— Давно надо было увольнять их — и Стаса, и Косова, — подытожил Антон. — Ведь в отделении почты не могли не знать, чем они занимаются?! Так?
— Догадывались! Но не пойман — не вор!
— Догадывались и молчали! Если бы БХСС не задержал всю бригаду в Бейнеу, до сих пор бы безобразничали.
Денисов дремал и одновременно не мог не прислушиваться. Скрипнул стул — это Кубасов изменил позу, откинулся на спинку. В голосе послышались ворчливые стариковские ноты:
— Все условия для них создают: живи, работай! А они? Держались обособленно…Чтобы никого из посторонних!
— Круговая порука! — подкинул Антон.
— Кого ни сольют в бригаду, обязательно выживут. Так себе поведут — сам запросится! Один даже уволился. Сколько его ни спрашивали: «Что случилось? Расскажи…», он одно затвердил: «Не хочу здесь работать!»
— Запугали!
— Случайно нос сунул в их дела! Грешным делом, я как-то зашел к ним в кладовую во время погрузки… Между прочим, можете об этом Ремизова спросить, технического контролера, он тоже был. — Кубасов несколько раз размеренно вздохнул, погашая частое сердцебиение. — Так еле ноги унесли! Заметил, что они какую-то коробку грузят! Имел глупость поинтересоваться… Такое услышал!
— Какая коробка? — Денисов открыл глаза.
— С чаем. Запах бросился. Они тогда чай везли.
— Фирменный чай?
— Они то платки, то чай покупают.
Денисов поднялся, прогоняя дремоту. Обернулся к Антону.
— Пока я съезжу на Белорусский, свяжись с Бейнеу. Пусть соединят с начальником ОБХСС. Интересные детали! Вдруг кто-нибудь из их сотрудников в командировке в москве.
— Разговор с водителем ржаковского микроавтобуса?! Магазин «Чай»…
Из коммутатора оперативной связи раздался зуммер. Антон снял трубку:
— Белорусский? Да, выезжает. Встречайте. В парк отстоя? Сейчас будет. — Он щелкнул тумблером, обернулся к Денисову. — Ждут. Постарайся, чтобы недолго!
В парке отстоя поездов дальнего следования было пустынно.
Денисов поставил «газик» недалеко от переезда, пошел вдоль ближайшего состава. Трафареты на вагонах отсутствовали. Он отшагал довольно далеко. Свет не горел. Все пути вокруг были заняты ставшими на ночной прикол поездами.
Наконец он заметил белевший на вагоне первый трафарет: «МОСКВА — БАРАНОВИЧИ».
Экспресс следовало искать не здесь. Денисов пролез под вагоном на другую сторону. Огляделся. Где-то сзади раздался милицейский свисток — «хозяева» прибыли позже, чем «гость». Потом послышались голоса. Денисов увидел светлячки сигарет. Его догоняли двое — незнакомый молодой инспектор и стрелок ВОХР, Рядом со стрелком на коротком ременном поводке бежала собака.
— Кто? — спросил инспектор.
Денисов назвался, подал удостоверение.
— Насчет Восток — Запад — «Экспресса»? Чего ж не подождал на переезде? Здесь близко.
Вскоре он уже стучался в штабной вагон.
— Константин Иванович! Это Красноводов, инспектор! Откройте.
Щелкнул ригель. Кто-то проворный повернул ригель изнутри, в несколько прыжков с мороза заскочил назад в купе…
— Шестнадцатый вагон… — раздалось за стенкой. — Идите по составу!
— Повезло тебе, — шепнул Денисову Красноводов. — Меня тут все знают.
Они двинулись длинными полутемными коридорами. Кое-где невидимые в своих закрытых купе женщи- ны-проводники спрашивали:
— Кто?
— Красноводов, — откликался инспектор, — из милиции. Все в порядке.
В шестнадцатом вагоне молодой женский голос тоже поинтересовался:
— Кто это?
— Из милиции, — отозвался Красноводов. — Таисья Федоровна! Выйдите на минуту. Надо поговорить.
— Сейчас.
В коридоре вспыхнул свет.
Сотрудники милиции отошли к окну, к висевшему в рамочке расписанию поезда: Кельн — Копенгаген — Хук-Ван-Холланд…
Ждать пришлось недолго.
— Слушаю вас.
Таисья Федоровна оказалась стриженной под мальчика, с шапкой льняных волос и комсомольским значком на свитере.
— Салова? — спросил Красноводов.
— Пока не Салова.
— Ну все равно. — Красноводов заговорил официально. — Сигнал есть. В начале недели по парку отстоя ходили двое. Предлагали хрусталь, еще кое-какие вещи… Не помните?
— В начале недели? — спросила проводница.
— Вам тоже предлагали?
— В начале недели я, знаете, где была?!
— Может, больше недели прошло. Не знаю.
Она засмеялась.
— На прошлой неделе я в Берне была! А в начале этой — в Ургенче! В Средней Азии!
— В отпуске, что ли?
— Отпрашивалась! За свой счет! Сейчас отрабатываю. К будущей свекрови ездила показываться.
— И как?
— Вроде приглянулась.
Денисов обратил внимание на ее обувь. Проводница вышла из купе в туфлях, одного взгляда было достаточно, чтобы заметить на них пыль все той же двухтысячелетней крепости Инчан-Калы вблизи Ургенча.
— Что и требовалось доказать… — Красноводов театральным жестом указал на Денисова. — Это тоже инспектор. Вы говорите, а я удаляюсь. Провожать необязательно. Чао!
— Чао! — проводница обернулась к Денисову. — И вы насчет хрусталя?
— Нет. Я по поводу вашей поездки в Ургенч. Моя фамилия Денисов. А вы? Таисья или Татьяна?
— Зовите Таней. Что-нибудь случилось? С Валерой?!
Они так и остались в коридоре, словно в узком фойе, рядом с закрытыми дверями.
— Я его только сегодня видела!
— Случилось. Но не с ним. С Косовым!
— Что произошло? — Она взялась за поручень у окна и больше в течение разговора его не отпускала.
— Косова больше нет в живых.
— Убит?!
— Расскажите, кто был в вагоне, когда вы отправлялись в поездку?
— На вокзале? — Она никак не могла сосредоточиться. — Мы приехали после Косовых и Ольшонка. Валера еще раньше договорился с начальником вагона, Ольшонок не возражал. А Косов… — проводница покачала головой.
— Был против?
— Хоть уходи!.. И докладную напишет, и в милицию сдаст! И — «кто я такая»?! Я об одном просила Валеру: «Крепись!»
— Проезд-то посторонним действительно воспрещен!
— Просто боялся меня! Как бы в чем-нибудь не помешала!
— В чем, например?
Проводница пожала плечами.
— Спекулировать! Думаете, я не поняла, кто он?! В вагоне почти не работал — все на Валеру перекладывал. Да на меня! На стоянках уходил по своим делам. Все видели.
— А Ольшонок?
— Что Ольшонок?! Разрешил мне ехать — этим руки себе связал. А кому вред, что я съездила?! Что случилось?!
— Какие были взаимоотношения у Валерия с Косовым?
— Валера пытался его задобрить. В Ургенче пригласил в ресторан. — Ей показалось это смешным, она улыбнулась. — Заказал для него музыку. Так и объявили: «По просьбе Валерия для его друга Косова из Москвы оркестр исполняет «Распутин»…»
— И что же?
— Ничего не поправил. Косова все раздражало. То ему шампанское казалось желтым, то шампуры короткими. Где-то Косов должен был с кем-то встретиться, но мы опоздали, и тот человек не стал ждать.
— Не помните где?
— Если взять расписание, наверное, вспомню.
— И он по-прежнему третировал Валерия?
— По-прежнему. Иногда мне казалось, что Валера не выдержит!
— И тогда?
— Сама не знаю… Когда в Москву приехали, в вагоне появился еще человек, Косов стал вроде тише.
— Вайдис?
— Да, Ричард. Косов его сразу зауважал. Еще бы!
У того было с собой двенадцать тысяч. В аккредитивах. На предъявителя.
— Вы их видели?
— Даже в руках держала. Зеленоватые, плотные. Два по шесть тысяч.
— Вы что-нибудь знаете о Вайдисе?
— Нет. — Она тряхнула головой. — Просто ночевать было негде. Кладовщикова привела с вокзала… Косов и начальник сначала не пускали. Потом проверили документы, оставили.
— А утром?
— Утром я уехала. — Она показала головой куда-то вдоль состава. — Бригадир, когда отпускал в Хиву, дал задание. Не могла я его подвести. Даже Валеру не стала будить!
Денисову показалось, что с проводницей все ясно. Следователь мог смело вручить ей бланк протокола допроса для собственноручного заполнения.
— Уходили из вагона вы вместе с Косовым?
— С ним. Вместе дошли до метро. Там я его оставила. Еще оглянулась в последний раз — вижу, стоит, не уходит.
Денисов помолчал.
— В пути, вы сказали, Косов на станциях постоянно куда-то исчезал…
— Это правда. В вагоне не отсиживался.
— А в Бейнеу? — спросил Денисов. — Не помните, как он вел себя на этой станции?
Татьяна качнула головой.
— Не помню. На одной станции он вел себя тихо, из вагона не показывался. Почтовик, который сдавал нам почту, сказал, что милиция там задержала предыдущую бригаду за спекуляцию.
— Это Бейнеу.
— По-моему, он не хотел привлекать внимание.
— А насчет икры? — спросил Денисов. — Не знаете, где он покупал? У кого?
— Это возле Астрахани. При мне было. Станция небольшая, стоянка шесть минут. Мужчина был средних лет, с бородкой. Я еще спросила Косова: «Себе, что ли?» Он хотел что-то сказать, но передумал. Буркнул только: «Просили…»
Проводница еще крепче сжала поручень у окна и без всякого перехода сказала жалобно:
— …Неужели у Валеры нервы не выдержали?!
4
Сабодаш встретил его на пороге дежурки. Денисов почувствовал: Антон радостно возбужден — не дождался, пока Денисов сбросит перчатки и шапку, подойдет к радиатору центрального отопления.
— Есть новости, Денис… — Сабодаш достал «Беломор», зажигалку, наскоро прикурил. — Насчет ключа!.. — Он кивнул на лежащий у коммутатора чертеж, который, уезжая на Белорусский, Денисов оставил у пульта.
Денисов молча смотрел.
— Косов достал оттиск ключа от кабинета технического контролера и изготовил дубликат. Вот!.. — Носовое «Уот!» обычно знаменовало новый этап, итог. На этот раз оно выражало удовлетворение. — Я звонил на Белорусский, но мне сказали, что ты уехал.
— От кабинета технического контролера?! Зачем?!
Это было как снег на голову.
— Я показывал чертеж дежурному по отделению. — Антон заметил впечатление, которое новость произвела на Денисова. — Он сразу узнал конфигурацию…