— Это Кольцо, — наконец безрадостно озвучил он очевидное. — Пустота. Он живой, всё ещё живой, не так, как слуги Белого Города. Но Пустота уже почти уничтожила его. Ты видишь?
— Вижу. Я не об этом. Маг, ты не узнаёшь его?
— Его? — Ушедший Король непонимающе свёл тонкие брови. Невольно оглянулся не тесную кладовку, наспех переоборудованную в темницу. — Ты уже встречал этого… это существо?
Девятый назгул неохотно качнул головой. Открыл, наконец, глаза и, оттолкнувшись плечами от стены, одним слитным движением встал прямо. Поймал взгляд друга.
— Ты тоже встречал, Маг. Не помнишь? Не его, нет… Не именно его. Их. Таких же. Помнишь?
Маг недоумённо нахмурился. Дрогнули густые ресницы, бросая тень на лицо: опустил веки, погружаясь в собственную память, отыскивая среди тысяч встреч — одну…
Вздрогнул, потрясённо вскидывая голову.
— Не может быть!
Поймал невесёлую кривую усмешку Еретика, закусил в волнении губы.
— Ты понимаешь, что это означает, ты понимаешь?! Мы ведь ничего не почувствовали, ни мы, ни Учитель! Как мы могли не заметить, что они теряют облик файар?
Еретик не отвечал, смотрел на него серьёзно, с непроницаемым, неуместно-спокойным выражением. И Маг, подождав несколько мгновений, раздражённо шагнул вперёд, встряхнул Еретика за плечо. — Что молчишь, брат? Ты уже говорил с Ортхэннэром?
Нуменорец долго молчал. Разглядывал — то ли Мага, то ли что-то в своей памяти. Наконец, поднял руку, успокаивающе сжал узкую ладонь на своём плече.
— Я не говорил, Маг, — непривычно мягко, очень спокойно проговорил он. — Я не говорил, и тебя прошу пока — молчать. Эрион и Элвир спустятся, как только смогут. Сейчас действительно не время для плохих новостей… для хороших тоже, впрочем. А остальным — тем, кто может сейчас прийти — я послал зов одновременно с тобой. Обсудим пока… своим кругом.
Маг медленно вздохнул. Отвернулся.
— Прости, — коротко бросил он. Дождался, когда Еретик, на миг крепко сжав его руку, деликатно отступит в сторону — и, не оглядываясь, подошёл к стрельчатому окну. Одинокая мерцающая звезда коснулась седых волос, сочувственно провела по впалой щеке — почти ощутимо, словно сам мир понимал, что ощущает сейчас Ушедший Король давно погибшей страны, вновь встречаясь лицом к лицу с отголоском давнего своего кошмара…
— Маг? — тихо окликнул его нуменорец спустя какое-то время. Не дождался ответа, подошёл, остановился рядом, в луче зыбкого звёздного света. Поколебался, но всё таки опустил руку на худое плечо, сжал. — Маг, этого изменило Кольцо… Мы не знаем, что с остальными, и сколько их — остальных. Но не думаю, что мы могли бы пропустить перерождение в такое целой расы. Неужели ты думаешь, что Арта приняла бы их — таких, не дала бы знака? Это — не дети Белого Города. Просто… — усмехнулся безрадостно, — мелкая мерзкая тварь. Не слишком опасная… хотя и кусачая.
Маг промолчал. Стоял, опустив голову. Отвечать не хотел и не мог — всё было сказано ни раз, и ничего не было сказано — никогда не будет сказано. Каждый из братьев знал, что Ушедший Король всё ещё винит себя за то, что не смог уничтожить Безымянный Ужас, сумев только — изгнать его на время, закрыв для воплощённой Пустоты один из путей в Арту. За беспомощно и благодарно улыбающегося Тхэссу винит, которого не смог уберечь, и даже горькое право избавить от участи страшнее смерти должен был передать другому. И каждый понимал, что ни жалости, ни утешения гордый Маг не примет, восприняв лишь — как дополнительный укор собственному бессилию. И каждый рано или поздно пытался все-таки говорить — словами ли, мыслями, безмолвными руками, отводившими от беспросветного чёрного отчаяния, музыкой, что была заслоном перед болью — заслоном, но не исцелением. Слишком тяжело было бездействовать, быть молчаливыми беспомощными свидетелями боя, что никак не мог завершиться. И каждый — одинаково и предсказуемо — отступал в сторону, бессильный переубедить гордого упрямца.
…Звук с пинка открытой двери и грохот раздражённых шагов заставил их обернуться, и на лицах обоих отразилась одинаковое, слаженное недоумение.
А вновь прибывший, похоже, только что вышедший из боя, не сбавляя шага, пересёк коридор: создавалось впечатление, что он намерен, не задерживаясь, выйти через окно. Но всё-таки в двух шагах от друзей он соизволил наконец заметить, что не один, и резко остановился, привычно засунув большие пальцы за широкий пояс.
— Братец, скажи мне, что ты вызвал меня для чего-то важного, — непривычно вкрадчиво, срываясь в отдельных словах на рык, попросил он, глядя на скептически рассматривающего его Еретика. Взвинчен он был больше обычного, всклокоченные волосы торчали во все стороны слипшимися от пота и крови прядями и сейчас сильнее, чем обычно, напоминали пламя благодаря опалённым кончикам.
Маг сердито фыркнул. Смерил друга с ног до головы раздражённым взглядом и, чуть не задев плечом, направился к дверям темницы. Мореход только покосился на него. Угар недавнего боя ещё не отпустил его, и казалось, он с трудом сдерживается, чтобы не сказать что-то резкое.
Еретик тем временем проследил за вновь приникнувшим к узкому оконцу двери Магом и невесело кивнул Сайте.
— Важного, важного… — нахмурился. — Что случилось? В Ханатте тяжело?
— В Ханатте?.. — Сайта зло сплюнул. — В Ханатте… — и он добавил пару словечек, которые даже диких уруков с их языком, на треть состоящим из нецензурной лексики, заставили бы провалиться сквозь землю. Удивлённо, встревоженно оглянулся от камеры Маг; Еретик помрачнел.
— Понятно… Значит, «…» удержать не удалось…
— Значит, не удалось, — мрачно согласился Сайта. Поморщился, потянулся к голове, хмуро полюбовался на испачканные в крови пальцы.
— Помочь? — неслышно подошедший Маг потянулся к слипшимся волосам Морехода. Тот только отмахнулся:
— Сам справлюсь. Пр-роклятье, столько хороших парней без толку полегло! Денна, кажется, тоже ранен, хотя я не присматривался. А на Короле нашем, чтоб ему пусто было, ни царапинки, только траву взглядом замораживает.
Еретик с Магом непонимающе переглянулись.
— Аргор?
— А что, среди нас есть ещё кто-нибудь с такой дивной способностью к взгляду, искрящемуся любовью ко всему живому? — раздражённо огрызнулся Сайта. Он медленно успокаивался, рыкающие нотки в его голосе медленно гасли; и тем заметнее было, что, не смотря на грубый тон и взвинченное состояние, чувствует себя он неловко.
Маг с Еретиком обменялись тревожным взглядом через плечо Сайты. Нахмурились одинаково, понимающе:
Первым нашёл слова Еретик:
— Аргор внизу?
— Что ты успел ему наговорить? — одновременно спросил Маг, явно подумав о том же самом.
— Аргор воспитывает Денну, — кисло ухмыльнулся Мореход. Скривился, добавил неохотно, отвечая не столько на вопрос, сколько на тяжёлый, буквально сверлящий его затылок взгляд Мага:
— Меня тоже пытался, но я решил, что пошлая драка будет слишком большим развлечением для нашего гарнизона. Так что говори, что собирался, братец, и будем прощаться, вряд ли наш «Король Ужаса» надолго застрянет внизу. Пррроклятье!
Он раздражённо стукнул кулаком по стене. Покосился на хранящих тяжёлое, неодобрительное молчание друзей, передёрнул плечами. Предупредил мрачно:
— И только попробуйте сказать, что я не прав. Вы не видели, что устроили на побережье эти твари!
Маг с Еретиком понимающе переглянулись.
— Даже и не думали, — ровно проговорил нуменорец спустя короткую паузу. Вовремя: Сайту явно вытащили из боя за шиворот, душой он всё ещё был там, на побережье, в остановленном не по его воле сражении, и душащую его безысходную ярость сдерживал с явным трудом.
А Маг уже шагнул вперёд, сочувственно касаясь рукой могучего плеча.
— Покажешь?
Выслушал далёкий от цензурного ответ, слабо усмехнулся: обижаться было бы глупо. Еретик и вовсе не изменился в лицо, давно и крепко привыкнув к далёким от благородных манерам брата по служению. Расслабленно откинулся спиной резному портику окна, вновь привычно складывая руки на груди, и прикрыл глаза.
— Вряд ли это выполнимо, — сухо резюмировал он, дождавшись, когда Сайта иссякнет. — Чисто физиологически. Возьми в себя в руки, Сайта, у нас, похоже, появились проблемы и кроме Гондора. И я бы рекомендовал тебе извиниться перед Аргором. Без шуток.
— Переживёт, — хмуро бросил Сайта. Поймал укоризненный взгляд Мага, скривился. Шагнул вперёд — как всегда порывисто, в четыре размашистых шага дошёл до окна и тяжело навалился ладонями на подоконник. Подвинул плечом Еретика, высунулся в окно, жадно вдыхая свежий ночной воздух. Прикрыл глаза.
— Зря… — тихо вздохнул за его спиной Маг. Мореход промолчал.
— Зря, — согласился с братом Еретик, не открывая глаз. Сегодня он был даже для своего обычного настроения подозрительно спокоен и бесстрастен. Ничего хорошего это, как водится, не обещало.
Сайта с досадой покосился на него:
— Ты не видел, что они творили, — не спросил — припечатал он. Тот только плечами слегка пожал:
— А было что-то, что нам ещё о них неизвестно? Сайта, я и так знаю всё, что нужно: ты опять кинулся в бой, очертя голову, забыл обо всём от ярости, не выполнил приказ Аргора, которому, позволь напомнить, подчиняешься в совместных рейдах… Я что-то не учёл?
Мореход в ответ только поморщился. Ухмыльнулся криво, с неловкостью, которую только внимательные взгляды побратимов, читающих друг у друга в душах, и могли заметить:
— Не учёл. Я, кажется, погорячился слегка… Так что сейчас Денна закончит получать разнос от нашего Первого и пойдёт убивать меня. Пока кто-нибудь из гарнизона не сболтнул лишнего Элвиру и тот не вспомнил, что когда-то требовал с меня поединок…
Повисла тишина. Еретик открыл глаза и, потрясённо глядя на Морехода, медленно выпрямился. А Маг, застывший на миг, резко шагнул вперёд и, зажав в кулак ворот Сайтовой куртки, рывком развернул к себе. И, глядя прямо в глаза (что было непросто, поскольку для этого ему пришлось запрокинуть голову), с силой встряхнул его.