— Ты шагай один, — сказал Бочкин. — Казимирыч тебя ждет. А мне надо на станцию, нельзя ее долго оставлять без присмотра.
— Как же я… — оробел Леша.
— Ничего, ничего. Когда свое дело кончите, Казимирыч позвонит, я за тобой приплыву…
Делать нечего, Леша пошел по тропинке, хотя страшновато было одному.
Тропинка скоро перешла в крутую каменную лестницу, а лестница привела к низкой двери, сколоченной из дубовых плах. Дверь эта была прямо в отвесной скале.
Леша и раньше бывал здесь, с Дашей, с Бочкиным и Лилипутом, но тогда на двери висел могучий замок. Теперь замок оказался снят.
Леша потоптался, побрякал медным кольцом, которое заменяло ручку.
Дверь с медленным скрипом отошла внутрь, и Леша увидел Главного мага. И сразу перестал бояться. Маг смотрел очень приветливо и обрадованно.
Это был старый безбородый мужчина в длинном сером халате, на котором слабо виднелись бледные звезды — как рисунок на выцветшей и застиранной материи. На голове у мага торчал газетный колпак. Маг всплеснул худыми длинными руками и воскликнул неожиданно молодым голосом:
— Кого я вижу! Это, несомненно, Леша Пеночкин! Очень, очень приятный и своевременный визит!
— Здрасьте, — выдохнул Леша.
— Здравствуйте! Позвольте представиться! Авдей Казимирович Белуга, он же — Гран-Палтус дон Куркурузо. Осмелюсь попросить не путать с «кукурузой»…
— Я не спутаю, — вежливо пообещал Леша. — Ни в коем случае.
— Спасибо. А то некоторые, бывает, путают, а от этого возникают помехи в колдовстве… Кстати, я должен извиниться, что осмелился так настойчиво и в такое раннее время обеспокоить вас своим приглашением.
— Да ничего, пожалуйста. Обидно только, что Даша не смогла со мной приехать, сидит с проколотой ногой. Это моя сестра…
— Как жаль! Но не огорчайтесь, я дам целебный порошок, с его помощью ваша сестра очень скоро вылечит ногу.
— Как хорошо! — обрадовался Леша. — Спасибо!
— Не стоит благодарности.
Леша подумал, что Авдей Казимирович дон Куркурузо чем-то похож на Евсея Федотыча, собирателя пробок. Только Евсей Федотыч маленький, а дон Куркурузо высокий. Точнее, худой и длинный. И вместо больших круглых очков у него маленькое блестящее пенсне. Оно сидит на самом кончике длинного острого носа Главного мага.
Леше сперва казалось, что пенсне это должно то и дело срываться и падать, но нет, прицеплено оно было прочно. Хотя непонятно зачем. Располагалась эта пара квадратных стеклышек гораздо ниже глаз, дон Куркурузо вовсе и не смотрел через них. Может, они и не для зрения, а просто какой-то волшебный талисман?
Во время разговора Леша успел глянуть вокруг. Он был в круглой каменной комнате — большущей и высокой. Свет косыми желтыми столбами падал сверху в широкие застекленные отверстия разной формы. А внизу стояли всякие удивительные вещи: громадные глобусы, опоясанные медными кольцами; телескопы на разлапистых треногах; непонятная машина со стеклянными колбами и похожим на сковородку маятником; странные приборы с прозрачными пирамидами и круглыми зеркалами; чучело допотопного ящера величиной с корову. Были здесь и старинные шкафы с книгами-великанами, и широкий дощатый стол, заставленный ретортами и бутылками с разноцветными растворами…
— Будьте как дома, располагайтесь, пожалуйста, — предложил дон Куркурузо. Он показал на широченный диван.
И Леша почувствовал себя как дома. Скинул сандалии и с ногами устроился на диване, который был покрыт не то пушистым мохом, не то шкурой неизвестного зеленого зверя.
— А теперь, если позволите, я приступлю к делу… Или сначала чашечку чая?
— Нет, — решительно сказал Леша. — К делу.
Сплошное колдовство
— Как вы уже знаете, я по своей должности Главный маг королевства Астралия, — начал Авдей Казимирович Белуга, он же Гран-Палтус дон Куркурузо. — Казалось бы, я должен был предвидеть все изменения, которые произойдут в нашем астралийском пространстве. Но — увы мне, увы! — сказочная природа не всегда постижима даже для магии. По крайней мере, для магии современного уровня… Что-то, видимо, случилось с генератором волшебного мира, начались непредвиденные изменения. Столица и ее окрестности оказались отрезанными от Приастралья. Понимаете, такая непробиваемая блокада, когда пространство никого не пускает внутрь себя. Возможно, это результат старения сказки, а не исключено, что и следствие каких-то поломок в ГВМ… Я понятно изъясняюсь?
— Понятно… Только я не понял, что за ГВМ…
— Это генератор волшебного мира, я уже упоминал. Его, как и всю страну, придумал мальчик Орест Редькин. ГВМ находится… это трудно объяснить, он находится везде. Это как бы само пространство. А его сердце в глубинах нашей Горы. Оно дает сказочную энергию генератору, а он — всей стране… Но какое-то время назад начались перебои. И наконец случилась вот эта досадная блокада. На беду, я в этот момент находился за пределами столичной области и оказался отрезанным от центра. Попасть обратно не в состоянии, а о причинах всего происшедшего могу лишь догадываться… Увы!..
Во время своей речи дон Куркурузо широко расхаживал по каменной комнате, халат его развевался, под ним обнаруживались полосатые пижамные брюки и вельветовые туфли. Газетный колпак опасно кренился. А длинный нос так дергался, что пенсне металось на нем, как хрустальная бабочка, и от стекол разлетались зайчики. При последнем слове дон Куркурузо резко остановился и горько вскинул руки, причем широкие рукава съехали до плеч.
— Никакое колдовство не помогает? — с пониманием спросил Леша.
— Увы и еще раз увы! Я перепробовал все известные способы. Когда они оказались бессильны, я отправился в научную командировку по разным этажам сказочного пространства, где консультировался с другими магами. Говорят, ум хорошо, а дважды два лучше… И в итоге я вывел верную, на мой взгляд, формулу, которая позволит наконец осуществить пространственный прорыв… Вот, полюбуйтесь! — Дон Куркурузо широким жестом указал в сторону и вверх.
Леша увидел участок закругленной каменной стены — голой от пола до верха. На высоте трех метров чем-то черным были написаны всякие цифры, буквы и математические знаки.
Леша виновато помигал.
— Мы такого еще не проходили…
— Понимаю, понимаю! Но от вас и не требуется понимания этой формулы. Я жду от вас помощи в другом…
— А… какой помощи-то? — Леша опять слегка оробел.
— Видите ли, процесс колдовства по этой формуле достаточно сложен. В частности, для него необходима глиняная корова… Да-да, не удивляйтесь, именно корова! Это один из древних магических символов. Она должна быть, конечно, не в натуральную величину, однако достаточно крупная, размером с большого кота. И главное — ярко раскрашенная. Чем ярче и красивее, тем лучше. А я, несмотря на все свои магические способности, так и не научился ни лепить, ни рисовать…
— А у меня, думаете, получится? — пробормотал Леша. Рисовать он, конечно, умел, но лепить никогда всерьез не пробовал. Так, по мелочам, из пластилина.
— Я уверен! — с жаром воскликнул дон Куркурузо. — Вы прирожденный художник, я видел портрет Бочкина, который вы нарисовали! И корова у вас получится прекрасно!.. А кроме того, есть еще причина, по которой именно вы должны стать моим помощником!
— Какая?
— Вы сын художника Пеночкина, который учился у Ореста Редькина!
— Не у него самого, а у его ученика.
— Не суть важно! Вы живете в доме, где жил когда-то этот замечательный мальчик Орест! Вы, можно сказать, его духовный наследник. Почти что родственник…
— Ну уж… — засмущался Леша.
— Да-да, не спорьте! Это судьба!
Что-то похожее Леша и сам чувствовал в глубине души. Поэтому он стеснительно посопел и спросил:
— А что надо делать-то?
Разумеется, делать надо было корову. Точнее, лепить ее. Для этого нужна была мягкая влажная глина.
Дон Куркурузо выволок из-под стола деревянную лохань. Она была похожа на отпиленную нижнюю часть бочки. Потом дон Куркурузо притащил тяжелый мешок и высыпал в лохань кучу сухих глиняных комков. К медному крану на стене подключил садовый шланг и наполнил посудину водой.
— Вот так. Теперь замесим тесто!
Дон Куркурузо энергично засучил рукава, подвернул халат, встал на колени и опустил руки в лохань. И начал делать движения, как усердная прачка, стирающая тяжелое одеяло.
Леша стоял рядом и смотрел. Вода стала мутной, но глиняное тесто в ней почему-то не появлялось.
Дон Куркурузо быстро запыхался. Вытер локтем лоб и виновато посмотрел на Лешу.
— Возраст сказывается. Одышка…
— Дайте я попробую…
— Нет-нет! Ни в коем случае не смею вас затруднять!
Дон Куркурузо опять склонился над лоханью и так заработал руками, что колпак его совсем скособочился. Блестящее пенсне металось и прыгало на кончике носа и наконец не удержалось — полетело в лохань.
— Ай-яй-яй, какая досада! — Дон Куркурузо выволок его и побежал промывать стекла под краном.
А Леша в этот момент как раз вспоминал кино про древних гончаров. Как они месили глину.
— Авдей Казимирыч, я попробую!
Леша был без сандалий. Он прыгнул в лохань и увяз до середины икр в жидкой глиняной каше.
— Ай, что вы делаете!
— Все в порядке!
Каша оказалась теплая, было даже приятно. Леша бодро зашагал на месте, выдергивая то одну, то другую ногу. А дон Куркурузо топтался рядом и жалобно говорил, что ему очень неловко позволять Леше заниматься таким тяжким трудом.
— Да ничуть не трудно! — весело заверил его Леша. Но потерял равновесие и едва не выпал из лохани. Маг ухватил его за руки.
— Осторожнее, пожалуйста!
Они посмотрели друг другу в лицо и неожиданно оба расхохотались.
— Вы меня заряжаете своей жизнерадостностью! — объявил дон Куркурузо. — Я молодею.
— Тогда не отпускайте меня! Будем вместе плясать! — И Леша, поворачиваясь, затанцевал в лохани, а дон Куркурузо вокруг нее, и они не отпускали руки друг друга.