Мы вышли на улицу, перехватили румяную девушку, продававшую калачи и прикупив парочку, устроились на лавке в маленьком скверике возле мастерской. Погода ясная, солнышко слегка припекает, чувствуется, что весна уже подкрадывается. Тихонько на цыпочках, будто опасаясь, что налетят морозы и отгонят еще на месяцок. Но сейчас было хорошо.
— Объедение, — причмокивая пробурчал Стеча. — Домой? Или еще куда-то?
— А редакция «Столичного вестника» далеко?
— Так-с, — здоровяк покрутил головой, по ходу отвлекся на продавщицу калачей, махнув ей рукой, — Соседний квартал, минут двадцать пешком. А нам туда зачем?
— Репортера расспросить, который про смерть родителей писал, — я тоже отвлекся на продавщицу и перехватил калач, протянутый Стече.
— Понял. Имя знаешь?
— По дороге вспомню.
«Эй, тунеядцы, будущие алкоголики, кто помнит, как журналиста звали из „Столичного вестника“, который статью написал про предательство Ордена?» — я растормошил притихших фобосов, должна же быть польза оттого, что они беспрепятственно копаются в моей памяти.
«Рихтер, а инициалы не помню, вроде бы Д…» — нехотя ответил профессор.
В здание редакции мы попали без проблем. Высокое трехэтажное здание, куда постоянно вбегали молодые взъерошенные ловцы сенсаций, а обратно выбегали пацаны-разносчики газет, начинавшие выкрикивать новости и призывать купить газету практически с порога.
Уже в холле нас остановил охранник и лениво, будто по сто раз в день так делает, обрисовал нам, куда надо идти, если мы хотим рассказать о происшествии, сколько будет стоить, разместить объявление, а что делать, если мы ищем работу. Когда понял, что мы из Ордена, перестал предлагать варианты и, наконец, спросил, что нам надо.
— Милейший, нам бы переговорить с господином Рихтером, — я постарался включить все свое обаяние, пряча медный кофейник за спиной.
— Не знаю таких, — пожал плечами охранник, — Но можете дать объявление, вам вон в то окошко.
— Подожди, любезнейший, может, раньше он здесь работал? — я задумался, лет двадцать-то уже прошло. — Я статью читал, там прямо подпись Рихтер, имя только не знаю.
— Ну так-то есть у нас Рихтер, только не он, а она — Дарьяна. Кучу лет уже работает, одна из лучших. Колонку ведет об орденских делах.
— О! Она! Можем с ней поговорить?
— Нет ее, — снова пожал плечами охранник, а потом посмотрел на часы, — Как уехала с вашими по горячим следам материал делать, так и не возвращалась. Она с отрядом Факельщиков на Хитровку собиралась. Вы в ордене спросите, а то второй день ждем, может, случилось чего?
Глава 15
В Московский офис Ордена мы попали только на следующее утро. Сначала мы сменили жилье — коллективный бойкот Захара с предложением, раз ему так нравится, то он может оставаться здесь и дальше, возымел нужное действие. Мы перебрались поближе к центру, на довольно тихую улочку, но в пешей доступности от Ордена.
Сняли трехкомнатную квартиру на четвертом этаже доходного дома, так чтобы и с улицы не пахло, но и в меру дорого. Так чтобы соседи оказались приличными семейными людьми из мелких чиновников, а не гуляющая молодежь.
Дом с привратником, чистой парадной лестницей, водопроводом, центральным отоплением и электричеством. Правда, обещанное владельцем: «ночью светло, как днем» оказалось одной лампочкой в гостиной по моим прикидкам ватт на сорок. А вода в кране пахла тиной и, текла, похоже, прямо из Москвы реки. Вместо унитаза и биде предлагался горшок с кувшином, а содержимое приходилось выкидывать на лестнице в трубу, напоминающую мусоропровод. И попахивающую соответственно. Куда все это сваливалось, даже думать не хотелось. Но именно из-за этого высота этажа считалась преимуществом.
На мое тихое и очень аккуратное замечание, что могло бы быть и получше, Стеча — знаток столицы авторитетно заявил, что лучше не бывает.
Гостиную мы превратили во временный склад и оружейно-столярно-ткацкую мастерскую — почистить, подремонтировать, зашить и получить все прочие радости «комбината бытового обслуживания» с его бессменным директором — Захаром.
Ночевал «директор» там же, Гидеон занял кухню, планируя собрать там мини-бар, спальню отдали Банши, а мы со Стечей заняли не то детскую, не то комнату прислуги.
После того как разместились, Гидеон отправил всех в городскую баню, а меня еще и в магазин готового платья. Сказал, что в таком виде, как мы сейчас, в Ордене появляться нельзя. Не поймут. Захар скрипел, рука дрожала, но деньги выдал. Еще подкинул мне на патроны для «Задиры», а после этого лавочку прикрыл. И взял с нас обещание, что первый гонорар мы целиком отдадим на ремонт дома.
Орден внушал. Не Москва-Сити, конечно, с его соткой этажей. Здесь их было всего три, но зато таких, что любая филармония обзавидуется. В том мире таких зданий в Москве не было — этакий готический пришелец из европейского средневековья. Арки, круги, огромные витражи со сценами жизни Ордена и две башни по бокам, с которых можно было увидеть большую часть города. Ко входным трехметровым дверям вела широкая каменная лестница, где спокойно могло десять человек пройти строем, а охраняло их сразу четверо вояк в черных шинелях. А над ними выбитая в мраморе табличка: «Российский Императорский Орден борьбы с нечистью и прочей тварью».
— Не будем заставлять деймосов ждать, — я улыбнулся, потер замерзшие ладошки и направился к первой ступеньке, — А то ведь и фобосы сами себя не изгонят, и Факельщики не найдутся!
— Малой, ты это куда? — одернул меня Гидеон.
— Куда-куда? В Орден, на учет вставать, — я пожал плечами. — Сам же сказал, что нужно.
— Нужно, да, — кивнул Гидеон и показал пальцем на соседнее здание, торчащее из-за угла. — Только нам туда.
Я проследил за его пальцем и нахмурился. Тоже три этажа, но для обычных людей, а не магов-гигантов. На первом этаже решетки на окнах, на втором и выше вообще не окна, а узкие бойницы. Тюряга какая-то или налоговая — смотришь и на душе больно становится. Никакой тебе красной дорожки на мраморной лестнице, просто доски в луже раскисшим снегу лежат, чтобы ноги не замочить. Еще и очередь из побитых жизнью бородатых мужиков с обветренными лицами.
— Гидеон, грешно так приезжих разыгрывать, — я мотнул головой и продолжил путь к ступенькам.
— Да, стой ты! — крикнул священник и с виноватой улыбкой махнул рукой воякам, пристально посмотревшим в нашу сторону. — Я бы и рад пошутить, но нет. Это здание, как бы это сказать, для высшей лиги. Для отрядов из первой сотни рейтинга. А нам, простым работягам, туды.
— А на каком мы сейчас месте? — я пробежался взглядом по чоповцам, пытаясь заметить признаки подставы и сговора, но все было чисто. — За карьер и за поезд нам же прилично должны были надбавить?
— Да, и добавили, — Гидеон снова кивнул, — но это там, в Томской губернии мы герои, а здесь мы пока вне рейтинга. Считай опять рекруты.
— Хрень какая-то, — я расстроился, напридумывают же всякие лиги, дивизионы, федерации, квалификации, еще, небось и товарищеские матчи проводят.
— Матвей, не парься, — зевнула Банши, — мы сейчас, наоборот, в выигрышном положении.
— Рекрутов ноунеймов?
— Второе слово чудное, конечно, но с нуля проще стартовать, чтобы заявить о себе, а если в турнире будем участвовать, — блондинка вопросительно посмотрела на Гидеона, сверяясь с планами, но он скорчил гримасу неуверенности и пожал плечами, — то и конкуренция сильно ниже.
— Ладно, пошли уже, — я повернул в сторону обшарпанного особняка, — Открытием года становиться будем!
Внутри было непривычно, но узнаваемо. Будто отделения здесь по франшизе строили. Такой вокзально-букмекерский дух, как в Белом Яре. Зал с ресепшеном, зал с доской объявлений, зал с кассами сдачи трофеев в обмен на награды. Все одинаковое, но в большем количестве — доски здесь было три, окошек с сотрудниками так вообще десяток.
Нашелся зал для отдыха с небольшим буфетом — чай, калачи и никакого алкоголя, чем сильно раздосадовал Гидеона. А, точнее, стал последней каплей в его шатком похмельном терпении. Отдельно сидели наемники — но, похоже, совсем какая-то низшая лига. Захар таких даже на черновые работы по ремонту дома не взял бы. Трое спали на лавках, а еще двое рубились в карты, косясь на стойку с табличкой «НАЕМ» и стопкой толстых печатных каталогов.
Будь ты хоть в другом мире, хоть в тридевятом царстве, бюрократы никогда не меняются. Но если в Белом Яре священнику подавала лапу каждая дворняжка, то здесь нам все пришлось делать в порядке общей очереди. То есть выбирать между пустыми окошками и закрытыми с табличкой: «перерыв пять минут». Ну или в очередь из десятка таких же бедолаг, как мы.
Ситуация изменилась, когда Захар ловко подцепил крюком, пробегающего мимо работника, и прервав возмущения, сунул ему под нос рекомендательное письмо с крупной печатью дома Исаевых.
И после этого закрутилось — открылось дополнительное окошко, из которого высунулся заспанный работник. Одаренным он, похоже, не был — в отличие от ветерана Трофима в Белом Яре, здесь перед нами предстала типовая офисная крыса с зализанной набок блестящей челкой.
Гидеон с Захаром многозначительно переглянулись. Явно произошла какая-то игра в гляделки, правил которой я не знал. У нас на Арбате так узбеки переглядывались, когда клиента обрабатывать собирались. Гидеон хрустнул костяшками пальцев, Захар потянул шею — размялись и пошли обрабатывать менеджера.
— Любезный, мы здесь исключительно по просьбе графа Исаева…
— Мне кажется, он именно про вас рассказывал, а вы, часом, не родственник? Очень похожи, тот же волевой подбородок.
— Вам, наверное, скучно здесь? Эх, такой охотник пропадает…
И все в таком духе. Очень странно было смотреть, как эти двое спелись. А еще немного завидно, менеджер уже плыл где-то на волнах благодарности, влюбленности и желания помочь таким добрым и внимательным посетителям.