— Вы не за этим пришли? — девушка подняла руку, показав тот самый камень на цепочке, что я забыл на диване. — Мне нужна рукопись! Предлагаю поменять на амулет.
— Отдай! — вскрикнула блондинка.
— Нет, нет, нет, нет!.. — повторяла брюнетка, вешая амулет себе на шею. — А ты отбери! Попробуй!
— Ах ты стерва!
— Решила поиграть в героиню? — иронично осведомилась брюнетка. — Ну что ж, посмотрим, на сколько тебя сейчас хватит. Верни рукопись! — Ее притворная безмятежность начала постепенно испаряться. Она отбросила в сторону свой хлыст и стала нервно сжимать и разжимать кулаки, после чего резко шагнула вперед.
— Ты что — сдурела? У меня ее нет!
— Врешь!
Тут девушкам надоела пустая беседа, и они со всей яростью вцепились друг другу в волосы. Каждая тянула противницу вниз, пытаясь повалить, но ничего не получалось, они были равны по силам. Девушки топтались на месте, ни одна не могла добиться преимущества. Они азартно таскали друг друга за волосы, благо длина волос позволяла делать это довольно хорошо. Девушки рвали друг друга в полном молчании. Наконец блондинка, сориентировавшись, врезала кулаком по лицу брюнетки и сразу же, одним рывком содрала кожаный жилет своей соперницы. Под жилетом оказалось смугловатое тело с небольшой, но великолепной по форме грудью. Два соска вызывающе смотрели немного в стороны. Девушка видимо не ожидала такого резкого поворота событий, но скорости ее реакции можно было только позавидовать: она успела ответить ударом в перекошенное злобой лицо противницы, а второй рукой разорвала ей одежду — от ворота до низа.
— Сука! Ты хоть знаешь, сколько это мне стоило? — зашипела блондинка. — Нет у меня этой рукописи. Если б она ко мне попала, уж будь уверена, я бы позаботилась, чтобы ты узнала ее судьбу. Но и ты тоже проиграла — рукопись пропала. Очень рада, что ты осталась без дела.
— Рановато для радости, детка, я ведь еще не сделала свой выбор, — насмешливо протянула брюнетка, и ее глаза вспыхнули дикой злобой. Она протянула руку, снова схватила с пола свой хлыст и медленно пропустила его через кулак, глядя на блондинку не предвещавшим ничего хорошего взглядом. На лице появилась злая улыбка.
— Ты тоже напрасно радуешься, — заметила блондинка, выдергивая из джинсов крепкий кожаный ремень с металлическими вставками и рельефной стальной пряжкой на конце. — Вот от этой игрушки у тебя прорежется такой голосок, о котором ты и не подозревала.
В этот момент брюнетка взмахнула своим хлыстом, блондинка — ремнем с пряжкой и драка приняла более серьезный оборот…
Через несколько минут потасовка стала утомлять обеих. Блондинка хорошо держала удары, а брюнетка, казалось, совсем не замечала ответных. Лицо блондинки пересекали уже два следа от хлыста, одежда превратилась в лохмотья, между которыми проглядывала исполосованная кнутом кожа. Брюнетка тоже пострадала. Она тяжело дышала, ее обнаженная спина эффектно выгибалась, а во вдавленной линии позвоночника поблескивали крупные капли пота. От ее тела исходил сладковатый запах растопленной смолы или асфальта, напоминающий о вулканических извержениях и кузницах Гефеста. Вся ее спина покраснела, а оставленные ударами ремня полосы наливались багровым и фиолетовым цветами. На ней уже почти не оставалось живого места, но кожа все еще была неповрежденной…
Обе девушки, казалось, совсем забыли про меня. Они перемещались по квартире, круша мебель и все, что попадалось им на пути. Кончилось тем, что я зазевался, не успел увернуться и получил сильный прямой удар в лоб. Я отлетел к стене, ударился головой, и мир для меня временно исчез.
Когда я пришел в себя, то ощутил под собой жесткий пол, неприятное щекотание в носу и жуткую головную боль. Рядом стояла блондинка.
— Называйте меня Габриель. Я теперь ваш ангел-хранитель. Вопросы?
— Голова болит…
— Сейчас пройдет.
Головная боль действительно прекратилась. Как у Понтия Пилата, мелькнула дурацкая мысль.
— А где… это… ваша противница? — промямлил я. Язык плохо слушался, как в результате внезапного и насильственного пробуждения после неумеренной пьянки.
— Она ушла, — просто ответила блондинка.
— Кто вы, а? Я был в Москве, а теперь вот опять Париж… — только и мог выдавить из себя. — Не понимаю… по-моему я сошел с ума.
— Нет… еще нет. Знаете, есть такая притча. Жил где-то один Старик. И однажды было дано предсказание, что скоро настанет день, когда вся вода уйдет в глубь земли, и воцарится всеобщая засуха, после которой придет новая вода, но каждый ее испивший — тут же сойдет с ума. Люди посмеялись над пророчеством и забыли его, один только Старик поверил этому прорицанию и наполнил все свои бочки, кувшины и доступные сосуды старой водой. И наступил тот день. Опустели реки и озера, пересохли колодцы и родники, ушла вода, оставив после себя лишь иссушенную землю, как и было предречено. Но вот небо закрыли тучи. Пошли дожди, и люди жадно пили свежую воду, и все, как один, сходили с ума. Но Старик продолжал пить воду старую, из своих запасов, а люди насмехались над ним твердя, что это он безумный… Старик остался один, поскольку никто не общался с ним, а вокруг царило безумие. И разбил тогда Старик все свои сосуды со старой водой и вылил ее на землю. И испил воды новой, потеряв после этого свой разум, как и все люди. Но люди решили, что он исцелился от своего безумия и рассудок вновь вернулся к нему.
— И что? — спросил я, уже смутно догадываясь, к чему она клонит.
— А то, что видеть мир таким, как он есть, дано далеко не каждому. Иногда это приходит внезапно, а иногда с чьей-то помощью, но чаще — не происходит вообще.
— С помощью? С чьей?
— С моей, например. Или вы против?
— Я вас не понимаю… — опять повторил я. Только сейчас я заметил, что одежда блондинки в полном порядке, а на лице у нее нет никаких следов. — Наверное, я никогда не смогу понимать других…
— Конечно не сможете, ведь вы — классический эгоист. Ваш девиз «Я, я и только я». Вы постоянно удерживаете свою позицию, но не очень любите споры и состязания. Вы плывете по жизни, как по течению. Если вашу точку зрения делят массы людей, то вы делаетесь лидером, причем ваша внешность — средний рост, темные волосы, обаятельная улыбка — весьма этому содействует. От жизни вы почти всегда что-то берете для себя. Карьера — это для вас не призвание, вы стараетесь заниматься лишь тем, что любите сами, для личного удовольствия, поэтому финансовое положение у вас шатко и неустойчиво. Но вы уверены, что твердо знаете, по какому течению нужно плыть. Любите спокойный спорт, беспокойный секс, новую технику, Интернет и живое общение. У вас мало врагов, но почти нет настоящих друзей. И только два человека могут считаться вашими друзьями. Ваше окружение делится на три группы: те, кто вас уважает и любит, те, кто вас ненавидит, и те, кто старается с вами не иметь никаких дел. Мир вокруг вас — всего только двух цветов, но очень динамичен и наполнен разными событиями. Вот примерно так. Возьмите амулет и сразу же повесьте на себя. Это ваша зашита.
— Если это моя защита… то почему его надела та, черненькая?
— Лилит? А что ей? Это же ваш амулет, и только для вас он орудие защиты, а для нее он бесполезен. Так, побрякушка. Хочешь спросить что-то еще?
— У меня столько вопросов, что сразу и не соображу… Вы — правда ученица моего отца?
— Не совсем. Я скоро все объясню. Может — перейдем на ты? Нам еще придется бывать вместе, а эта вежливая форма общения не очень способствует доверительным отношениям. А сейчас мы вернемся в Москву. Там у тебя много всяких дел.
14. Ангелы и демоны
Когда много всяких дел, то лучше всего действовать по определенной схеме. Поэтому начать обход адресов из записной книжки отца я решил с его единственного, пожалуй, настоящего друга. Я знал Ираклия Петровича Бараташвили столько же, сколько самого себя. Он даже был моим родственником по линии матери, но таким дальним, что я и сам не ведал, каким именно. Еще с раннего детства я помнил этого веселого сильного дядьку с громким голосом и копной жестких черных волос. Мне тогда он казался великаном. Еще совсем мелкого меня он любил катать на своих плечах, а уже в старшем возрасте брал с собой на охоту. Он был страстным охотником на болотную дичь и мог часами бродить с двустволкой по болоту в поисках каких-то длинноносых птиц или зазевавшихся уток. У него не было своих сыновей, одни дочери, отчего он сильно переживал. Дядя Ираклий был профессиональным историком, искусствоведом и прекрасным специалистом по холодному оружию. Он преподавал в каких-то московских университетах и знал массу изумительных историй, поэтому я всегда заслушивался его рассказами. За глаза я его называл просто дядей, или — дядюшкой.
Трубку подняли практически сразу.
— Вас слушают, — ответил хорошо знакомый и отлично поставленный голос профессионального лектора.
То, как вам отвечают по телефону, может дать некоторое представление о собеседнике. «Алё» говорят люди доброжелательные, деловые, с хорошо развитым чувством юмора. У них выносливая нервная система, поэтому вывести их из себя навязчивыми звонками довольно тяжело. «Алло» можно услышать от более замкнутых людей, с ними надо говорить хладнокровно и немногословно, только по делу. «Слушаю» — ответит человек педантичный, сухой, скорее всего, служащий какого-нибудь серьезного госучреждения с длинным названием. Такого человека лучше не заставлять дважды повторять свое «слушаю». Разговаривать с ним лучше подчеркнуто вежливо, тогда он покровительственно выполнит вашу просьбу. А если из трубки раздастся: «Петров слушает», тут уж вам придется основательно расшаркаться, чтобы добиться расположения. «Да!» — говорит само за себя. Сам того не осознавая, человек дает вам понять, что склонен с вами сотрудничать. Если «да» отвечает женщина, не теряйте времени на телефонный разговор, просто условьтесь о встрече. Телефонное «да» свидетельствует о неторопливости, выдержанности, доверчивости и некоторой слабине в характере. Действуйте напористо, но очень благожелательно и терпеливо. «Говорите!» — бесспорное хамство. Такой человек даже не утруждается хоть как-то обозначить свое существование, а неотложно требует что-то от вас. Берите себе тот же тон и — вперед: только в этом случае у вас имеется шанс достичь желаемого результата. А вот «вас слушают» — отвечают только старые коренные москвичи, многие поколения которых жили в Белокаменной.