Эд не обратил внимания на этот трюк. А вот Леха поднял голову, отбросив железку.
— Вера? Это ты?
— Да Леш. Я. Я пришла помочь вам, мальчики. Мы вместе точно сможем выйти.
— Черт возьми, Леха! — Воскликнул Эд. — Какого хрена ты опять творишь!?
— Вера? Это и правда, ты?
— Это никакая не Вера, чувак! Ты что свихнулся что ли???
— Да это я, Леш. Я пришла.
Леха взялся за голову и склонился к земле. Он попытался бороться с собой, но сделать это было неимоверно сложно.
— Леша, ты чего? У меня в ранце инструменты есть. Лопатка маленькая. Возьми ее. Так же быстрее будет!
— Да завали ты своей хлебало, маразота! Заткнись!!! — Закричал Эд. Но его ругательства не могли так просто остановить демоническую сущность.
— Инструменты? Лопатка… Да, нам вообще-то нужна лопатка. Правда, Эд?
— Вот и хорошо. Отлично. Повернись ко мне, и я дам лопатку. Правда. Ты чего испугался, глупенький?
Леха доверчиво замер, смотря на темное поле через колючую проволоку. Как будто какая-то сила заставила его повернуться в сторону нежного, женского голоса, который так приятно и так открыто с ним разговаривал.
Голова парня сама собой изменила положение в сторону Веры. Но тут резкая боль в области щеки заставила ее вернуться назад.
Эд, словно озлобленный маньяк, смотрел на Леху и потирал руку, которой только что отвесил ему крепкую пощечину.
— Какого хрена? Какого хрена, мать твою? — Хрипел он. — Я лично раскроил ей башку, а потом она вспыхнула огнем, как сухое дерьмо. А теперь она с тобой разговаривает? По раскинь мозгами, разве такое вообще может быть? Или как ты вообще считаешь?
— Это не реально. Это все не правда.
— Да. Так и есть! Это все чертова «неправда»! Поэтому давай за работу! А иначе, эта дрянь нас точно доконает.
— Хорошо. Хорошо, друг, — как в бреду заявил Леха.
И парни, снова вернулись к своему делу. Отбрасывая в стороны корни с комьями земли, они все больше и больше расширяли углубление под нижним рядом колючей проволоки.
Теперь оставалось надеяться на то, что в ближайшие несколько минут их не найдут твари, которые обитают тут в огромном количестве.
Если все пойдет так, как должно пойти, то уже очень скоро люди выберутся из зловещего Чижовского кладбища и постараются никогда в жизни сюда не возвращаться.
Предвкушение такого исхода событий притупляло страх, добавляя сил, как легкий синтетический наркотик. Леха буквально вгрызался в землю, все больше сгибая свое трудовое орудие, которое оказалось не таким уж и прочным.
Эд подключил к активным действиям свободную руку. Теперь земля с неприятной болью распирала пространство у него под ногтями.
Но вдруг мужчина почувствовал, что почва становится неестественно влажной. Хотя дождя при этом не было и в помине.
Эд незамедлительно посмотрел на свои руки и понял, что они почти полностью погрязли в какой-то мутной жидкости.
В слабых отблесках месяца эта жидкость была вполне определима. Кровь! Руки Эд были в чьей-то крови.
А вместо корней из земли в изобилии торчали вены, из которых также текла вязкая, красная жижа.
— О господи! — Выкрикнул Эд, отшатнувшись от общего с Лехой раскопа.
— Что? Что такое? Все в порядке?
Судя по удивлению Алексея, он явно не видел кровавой бани, которая оказалась прямо под руками Эда.
— Пока не все… Но скоро будет… — Остервенело, разглядывая разорванную в клочья кровавую кожу, в которую превратилась почва, заявил Эд.
— Ну что, сука! Ты уже меня достало, кем бы ты там не было! И твои гребанные фокусы на меня не действуют!!! — Продолжил перепуганный парень.
— Эд. Ты чего? Вроде же все? Она ушла… Она не зовет меня.
— Тебя нет. А вот меня кое-кто еще хочет позвать. Но это ненадолго.
Эд со всей силы впился острым куском дерева в мягкую плоть. Оторванная артерия, словно шланг, откинулась в сторону. Кровь брызнула прямо ему в лицо, закрывая обзор и наполняя рот тошнотворным соленым вкусом.
— ААА!!! Сука! Мразь! Мразь! Получай! Гребанная шалава!
Эд орал и разрывал чужую плоть, отделяя от нее все новые части. Настоящий живой фарш летел повсюду, но этот его нисколько не останавливало. А скорее даже, наоборот.
— Нет. Вы не уйдете. Вы сдохните. Мы вас разорвем, — прогремел ужасающий голос. Казалось, что все мертвецы чертова погоста говорят одним разом. И такой говор был страшнее всего, что только пережили путники за сегодняшний день.
— Эд! Эд! Ты слышишь, Боже! Ты слышишь? — Затараторил Леха.
— Слышу, слышу, но только вот хера с два! Хера с два тебе, уебище!!!
Со всей силы Эд в очередной раз ударил острой деревяшкой по кровавой ране, и последняя порция крови брызнула ему в глаза.
После этого все затихло. Даже шорохи в кустах смолкли на какое-то время.
Эд вытер лицо и с удивлением понял, что земля снова стала землей. Влажной, черной мякотью, на которой растут обычные зеленые растения.
Его куртка и кожа больше не были липкими. Кровь полностью исчезла, будто ее никогда не было. Да и голос мертвых куда-то делся. Будто и не угрожал никого убить только что.
— Все прекратилось. Даже в кустах тихо, — подняв голову, подметил Леха.
— Затишье перед бурей. Но нам на руку, — настороженно отрезал Эд, понимая, что расслабляться еще рано.
После этого молодые люди поднялись на свои затёкшие ноги и принялись рассматривать инженерное сооружение.
Небольшой подкоп, похожий на развороченную нору животного, красовался прямо под нижним рядом колючей проволоки. А отработанная земля была разбросана вокруг так, будто ее раскидали специальной снегоуборочной машиной.
Конечно, это углубление было невозможно тесным для двоих. Но вот поодиночке через него вполне можно было выбраться на свободу.
И никакой проволоки, калиток, замков, гигантских пауков и всего остального. Просто миниатюрный, тесный подкоп. Подкоп, который при всей своей скромности был больше, чем любые ворота в мире.
Глава 24
Иногда человеку страшно избавляться от собственных мучений. Ведь наша психика привыкает не только к хорошему, но и к плохому. Эта привычка вырабатывается быстрее, чем думают многие.
Причем, под словом «плохое» понимается не только подъем в семь утра или кофе без сахара, но и скажем, мучительное блуждание по кладбищу, которое полным полно восставших мертвецов…
Именно поэтому двое мужчин вот уже целую томительную минуту не решались принимать попытки по высвобождению из своей ловушки.
Какой-то психологический барьер заставлял их молча смотреть на холодную тишину поля и дальней дороги, которая в отличие от других дорог не освещалась фонарями и проезжающими машинами.
Как же хотелось оказаться там как можно быстрее, не подлезая под колючий металл по грязной земле. Но сделать это не представлялось возможным. Ведь теперь только один путь через странную «нору» сулил им освобождение. Другого пути попросту не было.
— Давай, Леха… Надо пробовать. Я если что прикрою тут. Главное аккуратно только, — тихо произнес Эд, нарушая общее молчание.
— Почему я? Ты меньше. Давай ты первый.
— Лех, понимаешь, первого эти твари заметят с меньшей вероятностью. Я не подставляю тебя. А наоборот. Я хочу помочь, если ты об этом.
— А почему именно мне нужна помощь? Я что козырный что ли? — Попытался усмехнуться Алексей.
— По сравнению со мной — да, — в душе у Эда с новой силой проснулось чувство вины. Он понял, что даже если его самого разорвут на части чудовища, то он сделает все, чтобы напарник выбрался отсюда живым. Ведь именно Эд втянул их обоих в кромешный ад. А значит, максимальный риск должен лечь на него.
— Интересно, и чем же таким?
— Тем, что ты не затаскивал своего друга силой на проклятое живое кладбище, где лазят трупы, демоны и десятиногие уроды-переростки.
— Но ты же, черт возьми, не специально! Эд! Что это за надгробное покаяние???
Эд провел себе рукой по лицу. На его лице отразилась вся та боль, которую он испытывал в сердце. Его совесть, по-видимому, решила, как следует замучить парня перед тем, как он покинет мертвую зону.
— Леха, я очень тебя прошу, просто возьми и пойди первым. Мне большего от тебя не требуется. Если ты мне еще друг. Если мы с тобой ещё друзья, вообще. Пойми ты, что мы не можем вот так спорить. Еще пара минут и твари нас найдут. Тогда мы пойдем одновременно вдвоем, но не на свободу, а в пасть какому-нибудь уродцу. Поэтому сделай то, что я прошу. Пожалуйста. Это спасёт нас обоих…
— Черт тебя дери, чертов Эд, — протянул парень и принялся стягивать с себя изрядно потрепанную, грязную куртку, которая еще недавно имела престижно-деловой вид.
Затем он стал на колени и просунул верхнюю одежду в импровизированный подкоп, прокинув ее за территорию.
— Вот. Моя куртка уже освободилась, — усмехнулся он, поглядывая на Эда.
— И тебе того же, чувак. И тебе то-го-же, — Эд крепко сжимал в руках свое орудие, пристально вглядываясь в темноту кустов с намерением размозжить башку каждому, кто только попробует приблизиться к месту выхода под колючей стеной.
Тем временем Леха перебросил свое «средневековое копье» наружу. Теперь очередь оставалась за ним.
Он медленно «нырнул» головой в раскоп и полностью лег на живот, буквально распластавшись на земле.
Одно усилие. И его голова уже оказалась на свободе. Второе усилие. И плечи преодолели проволочную черту.
На лбу выступил холодный пот. Руки и ноги тряслись. Ощущение беспомощности и опасности нарастало где-то в области сердца. Но все это не помешало сделать ему еще пару вполне себе мощных рывков.
Предчувствие того, что за спиной мерзкие твари уже убили Эда и вот-вот подберутся к его теплым живым ногам, буквально не давало покоя.
Сама земля впивалась в легкий Свитер Лехи, не позволяя ему пролезать вперед. А в ушах стоял чей-то вой и тоскливые причитания, которые бывают только во время похоронных ритуалов.
В это время Эд чувствовал, что на него кто-то пристально смотрит. Причем это было не отдельное существо, а само кладбище. Оно как бы сконцентрировало свое внимание на беглецах, которые так нагло пытаются покинуть его пределы.