— Вы знаете, где он живет?
— Нет.
— Вы когда-нибудь встречались с кем-либо из его родственников?
— Нет, говорю же вам, нет! Это не входит в программу терапевтического курса.
— Расскажите мне, о чем вы с ним говорите.
— Он спрашивает меня о том, что я думаю и чувствую, когда вижу… — На этом Марк Вольф опять запнулся и не стал договаривать начатое предложение. Судорожно сглотнув, он продолжил: — Он требует, чтобы я рассказывал ему обо всем, что творится у меня в голове. Я говорю ему все как есть — всю правду. Это, конечно, тяжело, но я учусь держать себя в руках, учусь управлять собственными эмоциями и желаниями. Мне уже не нужно… — Он вновь замолчал.
Адриан как завороженный следил за тем, насколько профессионально Терри ведет допрос, инспектор явно не стремилась раньше времени дать собеседнику понять, что именно хочет у него выяснить. Впрочем, услышав последние слова Марка Вольфа, Адриан понял, что и сам, похоже, нащупал что-то важное. Он попытался вспомнить те эксперименты, которые проводил в лабораториях. Ну конечно, осенило его, дополнительные стимулы. Исследуемый объект ведет себя абсолютно нормально до тех пор, пока в описывающее ситуацию уравнение не вводится дополнительный стимул. При определенных обстоятельствах объект теряет контроль над собой и над своими эмоциями. Так, например, когда в кино уже известный нам отрицательный герой прыгает в нашу сторону с экрана, с оскалом на лице и с ножом в руках, мы непроизвольно вскрикиваем. Когда на скользкой дороге наша машина срывается в занос, мы, несмотря на весь водительский опыт и на осознанное стремление вновь взять ситуацию под контроль, ощущаем вспышку панического страха. В какой-то момент Адриан вдруг задумался о том, было ли страшно Кассандре, когда ее машина на полной скорости неслась прямо в столетний дуб. «Нет, — подумал он. — Ей не было страшно. Наоборот, ей было легко, потому что она понимала, что у нее хватило духу сделать то, что она хотела». Адриан наклонил голову, ожидая, что в эту секунду где-то неподалеку должен послышаться голос покойной жены. Ничего подобного: ни одного постороннего звука он не услышал. Впрочем, он все же ощутил чье-то незримое присутствие: невидимая рука легла ему на плечо и крепко сжала его. Кто-то явно хотел, чтобы он хотя бы на время отвлекся от наблюдения за Вольфом и посмотрел в другую сторону. Против обыкновения, Адриан Томас решил не уступать зову призраков и продолжал внимательно следить за реакциями маньяка на вопросы инспектора полиции. Тем самым дополнительным стимулом для этого человека были дети и подростки. Увидев веселую компанию где-нибудь на спортивной площадке, нормальный человек отметит про себя: «Дети играют после уроков». Для Марка Вольфа те же самые дети были сильнейшим раздражителем — спусковым крючком, срывавшим с предохранителя его сексуальные фантазии. Дети были для него объектом желания. Адриан вдруг понял, что уже не столько стремится понять и познать механизм мыслей и эмоций, заставляющий этого человека действовать тем или иным образом, сколько старательно формирует у себя в душе ненависть к извращенцу. «Да, — подумал он, — ненавидеть действительно всегда легче, чем понимать».
— Послушайте, инспектор, у меня в самом деле наблюдается значительное улучшение. Доктор Вест мне очень помог. Вы, может быть, и не поверите, но это правда. Спросите его сами.
Кивнув, Терри сказала:
— Спрошу, непременно спрошу. Я только хотела бы уточнить: вы понимали, что, даже катаясь на машине вокруг школ, нарушаете условия вашего досрочного освобождения?
— Доктор сказал, что поездка в компании с ним не будет нарушением. Он сказал, что проинформировал об этом моего надзирающего инспектора и тот не возражает против подобных форм терапевтического воздействия. И кроме того, мы с ним даже ни на секунду не останавливались там, где мне находиться не положено.
Терри вновь кивнула. «А она ведь не верит ему, — заметил про себя Адриан. — Не верит, и правильно делает».
— Ладно, я это проверю. Можете считать, что наш разговор закончен.
Она неспешно закрыла блокнот, махнула рукой Адриану, словно подзывая его к выходу, но затем неожиданно обернулась и, глядя Марку Вольфу прямо в глаза, спросила:
— Кто такая Дженнифер Риггинс?
Этот вопрос явно застал Марка врасплох.
— Кто-кто?
— Дженнифер Риггинс. Где она сейчас?
— Я не знаю никакой…
— Один нечестный ответ — и вы вновь отправитесь за решетку.
— Но мне действительно незнакомо это имя. Я никогда его не слышал.
Терри вновь достала блокнот и что-то записала в нем.
— Вам, наверное, известно, что предоставление офицеру полиции заведомо ложных сведений является уголовно наказуемым преступлением.
— Инспектор, я вас не обманываю. Я действительно не знаю, о ком вы сейчас говорите.
Адриан видел, как на лице маньяка-рецидивиста играют самые противоречивые чувства. Профессор даже удивился тому, насколько легко этот человек может смешивать правду и ложь.
— Я полагаю, что нам с вами нужно будет еще побеседовать, — заявила собеседнику Терри. — Вы ведь не собирались никуда уезжать?
Последняя фраза явно была не вопросом, а иносказательно сформулированным распоряжением. Даже, скорее, приказом.
Обернувшись к Адриану, она сказала:
— Ну хорошо, профессор. На сегодня, я думаю, достаточно.
Разумеется, Адриан Томас так не считал. У него в голове вертелись сотни и сотни вопросов, которые он хотел бы задать подозреваемому. Вот только… почему-то ни один из них он не мог сформулировать сейчас четко и ясно. Он уже шагнул было к входной двери, но в этот момент не столько услышал, сколько почувствовал знакомый шепот у себя над ухом. Брайан? Ну конечно, это он, кто же еще. Вновь обернувшись, профессор Томас обратился к хозяину дома с неожиданным для того вопросом:
— У вас есть компьютер?
Уже стоявшая в дверях Терри обернулась и поспешила поддержать профессора. К ее немалому удивлению, его вопрос оказался не только нужным и полезным, но и был задан в подходящий момент.
— Марк, я попрошу вас ответить на вопрос моего консультанта. Итак, у вас есть компьютер?
Хозяин дома молча кивнул в ответ.
— Для чего вы его используете?
— Да так… Ни для чего особенного. Ну, почту электронную смотрю, спортивные новости читаю…
— С кем вы ведете переписку?
— Ну, есть у меня знакомые, даже несколько друзей.
— В этом я нисколько не сомневаюсь, — сказала Терри и вдруг объявила: — Компьютер я у вас изымаю.
— Без ордера вы не имеете права.
— Да неужели!
Вольф явно не знал, что делать дальше.
— Ну хорошо, — сказал он наконец. — Сейчас я его принесу. Он у меня в комнате.
— Мы пойдем с вами.
Терри и Адриан проследовали за Марком Вольфом на кухню. Увидев сына в сопровождении двух гостей, старуха поинтересовалась у него:
— Кто эти люди? Твои друзья? Я что-то их не помню. Ладно, можно, я все-таки сяду за вязание?
Марк зло посмотрел на мать, но не стал отвечать ей и молча подошел к двери своей спальни. В комнате Адриан увидел пару комплектов не то разбросанной, не то развешенной по стульям рабочей одежды продавца электротоваров, несколько изрядно потертых эротических журналов на полу около кровати и небольшой столик с ноутбуком. Вольф подошел к столу и выдернул из розетки шнур питания компьютера. Затем он захлопнул крышку и протянул ноутбук Терри:
— Когда я смогу получить…
— Через день-два. Какой у вас пароль?
Вольф не торопился с ответом.
— Повторяю вопрос: какой пароль на этом компьютере? — продолжала настаивать Терри.
— «Кэндимэн», — медленно произнес Вольф.
Инспектор взяла ноутбук и, покачав головой, сказала:
— Ну-ну. Значит, говорите, прогресс налицо. Состояние улучшается прямо на глазах.
Наблюдая за тем, как Терри перекладывает компьютер в руках поудобнее, Адриан вдруг подумал: «Что-то уж слишком легко сдался он в этом вопросе».
Такое поведение показалось Адриану нелогичным. Сам он тем временем судорожно пытался высмотреть в комнате Марка Вольфа какие-то детали, которые дали бы ему новую информацию об этом человеке. К сожалению, ничего интересного в поле его зрения не попадало. Корешки нескольких книг, стоявших на полке над кроватью, оказались слишком далеко, чтобы пожилой профессор мог прочитать их названия. Даже стол, на котором стоял компьютер, был самый обычный — столешница на четырех ножках, без единого ящика или полки внизу. Если у Марка где-то и была припрятана коллекция DVD-дисков сомнительного содержания, то хранил он ее явно подальше от посторонних глаз. Эта комната вообще поразила Адриана простотой обстановки, какой-то звенящей пустотой и стерильной чистотой. Никаких деталей, никаких украшений — ничего, что могло бы что-либо сообщить гостю о хозяине.
Впрочем, что-то неуловимое здесь, несомненно, присутствовало, но что именно — этого профессор Томас сказать не мог.
Развернувшись и направившись к двери вслед за хозяином и инспектором Коллинз, Адриан вдруг услышал знакомый голос. «Суррогат», — прозвучало где-то над ухом.
Это единственное слово пронеслось в воздухе так быстро, что Адриан едва успел поймать его и сохранить в памяти, — как последние песчинки вытекающей между пальцами горсти песка. Он оглянулся: никого из знакомых призраков в комнате не было. Что именно хотели сказать ему этим словом, что значило оно в данной ситуации — оставалось для Адриана Томаса загадкой.
Пожилой профессор и инспектор полиции некоторое время ехали молча.
Терри положила изъятый у подозреваемого компьютер на заднее сиденье, прекрасно понимая, что никаких улик, скорее всего, она в нем не найдет и что наверняка просто зря потратит время, копаясь в файлах на жестком диске. Отношения Скотта Веста и этого пациента, естественно, беспокоили ее. Но не было явных причин утверждать, что здесь кроется нечто большее, нежели простое совпадение. Терри прекрасно понимала, что в ответ на некоторые из ее вопросов Марк откровенно врал, но ни опыт, ни внутреннее чутье не могли подсказать инспектору, насколько серьезной была эта ложь и какие следует предпринять шаги, чтобы тайное в жизни Вольф