— Неужели вы надеетесь, что я стану с вами беседовать? — воскликнул Жорж. — Полно! Я буду допрашивать, а вы должны отвечать.
— Вот еще!
— Отвечать придется, — продолжал лейтенант, — иначе я вас убью! Если солжете, вас ждет та же участь!
— Попробуйте! — повторила жидовка вызывающе.
Жорж потерял самообладание. Он поднес кинжал к горлу Ревекки и слегка нажал. На матовой смуглой коже выступила капля крови.
— Если вы не ответите, я воткну кинжал, — сказал Жорж в ярости.
Страх возобладал над упрямством Ревекки. Врожденная трусость взяла верх.
— Не убивайте меня, — пролепетала она. — Я скажу. Что вы хотите знать?
Жорж повторил вопрос.
— Я повиновалась Ришару Эллио, — ответила жидовка, — он принудил меня.
— Какова была его цель?
— Цель состояла в том, чтобы выдать банкиру госпожу Метцер беззащитной.
— Каким образом?
— Во сне.
Ревекка рассказала ему все о Леониде и так называемом талисмане.
— Последствия неизбежны? — спросил Жорж, покрывшись от ужаса холодным потом.
— Да, неизбежны. Сначала появится мимолетная дремота. Сон глубокий, непреодолимый наступит, только когда понюхают во второй, а иногда и в третий раз.
— Есть ли средства нарушить этот сон?
— Никаких. Грохот грома и даже пламя не могут преодолеть столь полного оцепенения тела и души.
Жорж посмотрел на часы. Они показывали десять часов вечера. Молодой зуав бросился к двери, но тотчас вернулся. Увидев, что Жорж Прадель опять идет к ней, жидовка задрожала всем телом.
— Чего вы еще от меня хотите?
— Лишить вас возможности предать меня. Я привяжу вас к креслу и засуну в рот кляп. Если вы сказали правду, завтра вас освободят. Если солгали, я вернусь и расправлюсь с вами.
Лейтенанту хватило двух минут, чтобы крепко связать Ревекку и заткнуть ей рот. Потом он вышел из комнаты через свой номер.
— Хозяин, — сказал он трактирщику, — пожалуйста, подайте мне счет. Я уезжаю.
— Но после захода солнца наши дороги небезопасны.
Трактирщик подумал: «Да он сумасшедший! Должно быть, солнечный удар был силен!»
Жорж расплатился, вскочил в седло и поскакал. Арабский жеребец, которому полтора дня отдыха возвратили прежнюю энергию, летел, как черная птица, по дороге в Буджарек. Меньше чем за четверть часа он миновал расстояние от Блида до имения Даниеля Метцера. Жорж остановился у калитки и сошел с коня. Она была заперта. Молодой человек опять сел на лошадь и заставил ее перепрыгнуть через изгородь. В саду он опять сошел наземь и, ведя своего бодрого жеребца в поводу, направился к дому. Али — так звали благородное животное — соединял, как бо`льшая часть чистокровных арабских скакунов, кротость с неукротимой энергией и удивительной понятливостью. Он любил своего хозяина, беспрекословно слушался его и следовал за ним как собака.
Стояла глубокая тьма. В саду никого не было, и лейтенант смог приблизиться к дому незаметно. Жорж знал, где находятся комнаты Ришара Эллио и госпожи Метцер. Только два окна, разделенные тремя темными окнами, оставались освещены. Одно было в комнате банкира, а другое — Леониды. Какая-то тень — силуэт миллионера — ясно выделялась на кисейных занавесях первого окна. Итак, Ришар Эллио еще был у себя. Окно комнаты госпожи Метцер оставалось отворенным настежь. Вдруг свет в комнате банкира исчез. Он не погас, в этом невозможно было ошибиться, — он удалялся. Гость Даниеля Метцера вышел из своей комнаты. Куда он отправился? Жорж прекрасно знал это. Он тотчас решился. Отведя лошадь под окно Леониды, молодой зуав оставил ее у стены и прошептал:
— Али, стой. Не трогайся с места, милый друг!
Потом, используя стремя вместо ступени, встал на седло, как наездник в цирке. Балкончик находился прямо над его головой. Обеими руками ухватился Жорж за ограждение, подтянулся, вскарабкался и запрыгнул в окно. Первое, что он увидел, была Леонида, без чувств и такая бледная, что ее кроткое лицо походило на восковую маску. Но вдруг дверь отворилась, и появился Ришар Эллио с подсвечником в руках. Свеча, которую банкир держал на уровне глаз, немного ослепляла его, как это бывает. Он вошел в комнату, запер дверь, поставил подсвечник на стол и обернулся, потирая руки. Но тут банкир увидел перед собой Жоржа Праделя, неподвижного, безмолвного, который стоял, скрестив руки и устремив на него глаза. Лицо миллионера позеленело.
— Засада! — пролепетал он. — Засада!
Шатаясь, он попытался добраться до двери. Но лейтенант преградил ему путь и положил руку на плечо незваного гостя. От этого прикосновения негодяй упал на колени. Молодой человек схватил его за ворот и в этом положении дотащил до кровати.
— Мерзавец! — сказал он глухим от ярости голосом. — Проси прощения у той, которая не может тебя слышать и которую ты подло оскорбил!
— Да, — сказал банкир, мелко дрожа, — прошу прощения, умоляю! Я негодяй, я признаюсь!
— Хорошо! Встань!
Ришар Эллио встал в глубоком изумлении. «Неужели я отделаюсь так дешево?» — спрашивал он себя. Он с трудом осмеливался этому верить, однако его удивляла сдержанность лейтенанта, вспыльчивый характер которого был всем хорошо известен. Но объяснялось это очень просто. Жорж рассудил, что выйти из дома в окно с бесчувственным телом молодой женщины на руках невозможно. Стало быть, следовало выйти в дверь и при этом не разбудить хозяина. Ришар Эллио ждал в тоске, что решит Жорж. Молодой человек направился к кровати. Он приподнял Леониду, как ребенка, и левой рукой прижал ее к груди.
— Берите подсвечник, — сказал он тихо, но повелительно.
Миллионер поспешил повиноваться.
— Где лестница? — спросил Жорж. — Куда она ведет?
— В коридоре, возле комнаты, где мы находимся. Она ведет в переднюю.
— Ступайте, покажите дорогу в коридоре. Сойдите вперед меня по лестнице и помните, что никто не должен нас слышать, а то я воткну вам между лопаток вот этот нож.
Ришар Эллио безропотно повиновался приказаниям офицера. Жорж со своей драгоценной ношей, идя за банкиром, достиг передней. Он увидел дверь.
— Поверните ключ, — приказал молодой человек. — Отодвиньте запоры. Отворите. Теперь ступайте, негодяй, и старайтесь никогда не попадаться мне на глаза!
Банкир отворил дверь. Жорж бросился в сад. Только он вышел из дома, как Ришар Эллио взвыл:
— Помогите, Даниель Метцер! Несите оружие! Вашу жену похищают!
Лейтенант услышал и остановился.
— Ах, негодяй, — пробормотал он. — Ах, подлец!
Он положил Леониду на траву, бегом бросился в переднюю, догнал на лестнице миллионера, которому страх придал сил, и, схватив сзади, сдавил его шею обеими руками. Ришар Эллио хотел закричать, но у него вырвался слабый хрип. Налившиеся кровью глаза выкатились из орбит, подсвечник выпал из рук, и в сознании его наступил глубокий мрак. Жорж убрал руки. Банкир без чувств упал со зловещим шумом и покатился со ступени на ступень до передней. Лейтенант перешагнул впотьмах через него и вернулся в сад, в то время как на первом этаже отворилась дверь, и Даниель Метцер тревожно спросил:
— Что такое? Что за шум? Или это вы, любезный компаньон, разбудили меня?
Ответом ему была тишина. Молодой человек взял Леониду на руки, сел в седло, и Али, несмотря на двойную ношу, резво поскакал в Алжир.
Проснувшись от крика, муж Леониды, выйдя впопыхах из своей спальни со свечой в руке, вдохновил бы карикатуриста. Толстяк, еще не совсем очнувшись, в одной рубашке и подштанниках, был до крайности смешон. Удивленный глубокой тишиной, последовавшей за тревожными криками, Даниель в описанном нами костюме пошел в комнату Ришара Эллио. Он нашел ее пустой. Нетронутая кровать показывала, что банкир не ложился. Тогда Метцер направился в комнату жены. Дверь и окно были отворены, лампа еще горела.
— Странно! — пробормотал Даниель, затворяя окно. — Нет ли в доме воров?
Взволнованный этой мыслью, муж Леониды вернулся в свою спальню, где взял револьвер и, решив обойти весь дом, стал спускаться с лестницы. Сойдя с нее, он увидал дверь передней отворенной настежь. Даниель не смотрел под ноги. Вдруг он чуть было не упал и вскрикнул от испуга, запнувшись о тело, лежавшее в передней ничком.
— Человек! Мертвый! Кто это? Что с ним случилось?
Жид наклонился к мнимому мертвецу, перевернул его дрожащей рукой и снова вскрикнул. Он узнал Ришара Эллио. Его лицо было багровым, веки распухли, из-под них едва виднелись глазные яблоки, налитые кровью.
«Убийство? В моем доме?! Только бы меня не заставили отвечать!»
Даниель снова наклонился к телу и приложил руку к груди. Сердце миллионера слабо, но билось. Муж Леониды приподнялся, улыбнувшись, и сказал:
— Тревога была ложной! Он непременно останется жив!
Надо было уложить гостя в постель и оказать необходимую помощь. Даниель пошел за мулаткой. Та наскоро оделась, и вместе они отнесли банкира в спальню, раздели и положили в постель. Даниель Метцер брызгал холодной водой в лицо своему гостю и давал ему нюхать английскую соль. Наконец миллионер сделал легкое движение.
— Вам лучше, любезный друг? — поспешно спросил Метцер.
Ришар Эллио не ответил. Тяжелое падение с лестницы на плиты передней вызвало прилив крови к мозгу. Лицо его побагровело, глаза сверкали тревожным блеском, и невнятные, сбивчивые слова вместе с глухими стонами срывались с его губ. «Черт побери! — подумал Метцер. — Нужен доктор! А где его взять ночью?»
Оставим жида дрожать от страха за жизнь банкира и вернемся к Жоржу Праделю, скачущему во весь опор со своей драгоценной ношей. Лейтенант прижимал к груди Леониду, все еще бесчувственную, потому что ни ночной воздух, ни быстрая езда не могли прервать глубокий и страшный сон, походивший на смерть. Офицер знал, что молодая женщина жива. Он чувствовал биение ее сердца, ее дыхание. Другое терзало его безостановочно. Он думал о будущем с глубоким ужасом. Похитив госпожу Метцер, Жорж спас ее от угрожавшей ей опасности, но это было лишь временно. Веря в добродетель возлюбленной, он был убежден, что Леонида не