний сделал несколько размашистых шагов, и проник в кусты примерно на пару метров. Его друг, не отставая, сделал то же самое, надеясь как можно скорее уйти от адского места, где была так страшно убита та, которой он еще недавно искренне симпатизировал.
— Стойте. Стойте, ребят, вы куда, — чистый, но взволнованный женский голос раздался где-то за спиной у мужчин. — Не бросайте меня. Мне больно… Помогите. Меня кто-то ударил, ах-ой. Как больно, кто-нибудь.
Леха замер, превратившись в цельнометаллический столб. Он прекрасно видел, что именно Эд сотворил с тем существом, которое некогда было Верой. А это означало, что оно точно не могло жить, а уж тем более разговаривать таким ангельским голоском.
— Ребят… Ну, правда, ах, ууух, — раздались женские стоны боли со стороны тропинки.
— Не вздумай, Леха! Не вздумай! — Рычащим голосом выкрикнул Эд.
Но Леха был уже не с ним. Полностью отключив логический центр своего мышления, он бросился из темноты кустов, на относительно светлую тропинку, которая минуту назад стала местом кровавой драмы.
Когда парень выскочил туда, то сразу заметил, что в свете уходящего дня на дороге лежит женское тело. Оно было одето в тёмно-зелёную спецодежду и легкие полуботинки. При этом голова данного тела находилась в траве, и ее не было видно. На виду была лишь часть шеи, туловище и ноги.
Догадки и домыслы были ни к чему. Это была Вера. Ее хрупкая фигура немного подрагивала. Она явно хотела подняться. Но сделать это самостоятельно было невозможно.
Леха резко подскочил к ней и замер буквально в полуметре от девушки.
— Вера, Верочка, Господи! Это точно ты? Скажи мне пожалуйста… Только скажи.
— Леш? Леш, это ты? Да. Да! Это я… На меня здесь напал кто-то. Я даже не знаю. Ух… Голова болит…
— Что? Что я могу сделать? Как тебе помочь???
— Помоги мне встать для начала… Потом посмотрим. Я в кусты какие-то упала, Леш.
Леха испытал леденящий ужас. Но чувства были сильнее страха. И он сделал шаг вперед, понимая, что совершает большую ошибку.
— Давай. Давай, Леш. Иди сюда.
Еще пол шпага преодолел парень.
— Ну, где ты? Мне, правда, нужна помощь… Я не шучу.
Дрожа всем телом, он уже наклонился над женщиной и медленно попытался протянуть ей руку.
Вдруг что-то твердое сшибло его с ног. Леха отскочил в сторону, вскрикнув от неожиданности.
Эд немедленно занял его место около Веры.
— Да ты никак не уймешься, гадина! — Прохрипел он и принялся колоть нежное тело девушки своим старым орудием.
Неестественно черная кровь пропитала одежду Веры. Из ее груди вырвалось несколько вполне себе жалобных человеческих стонов.
— Нет! Эд, не надо! — Закричал Леха, чувствуя резкую боль в своей собственной груди.
Но Эд был неумолим. Он продолжал свое грязное дело до тех пор, пока острый крест не пронзил вурдалаку сердце.
«Вера» взвыла раздвоенным, потусторонним голосом. И ее тело тут же охватил синий огонь, который стал медленно, но верно поживать чудовище.
Эд резко отпрыгнул в сторону, явно не ожидая такого исхода. А Леха сел на землю и заплакал, глядя на то, как нежная девушка на этот раз навсегда превращается в мертвеца, рассыпаясь в прах.
— Леха, чувак! Какого хрена? Пойми ты уже. Это была не она. Нормальные люди вот так не могут. Они не трансформируются за секунду и не горят, когда их протыкают железкой… Просто подумай об этом, — хрипло произнес Эд.
— Я думаю. Я и так думаю. Но от этого мне еще больнее, черт бы взял это все, сука…
Еще некоторое время парни смотрели на небольшой костер из плоти у обочины дороги. После чего, последний вечерний свет скрылся куда-то в небытие. И кладбище охватила настоящая, зловещая ночь.
Что-то незримое, но вполне ощутимое, пронеслось повсюду. Будто волна из самого ада выплеснулась наружу. И эта волна полностью извратила здешний мир, сделав его таким, каким его не мог представить себе даже человек больной запущенной формой шизофрении.
Глава 19
Виктор Борисович смотрел в идеально ровный потолок, освещенный электрическим светом. Ему казалось, что он находится в палате стационара местной поликлиники. Почему-то такое освещение, которое вынужденно пришлось использовать среди ночи, навевало именно эти ассоциации.
За окном разливалась темень. Глубокая ночь поглотила город. Окна домов давно уже не горели. Да и некоторые фонари тоже. Последние были отключены по причине экономии энергии. Ведь нет смысла зря жечь электричество, если все равно все спят. Все, кроме одного ученого, который погряз в своих воспоминаниях.
Да. Именно так. Через несколько минут после появления странного энергетического существа Виктор Борисович забыл о нем даже думать.
Страх медленно, но верно покинул старое, морщинистое тело. А вместо него внутри поселилась тревога и сожаление о прошлых ошибках. Причем, сожаления было гораздо больше, чем тревоги. И бессмысленные и беспощадные воспоминания, все больше и больше его культивировали.
Невзирая на то, что потолок гостиницы был абсолютно чистым, не имея никаких архитектурных излишеств, профессор видел на нем гораздо больше, чем мог бы рассмотреть простой обыватель.